Football disaster

На удивление прогноз погоды на эти выходные был наиболее радостным за весь прошедший месяц — возможная облачность и без осадков. Время для отдыха на свежем воздухе и обязательно с близкими, но Гарри был скорее взволнован, нежели доволен. Конечно, это хорошо, что ливня не будет, и ему не придется неловко смотреть на Луи потому, что его планы на выходные испорчены. Но, с другой стороны, Гарри был до ужаса неуверен в себе, когда дело касалось футбола. Ну, и еще нескольких пунктов из его большого списка недостатков, который пополняется едва ли не с каждым годом, но это не так важно сейчас. Ни один пункт не мог стать таким позорным, как тот, что Стайлс боялся мяча, боялся играть в футбол, потому что он считал себя и без того достаточно неуклюжим, он знал и понимал, что может упасть на ровном месте, вместе с тем падая и в глазах Луи. И, возможно, стоило бы что-то предпринять, но он видел сияющие глаза Тома. Видел, как малыш не может дождаться того момента, когда будет бегать по полю вместе с именитым игроком «Манчестер Юнайтед», с известным капитаном, который вывел свою команду в финал Кубка Англии. Это еще больше давило на Гарри; он видел, как играет Луи, несколько раз был на матчах с его участием, а поэтому знал, какой он профи. И упасть лицом в грязь перед футболистом — это самое неприятное, что ждало его в ближайшем будущем. Тем не менее, когда он вышел из дома, держа Тома за руку, чьи-то руки закрыли ему глаза, и Гарри хотел спросить, кто это, но громкие радостные возгласы мальчика сдали "незнакомца" с потрохами. — Луи! — Малыш, ты испортил мой сюрприз для папочки, — с деланным возмущением заговорил Томмо, появляясь перед Гарри. Но все же Луи потом еще долго оправдывался перед малышом, говоря, что его фраза не должна была звучать настолько серьезно, и мальчик не сделал ничего плохого, не сделал в общем ничего, за что ему стоило бы извиняться. Гарри не раз мысленно возвращался к этому моменту, посчитав жест Луи слишком теплым и родным, возможно. Но он видел Томлинсона слишком часто за последние полтора месяца, и таким он не одаривал даже его драгоценного Зейна, который с цепи сорвался в последнее время. Гарри сидел с Луи на переднем сидении его машины и корил себя за то, что не всегда мог сдержать порыв посмотреть на то, каким Томмо был за рулем. Он только иногда бросал взгляды на зеркало заднего вида, замечая, что, может быть, волосы Луи отрасли? И щетина так шла ему, гармонируя с юношеским блеском в глазах. Но локоны Томлинсона определенно должны были быть мягкими на ощупь. Когда их больше, они, наверное, и чувствуются лучше, и после такого сравнения Гарри покрылся легким румянцем, который был виден на его бледной коже. Луи любил детей. И Гарри думал об этом все время по дороге на стадион, все время, пока они пытались выбрать подходящую форму для Тома, и все время, пока Луи увлеченно рассказывал мальчику о том, как проходят матчи. Томлинсон обводил пальцем трибуны, держа его на руках, и говорил, как сильно поддержка фанатов помогает почувствовать себя уверенней. Конечно, Томми спрашивал о том, что случилось с Луи на последнем матче, потому что Лиам сказал ему, что папа задержится с ним, так как ему нужна помощь. Странно, что мальчик интересовался этим, странно, что он вообще сказал это Томлинсону, но Луи сказал, что из-за победы команды он должен был немного пострадать. Но Том не мог спокойно сидеть на руках Луи, он хотел бегать по пустому полю, гонять мяч и играть с Луи и Гарри. Стайлс сложил руки на груди, с улыбкой наблюдая, как мальчик просит опустить его на землю и стремительно бежит за мячом. Томлинсон незаметно подошел ближе, осматривая кудрявого в просторной форме — свободной футболке и коротких шортах. — Почему-то мне кажется, что ты не слишком рад всему этому, — протянул Луи, подходя к Гарри, — что-то случилось? — Нет. Совсем нет, просто я не слишком хорош в футболе, знаешь? — С такими ногами мой тренер рассмотрел бы твою кандидатуру на, как минимум, защитника, если не нападающего. И я не думаю, что он бы ошибся. Гарри повернул к нему голову, неуверенно смотря в глаза и, честно говоря, он сдался "без боя", когда Луи так улыбнулся. Это была обычная улыбка, такую можно видеть сотни раз на страницах глянцевых журналов, но здесь, сейчас, Луи улыбнулся так искренне и широко, что, может быть, контуры его лица заканчивались именно на уголках тонких губ. — Если из меня не выйдет футболиста, ты будешь в этом виноват, — кивнул Гарри, закатывая глаза. — Малыш, твоего папочку удалось раскусить, — крикнул Томлинсон, подбегая к мальчику и снова подбрасывая его вверх. — Так вы сговорились? — надулся Гарри, возмущенно смотря на обоих. — Я знал, что ты нагло врал мне. Луи переменился в лице, подходя с Томом на руках к обиженному Стайлсу и приподнимая его лицо за подбородок. — У меня нет свойства врать друзьям, Гарри. И если я говорил, что у тебя хорошие физические данные — значит, так оно и есть. Гарри так и стоял бы в немом шоке и смотрел в одну точку — коей было лицо Луи — если бы Томми не дернул его за подол футболки. — Папочка, давай уже играть! Кивнув малышу, Гарри снова посмотрел на Луи, который взял в руки мяч. Томлинсон бросил его Гарри, который точно не ожидал такого резкого движения, но, к своему удивлению, поймал бросок. — Видишь, — крикнул Луи, — из тебя может выйти хороший вратарь. И Гарри согласился на то, что Томлинсон будет отрабатывать удары, а он — стоять на воротах. Как бы неловко это не было, и каким бы сильным не был удар Лу — кудрявый мужественно ждал, пока в него полетит мяч. Луи не пытался выглядеть крутым игроком, который хочет показать всем, что он пробьет любое пенальти, парень просто хотел потренироваться и заставить Гарри чувствовать себя уверенней. Все-таки он знал, что брюнет ненавидит футбол, но, таким образом, тренируясь с ним и его сыном, он хотел сделать обстановку более удобной, чтобы Стайлс в будущем смог спокойно высидеть матч в вип-зоне. Удар за ударом Гарри пропускал мяч, хоть и был на полпути к тому, чтобы крепко удержать его руками. Луи ставил ставку на высоту, так как кудрявый был не маленького роста, но мяч каждый раз выскальзывал из его рук. Том смотрел на папу с такой надеждой, будто прямо сейчас он должен был не пропустить гол, но ничего не получалось. Отчаяние и отсутствие сил заставили Гарри рухнуть на траву, скуля от неприятной усталости по всему телу. Он рассчитывал, что день пройдет хорошо, без инцидентов, и Луи не разочаруется в нем. Но за смехом и болтовней они провели часа два, не меньше, и все это время Гарри не поймал ни одного мяча. — Смирись с тем, что я безнадежен, — простонал Стайлс, лежа на поле. — Будь ты безнадежен, я бы не звал тебя играть в футбол. Луи опустился на траву рядом с Гарри, усевшись в позе лотоса и наблюдая за кудрявым. Томлинсон прилег на бок, опираясь на одну руку, пытаясь как-то приободрить Стайлса. — Мы можем попытаться еще раз. И тебе нужна только бдительность и ловкость. — Я не хочу снова ударить лицом в грязь. — Что? Ты думаешь, что я посмеиваюсь над тобой? — Луи, я облажался сегодня, и не раз, а за всем этим наблюдаешь ты и Том. Мне ужасно стыдно, если мои красные щеки не говорят это за меня. — Тогда поднимайся, — заявил Луи, вскакивая на ноги. — Зачем? — Вставай. Последний удар и, если ты пропустишь, я не заставлю тебя переживать это заново. Но все-таки я хочу, чтобы ты знал — я все равно рад, что ты здесь. Несмотря на то, как тебе неловко и неудобно, ты — здесь, и для него, — шатен указал пальцем на мальчика, — ты — лучший игрок. Пойдем. Внутри разливалось тягучее чувство, обволакивающее внутренности и согревающее теплом несмотря на то, что на улице было довольно прохладно. Гарри вздохнул, пытаясь перевести дух и избавиться от волнения. Но он сейчас стоял в метрах семи от Луи, который улыбался и показывал ему, что у него получится. И, может быть, тогда это было чем-то решающим для Гарри. Когда парень отошел от мяча и сильно ударил по нему, за Гарри наблюдали две пары глаз. Том все еще верил, что у отца все получится. Луи не сомневался, что сейчас Стайлс поймает мяч. Гарри высоко подпрыгнул, чувствуя, как кончики пальцев задевают кожаную обивку мяча, и он изо всех сил попытался обхватить мяч руками. Еще секунда и он рухнул на землю, но его руки крепко сжимали мяч, и он все равно не верил, что смог не пропустить очередной гол. Он открыл зажмуренные глаза, медленно и недоверчиво разглядывая футбольный мяч, а затем победно поднял его над головой, показывая Луи. — Я говорил, что у тебя получится, — кричал он, подходя ближе. И пусть все летит к черту, Гарри отбросил мяч в сторону, крепко обнимая Луи, который явно не ожидал этого, но так же близко прижал к себе парня, широко улыбаясь от того, что взмокшие кудри щекотали его кожу. Глупое, незначительное достижение, но оба были рады тому, что спустя два часа Гарри смог сделать это. Ради Тома и ради Луи, которого он до сих пор не мог отпустить. Он чувствовал поддержку, радость и что-то еще, от чего так приятно засосало под ложечкой, все, что исходило от Луи, когда он обхватывал его плечи. Несколько минут они стояли практически не двигаясь, но потом Гарри отстранился, видя, что Томмо хочет что-то сказать. — Ну что, малыш? Кто твой любимый футболист? — Папочка! Гарри заливисто и громко засмеялся, подхватывая мальчика на руки, и на такой громкий искренний смех был способен не каждый. — Я мог бы сейчас немного ревновать, но признаю: выбор меня устраивает, — сказал Луи, пощекотав Тома. Мальчик был на руках у отца, и когда Томлинсон подошел к ним так близко, Гарри не смог удержаться от восхищенного взгляда; он никогда не чувствовал чего-то, что мог бы назвать своей семьей. И дело не в его родителях, нет — именно его семья и его ребенок. Он не думал об этом, когда так делал кто-то другой, когда Лиам подходил к ним и целовал Тома на ночь, это нельзя было сравнивать. И Луи принимал это как что-то давно знакомое, взъерошивая светлые волосы мальчика. — Все хорошо? — спросил он, замечая пристальный взгляд зеленых глаз. — Да, конечно. Но теперь было время уделить внимание и Тому, который послушно наблюдал за попытками папы поймать мяч. Луи очень старательно учил мальчика отдавать пас, исправляя каждую мелочь, которая казалась неверной. Он понимал, что Том — маленький мальчик, и требовать от него чего-то достойного игрока высшей лиги глупо, но, если он был первым, кто учит его игре в футбол, значит должен все сделать качественно и правильно. И мальчик пытался не подвести своего учителя, нахмурившись и сосредоточено пиная мяч, затем быстро смотря на Луи, чтобы узнать его реакцию. И каждый раз Луи улыбался и хвалил этого ангела, что было в самом деле заслуженным. Мальчишка все ловил на лету и старался не разочаровать ни тренера, ни папу, который уселся на поле неподалеку и пристально наблюдал за их взаимодействиями. Честно говоря, Гарри старался не пялиться так, будто увидел единорога, но оставался очень разбитым внутри, потому что никогда Том не был так открыт по отношению к кому-то чужому. Возможно, назвать его разбитым было бы не совсем правильным, но он оставался таким под кожей, абсолютно не понимая, как мог разлететься на части за считанные часы. Гарри привык, что именно он — семья Тома. Что они были только вдвоем, и никто больше не вторгался в их мир, а сейчас Луи рушил это шаг за шагом сам того не замечая, но так он оставался в сердце Гарри и точно не смог бы покинуть его, потому что то, как он обращался с его сыном, поднимал на руки, опускал на землю, учил бить по мячу, не могло быть не заметным. Гарри бы был не в силах даже встать с места, если бы время не летело так быстро. Если бы один короткий день не сменился бы вечером с такой скоростью, и если бы Луи не сел напротив него, скрещивая ноги. — Уже довольно поздно, — тихо сказал он, чувствуя приятную усталость в мышцах, — Томми вымотался за этот день. Надеюсь, завтра он будет в силах встать с кровати. — Он самый активный ребенок из всех детей, которых ты видел, — уверенно и с улыбкой заявил Гарри, плюхаясь обратно на землю, — мы ведь можем не уходить отсюда? — Если посидим еще немного, то охранник это устроит. Оба отчего-то тихо засмеялись и прикрыли глаза. Гарри, несмотря на все, чувствовал легкость. Ему определенно хотелось проводить выходные так, а не за офисными делами, которые давал ему Зейн. — Это значит, что мне стоит подняться? — спросил он, смотря на Луи. И он лежал так, что видел Томмо перевернутым, стараясь не рассмеяться от этого, как маленький ребенок. — Увы, но да. — Увы? Почему? — Не всегда удается провести день так хорошо. Я бы не хотел, чтобы все это заканчивалось, потому что было здорово. — Да, — еле слышно протянул Гарри, — мне тоже, — он широко открыл глаза, глядя на темное небо, где не было ни одной яркой звезды. И все же, ему было хорошо. — Пойдем. Нам еще нужно переодеться. Недовольно бормоча, чем он очень повеселил Луи, Гарри встал и отправился с Томом в раздевалку. Влажная майка неприятно скользила по телу, когда кудрявый снимал ее. Он не чувствовал взгляда Луи на себе до определенного времени, но шатен едва заставлял себя опускать глаза, пытаясь не быть таким наглым. Пялиться на переодевающегося парня — не совсем то, что стоило делать, но когда он опять посмотрел на Гарри, тот проследил за его взглядом, мгновенно краснея. — Ты знаешь, что это не совсем прилично? — Честно говоря, нет, — ухмыльнулся Томлинсон, натягивая узкие джинсы. Уже зашнуровывая кеды, Гарри посмотрел на Тома, который был одет и сидел на лавочке, бездумно болтая ногами. Что-то щелкнуло в голове у Луи, и он сорвался с места, хватая малыша за руку, и стремительно удаляясь от Гарри. — Догоняй, кудрявый, — крикнул он напоследок. Стайлс закатил глаза на эту детскую выходку, но, поскольку в раздевалке уже никого не было, он закрыл лицо руками, хоть немного заглушая смех. Когда он вышел со стадиона, он заметил, как Луи помогал пристегнуть ремни безопасности Тому. Они чуть не уснули прямо в машине, когда на светофоре зажегся красный свет. И если Гарри мог позволить себе прикрыть глаза на минуту, то Томмо должен был следить за дорогой. Он исключал возможность даже лишний раз моргнуть, ведь вдруг что. И он был только рад, что дорога не могла занять так много времени, и его ждал душ и уютная постель. Холодная, пустая, уютная постель. Переступая порог своей квартиры, он, на правах хозяина, мог пойти в душ первым. Но, желая оставаться гостеприимным, он покорно ждал, пока Гарри закончит мыться. И он даже слушал, как шумит вода в ванной, пока помогал Тому переодеваться. Малыш мог и сам это сделать, но он уже буквально спал. Когда дверь ванной комнаты захлопнулась, Луи встал с кресла и сладко потянулся, шаркая босыми ногами по паркету. Он стянул с себя свитер по пути, уже принимаясь расстегивать джинсы, но поднял голову и увидел почти обнаженного Гарри. Нет, на нем было полотенце, но Томлинсон смотрел так, что кудрявый захотел лишний раз в этом убедиться. Луи был уверен, что услышал, как капля воды стекла с мокрых вьющихся волос и ударилась о молочную кожу на плече. Он подошел ближе, намереваясь зайти в ванную, но, сам того не замечая, замер, стоя бок о бок с Гарри. Луи тяжело и шумно выдохнул, опаляя обнаженную кожу горячим дыханием, заставляя Гарри вздрогнуть. Он закусил губу, отгоняя от себя наваждение, но, не удержавшись, он случайно зацепил пальцем махровое полотенце. Он не собирался его сдергивать или что-то еще из ряда вон выходящее, но одно неконтролируемое движение, и ему стало жарче прежнего, от чего хотелось быстрее скрыться за дверями ванной. Он растерянно улыбнулся Гарри, обходя его и, наконец, остался один. Он только тогда осознал, что они стояли настолько близко, что их дыхание почти можно было словить губами, а кожа полыхала от вздохов, поэтому быстрее стянул с себя джинсы, почти врываясь в душевую кабинку и включая воду, постепенно делая ее прохладней. Луи провел руками по лицу, спиной опираясь на стеклянную дверцу. Он почему-то думал, что сейчас ему хотелось бы с кем-то поговорить, чтобы сомнения не съедали его одного, но нужно было вспомнить важную деталь — либо он берет под контроль свои порывы, либо подрывает доверие Гарри. Одно из двух, и выбор был не таким сложным, как воплощение его в жизни. Может, стоило просто остыть и вернуться потом к Гарри и Тому, проводя их в комнату для гостей, но для начала Луи собирался сделать что-то с тем, что было несколько минут назад. А потом можно будет упасть на кровать, чувствуя неприятный холод простыней, обволакивающий распаренное тело после душа.