Football disaster

Луи привык недовольно морщиться каждый раз от ощущения холодных простыней и никак не согревающего одеяла каждое утро, просыпаясь зачастую в пустой квартире. Он тяжело разлепил веки, оглядываясь в поисках часов. Электронный циферблат показывал всего девять утра и, будь он сейчас в самом деле один, он ни за что бы не покинул пределы постели, пусть и чувствовал себя неуютно. Но в его доме гости и, как заботливый хозяин, Луи должен был приготовить завтрак, если его еще не опередили. Гарри был ранней пташкой, по крайней мере, на первый взгляд. Томмо соскользнул с простыней, недовольно шипя от холодного пола под ногами. Уже давно нужно было обратить на это внимание и сделать полы с подогревом или, как минимум, завести привычку надевать тапочки. Возможно, какие-нибудь супер удобные и мягкие тапочки, в которых будет не так болезненно пересекать расстояние от собственной спальни до комнаты для гостей. Несмотря на недовольство и откровенную нелюбовь к всему, что его окружает, Луи выглядел довольно мило с растрепанными волосами в просторной футболке и боксерах, чего точно не мог смущаться в такую рань. Он с трудом различал стены, одну от другой, стараясь не врезаться в них, и с горем пополам добрался до второй спальни. Стоя на пороге, он широко зевнул и протер глаза, отгоняя от себя остатки сна. Привыкнув к яркому свету, Луи хотел сдвинуться с места, но неожиданно вернулся в прежнее положение и оперся о дверной косяк. Если он и мог догадываться о том, что Гарри убаюкивает сына, когда мальчик не может уснуть, и потом он, как примерный отец, укладывает его спать рядом с собой, чтобы, в случае чего, разбудить малыша и успокоить после кошмара, то никогда точно, даже учитывая количество сестер Томлинсона, он не видел, чтобы девочки так крепко прижимались к маме или папе во сне. Гарри сейчас лежал на боку, спиной к Луи, укрывшись одеялом по пояс, и обвивал руками Тома. Кудрявый крепко обнимал сына, явно не имея возможности при этом пошевелиться, но чувствовал себя комфортно, запутав пальцы одной руки в светлых волосах мальчика. Он не издавал ни звука, и Луи мог только слышать его едва уловимое слухом дыхание. Малыш удобно устроился на груди папы и его по-детски пухлые губы были немного приоткрыты, от чего он сопел громче Гарри. И не сказать, что кудрявого это могло пробудить, даже наоборот, Гарри проснулся бы, не услышав рядом тихое сопение сына. У Луи было два противоположных чувства: внутри все холодело от этой сцены, будто Луи видел то, что никогда не станет принадлежать именно ему, и, вместе с этим, его окутывало странное тепло, словно сейчас сердце начнет биться с бешеной силой. Луи не отрывал взгляда от этого спящего чуда. Или двух спящих ангелов, но он моргнул несколько раз, замечая, что пара любопытных глаз пристально смотрит на него. Мальчик проснулся и увидел Луи в проходе, непонимающе смотря то на Томлинсона, то на папу, который до сих пор мирно спал. Луи тихо подкрался к другой стороне кровати, собираясь взять малыша на руки и не тревожить сон его отца, но Гарри крепко обвил мальчика руками, что не давало бесшумно поднять Тома с кровати. Луи поколебался, всего немного, и обхватил пальцы Гарри своими, бережно поглаживая их, стараясь заставить кудрявого ослабить хватку. Поочередно, но пальцы Стайлса расслаблялись, и он что-то промычал во сне, опуская руки уже на простыни. Томлинсон тихо выбрался из комнаты, прикладывая палец к губам, призывая мальчика ничего не говорить, и только на кухне он заразительно засмеялся этой ситуации, хотя справедливости ради стоило признать, что кожа у Гарри была намного нежнее, чем у девушек, которые когда-либо имели честь побывать в квартире Луи, хотя задерживались всего на ночь. Утром был завтрак в одиночестве, хотя странно было сравнивать друга, которого Томлинсон с его разрешения запер в своем доме на два дня, и людей, которые когда-то провели с ним ночь. Странно, определенно, но вряд ли это мешало признать тот факт, что Гарри был лучше. — Будешь завтракать, малыш? — спросил Луи, поднимаясь со стула, полностью успокоившись. — А мы не позовем папу? — Твой папочка очень устал, ему нужно дольше поспать. Думаю, мы позаботимся и о нем, правда? Мальчик улыбнулся интригующему тону Луи, кивая ему, и с интересом принялся рассматривать кухню. На самом деле, его не так многое удивляло: помещение было немного больше, чем кухня у них дома, и отделялось от гостиной только аркой. Луи скептически осматривал содержимое своего холодильника, думая, что же можно было приготовить четырехлетнему ребенку. — Как ты относишься к блинчикам? — улыбнулся Луи, ставя муку на стол. — Я их не люблю. Томми так недовольно протянул это, что заставил шатена призадуматься. Луи не знал точно, что обычно ест Том, и такой резкий отказ ввел его в замешательство. Нужно было найти компромисс с ребенком, что у Томлинсона в общем-то получалось всегда хорошо, но раньше дело касалось его сестер или детей каких-то очень близких людей, но никак ни маленького мальчика, которого он еще не успел изучить до конца. Нужно было думать, и Луи, кажется, нащупал почву, открывая дверцы шкафчиков. Он схватил баночку с полки и повернулся к Тому. — А с джемом? — Я люблю джем, — захихикал мальчик, вызывая облегченный вздох и улыбку Луи. На самом деле, все ведь было простым до безумства. Все дети любят сладкое, и Томлинсон надеялся, что Гарри не окажется против блинов с клубничным джемом. Но Луи задумался: вдруг у мальчика была на что-то аллергия? И тогда завтрак мог выйти опасным для Тома. — У тебя есть аллергия на клубнику, солнышко? — Нет. Это была формальность, но очень важная, и теперь можно было сделать тесто для блинов. По правде говоря, Луи надеялся сделать все быстро, чтобы малыш не скучал, но он не заметил, когда Том встал со стула и подошел к нему, останавливаясь совсем рядом и с интересом смотря на шатена снизу вверх. — Я тоже хочу готовить, — решительно сказал мальчик. Он был поднят на руки, и Луи старался крепко держать его, при этом успевая добавлять в смесь муку и растительное масло. Ничего сложного, тем более когда есть такой помощник. Пусть мальчик и норовил как можно больше испачкаться в тесте, но Томмо поспешно вытирал его руки и щеки, когда замечал на них пятна. Все же для ребенка он вел себя послушно, и Луи мог сказать точно, так как не все дети с охотой слушались посторонних. Для безопасности Луи усадил малыша на стул, когда начал жарить блины. Все-таки, каким бы осторожным он ни был, но мало ли что могло случиться. Он часто оборачивался к Тому, чтобы он не заскучал, и обворожительно улыбался, когда мальчик широко зевал и тер кулачками заспанные глаза. Еще Томмо был безумно благодарен своей маме, которая была здесь около месяца назад и позаботилась о содержании его холодильника в том плане, что там были сладости и вообще хоть что-то съедобное вместо пиццы и пива. Луи положил тарелку с только что испеченными блинами на стол прямо перед мальчиком, посмеиваясь и помогая ему дотянуться до джема. И даже если Луи ждал последующих боев едой, то этого не случилось, и он иногда засматривался на Тома. Малыш старался аккуратно окунуть блинчик в джем, не капнув на свою одежду или стол. Это ему определенно удавалось, но Луи все равно иногда затевал игры, самостоятельно кормя светловолосого мальчика. Он говорил что-то про самолет с едой и сам давился смехом, когда видел, как глаза Томми бегают за блином, который Луи вертел перед его носом. На самом деле, он точно не вспомнит тот момент, когда пересадил мальчика к себе на колени, продолжая кормить его. Будто он каждое утро так делал. Неподалеку послышался шорох, и Луи не обратил на тихие шаги никакого внимания, пока не поднял голову и не увидел сонного Гарри. Стайлс был еще более очарователен только проснувшись, и выглядел он немного растерянно, но, увидев Луи с Томом на коленях, мило улыбнулся. — Доброе утро, — хрипло прошептал он; его голос ото сна был более глубоким. — Привет, — пролепетал Луи, отдавая малыша его папе. — Я украл твоего сына, — засмеялся Томмо видя, как мальчик вздрогнул, — прости, но он оказался не таким соней. — Румпельштильцхен, тебе ничего не удалось, он мой. Гарри ловко подхватил мальчика на руки, прислонившись к его лбу своим, и Томлинсон не ожидал, что именно это проделывает Стайлс каждое утро, когда открывает глаза. Кудрявый потерся своим носом о маленький носик сына, неосознанно копируя его улыбку. Это выглядело как приватный момент, и Луи не мог чувствовать себя лишним хотя бы потому, что до сих пор не отрывал взгляд от них, почти нагло пялясь. Томми потянулся обратно к засиявшему Томлинсону, который поднялся с места и радостно принял объятия мальчика. Он положил его голову на свое плечо, слегка покачивая из стороны в сторону, смотря при этом Гарри в глаза. Стайлс стоял слишком близко, чтоб устремить взгляд куда-то за пределы небесных глаз Луи, но он не чувствовал себя неловко. Он толком даже не проснулся, но неосознанно тянулся к теплу, которое исходило от шатена. Невольно Гарри заметил тарелку с блинами и довольно улыбнулся Луи, даже как-то лениво. — Вы завтракали, я надеюсь? — Я накормил его блинчиками, и Томми сказал, что у него нет аллергии на клубнику, — отчитался Луи, щекоча мальчика. — Ну, тогда можно тебя похвалить. Луи по-глупому заулыбался, чуть ли не хихикая, но широко распахнул глаза, когда губы Гарри прижались ко лбу малыша. Возмущенно взглянув на Стайлса, Луи протянул: — Между прочим, я готовил все это лакомство и уговорил Тома есть блины. Гарри улыбнулся на такое детское недовольство Луи, закатывая глаза. Кудрявый, щекоча волосами, интригующе приблизился к Томлинсону, мазнул губами по его румяной щеке, немного задерживаясь. За то время, пока Луи успел вспыхнуть от неожиданности, Гарри отстранился от него, искренне смеясь. Конечно, время на завтрак истекло, но они продолжали сидеть на кухне, почти касаясь друг друга ногами под столом, и поочередно кормили малыша, который в один момент просто прижался щекой к груди Гарри, показывая, что он уже слишком много съел. Если вчера у Луи были планы по поводу второго дня с Гарри и Томом, то сегодня его гениальность развеялась, и они просто уселись на диван в гостиной, пересматривая любимые мультфильмы Томми. Гарри знал их наизусть, каждый он видел, как минимум, трижды в своей жизни благодаря сыну, но все равно с блаженной улыбкой просматривал знакомые эпизоды. Луи перебирал мягкие пряди светлых волос мальчика, который лежал на его коленях, и с ностальгией думал о том, как много лет назад он сидел в комнате сестры и пересматривал с ней ее любимые произведения Диснея. Конечно, девочки любят "Золушку", "Спящую красавицу" или "Белоснежку", а Том выбрал "Питера Пэна". И мальчик не раз бормотал, что Луи похож на этого персонажа, на что Гарри задумывался, смахивал бы он на Венди? Целый день перед телевизором — не лучшее занятие для ребенка, но все были такими разморенными и вымотанными, что только вечером Луи предложил сходить в кафе и поесть мороженое. Они лениво поднялись с дивана, собираясь и столкнулись снова уже в прихожей. Гарри медленно шел рядом с шатеном, держа за руку Тома. На самом деле, ему не хотелось думать, что завтра их фото будут на первых страницах изданий, но было хорошо, что папарацци не подходили к ним слишком близко, и было слышно только щелчки камер. Луи чувствовал себя довольно расслаблено, просто потому, что это еще лучшее, что могут сделать журналисты. И, если бы кто-то из них нанес вред мальчику, он бы точно разбил не один фотоаппарат. Как-то плавно и едва ощутимо он обернул пальцы вокруг крохотной ладошки Тома, чем привлек внимание Гарри. Кудрявый немного покраснел, отводя взгляд, но он чувствовал, что Луи продолжает на него смотреть, и все же широко улыбнулся, заметно повеселев. В кафе не обошлось без вздохов официантки и ее восхищенного взгляда, который метался от Луи к Гарри и обратно, когда она принимала заказ. Может, ее отец болеет за «Манчестер Юнайтед», и Луи удивился бы, если бы это оказалось неправдой, а, возможно, она сама была неравнодушна к футболу и хорошо знала Томмо. Но мальчик сбил ее с толку, что было видно, и Томлинсон определенно оставит чаевые за то, что девушка ничего не сказала по этому поводу, принимая заказ и удаляясь от их столика. Больше всего этому походу в кафе был рад Луи. Даже не Том, который с удовольствием ел мороженое, а именно Луи, потому что он чувствовал себя ужасным хозяином и другом, проводя целый день с Гарри и мальчиком перед экраном телевизора. Может, Стайлс не был таким строгим отцом — хотя это было очевидно, стоило понаблюдать за их взаимодействием — но Луи точно превысил лимит часов, которые Гарри выделял для просмотра мультфильмов. — Ты испачкался, малыш, — тихо заговорил Гарри, отвлекаясь от диалога с Луи, потянувшись за салфеткой. — Все хорошо, я помогу, — одновременно с этим сказал Томмо, сделав то же самое. И это вышло нелепо, но они оба стерли след от шоколада на щеке мальчика, синхронно улыбаясь. Почему-то было немного неловко, и исключительно из-за того, что они странно вели себя в обществе друг друга. Они пытались скрыть свои красные щеки, коротая время за болтовней о вчерашней игре в футбол. И Луи не раз отметил, что у Гарри довольно хорошо получается, что он не такой безнадежный, каким себя считает. Пусть это были просто слова, но Томлинсон говорил от чистого сердца. Может, это тронуло Гарри больше всего. Уже в квартире Луи кудрявый обратил внимание на время. Было не так поздно, к тому же, они отлично провели остаток дня, но Гарри видел, что Том периодически начинает зевать. И завтра чертов понедельник, когда Зейн снова может срываться на нем и быть последней стервой в редакции, но сейчас стоило быстрее прийти домой и уложить Тома спать, чтобы он смог выспаться и не клевать носом в офисе. — Нам, наверное, пора, — сказал кудрявый, поднимаясь с дивана. Они сидели в гостиной с выключенным телевизором и пили чай, который заварил Луи. Гарри пришлось признать, что это у Томлинсона получается лучше, чем у кого-либо другого, чему Луи довольно улыбнулся. — Вы можете остаться здесь, в этом нет проблемы. — Завтра работа, так что... Мне жаль. — Не извиняйся, — улыбнулся Луи, провожая гостей, — в конце концов, это не последние выходные. Должен сказать, что они были лучшими за последние полгода. Да, эти шесть месяцев, в течение которых Луи не подозревал о другой жизни, гоняя мяч на поле. — Ну, тогда спокойной ночи? — сказал Гарри, помогая Тому надеть курточку. — Да, спокойной ночи. И тебе сладких снов, малыш, — шатен наклонился к засыпающему на ходу Томми, целуя его лоб. И Гарри признал, что никогда не сможет привыкнуть к тому, как эти двое общаются друг с другом. Луи хотел довезти их до дома, но Гарри отнекивался как только мог. Напрягать уставшего футболиста вечером воскресенья? Если Томлинсон не разбудил его с утра, то Гарри тоже должен дать ему время для сна. Устало вваливаясь в коридор, Гарри громко крикнул Лиаму, что он дома. По правде говоря, Стайлсу и самому не терпелось плюхнуться на кровать и поскорее уснуть. Из комнаты Пейна послышалась тихая ругань, и Гарри обрадовался, что отправил Тома в спальню. Он не терпел, когда кто-то грубо высказывался в присутствии детей, тем более его сына. — Лиам? — окликнул кудрявый друга. На мгновение в квартире воцарилась тишина, но тут же дверь второй спальни открылась, с грохотом ударяясь о стену. Гарри повернулся к Лиаму и, к огромному удивлению, он был не один. Стайлс распахнул глаза, молча таращась на то, как его босс вылетает из комнаты Лиама в одних незастегнутых джинсах. Зейн выглядел взъерошенным и возбужденным, причем в обоих смыслах. Следом за ним вышел Пейн, смущенно кивая Гарри. Эта немая сцена была схожей с миллионами таких же, какие обычно бывают в дешевых комедиях 90-ых годов. И Стайлсу это надоело, потому что никто из парней не собирался ничего говорить. — Вы еще вечность здесь стоять будете? — его голос стал почти холодным. — Том ушел спать, мне завтра нужно на работу. Как и тебе, Лиам. Будьте добры, не разводите больше шум, за двумя стенками от нас ребенок. Малик сглотнул, видя решительный настрой Гарри. Он быстро натянул на себя рубашку и практически переступил порог квартиры, когда Гарри мягче обратился к нему: — Ты хоть любишь его? — он спросил с надеждой на положительный ответ, немного жалостливо смотря на мулата. И прежде, чем тот смог ответить, Лиам вмешался в разговор. — Гарри, это наше дело, и мы с этим разберемся. — Да, извини, что так вышло, — добавил Зейн, нежно улыбаясь Лиаму. — Если ты перестанешь беситься на работе, я закрою на это глаза, — выдохнул Стайлс, складывая руки на груди. — Ладно, хорошо, — облегченно пробормотал Малик, улыбаясь, — спокойной ночи. — Спокойной ночи. Лиам ответил слишком быстро и понял свое поражение, когда Гарри ухмыльнулся. — Вот почему он стал такой сучкой, — сказал Гарри, захватывая из бара вино и два бокала. — Ты хочешь напиться? — Я поздравляю тебя таким образом. Садись со мной или иди пускай слюни на подушку, одно из двух. Лиам хмыкнул, опускаясь рядом с Гарри. Да, у обоих были совершенно другие планы на этот вечер. Они почти совпадали, если рассматривать значение слова "спать" в нескольких вариантах. Томми уже наверняка переоделся в пижаму и спал в своей постели, но его папочка сидел с другом и пил дорогое вино, время от времени затрагивая тему отношений Лиама и Зейна. Как бы там ни было, Пейн мог усмирить его пыл, а это делало их внезапный роман полезным хоть с какой-то стороны. Но Гарри завидовал другу. Просто смотрел на искрящегося шатена и излучал белую зависть, мутным взглядом позже сверля свой бокал. Выходные не могли закончиться лучше, чем сейчас: дома, с вином и долгой историей страстных отношений своего друга.