В Западном крыле без перемен.

Казалось, в жизни Анри наступила весна. Он проснулся от того, что Оскар перевернулся на другой бок, придавив его. Только тут он осознал, что они лежат на одной койке. Рыжий брыкнулся, пытаясь дышать под тяжелым парнем, но куда худенькому пареньку справиться с боссом. Не сказать, что это было хорошее пробуждение, но оно было… не одиноким. Оно что-то значило в жизни всегда одинокого рыжего. Анри аккуратно выбрался из-под мужчины и свернулся калачиком около него, не желая вставать раньше времени, чем тот проснется. Оскар почувствовал копошение, сквозь сон притянул рыжего к себе и снова заснул. Тот не был против, он лежал и улыбался, чувствуя мерное сердцебиение босса Западного крыла. Однако тот не стал залеживаться, он открыл глаза и уставился на Анри. Анри не успел закрыть глаза и теперь с легким испугом вытаращился на него, словно боялся трепки за такое фривольное поведение. - Идиот, – буркнул Оскар, щелкая парня по лбу. Тот молча схватился за ушибленное место, однако с места не сдвинулся. У мужчины болела голова с похмелья, поэтому настроение было неважное, а Анри продолжал смотреть своими большими чистыми глазами. Это бесило Оскара. С трудом поднявшись с койки, он размял затекшую шею и пошел умыться. Рыжий лежал без звука и движения. - Продолжаешь молчать? – мрачно спросил Оскар, возвращаясь к кровати и наклоняясь, облокачиваясь на верхнюю койку. Его тень полностью закрыла паренька. – Ну и молчи. Твое дело, я не буду тебе больше указывать. На него посмотрели с чистым удивлением. Однако он не стал больше никак комментировать произошедшее вчера. Вчера ему показалось, что Анри доверил ему свою жизнь, и теперь ему чудилось, что он должен нести ответственность за свои поступки. Это раздражало по-прежнему, но помимо этого появилось какое-то поганое чувство, что доверие предавать не хочется. Поэтому он за шкирку поднял паренька с кровати, поставив на ноги. - Одевайся, мы идем на завтрак, – приказным тоном произнес он. Босс придирчиво оглядывал фигуру парня, пока тот натягивал оранжевые штаны и заляпанную чем-то майку. – Ну что ты как свинья, – грубо сдергивая с него одежду, рыкнул он. – Возьми чистую. Анри ничего не произнес, но отвернувшись, попытался скрыть улыбку. Оскар ее заметил, но не прокомментировал. Рыжий зарылся в своих немногочисленных вещах, но чистой майки не нашел. Он с вопросом на лице повернулся к Оскару. Тяжело вздохнув, словно его вынуждают заниматься неприятными вещами, босс Западного Крыла достал из-под кровати одну чистую майку из числа своих и протянул пареньку. Тот воззрился на него с ужасом. - Да бери, бля! Бесишь копаться, я из-за тебя не пожру! – взбесился наконец шатен, решив, что он и так был слишком терпеливым. Анри покорно взял и тут же натянул на себя. Майка не скрывала результаты многочисленных побоев на руках и груди парня, да и вообще висела на нем мешком, демонстрируя всем и каждому маленькие розовые соски. – Теперь как… ой да насрать, – решил Оскар, с трудом отрывая взгляд от большого кровоподтека на груди рыжего. – Шевелись! – он толкнул парня, чтобы тот шел впереди него. Оба покинули камеру, когда другие заключенные уже шли далеко впереди. - Если я из-за тебя не пожру, я тебя убью, – пригрозил Оскар, теребя в кармане штанов пачку сигарет. Каким-то невероятным образом он забыл покурить. В столовой это было запрещено, а значит, он был вынужден страдать еще около часа. Они вошли в столовую, когда почти все заключенные расселись по своим местам. Взгляды неизменно притянулись к боссу Крыла, который вальяжно прошествовал к столу со своими подчиненными и плюхнулся на свое место. Однако в этот раз рядом с ним был рыжий стукач, тоже знаменитая персона в Крыле. Стукач хотел пойти на раздачу, но его дернули за майку, заставляя сесть на соседний стул. Заключенные заулюлюкали, думая, что Оскар приручил надзирательскую шлюху. Надзиратели заорали с галереи, заставляя всех заткнуться. Анри сидел, съежившись и смотря в пол. Он и раньше привлекал внимание, но сегодня произвел фурор. Подняв глаза на галерею, откуда кричали надзеры, он тут же пожалел об этом: он встретился с горящими ненавистью глазами Главного. Тот стоял, перевесившись через перила, лицо его излучало ярость, да такую, что мужчина полностью потерял самообладание. Казалось, он недалеко от того, чтобы приказать расстрелять заключенных и Анри на месте. Анри задрожал, опуская взгляд на свои колени. Оскар заметил это, проследил до галереи и ухмыльнулся. Затем поднял руку и продемонстрировал Главному свой любимый палец на левой руке. Главный рывком отскочил от перил, поднял руку, готовясь отдать приказ, но затем вернул самообладание и широкими шагами покинул галерею. Надзиратели опустили оружие. Сегодня завтрак продолжался. Оскар выглядел довольнее некуда. Ему удалось довести Главного до белого каления, при этом не сделав ничего серьезного. Хотя белый как полотно Анри ему не нравился. Тот боялся Главного до ужаса и уже знал, что после завтрака за ним придут. Подозревал об этом и босс, поэтому заставил Анри идти позади себя на выходе из столовой. Однако план не удался. За дверьми ждали четыре надзирателя с винтовками наперевес. Один ударил прикладом по плечу Оскара, а когда тот взревел, кидаясь на надзера, второй приложил его по голове. Но для мужчины этого было мало, он продолжал брыкаться, пока не пригрозили расстрелять его. Ему пришлось смотреть, как надзиратель тащит абсолютно пассивного Анри к Главному, заглядывая в белое без кровинки лицо с полными ужаса глазами. - Передай, что я убью его, если с ним что-то случится! Так и передай! – заорал Оскар, делая новую попытку освободиться. – Я убью его! - Ага, как же, уебок, – рыкнул надзиратель. – Сегодняшний денек ты проведешь в карцере, там образумишься. Сильный удар прикладом по голове наконец заткнул босса. Он обмяк на руках у надзирателей, которые оттащили мужчину в карцер. Заключённые, не решавшиеся выходить из столовой до конца разборки, теперь потянулись толпой, крича надзерам оскорбления. Подчиненные Оскара пытались прорваться сквозь заслон, но их откинули назад и пригрозили расстрелом. По громкоговорителю Главный стальным голосом приказал всем заключённым прибыть на площадь для распределения сегодняшних работ. Любое отклонение от обычного порядка каралось карцером на сутки. Жизнь в Западном Крыле потекла своим чередом. Анри притащили в кабинет Главного и оставили у порога. Сам Главный стоял у окна спиной к рыжему и словно бы не замечал присутствия дрожащего от страха парня. - Заключенный угрожал убить вас, если с этим, – надзиратель посмотрел на Анри, – что-то случится. Захлопнулась дверь за подчиненными, и Главный повернулся к Анри. Тот сидел на полу, поджав под себя колени и зная, что его ожидает. Особенно после слов надзера. - Какое жалкое отребье, – презрительно выплюнул мужчина. Его коробило, что подобное ничтожество посмело предать его. А значит надо наказать его как следует, потому что его служба ему необходима. – Почему ты вёл себя, как шлюха этого нарика? Почему он защищает тебя? – медленно подойдя к Анри, мужчина опустил тяжёлый ботинок на его ладонь. Рыжий дёрнулся, но вырвать не смог. Главный нажал сильнее. – Я не слышу. Тонкий вскрик и пальцы хрустнули. Однако Анри не проронил ни слова. Главный пнул паренька в живот, и тот отлетел к стене. Мужчина не ограничился этим, хватая Анри за волосы и приподнимая ближе к своему лицу. - Я измордую тебя так, что ты даже блядством не сможешь прокормиться, – прошипел он в лицо бледного как полотно рыжего. – Что он тебе сказал? Он продавал наркотики? Эта информация может спасти тебе жизнь. Неужели он приглянулся такой жалкой твари, как ты? – Анри скулил от каждого удара, которым одаривал его Главный. – Или ты ему? Он ведь посмел угрожать мне. Мне! – сильный пинок в живот согнул Анри пополам. Главный остановился, глядя на зареванное лицо парня. Тот казался жалкой бледной куклой. Жалкой и отвратительной. Главный ненавидел таких, которые не подчиняются, но при этом выглядят как отребье. - Откуда в тебе взялась эта гордость?! – в ярости заорал он. – Говори! Я приказываю тебе рассказать, что он продаёт и кому! Я все равно убью этого ублюдка! – каждое слово он сопровождал сильным ударом по лицу Анри. Лицо того давно превратились в кровавую кашу, но Главному, казалось, этого было мало. – Значит не будешь, да? Хорошо. Я не убью тебя сегодня. Незачем. Раз он повернулся на тебе, значит я сделаю так, чтобы он попытался уничтожить меня. И тогда я с удовольствием отправлю его на расстрел. Главный снова повернулся к безжизненно лежащему парню. Затем схватил его за шиворот, заставляя того встать и опереться на стол. Он лихорадочно сдернул одной рукой с Анри штаны, а другой расстегивал ремень на своих брюках. От избиения парня он немало возбудился. - Я уничтожу в тебе все человеческое, – прошипел он, загоняя стоящий колом член в худую задницу. Паренёк прогнулся, но сопротивляться был не в силах. По бёдрам снова текла кровь, как и раньше, только сейчас боль была сильнее в сто раз, к ней прибавилась боль душевная. Без звука он обмяк на столе, потеряв сознание. В порванную дырочку продолжал вколачиваться Главный, вымещая всю свою ярость и ненависть. Он кончил, брезгливо натянул на парня штаны и приказал вышвырнуть его из кабинета. Если Анри и выживет после этого, то он никогда больше не пойдёт против Главного. Эта мысль доставляла надзирателю неподдельное удовлетворение. Он уберёт со своего пути любого, кто будет ему мешать. А от рыжей шлюхи давно надо было избавиться. Анри не очнулся, когда его бросили на холодный пол собственной камеры. Он не очнулся и когда в камеру с утра привели Оскара после суток в карцере.