Верхом на василиске

Воландеморт был из тех людей, кого хлебом не корми, дай только разъяснить другим что-нибудь, в чём сам он разбирается великолепно. Это было одной из основных причин, по которой он хотел поступить в Хогвартс преподавателем. Вторая основная причина заключалась в привитии верных идеалов будущим избирателям, но её он благоразумно умалчивал. Именно поэтому, когда в дневник внезапно начали писать вопросы, связанные с зельеварением, он с удовольствием ответил. В конце концов, никто не слушал его с таким вниманием уже очень давно. Проблема заключалась лишь в том, что новые владельцы, а это был точно не зануда Норман, счетов к Поттеру не имели и обладали нулевой внушаемостью. А меньше всего Воландеморт мечтал стать чьей-либо записной книжкой. Это было даже хуже чем с Джинни, та хотя бы поддавалась внушению. Тут же всё разбивалось о твердокаменные лбы юных неучей. И стать бы одному из крестражей великого тёмного волшебника палочкой-выручалочкой для неумёх, но ему помог случай. — Что это у вас? — Локхарт умел подкрадываться, на самом деле, это было одним из двух умений, необходимых ему для работы. Неслышно подкрасться и, если что, быстро убежать. Эта схема работала всегда. — Мой дневник, — Крэбб оставался индифферентен к внешним обстоятельствам. Однако у Гилдероя уже включился нюх, который, к слову, проявлялся крайне редко и всегда был свидетельством надвигающейся славы. Проведя палочкой над тетрадкой, Локхарт состроил строгое лицо: — На ваш дневник наложено сильнейшее темномагическое заклятие. К счастью, я знаю, что с этим делать, — и лёгкой походкой профессор не удосужившийся наколдовать над дневником даже простенький люмос для правдоподобности, унёсся в своё святилище. Крэбб и Гойл же доверяли простой истине: легко пришло, легко ушло, и особенно не переживали. Тем более вредный дневник повадился задавать им домашние задания. *** Сидя в шикарном, специально доставленным из самого дома, кресле, Гилдерой мечтательно представлял количество денег, полученных с продажи очередной книги. Его шанс лежал прямо на его коленях, а уж Локхарт своих шансов не упускал никогда. Открыв дневник, разочарованный мужчина понял, что тот пуст. Не то, чтобы он действительно ожидал увидеть компрометирующие признания Крэбба, но всё равно его сердце немного болело. Неужели нюх начинает сдавать. Однако прежде чем окончательно впасть в уныние Локхарт решил написать Привет. Это было спонтанным решением, да и просто жалко было отправлять в мусор совсем не исписанные листы. И он уж точно не ожидал, что буквы растворятся, а на их месте появятся новые: Вы должны понимать, что вы сами решаете своё будущее. Домашние задания придуманы специально для вас. Оу, скорее их проверка, — отозвался Локхарт, чувствуя звенящую сирену в своей голове. С каких это пор? — судя по шрифту, дневник был чем-то расстроен. На самом деле с недавних, — их диалог не был верхом изящества, так что Локхарт готов был уже закончить, отложив явно орудие шуток. Неужели, СВОБОДА, — дневник выглядел довольным, что был несколько странным для дневника, но Локхарт готов был поклясться, что буквально чувствует его улыбку. И кто же вы, мой новый собеседник? — даже в наклоне букв чувствовалось всё нарастающее воодушевление. Лерой Диккенс, — если бы Локхарт каждый раз представлялся собственным именем, в конце концов, это бы точно закончилось тюрьмой. Преподаватель? — Гилдерой всё ещё не понимал, как можно чувствовать эмоции тетрадки, но на всякий случай ещё раз соврал: Студент. Одновременно с этим являюсь помощником мистера Бинса, — а что, в своё время Локхарт именно им и являлся. Это действительно закаляло его способность к выжиданию и сну с открытыми глазами. А ещё он был достаточно умным, чтобы уговорить профессора помочь тому с письменными заданиями. О, это сделало начальный капитал для его карьеры воистину огромным. А всего-то и надо было, объявить свои расценки за оценки. Это был его первый крупный коммерческий успех, так что вспоминать о нём было приятно до сих пор. Призрака? — нет, ощущать недоумение дневника явно не в пределах нормы. Именно, — Локхарт не слишком-то желал посвящать в свою гениальность остальных. До добра бы это его уж точно не довело. Ну ладно, как ты относишься к Гарри Поттеру? — возможно начинать диалоги с подобного вопроса было неразумно, но тёмный лорд перестал мыслить здраво достаточно давно. Примерно в тот момент, когда выслушивал варианты имён для детишек будущей четы Поттеров. Способный мальчик, — Локхарт кривил душой. На самом деле, он никак не мог понять, как же можно быть таким идиотом, и не использовать свою популярность. А если так, — надпись была написана не слишком разборчиво, и Локхарт так и не успел её прочитать, когда сознание его покинуло. *** — Они ведут себя как обычно, — тоскливо глядя в сторону монументальных слизеренцев, заключила Варя, которой не терпелось поскорее закончить весь этот бардак. — Осмелюсь предположить, что они оказались слишком тупыми даже для гипноза, — хмыкнул Рон, перекладывая на свою тарелку сосиски. Ребята сидели на ужине в большом зале и перешёптывались. С подкидывания дневника прошло уже две недели, однако не менялось ничего, кроме внезапного исправления оценок по зельеварению. — Такое чувство, что мы действительно подкинули им совсем не злобный крестраж, а очень даже палочку-выручалочку, — Гарри смотрел на еду совершенно без аппетита. Всё-таки, слишком часто он слышал громкое шипение змеюки, желающей совсем других явств. — Неужели профессор Локхарт решил сменить имидж, — Варя фыркнула, увидев входившего в большой зал мужчину. Тот внезапно забыл про гель, духи, комплект разноцветных мантий и выглядел серьёзным. — Кажется, я знаю, у кого наш крестраж, — хохотнул Рон, роняя очередную сосиску на пол. — Видимо так, — Варя никак не могла поверить, что приманка стремительно превращалась в жертву. — И что, как мы узнаем, что он ушёл в Тайную комнату? — Джинни всё ещё горела огнём праведной мести за поруганные отношения с любовью всей её жизни. — Ну, он должен пропасть, — развела руками Варя, решив не упоминать об угрожающей надписи и воде из-под двери туалета. — Я к Гермионе, — она улыбнулась, соскальзывая со стула. — Проводить? — Гарри, да и остальные были не против составить ей компанию, но Варе хотелось побыть в одиночестве хоть немного. Она знала, что Глеба расколдуют уже с началом весны, но всё равно было слишком страшно. К Филу за помощью идти не хотелось в любом случае, тот полностью погрузился в учёбу и нависшей угрозы предпочитал не замечать. Сёма всё ещё в розыске, да ещё и в компании с будущей беременной женой-уголовником. Быков теперь зависал в компании вернувшегося директора, а Купитману был только одиннадцать. — Ты же знал, что находишься в группе риска! — громким шёпотом заявила она окаменевшему Глебу. — Зачем только в библиотеку пошёл? Учитывая то, что они точно знали, за кем охотятся, Варя действительно не понимала, зачем друг влез в непривычную среду обитания. В руках у неканонной Гермионы всё ещё было вполне канонное зеркальце. Варя попыталась достать его, но потерпела сокрушительную неудачу. Впрочем, из-за зеркальца внезапно выпала ранее невидимая записка. ≪Я не чувствую своего тела. Помогите мне, я уверена, у меня очень мало времени! Хогвартс лишь способ нелегальной работорговли, только у людей отбирается абсолютно всё! Я прошу помощи, в случае если сама не смогу справиться с наглым захватчиком≫ Записка мягко спланировала на пол. Варя в ужасе смотрела на девочку, которая хотела получить своё тело назад