Верхом на василиске

*** Вернув вместе с телом и свой кабинет, директор должен бы был быть на седьмом небе от счастья, но, к сожалению, усовершенствованное оборотное действительно придавало истинный вид. То есть, человек становился именно таким, каким себя представлял. Дамблдор с грустью рассматривал значительно помолодевшего себя (с рыжими волосами, но с длинной, седой бородой). К тому же, колокольчики стали неотъемлемой её частью. И ведь другие маскирующие чары теперь тоже не работали. Впрочем, директор Хогвартса отчаиваться не умел и решил купить краску. Теперь оставалось только решить, что красить: волосы или бороду. На самом деле, перед этим он попробовал избавиться о бороды с помощью ножниц, но те быстренько сломались, не выдержав крепости директорских волос. Итак, в конце концов, решено было красить бороду, так как для седины он был слишком юн. Выглядел директор теперь лет на тридцать максимум, что обещало значительно затруднить ему жизнь. Например, Минерва, примчавшаяся к нему сразу после триумфального (но очень тихого) возвращения, узнала его с видимым трудом. К счастью, женщина не запаниковала, а сразу начала выдвигать ценные решения. Между прочим, именно она додумалась до покупки краски для волос. Услышав стук в дверь, кто-то крайне споро прошёл мимо горгульи, директор приказал себе собраться. — Входите, — говорил он вполне уверенно, так как о его возвращении знал достаточно узкий круг лиц. Первым в кабинет зашёл мальчик, обещавший стать точной директорской копией. Дамблдор посмотрел на него отнюдь не ласково: — Мальчик мой, — от приторности голоса Купитман аж вздрогнул: — Не подскажешь ли ты, почему вместо лимонных долек я нахожу один коньяк. Везде! Даже под кроватью три бутылки! — под конец голос директора стал значительно громче, а несчастный венеролог попытался сползти под стол. Впрочем, ему никто не позволил: — Вы знаете, насколько сложно было достать лимонные дольки с обездвиживающим эффектом. А апельсиновые с эффектом кратковременной потери памяти?! — Купитман, смутно вспомнил полку с особыми дольками и как он честно отдал всё добро на кухню. Насколько он знал, дольки не редко теперь появлялись в качестве сладостей на обеденных столах. Пока вроде никто не пострадал, но… — Куда вы их отдали? — озлившийся директор пользовался легеллименцией с поразительной лёгкостью. — Вы хоть понимаете, к каким последствиям это могло привести? — ну, хорошо, пожалуй, Ваня мог вспомнить ещё девочку с павлиньим хвостом (случай вспоминался, так как близнецы Уизли впервые оспаривали своё авторство). — Было такое, и поверьте, это ещё не самое страшное. — А вы можете это отменить? — с интересом спросил Купитман, так как мадам Помфри решения так и не нашла, благо, что остановила полное превращение. — Я мог бы, если бы мои дольки были под рукой, — директор ещё раз одарил племянничка (по версии Макгоногалл) ласковой улыбкой и негромко позвал: — Долли, — на зов явилась эльфийка в аккуратном полотенчике, расшитом, кто бы мог догадаться, лимонными дольками. — Хозяин вернулся! — с истерической радостью в голосе воскликнула та: — Долли плохая, Долли не смогла сохранить самое ценное. Лжехозяин забрал всё и унёс на кухню, — домовик уже рыдала: — Долли старалась изо всех сил, но остальные домовики не слушают Долли, и Долли смогла лишь не давать им выставлять самые значимые. Долли немедленно спрыгнет с Астрономической башни ровно пятнадцать раз, а потом накормит собой сэра Гигантского кальмара. — Не стоит, я и так высоко ценю твою полезность. Ты сохранила то, что воссоздать сложнее всего, — Дамблдор ласково погладил эльфийку по ушастой голове. — Она немного максималистка, — объяснил он замершему на своём месте Купитману. Тот смог лишь покивать, надеясь, что домовушка всё же не выполняет подобные эскапады. — Принеси мне оставшиеся, — обратился Дамблдор опять к Долли, и та послушно исчезла. — Это было алхимическим делом всей моей жизни, — кажется, директор начинал успокаиваться. — Практически философский камень, но в съедобной упаковке. Вы знали, что именно цитрусовые становятся отличным вместилищем различных заклинаний. К тому же, вкус долек прекрасно перебивает вкус любых зелий. Тут вернулась Долли, хлопнула в ладошки и место коньяка заняли яркие пакетики. Купитман мысленно застонал. Это был очень хороший коньяк. — По моей просьбе, на вас оформили документы. Теперь вы являетесь незаконнорождённым сыном моего брата. Аберфорт не против, так как ничего не знает. Дамблдор выглядел восхищённым собственной идеей. — Ну, а теперь вы отправитесь в свою гостиную и постараетесь не посрамить семейную честь. Дерзайте. Следующим в кабинет вошёл светловолосый мальчик, при виде которого у директора ёкнуло что-то в душе. — Геллерт, — было странно вновь видеть его напротив себя. — Альбус, — пожалуй, со стороны эта сцена должна была смотреться действительно странно. — У тебя есть шанс прожить жизнь с начала. Я надеюсь, в этот раз всё сложится значительно лучше. — Мой вынужденный друг бывший маггл, ещё и потенциальный алкоголик, — Геллерт смотрел с явной укоризной. — Тебе полезно, — Дамблдор позволил себе улыбнуться. — Особенно учитывая то, что он твой будущий сводный брат. — О, нет, — Геллерт явно правильно расценил перспективы: — О, да. Теперь у меня будет полное право, заставлять тебя есть, спать и делать уроки. — Это жестокость, — пожаловался бывший тёмный лорд. — Ну, я рассчитываю, что ты сможешь закончить хотя бы Хогвартс, — Альбус пожал плечами. — В любом случае, я не дам тебе натворить глупостей. — Отвечу тоже самое, — Гриндевальт всё ещё помнил, что кроме его увлекаемости, существовала ещё и Альбусова. — Лимонную дольку? — Нет уж, спасибо, — Геллерта передёрнуло. Ему всегда становилось дурно, когда он вспоминал весёлое времечко, когда Альбус делал его подопытным кроликом, даже не ставя его в известность. Судя по ухмылке, Дамблдор так же провалами в памяти не страдал. И следующие несколько часов они проговорили, вспоминая давние времена.