***
— Это безумие, безумие, БЕЗУМИЕ, — обхватив голову руками, сквозь неконтролируемые слезы бормотала Сара, раскачиваясь всем телом на соседнем кресле. Девушка закрыла лицо ладонями, пытаясь хоть немного успокоить дыхание, которое никак не желало униматься, раз за разом срываясь в очередной позыв к истерике. Я вел «Чероки» мистера Уиллсона по совершенно пустынной дороге меж однотипных маленьких коттеджей-близнецов спального района (впрочем, городки, вроде нашего, и есть один большой спальный район, за исключением главной площади, школьных зданий да церкви с примыкающим к ней кладбищем) — пришлось сделать крюк, чтобы избежать встречи с этой странной пятеркой людей, что, словно почуяв наше присутствие, вышли из холодного вездесущего туманного облака. Больше мы никого не видели. Отняв руки от лица, Сара взглянула на меня и дрожащим голосом спросила: — Ее лицо — что с ней могло произойти? Может, это какая-то инфекция... влияющая на разум? А туман в это время года? Может, это как-то связано? — Мы бы тоже заразились. — Тогда что заставило ее напасть на нас, Лиам, ЧТО?! Это же миссис Грэйсон, черт побери, она каждое воскресенье приносила нам с папой ореховый пудинг и подбирала уличных кошек! — вскричала Сара, не сдержав порыв только нараставшего с каждой секундой волнения, и заплакала, снова уткнувшись в ладони. Я припарковал машину у ближайшей обочины. Повернулся к Саре и бережно взял ее руки, пальцы которых покрывали хаотичные мазки растекшейся от слез туши. Привыкшая выглядеть безупречно, она попыталась отвернуться, видимо, не желая, чтобы я видел ее такой разбитой, но я развернул ее лицом к себе. От одного ее вида мое сердце пронзила острая щемящая боль: заплаканные покрасневшие глаза, полные отчаяния и панического неведения, под которыми чернели мокрые разводы. Она уже не сдерживала поток слез, и они свободно катились по ее бледным щекам, оставляя за собой неровные прерывистые следы. В этот момент Сара походила на жертву террористического акта или нападения какого-нибудь сбрендившего насильника-наркомана, о которых нам постоянно твердят дикторы новостных передач. И которые чаще всего воспринимаются нами, как этакие полуреальные байки, приключившиеся с кем-то далеким и абстрактным, совершенно на нас не похожим и даже порой — спешим мы вынести приговор — заслужившим понести наказание; с кем угодно, но только не с нашими родными или же с нами самими. Ведь это абсолютно невозможно, не так ли? А если и возможно, то не сегодня, не завтра и даже не через лет пять или семь... Скорее всего страшная судьба и вовсе уготована не нам, ну а мы вновь, повинуясь машинальной привычке, станем безучастными свидетелями ужасающих сцен перед экранами телевизоров, надежно запершись в своих квартирах и домах... В безопасности... Я думал точно так же. — Не знаю, что за чертовщина тут творится, но, что бы это ни было, оно коснулось не только миссис Грейсон, — я сделал паузу, а потом тихо, словно боясь, что нас могут услышать, продолжил: — Ты тоже видела ИХ в тумане. — Я не знаю, что я видела. Я была в шоке. Да я до сих пор в нем! — Сара закашлялась, не справившись с внезапно переполнившими ее эмоциями. — Возможно, те люди просто хотели нам помочь. Я вспомнил медленно, пугающе медленно плетущиеся к нам издалека молчаливые силуэты. — Сомневаюсь. Послушай меня, Сара... послушай, пожалуйста... — я постарался полностью отвлечь ее мысли на себя, нежными движениями поправляя ее всклокоченные и разметавшиеся по лицу волосы. — Мы найдем твоего отца, и он нам обязательно все расскажет. — Сара хотела что-то возразить, но я поднес указательный палец к ее губам: — Уверен, что он в курсе происходящего и уже принимает меры. Но мы должны помочь ему — найти его сами, хорошо? Сара неуверенно кивнула, прижав мою ладонь к своей щеке. Я улыбнулся и вздохнул с облегчением, заметив, как в глазах девушки затеплился огонек надежды. — И лучше это сделать до того, как те люди с дороги вернуться. Ты поняла? — Да. — Тогда едем, — я потянулся к ключам зажигания, но рука Сары легла мне на плечо. — А что, если отца не будет дома? — Захватим твои теплые вещи и отправимся в полицейский участок. Там точно должны быть люди. В конце концов, кто-то же включил пожарную тревогу. Я завел мотор. «А потом я оставлю тебя с ним и поеду на поиски Шона, если его там не окажется», — добавил про себя и решительно надавил на педаль.Глава 2. Шон и Молли ( Часть 1 )
29 апреля 2014 г. в 22:41
Толкнув напоследок боксерскую грушу посильнее, Шон Нортон обхватил ее перевязанными эластичным бинтом руками, чтобы вернуть в исходное положение и подготовить для следующего подхода.
Почувствовав, как выступивший на лбу пот так и норовит, обогнув левую бровь, добраться до глаза, парень стер надоедливые капли тыльной стороной ладони.
Хотя все уроки — включая штрафные часы для провинившихся — давно подошли к концу, он все еще торчал в спортивном комплексе средней школы, совсем не торопясь отправляться домой. Вышло даже то время, что отводилось на тренировку, и уже как час он попрощался со своей группой и тренером по боксу, Тимом Роджерсом, — выпускником и победителем окружных соревнований в этом году. Главным соперником Лиама в «рейтинге популярности», без которого не обходится ни одна современная школа, и неважно, как далеко она расположена от крупной столицы. Тиму пророчили карьеру спортсмена, и Шон отчасти испытывал гордость за возможность когда-нибудь сказать, что учился у «самого Тима Роджерса». Но, если совсем честно, записался в группу он совсем не для этого, а затем, чтобы позлить и, может быть, заставить брата немного поревновать.
«Тебе все равно придется за мной приехать, — угрюмо подумал Шон, снова принимаясь бешено колотить по и без того настрадавшемуся от него за сегодня снаряду. — Чем бы, — он нанес уверенный удар по гладкой поверхности груши, — таким важным, — еще выпад, и еще один, — ты бы ни был сейчас столь сильно занят...»
Впрочем, Шон прекрасно знал, где и в чьей компании пропадает его старший брат, и это злило его еще больше. До того, как Лиам стал встречаться с Сарой, они часто проводили время только вдвоем, занимаясь «мальчишескими делами»: перекидывались в баскетбол на импровизированной спортплощадке, которая на самом деле представляла собой обыкновенную лужайку за их домом и закрепленное отцом на дереве железное кольцо без сетки. Возились с «Харлеем», который Лиам выкупил в ужасном состоянии, но за пару лет они собрали настоящий шедевр, который не стыдно было выставить на сайте модернизированных раритетных моделей — что они и сделали. Как сумасшедшие гоняли на этом самом байке по пустынному шоссе до Портиджа и обратно, а иногда, напрочь забывая про время и вообще все на свете, даже дальше. Частенько при этом вытворяя всевозможные опасные трюки — то разгоняясь и петляя, то вставая «на дыбы», то перемахивая через препятствия или провал в прохудившемся старом деревянном мосту через реку; забираясь с ногами на заднее сиденье прямо на ходу, раскидывая руки и издавая громкий клич. Если бы хоть о чем-то из этого узнала миссис Нортон, мотоцикл бы тотчас продали на запчасти. Но с Лиамом все было иначе. Шон чувствовал себя свободным, проводя время с братом — словно они были совсем одни на всем свете. А теперь что? Лиам больше его не замечает, поглощенный своей последней пассией, с которой у него, похоже, все впервые было действительно серьезно. И ладно бы это длилось пару недель — шел уже не первый год, как их отношения с Шоном поменялись в корне.
Вообще-то говоря, Сара нравилась Шону: во всяком случае, она была лучшей из всех, кто был у его брата, а если хорошо подумать и учесть тех, с кем он не афишировал отношений, то в этом списке окажется каждая симпатичная девушка города (вполне возможно, и всего округа). И, наверное, младший Нортон даже понимал, почему Лиам, однажды напрочь потеряв от Сары голову, так до сих пор и не оклемался. К тому же он стал намного дисциплинированнее и сознательнее, перестал вести себя, как «шпана», чем всегда расстраивал миссис Нортон, — и успел даже стать капитаном городской команды по футболу. И все это благодаря Саре. Поэтому все бы и ничего, если бы не изменения, которые коснулись их когда-то крепких братских взаимоотношений. Таких важных для Шона. Теперь же он все время ощущал себя так, будто его обокрали.
— Не пора ли тебе закругляться, Бальбоа-младший? — послышался с трибун уставший голос Молли Питерсен, одноклассницы Шона — весьма миловидной блондинки, чье личико выглядело почти что кукольным из-за маленького аккуратного носа и таких же губ, а от ее голубых глазищ невозможно было оторвать взгляда. И при такой ангельской внешности Молли снискала необычную для девушки славу отпетой забияки (хотя и отрицала свою вину во всех инцидентах, утверждая, что ее просто вынудили) и большой любительницы сбегать с занятий, когда только ей вздумается.
— Нет! — отрезал Шон, ни на секунду не переставая попеременно двигать руками.
— Когда завтра не сможешь встать с постели от невыносимой боли в мышцах, не проси прикрыть тебя на занятиях, — усмехнулась девочка, сидя со скучающим видом, подперев лицо рукой в рокерском напульснике. — А так и будет. Поверь мне, я знаю.
— Как я тебя об этом попрошу, если ты вряд ли там появишься? — с довольной улыбкой произнес Шон, точно зная, что Молли сейчас тоже улыбнулась, оценив всю резонность шутки. Он сделал еще два удара, а потом добавил: — Мне дома делать нечего.
— Зато мне есть! — возмутилась в ответ Молли. — Меня ждет незабываемый вечер с той улетной стрелялкой, которую Кори... э-э, одолжил с сервера на удивление щедрых разработчиков. И сделал мне копию. Боже, когда там уже твой братец-плейбой заберет тебя на своем байке? — мученически протянула она и безвольно уронила голову на грудь.
— Ты же знаешь моего брата, — вздохнул Шон, — он скорее всего и не помнит о том, что мама просила его съездить со мной в Блэкфут к костоправу насчет колена. И чтобы ты знала: тебя никто не держит.
Невольно качая головой, Молли устало закатила глаза, как обычно это делают матери трудных подростков, когда их дети бывают чересчур самоуверенны в поступках и резки в высказываниях, думая о подобном поведении своих чад, как о неизбежных издержках проблемного возраста — вроде самых обыкновенных подростковых прыщей, бесследно проходящих с годами.
Конечно же, она знала, что Лиам не приедет, и просто хотела поддержать друга, прогулявшись с ним до дома семейства Нортонов, и скрасить его вечер бессмысленной, но необходимой ему сейчас болтовней о всякого рода забавной отвлеченной ерунде. Вроде музыкальных новинок или ее плачевного положения перед завтрашним тестом; Шона всегда веселили ее гневные причитания о бесполезности обычной школьной программы накануне очередной контрольной или планового среза знаний.
— После, — она бросила взгляд на наручные часы с наклейками в виде черепов, ведьмовских шляп и ухмыляющихся хэллоуиновских тыкв, — ничего себе! — почти двух часов ожидания? Ну, уж нет. Боюсь, Чаки мне не простит столько впустую потраченного времени.
Чаки — имя жутковатого главного персонажа из популярных фильмов 90-х годов про рыжеволосую куклу-убийцу, которое девочка дала и своему ненаглядному компьютеру, что легко мог конкурировать с самим Шоном по количеству времени, проведенному в ее обществе.
Молли глубоко вздохнула, сцепила пальцы рук и перевала взгляд на одно из трех широких окон, поделенных на секции, через которое обычно можно было видеть футбольное поле с тренирующимися на нем «Пиратами» — и Лиамом Нортоном, выкрикивающим указания по ведению игры и отчитывающим за ошибки. Но сегодня все заволокло плотным туманом, сошедшим с горных вершин, и за окном ничего не было видно далее пары-тройки ярдов, кроме перекатывающейся волнами белизны.
— Тебе не кажется странным этот туман? — задумчиво спросила она так, словно и не ждала какого бы то ни было ответа со стороны, заранее убежденная в своем собственном, не озвученном.
— Да нет, туман как туман, а должен?
— Просто... сейчас же весна... а такое обычно бывает осенью. В крайнем случае в апреле... Все-таки это странно. Как будто знак или типа того.
И тут Молли показалось, что она заметила чей-то силуэт сквозь с трудом просматриваемую дымку. А спустя мгновение по спортзалу пронесся протяжный гул пожарной сирены, доносящейся снаружи.
Тут же насторожившись, Шон замер — и незамедлительно получил в живот долгожданный реванш от боксерской груши, которую перед этим с особой силой оттолкнул, до конца вытянув оба кулака.
Молли выпрямилась и стала опасливо озираться по сторонам.
— Это... это пожарная тревога?
В следующий же миг с улицы раздался высокий женский крик. Оба подростка вздрогнули и резко повернули головы к огромным окнам: кто-то быстро приближался, постепенно вырисовываясь из тумана. Девушка. И тогда Молли узнала ненавистную ей Джессику Маарс, из-за очередной стычки с которой на прошлой неделе попала в кабинет директора и получила наказание общественной работой.
Но что-то с Джессикой было не так. Неровным шагом, словно во сне, она брела к спортзалу: ноги ее так и заплетались, будто Джесс выпила лишнего на общажной вечеринке, а лицо и руки ее казались темнее, словно выпачканные в какой-то грязи или краске... От внезапных воспоминаний о том, как она с натянутым на нос краем футболки старалась не дышать, в наказание перекрашивая стены уборной в старом учебном корпусе, где давно не проводилось никаких занятий и шел, казалось, бесконечный ремонт, Молли непроизвольно скривилась.
Отогнав малоприятные непрошеные мысли и сбежав с трибун, она очутилась возле Шона, который продолжал неотрывно следить за Маарс.
А затем раздался глухой хлопок о стекло, когда, наконец добравшись до центрального окна, девушка в мини-юбке и жилете группы болельщиц с силой ударила в него ладонью, оставив на прозрачной поверхности... Молли, снова вздрогнув, сперва не поверила собственным глазам... четкий кровавый след в форме пятерни.
Сглотнув слюну, девочка собралась было осторожно подойти ближе, убедиться, что это не какая-нибудь идиотская шуточка в духе друзей Лиама по футбольной команде, — а затем, если Джессика ранена взаправду, позвать на помощь, — но рука Шона заставила ее остановиться.
Молли бросила на него удивленный взгляд через плечо.
Почти не дыша и глядя куда-то за окно, парень поднял свободную руку, указывая пальцем перед собой. Лицо его при этом стало бледным, выглядел он по-настоящему испуганно.
Подозрительно сдвинув светлые брови, девочка повернулась в ту сторону и тут же, не сдержавшись, вскрикнула.
Позади Джессики, которая неподвижно застыла за стеклом, содрогаясь всем телом, из тумана выплыло несколько фигур, что по мере приближения из размытых и бледно-серых становились все четче и темнее...
Лишь теперь Молли поняла, что неопределенными грязными пятнами ей показались издалека кровавые отметины на руках, плечах и шее девушки. Отметины... Молли присмотрелась... укусов?..
Вдруг, резко вскинув голову, болельщица пронзила умоляющим взглядом застывшие в изумлении по ту сторону лица, и, словно бы мгновенно догадавшись, на что они уставились распахнутыми от ужаса глазами, закричала что было сил:
— БЕГИТЕ!
Ее крик заставил Молли в испуге отшатнуться, а Шон звучно проглотил ком в горле.
И тут темные фигуры, вышедшие из густой туманной пелены, набросились на Маарс.
Теперь настала очередь кричать Молли, но, не растерявшись, подскочивший сзади Шон быстро зажал ей рот ладонью.
— Ш-ш-ш... — сказал он, сам едва сдерживая вопль ужаса.
Неизвестные буквально на глазах и со скоростью голодных гиен растерзали юное тело, беспощадно вгрызаясь в него вновь и вновь, и отрывая зубами куски кровоточащей плоти.
Относительно ровный кровавый след на стекле превратился в смазанную отвратительную темно-алую кляксу с потеками до самой нижней границы средней оконной секции.
Молли чудилось, что все вокруг наполнил омерзительный чавкающий звук нескольких непрестанно и одновременно пережевывающих что-то скользкое челюстей, заглушивший даже эхо пожарной тревоги.
Медленно — на случай, если Молли вновь попытается завопить — Шон отвел руку. Взглянув поверх сгорбившихся над телом Джессики психопатов (никакое иное слово в тот момент он бы не подобрал), что все еще терзали ее выпотрошенные внутренности, он мгновенно похолодел: из белой клубящейся завесы показались и другие. Они странно неторопливо, вразвалочку, но целенаправленно двигались к кровавому пиршеству, будто непреодолимо влекомые этой чудовищной картиной. Их руки и головы безвольно болтались, отчего создавалось впечатление, будто ими движет некая внутренняя сила, сосредоточенная в глубине их грудных клеток.
— Бежим, — твердо произнес Шон и потянул Молли за собой к выходу, сообразив, что лучше им как можно скорее исполнить предсмертную мольбу Джессики Маарс.