Кровь Основателя

Носительница крови Основателя и убийца Вол-де-Морта желала владеть. Остальное значения не имело. Частности, не несущие смысла. Но вот Девочка-Которая-Выжила, та, что робко улыбалась заметкам шестикурсника-Принца, очень хотела, чтобы её Принц был счастлив. И что, что он не на белом коне? Зато – без страха и упрёка. Это уж точно. И вообще. Какой принц – такая и принцесса. И потому-то бытие зельевара очень Мэй волновало, несмотря на деланное равнодушие к своему житию последнего. А поскольку ресурсы у леди Блэк для того, чтобы исправить ситуацию, были, она их, собственно, и пользовала. *** Сияющим новеньким медным кнатом громогласно прокатившись по Министерству Магии, Поттер ознаменовала свое возвращение в жестокий мир политики. Который не очень-то желал её присутствия, но поделать с ним ничего не мог и оттого – становился ещё жёстче. Глава Аврората могла бы вернуться на свой пост, но все еще предпочитала неофициальное участие в деятельности Министерства. Однако, оно стало не в пример более деятельным. И алую мантию женщина надела вновь. И вновь припомнила, сколько у нее, леди Блэк и леди Поттер, голосов в Визенгамоте. Мало кто из тех, кто видел её последние годы, смог признать с первого раза. Нет, внешность Избранной не изменилась. Улыбка. Повадки. Впервые казалось, что волшебница искренне веселится. Её даже проверили на Империо и Оборотное по личному приказу Министра. Ничего. *** Гермиона Грейнджер судорожно сглотнула, не решаясь сделать шаг вперёд и преодолеть расстояние от входной двери до лестницы, на которой стояла непривычно-доброжелательная подруга. - Ну? Ты чего застряла? Гермиона хотела было объяснить, что совершенно на ровном месте у нее вдруг возникли темнота в глазах, жжение под кожей и стойкое нежелание находиться в Блэк-хаусе… Но, поскольку ни единого разумного объяснения своему состоянию не видела, то решила промолчать. - Знаешь, а лучше давай-ка ты к нам как-нибудь. - Ты же сама… - О, это быстро. Визенгамот мы, разумеется, соберем в полном составе. Твое требование могло бы быть удовлетворено и заочно. Никакой необходимости в личной беседе с Министром не было. Но Джонс выступает резко отрицательно против твоей инициативы и даже – твоих показаний. Носом землю роет, я бы сказала. Так что будь готова. Вот, здесь – все нужные тебе данные. Имей ввиду, что Министр склонен поддержать Джонса. Руководитель Отдела Тайн – лицо не последнее, сама знаешь… Продолжая сбивчиво тараторить, самая умная ведьма своего поколения положила пухлую папку на полку рядом с подставкой для зонтов. - Тут – все подробности. Все, я ушла. Очень тороплюсь. Саломея не проронила в ответ ни слова, лишь согласно кивнув. Входная дверь тут же захлопнулась. Но Меченая даже не пошевелилась, продолжив задумчиво барабанить ногтями по перилам. - Знаешь... Я вот всегда думала, что термины «психотропная атака» и «пситеррор» - это маггловская бредня, которой авроры и обливиаторы удобно прикрываются. А нет. Вот ты – ярый пользователь. - Не понимаю, о чем ты. - Понимаешь. - Назови хоть одну причину, по которой я должен был согласиться общаться с твоей лохматой подружкой? - Ну, она давно не лохматая. Это раз. Министр тебя боится – это два. До того излишне отстраненный, теперь же появившийся из гостиной волшебник удивленно воззрился на веселящуюся Блэк. - Что?! - Ну, я не знаю, что ты ему в свои прежние лучшие годы наплел, но он теперь считает тебя чем-то вроде хакера, но – для людей. И не считает это полезным обществу навыком. В узких кругах уже воскрешенный, Декан Слизерина критически скривился. - Кхм. За прошедшие лучшие годы благодарю отдельно, леди Блэк. - Годы-то лучшие, а вот талант цепляться к словам – не лучший. Ну, из всех твоих качеств. - Не отвлекайся. И будь любезна, поясни термин «хакер». - Это тот, кто ломает технику, компьютеры и программы. Министр считает, что ты ломаешь головы. - Не приложу ума, с чего ему так думать. - Ну... Может, с Руквудом переобщался. То есть, с нынешним Джонсом. Хрен их разбери, кто под маской. - Это возможно. Подожди… Руквуд? - Ага. Ну, я только недавно поняла, что это он. Помнишь, ты мне тогда, после Кладбища, подробно рассказывал про весь ваш Кружок? - Допустим. - Так вот. Делать пошлые намеки про всякие там игры с палочками несовершеннолетним студенткам – плохая педагогическая инициатива. - Мне казалось, что вы, госпожа Аврор, достаточно взрослая. Жаль, если ошибся. - Кхм... Ладно. Будем считать, что я – приятное исключение. В общем, юмор я поняла. Просто поняла еще и то, что эту привычку прокручивать палочку между пальцев имеет как раз таки наш Джонс. Один в один. И даже постигла мораль – не выделывайся дурными привычками. - А я-то считал, что ты меня прочно игнорируешь и совершенно не слушаешь. - Ну, почему же? Я всегда тебя слушаю. А тебе совсем не интересно, что в этой папочке? - Я и так уже давно понял, чего ты последнее время добивалась. Когда? Под стабильно-хмурым взором волшебница бегло пролистала бумаги, оставленные Грейнджер. - Полный состав заседает завтра. Твое присутствие необходимо к полудню. Зельевар в ответ тяжело кивнул. Нельзя было сказать, что он не был встревожен. Тревога не отпускала его с того самого момента, как он впервые подглядел за поднимающей Министерство на уши Мэй. Но Северус уж точно был готов. Как ни крути, предупреждение он получил еще вчера… Величественный белоснежный филин. Пропахшее парфюмом письмо. И совершенно неподходящее автору записки место встречи. Лютный. Северус не знал, стоит ли идти. В конце концов, встречаться с человеком, который, пожалуй, единственный из всех знал его достаточно хорошо, и при этом помнить последние годы оригинального Северуса Снейпа из этого мира лишь в общих чертах – идея ниже среднего. Глотнув Оборотного и понадеявшись, что извечная удача Поттер теперь соизволит распространиться и на него, Снейп аппарировал. В конце концов, если что-то пойдет не по плану, он всегда может позвать на романтический ужин французским деликатесом клыкастую и голодную тварь. И земля тогда Люциусу Малфою пухом. *** Страшный на вид, с угрожающей аурой, влюбленный и пока непонимающий, что с этим делать, а оттого – раздраженный, готовый защищать до потери пульса единственное, что ему принадлежит, Северус Снейп, как ни забавно, был намного безобидней своей избранницы. С виду милашка, небольшого роста и большеглазая – вот кто умел и хотел убивать. И именно её надо было реально бояться. Как правило, понимали это слишком поздно. Как ни странно, Люциус сознавал, кто такая Поттер, лучше прочих. Возможно, именно поэтому их семья до сих пор была в полном составе и на свободе. Пусть и – утратившая доверие Министерства и былое влияние. Но все же не настолько, чтобы не получать нужную информацию раньше остальных. Слухи о внезапном возвращении одного из Героев Войны в мир живых как раз входили в этот перечень первичного информирования. Как, впрочем, и личность той, кто за зельевара радеет. Малфой выяснил все подробности о былом товарище достаточно быстро. В основном благодаря оппозиции Поттер в предстоящем судебном процессе, которую составил Отдел Тайн. Леди Блэк позаботилась о том, чтобы бывшего Директора не просто легализовали, но и не привлекли за прошлые грешки. Однако, Невыразимцы были очень упорны. И, несмотря на опасность, собирались возражать официально. И упирать на то, что Снейп все же умер и воскрес с помощью Темной Магии, а не просто – выжил. И номинальный судебный процесс в полном не опротестовываемом Составе грозил перерасти в поле битвы. Люциус заранее сочувствовал Джонсу. Если тот не сознает, что Поттер сделает все, чтобы тот не явился на суд, и его требования были рассмотрены заочно и заочно же отклонены, то… сам виноват. Никакая нелицеприятная информация, которую может обнародовать Северус, не стоит того, чтобы за нее умирать. Почему Лорд Малфой был так уверен, что во имя того, чтобы закрыть заседание в свою пользу, леди Блэк будет убивать? О, тут Люциус знал, пожалуй, кое-что, что кроме него знал лишь Министр и гоблины. Каким-то образом чистокровная в первой линии Саломея Поттер получила доступ к фамилии Принц. А это значило, что Северус – не так уж и плох в интригах, как ранее Малфою казалось. И он смог заранее заручиться поддержкой этой бешеной собаки. И придумал, что предложить взамен. А Поттер всегда была не прочь отжать в свою пользу голос-другой в Визенгамоте. И теперь получила уже лет пятьдесят пустующее кресло семейства Принц. И это – как минимум. Все же гоблины не донесли всего, что знали. Теперь же Лорд Малфой ждал от этой тайной встречи подробностей. Нет, он не собирался спешно использовать полученные данные или намеки в своих интересах. Ему просто было жутко любопытно, как Северус выкрутился и заделался фениксом, восстающим из пепла. И не собирается ли этот феникс ненароком посыпать прахом головы семьи Малфой. *** - За какие заслуги Поттер так рвется тебя защищать? Открой тайну, за что она подле себя тебя держит? Снейп страдальчески закатил глаза. Их встреча длилась уже более получаса. Скоро должно было закончиться действие Оборотного. Если так пойдет и дальше, придется глотнуть еще. В целом, Северус еще не ушел просто потому, что осознал, что этот утомительный и скользкий павлин действительно рад его видеть. И очень хорошо, что они встречаются под чужим обличьем. Иначе у Малфоя возник бы закономерный вопрос, каким образом измотанный до полусмерти еще в девяносто восьмом и перед кончиной больше походивший на ходячего инфери Снейп умудрился заметно помолодеть. Зельевар знал, разумеется, знал, как окоротить Люциуса Малфоя. Банально до нелепого. Этот весь из себя аристократ физически не переносил площадной брани. Да, тот самый, что дрался с Артуром Уизли на кулаках, по-маггловски, когда в его присутствии произносили ругательство, выглядел так, будто съел лимон и закусил дерьмом. Ёмко, чётко, чтоб сомнений не оставалось. Так, как припечатывают авроры. Так, как общались в его далёком детстве на улицах Коукворта, прививая непереносимость к подобной речи. То, в чем он все таки был хорош. - За хер. Одним быстрым жестом опрокинув в себя полстакана огневиски, зельевар коротко кивнул. - Меня ждут. Воистину, шокированное лицо Люциуса стоило запомнить, слить в Омут и – иногда созерцать, чтобы посмеяться. Покинув крошечный пыльный бар на окраине Лютного, зельевар не сразу аппарировал на Гриммо. Он и сам не понимал, зачем отгородился от ментальной связки с Саломеей глухой стеной и несколько часов без смысла шатался по маггловскому и магическому Лондону, воочию знакомясь с новым для себя миром. Раз уж вышел, да еще и с Оборотным в кармане, почему бы и нет?.. Вернулся Мастер Зелий уже затемно. И с самого порога его окатило густым темным туманом. - Где ты был? - В Лютном. Волшебник внимательно смотрел, как заостряются черты женского лица, становясь хищными, как темнеет радужка глаз, как вихрится бесконтрольно магия под босыми ногами. - С кем? Вкрадчиво, томно, опасно. Текучая речь душила, обвиваясь вокруг тела вполне материальными плетьми. Изумленно выдохнув, мужчина подавил острую нужду прямо сейчас подбежать к зеркалу, всмотреться в отражение и найти там хоть одну причину для такого неадекватного поведения Саломеи. Ревность. Не понятно, к кому и почему, но – она. С силой зажмурившись, зельевар не ответил. Он просто не находил слов. Его никто никогда не ревновал. Это было чем-то новым. И настолько интересным, что с ответом он медлил, рискуя… *** Если начистоту, Августус Руквуд, сразу после Войны озабоченный тем, чтоб выжить, и лишь чудом избежав кары в лице Аберфорта Дамблдора, очень много чего упустил. В частности, Поттер. Да и как бы ему, усиленно втиравшемуся в доверие к Невыразимцам и спешно приобретавшим себе их маскировочную Личину, еще и следить за новым Триумвиратом вчерашних школьников? Недосуг. Так что момент, когда лохматый злобный воробьеныш, как пить дать на чем-то запрещенном сидевший, трансформировался в опасную тварь, прикидывавшуюся роковой красоткой, он упустил. А вот Поттер его никогда, как оказалось, не упускала. И, даже не зная доподлинно, кто скрывается за вечно меняющимися именами Невыразимцев, безошибочно чуяла за маской дурное. А Августус, уверенный в том, что он грамотно и бесповоротно исчез с радаров и спрятался среди Безликих и Безымянных, ещё никогда так не ошибался.