Кровь Основателя

Я хочу задыхаться бессвязным "ещё, пожалуйста!" Улыбаться весь вечер до боли в сведенной челюсти. Целоваться в прихожей. Расплакаться не от жалости, Наконец не от жалости – просто бояться нечего. Мне не хочется в дом, где потчуют человечиной… Но всегда появляется голум из глины с плесенью. И неважно, в обличьи мальчика или девочки, Эти голумы обоеполые, я заметила. И единственный повод, когда им бывает весело – Чтобы кто-то влюблённый сделался мёртвым месивом. И скрываюсь, хожу тропинками одичалыми, Забиваю тяжёлыми досками окна в комнатах, Забываю себя под плотными покрывалами, Чтобы, если однажды мне станет совсем уж голодно, Задушить в себе беспощадного злого голума… Ксения Коржик

*** - Ты. Грейнджер украдкой скосила глаза на прикрытое тканью тело на носилках, а затем – на флакон с серебром в руках Смита. В ответ на молчаливый вопрос Поттер лишь кратко кивнула: - Я подозревала его. - А зачем тогда согласовала назначение? Саломея недобро скривила губы. Но, заметив на себе чужие взоры, тут же приняла озабоченный вид. - Хороший удар по задирающему нос Отделу, как считаешь? - Не спорю. Но будь аккуратней. Сбавь обороты… шоу. - Как угодно, мэм! В ответ на солдатский щелчок каблуками Гермиона сердито цыкнула на подругу, с которой они сразу после Победы не раз практиковали подобные сегодняшнему «происшествия». И с которой договорились больше так не делать. - Не юродствуй и будь тише! - Да, Шерлок. Я уже закончила. - Уверена? - Клянусь. - Хорошо. Странно дернув головой и развернувшись всем корпусом куда-то вглубь Атриума, Саломея вдруг заулыбалась, мигом утратив интерес к происходящему. Толпа случайных зрителей и журналистов поступила также. Заседание Полного Круга Визенгамота завершилось. *** Неподобающая статусу игривость зашкаливала и била все рекорды. Канатная связь резонировала и уже чуть ли не становилась видимой. Контролю это мракобесие не поддавалось. Северус всерьёз начинал считать, что лучше бы – укусила. Это как минимум сняло бы с него всю ответственность. И даже уже не важно, кем бы свезло ему стать, с её-то кровью Основателя двенадцати в венах. Да хоть бы вьесчи, лишь бы с ума не двинуться. Потому что крыша неумолимо течет, и вся – в сторону Меченой. А тем временем позорную попытку сбежать из зала заседаний пресекает Минерва, подхватывая его под руку. Легко, ненавязчиво, но – цепко. И поначалу зельевар не понимает, зачем им беседовать. Ведь все, что хотела, Старая Кошка уже сообщила ему в недавнем письме, оказавшись не менее всезнающей, чем когда-то Директор Дамблдор, и опередив остальную общественность в степени информированности… Тем не менее, Снейп благодарен Тартановой Леди за присутствие, негаданно-удобно отпугивавшее авторитетом Директора всех желающих перекинуться с ним парой-тройкой слов. Через несколько минут вынужденно-неспешной прогулки в сторону каминов становится очевидна основная причина интереса старухи к его скромной персоне. Минерва восторженно зовет его обратно на работу. Хоть бы на годик. И попутно стрекочет о том, какой он смелый, и как бы было здорово, если бы он кушал побольше. А в Хогвартсе, разумеется, как раз скоро подадут ужин. И просто чудесно, если он, Северус, на него заглянет. Снейп отвечает, что к дракклам ужин. Потому что Темные Маги – а как утверждают газеты, он такой и есть – не спят и не едят. А еще – себя не контролируют. Так что никаких студентов, у него есть дела поважнее. Например, выйти на Косую и начать всех обывателей авадить без разбора. Минерва фыркает. И где-то далеко, на грани восприятия, этот звук зеркалит более молодой и звонкий голос: «Замолкни. Все это происходит по твою честь. Хотя бы сделай вид, что подумаешь над предложением» «Сгинь. Я сумасшедший злодей и за себя не отвечаю». Мучительные попытки избежать поползновений МакГонагалл на собственную свободу, не выходя за рамки светской беседы, пресекла неведомая Северусу дамочка в безвкусной лиловой одежке, отделившаяся от общей толчеи и, очевидно, услышавшая пространную речь Директрисы Хогвартса. И выступила неизвестная в лучших традициях третьесортной драматической пьески. - Да он же изверг, Пожиратель! И учить наших детей?! Какой он вообще профессор?! Северус действительно понятия не имел, кто это, как ни старался вспомнить. Но в диалог, тем не менее, вступил охотно, игнорируя упреждающую ладонь бывшей коллеги на предплечье. - Профессор не ваших собачьих дел. В чем, собственно, проблема? - Вы не любите детей! - Люблю. Уверенно припечатав собеседницу данным утверждением, волшебник тут же затылком почувствовал, как МакГонагалл буквально поперхнулась воздухом. Но возражать против подобной откровенной чуши она, тем не менее, не стала. Но одним лишь самоуверенным видом не менее самоуверенную незваную особу было не пронять. - Ложь! И верно сам Сатана, скрывавшийся в переливах магии Блэк, дёрнул его ответить именно так, а не иначе: - Почему же? Детей я люблю, но исключительно в плотском аспекте. – насмешливо складывая руки в замок, Снейп твердо решил обидеться на МакГонагалл за то, что та не наложила на него Силенцио вовремя – Знаете ли, чем они от меня дальше физическим телом, тем лучше. Вот зачем он это сказал? А зачем сделал паузу между предложениями? Последнее эта экзальтированная дура не услышала вовсе. …Во всем виновата, как водится, Саломея. Не получалось одновременно резонировать с ней и относиться к происходящему серьёзно. Даже та щемящая паническая тревога из местного прошлого, что сочилась флером сквозь Щиты все заседание, была забыта. А МакГонагалл тем временем с силой жмурилась, удрученно качая головой. Похабных шуточек она не переносила, да и последствия представляла в красках. На них уже обращали внимание журналисты, заполнявшие Атриум и до поры державшиеся на почтительном расстоянии. А отвратительная ведьма тем временем продолжала вопить и возмущаться. Сам Северус пытался игнорировать отвратительные вопли, не замечать укоряющего взора Минервы и опомнившись, тихим шепотом оправдывался перед Мастером Трансфигурации, списывая все на стресс от суда или что-то подобное. - Я буду жаловаться! В Аврорат! - Это мне, что ли? Из теней, которых быть в огромном пустом помещении не должно бы, плавно соткалась фигура в форменном алом. Минерва облегчённо выдохнула, мимикой сообщая зельевару, что позже разговор у них будет отдельный. А громогласная невротичка, с энтузиазмом размахивая ужасной шляпкой, бросилась за поддержкой к законнице, незаметно накладывавшей Чары Тишины на окружающее пространство. - Вы же у него учились! Он только что признался, что педофил! - Какие люди в нашей обители. И какие громкие слова, да от вас, миссис. - Вы должны знать сами! Мей насмешливо зыркнула в сторону виновника истерики. - Какая осведомленность. Именно. Знаю хорошо. - Вот! - И в школе знала, – Игнорируя преждевременное торжество жалобщицы, Саломея Поттер вдохновенно развивала мысль, не обращая внимания на подозрительный взгляд МакГонагалл и с выжидательным лицом глядя в сторону решительно вышагивавшей в их сторону Скитер. – И в Школе знала. Я с ним сплю, кстати. Очень рекомендую, увлекательнейший аттракцион. Попробуйте, не пожалеете. И сыну потом расскажите. Осыпая их компанию возмущенными ругательствами, шокированная волшебница поспешила навстречу Акуле Пера редакции «Пророка». А зельевар и трансфигуратор заговорили одновременно, так же синхронно испытав острейшее чувство дежавю. Как и в прежние времена, перед ними Поттер, которая наговорила кому-то гадостей. Уже почти классический сюжет. - Совсем больная? - Саломея, что вы себе позволяете?! Я ждала от вас большего такта! Поттер тяжко вздохнула. Объяснять ей, как водится, было откровенно лень. И по Избранной оно было видно. - Она тут пороги обивает не впервые. У Гермионы больная печень, потому что там эта сидит. Не берите в голову. – легкомысленно отмахиваясь от ничуть не ставшей менее сердитой Минервы, Блэк кровожадно пояснила – План такой. Она даёт интервью, завтра выходит статья, не имеющая официальных подтверждений и доказательной базы, я выдаю официальное опровержение якобы сказанных мною слов, «Пророк» подаёт в суд на дезинформатора и назначается взыскание. Мы с Ритой на моей репутации уже трижды это проворачивали. Ещё парочка – и выправим финансы и Министерства, и газеты. Вкрадчивый голос мужчины зашелестел угрозой, притом произошло это для обеих женщин внезапно: - То есть, ты собираешься опровергать правду, верно я понимаю? - Северус! – пока Минерва в очередной раз давилась воздухом, Сэл лишь философски пожимала плечами и многозначительно сверлила взглядом своего бывшего Декана – А кто знает? Вот вы знаете, мадам? Несмотря на полыхавший злостью взор, отвечала Директор МакГонагалл сухо и спокойно, нарочито неспешно поправляя очки. - Полагаю, я не собираюсь понимать, о чем речь. Поговорим в Школе, Северус. Саломея. Коротко кивнув, старуха с небывалой прытью умчалась в сторону каминов, видимо, решив, что на сегодня с нее достаточно. А оправданный Визенгамотом маг, проводив напряженным взглядом пожилую ведьму, медленно повернулся в сторону Избранной, которая увлеченно подавала знаки Рите Скитер, уже собиравшейся брать комментарии с них. Намек Главы Аврората журналистка поняла верно. И, растянув отвратительно-розовый рот в приторной улыбке, куда-то увела с удовольствием поливавшую их имена грязью неизвестную. Мей удовлетворенно кивнула. Да, теперь это была совсем не та юродствующая и развлекавшая себя стишатами Поттер, которая не знала, куда себя приткнуть в Хогвартсе своего прошлого. Агрессивная, оскаленная, не страшащаяся это демонстрировать. Пожалуй, это даже восхищало. Он сам так не мог. Попросту не умел без разбора, без оглядки на последствия творить то, что вздумается. А она – могла. И ничего ей за это не было. Слишком уж волшебники были ослеплены её героизмом во имя их всеобщего блага. И опасались, что без «воина света», без гаранта стабильности в её лице падёт их хрупкий мирок, как карточный домик под порывом шквального ветра. А на самом деле им стоило бы бояться нового Тёмного Лорда, что скрывался под маской его победителя. Радовало лишь то, что в этот раз он, Северус, точно на правильной стороне. И худо-бедно может новоявленным монстром управлять. Потому что, когда она фокусировалась на нем, хищник, восторгавшийся собственной успешной охотой, исчезал. Дикая собака, желающая загнать еще парочку лисиц, забывала о добыче и устраивалась рядом. Взгляд женщины прояснялся и сверкал ребяческой смешинкой. Золотая Девочка, как и когда-то в детстве, веселилась, пока её профессор Зельеварения страдал. И вновь казалась достаточно узнаваемой. Казалась собой, насколько это возможно. Хоть это уже и не Поттер. Это – Саломея Блэк, которая наконец оказалась на своём месте, была чертовски уверена в себе и точно знала, что ей надо делать. И этим и раздражала. Северус Снейп пока не мог сказать точно, чье именно это раздражение. Его собственное или же – нажитое уже после того, как ему передалось сомнительное наследство эмоций здешнего страдальца. Её так самоуверенно-распахнутая мантия, сверкающая во всю ширь алого рта белозубая улыбка откровенно бесили. А ещё больше бесила белая, его собственная, рубашка, бесстыдно расстегнутая и обнажающая золотистую кожу. До сводящей живот судороги хотелось прямо сейчас застегнуть Поттер на все пуговицы. Или – наоборот, вывернуть на всеобщее обозрение воротник этой самой рубашки и продемонстрировать чернеющие на нем бледным чёрным инициалы. Его. И пусть все видят. Пусть тогда смотрят, сколько угодно. Пусть смотрят на темнеющий на смуглой беззащитной коже, там, где бьётся робкий пульс, след губ. И вообще. Неплохо бы оставить ещё один. Прямо здесь и сейчас. Чтобы симметрично смотрелось. И смять багряный цветок улыбки прилюдно. С большим трудом вынырнув из таких заманчивых фантазий, волшебник уставился немного расфокусированным взором на сдавленно хихикающую ведьму, которая, вот ведь незадача, прекрасно почувствовала внезапные грозные намерения в свой адрес. И теперь многозначительно поигрывала бровями, указывая на то, что в таком случае, мол, надо подойти поближе к парням с колдокамерами. Ну, чтоб наверняка. Верхняя губа мага сама собою дернулась вверх, угрожая владельцу украсить его лицо злым оскалом. Оставить её на месте было невероятных усилий трудом. - Поздравляю. Один единственный скандал ты раздула до размеров катастрофы. - Талант не пропьешь. Осознав окончательно, что уже к вечеру вся страна будет проклинать его персону, и ничего с этим не поделать, мужчина тяжело вздохнул. И, задрав голову, усердно принялся следить за заполошными пергаментными самолетиками, мелтешившими под сводами Атриума. Вот так – не надо. А надо – относиться к проблемам философски. - И не скучно мне с тобой не будет никогда. Я умру весёлым. И – в движении. Вероятнее всего, это будет кладбищенская Пляска Смерти, но это – уже никому не интересные детали. - Льстец. Поттер вновь паясничала, жеманно от его слов отмахиваясь и строя из себя польщенную комплиментом дамочку бальзаковского возраста. Вот ведь зарекался же от подобного. Много лет назад сам себе клялся, что больше никогда не позволит себе выглядеть идиотом из-за женщины. И вот. Приехали. Почему он терпит, кто ему объяснит? Ему ведь совершенно не идет эта приобретенная вместе с самой Меченой импульсивность, ей же и принадлежащая… - Домой? Вот. Ради этого. Главное – не забывать. А то еще пришибет ненароком.