Кровь Основателя

Несколько недель назад Полумна Лавгуд уже много лет ковыляла среди облаков, разучившись летать. У Полумны Лавгуд вырвали из рук путеводную нить, и клубочек, который всегда приводил её к порогу, укатился. Полумна Лавгуд потерялась в хмуром небе. И именно поэтому, когда Саломея Поттер изменилась, изменилась очевидно, Полумна просто приняла это, как новую данность небес. Полумна не спорила и не кричала, потому что видела, как спорит с небом Сэл. И проигрывает. Как спорит и Гермиона. И тоже остаётся в проигрыше. Полумна ждала. Полумна покорялась инициативам подруг. И ждала, ждала, когда они поймут. Когда остановятся. Но этого не происходило. Обе мнили себя победительницами, обе обманывали себя и старались забыть, что безвозвратно проиграли небу. Все изменилось в один день. Если бы Лавгуд спросили, как это произошло, то она бы только улыбнулась. Почти также, как прежде. И она бы не ответила. Просто на пороге Отдела Исследований в один самый обычный, такой же, как и все остальные, серый день, появилась Саломея, широко улыбаясь и таща за собой стреноженного, обиженного на весь свет бигфута, жалобно голосившего на произвол. - Ты же его хотела, Лу? Вот эту вот хтонь? И было в этом нечто необычное. Нечто из ряда вон. Может, мозгошмыги Поттер изменили цвет. Может, под её длинной юбкой завёлся шебуршунчик. Но облака вдруг расступились. Лавгуд почувствовала это остро. Так, как если бы неожиданно вынырнула из бесконечного тумана на солнечную лужайку, где пасутся единороги. Сэл вспомнила. Вспомнила, как пятикурсница-когтевранка, снимая с потолочной балки ботинок, сообщала не знающей, куда себя деть гриффиндорке, что обязательно станет магозоологом. И в первую очередь исследует феномен снежного человека. Саломея вспомнила. И Луна ещё не совсем понимала почему, но ей это казалось очень важным. Впервые за долгие годы. Важное. На самом деле. А Рольф Скамандер, который иногда приезжал в Англию в гости к Полумне, счастливо вздохнул и маниакально засверкал глазами. - Я требую, чтобы бедное животное вернули в его среду обитания, МКМ такого не потерпит! – И снова счастливо вздохнул, делая несколько шагов вперёд. – Попозже. Мэй насмешливо вздернула бровь, но – промолчала. Так, будто с подобного рода энтузиастами общалась каждый день. А Лу решила, что все таки сходит с Рольфом на свидание. А потом – присмотрится к Саломее. Этого такого важного «потом», впрочем, не случилось. Грянул Суд. И необходимость думать попросту отпала. Луна все поняла. *** Наши дни Нарцисса Малфой была невероятно взволнована и тяжело дышала, поскольку шла к кабинету супруга слишком быстро. Тот был невероятно самодоволен. И выглядело это подозрительно. Но леди Малфой спешила сюда по бесконечным лестницам вовсе не за этой картиной самолюбования. - Люциус, дорогой, ты видел утренний «Пророк»? Это скандал. Это выше всяких... эта желтая газетенка...Это… Беловолосый волшебник лишь бегло пробежался взглядом по передовице. И сверкнул плутоватой ухмылкой. - То, что я предвидел. И только что выиграл три спора. - Так это правда?! Но… как? - Твой сын тоже не мог поверить. И теперь вернется из Франции домой, как ты и хотела. - Что?.. - Драко не смог поверить в то, что двое людей, которые ненавидели друг друга всю жизнь, сойдутся. С удовольствием наблюдая за пораженной женой, лорд Малфой пребывал в прекрасном настроении. И, очень удобно еще перед судом пообщавшийся с Северусом, теперь хвалил себя за то, что использовал раздражительность товарища в свою пользу. Как бы грязно тот не выражался, смысл был действительно скандальный. И этим признанием Снейп оказал Малфою-старшему услугу. Они заключили с Драко пари еще до Заседания. Этот мальчишка, криво улыбаясь, поклялся, что если отец прав, и его бывший Декан и Директор спит с Избранной, он, их сын, не просто уступит просьбам матери о возвращении в родовое гнездо, но и съест свой школьный галстук. И вот, теперь «Пророк», спустя две недели после собственного опровержения обвинений Северуса Снейпа в грязных отклонениях, после громогласных извинений в его адрес и раскрытия истинной личности того, кто возвел на Героя Войны напраслину, вновь гремит сенсацией. Избранная Поттер, одна из самых завидных невест своего поколения, все таки собирается замуж. За того самого Снейпа. Своего бывшего профессора. Сам Люциус считал, что после последних помоев, вылитых на его приятеля в прессе, им бы стоило подождать хотя бы с год. Ну да Мерлин им судья. А Драко вместо галстука может, так уж и быть, заняться семейными делами. Люциусу не помешал бы помощник. *** Двумя днями ранее - Будет скандал. Пожиратель Смерти, который посмел коснуться своими погаными руками Неприкосновенной Звездочки Англии. - А я не боюсь. А руки свои поганые оставь на месте, они там очень прекрасно ощущаются. У зельевара появлялось стойкое подозрение, что Мэй нацепить розовые очки по собственному желанию и – не расти трава решила окончательно и беспощадно. - А можно мы заведём фамильяра? - Что? - Правило трех. Для гармонии в любом доме должно быть трое. - О, правило… разумеется. Как я глуп. Северус ставил на то, что она только что это выдумала. Но… Иногда с ним случалось нечто неприятное. С самого Суда в Министерстве. Как если бы кто-то растревожил заживающую рану. Достаточно было одной сходной детали, чтобы почувствовать себя чужим самому себе и потерять настроение на весь день. Накатывало внезапно. И не имело значения, что он научился справляться, и раздражённо хлестал контролем разума чужие чувства. Оно все равно упорно приходило вновь, с каждой новой ассоциацией. И даже изгнанное тут же за барьеры, портило настрой и трепало нервы. Он знал, что подобного тому, что с ним произошло в зале Визенгамота, не повторится. Знал также и то, что пока не перетащит за Щиты не только память, но и эмоции здешнего бедолаги, оно так и будет вспыхивать тревожным светом в самые неподходящие моменты. Но… как же раздражало. И благодарение Мерлину, что Мэй понимала. И игнорировала внезапные всплески злости и брезгливой жажды её придушить на месте с его стороны. Но это не значило, что он не был напуган тем, что она – замечает. Он предпочёл бы в такие моменты справляться в одиночку. Но, как назло, она оказывалась всякий раз рядом. И ему приходилось, приходилось спешно доказывать, что это – не он, и она – ни при чем. Потому что ему становилось страшно. Золотая Девочка из её памяти невероятно бесилась даже от молчаливого присутствия зельевара. И, если хоть на секунду она взбесится также, как когда-то в своём детстве, хоть раз ощутит он в свою сторону подобную чистую злость, то – не вынесет. Это менталист знал точно. И, может, именно поэтому он и согласился. Чтобы ее внимание хоть иногда переключалось на кого-то еще. И зря, очень, очень зря он не насторожился. Зря не задумался, как нынче Саломея воспринимает это слово. Его обманула такая бытовая формулировка «мы». Сбила с толку. Так ведь действительно говорят о животных. И он всего-то поспешил откреститься от перспектив общения с неведомым зверьком, мол, он ни при чём и пусть делает, что хочет в своём доме, но его в это – не впутывает. И уже мысленно готовился счищать с одежды шерсть или отбиваться от когтей или клыков. Но через несколько дней рассвет расставил все по местам… А тем временем по стране Громыхнула весть о свадьбе. Общественный резонанс намекал на то, что разумнее всего будет забаррикадироваться в доме на неопределенный срок и переждать. Разумеется, Меченая разумных вещей совершать не собиралась. *** Тремя днями ранее - Хочешь торт? - Что? - В этом проблема. И она – твоя, а не его. - Эм... В торте? - Если брать один кусочек с разными начинками, его можно съесть разом. А если брать много, то все вместе проглотить не выйдет. - И-и-и-и-и? - Он тебя раскладывает на много разных кусочков. Потому что не справляется. - Круть. Я – тортик. Молодец, Лу. Шоколадный хоть? Потому что если с клубникой, то это отвратительно. - Это забавно. Потому что из вас двоих клыки у тебя. - Что, прости? - Клыки. Я всегда знала. Разом напрягшись, Поттер замерла. А затем, незаметно достав палочку, успокаивающе улыбнулась и вкрадчиво заговорила: - Лу, детка, а давай-ка по-хорошему. Сейчас быстренько и не больно Обливейт – и все дела. Луна тоже улыбнулась в ответ. Мягко и как-то отчаянно. А затем, бесповоротно решаясь, бледная девушка полоснула по кисти лезвием. Поттер среагировала не так, как положено вампирам. Чем еще раз убедила Полумну в правильности собственных действий. - Лу, зайчик, я не буду тебя обращать. – Саломея расстроенно качала головой и, кажется, не знала, что теперь делать с такой догадливой не к месту волшебницей. - О, нет, я не хочу этого. - Э… А чего тогда? - Ты была мертва. Но как-то вернулась. И теперь живешь. Я должна понять, как. Увидеть и почувствовать. - Тогда... Ааа. Ясно. Ну, я даже как-то... И чем сильнее хмурилась Сэл, тем отчетливей Луна понимала, что старые путеводные нити не возвращаются. Но есть шанс отыскать новые. И их нельзя упускать. - Он меня убьёт. И я буду трупом. Но трупом сытым и довольным. Не на диете. Слушай, а удобно. Подобный жаркий энтузиазм окрыленной новой идеей Блэк мог испугать любого. Но – не Лавгуд. *** Наши дни Мэй, уже более суток отсутствовавшая и настойчиво обрывавшая все попытки с ней связаться, обнаружилась на кухне. И торжественно всплеснула руками, указывая на их хрупкую гостью, казавшуюся в свете тусклого утреннего солнца почти прозрачной. - А вот мой новый фамильяр! Теперь ты можешь не тратить время и не варить ту отвратительную бурду, которой меня пичкаешь. Теперь нужно только простейшее Кроветворное. Лу, поздоровайся. - Я рада познакомиться. Снова. - Фамильяр. Вот как. Северус Снейп, явно спозаранку такого подвоха не ожидавший, замер в дверях. А затем – презрительно скривил губы, едко обращаясь к блондинке: - Вы, Лавгуд, всегда казались мне чуть разумнее остальных однокурсников. Как же все таки неприятно ошибаться. Но пробить стену самообладания выпускницы Когтеврана одним лишь ехидным замечанием было невозможно: - Наверное, это была какая то другая Луна. Которую считал разумной какой-то другой профессор Снейп. Несмотря на легкость речи девушки, зельевар опасно засверкал глазами, резко разворачиваясь к хозяйке дома, усиленно притворявшейся мебелью. - Что ты ей рассказала? - Не поверишь. Ничего. «- Ты сердишься? - Нет - Но ведь да. - Мне не станет легче от того, что я начну протестовать. Ты – часть моей жизни. Очевидно, я не собираюсь лишаться части жизни. - Тогда почему ты кривишься, как будто съел лимон? - Это моё обычное выражение лица. - Эх… И чтоб я без тебя делала? - Откуда мне знать? Сама скажи. - Ну... Была бы грустная-грустная, наверное. - И мертвая-мертвая» И, вмиг окрыленная отсутствием сопротивления, предварительно сжав каркнувшего от неожиданности мужчину в объятиях, Меченая умчалась в Лабораторию за Кроветворным. - Почему, Лавгуд? - Почему небо голубое? В Лондон пришла весна, профессор. - Я все прекрасно видел. И кто выступил для неё провокатором – тоже прекрасно понимаю. - Мне… нужно было увидеть жизнь. - Точнее, Лавгуд. Если вы не читали газет, напомню: я – Темный Маг и убийца, не стоит меня раздражать понапрасну. Кажется, что бы не говорил зельевар, Луне было все равно. Она все также сидела, рассеянно улыбалась и смотрела в окно. - Это самое настоящее чудо. Жизнь. Как вы считаете, профессор? - Я – не ваш профессор. - Новая жизнь, понимаете? В этом дело. Чтобы найтись, нужно было увидеть, как из смерти зарождается жизнь. И тогда змея берет в зубы свой хвост. И прошлое – становится будущим. Полные надежды голубые глаза схлестнулись с проницательными черными. - Рассчитываете повторить, Лавгуд? Это работает не так. Ваша война – другая. - Почему же? - Вы – не гриффиндорец с замашками феникса. - А мне и не нужно оживать. Я ведь живая. Мне нужно найтись. А чтобы найтись, надо потеряться. Понимаете? - Я понимаю на данный момент лишь одно. Вы, мисс, перечитали Кэрролла. ...Когда Саломея вернулась на кухню, то нашла там Северуса, сосредоточенно наблюдающего за действиями Луны, колдовавшей возле чайника и кухонного стола. - Чай из лирного корня. Вы серьезно? А Кричера позвать не судьба? Это что за безумное чаепитие с утра пораньше? - А Кричер разве не умер? - Т-ш-ш! А ну не ори! Да, так и было. Но я его вернула. И напоминать этому и так выжившему из ума брюзге о кончине не надо, ясно? - О. Хорошо. Тогда… Кричер! - Что угодно сумасбродной девчонке от несчастного домового эльфа? - Сделай хозяйке чай, пожалуйста. А мы попьем этот. Включив воду, домовик ожидаемо принялся ворчать на тему того, что на его кухне хозяйничают. Луна, с энтузиазмом прихлебывая из увеличенной кружки свое варево, пока аналогичную емкость с подозрением изучал мрачный волшебник вместе с содержимым, с интересом потянулась к бежавшей из крана воде. - У вас течёт чай прямо из рукомойника? Удобно. - Это ржавчина, Лу. Фу, брось.