Мост

(отбечено) У каждого из нас бывают дни, когда хочется, чтобы был мост, по которому можно уйти. Не из жизни, нет. А от обид, усталости и бед. От боли и разочарований, от предательства и несправедливости. Просто сбросить их, как надоевший груз, и уйти туда, где всего этого нет. Я так и вижу, как легко встанет нога на пружинящие доски, и грудь наполнится сладким воздухом свободы... Жаль, что никакому волшебнику это не под силу. И на волшебный мост мы потащим этот мир с собой. Но как бы там ни было, никому не дается дорога без ухабов, просто, наверное, надо помнить, что твой мост — он такой, как есть, и другого не будет. И в конечном итоге все правильно, хотя иногда в это очень трудно поверить. Так трудно, что легче просто уйти из жизни... И недостроенный мост так и повиснет над пропастью никому не нужный, никуда не ведущий... Надо просто потерпеть. Чуть-чуть. И дура-судьба отступит. Обязательно. Я это точно знаю. О пользе суеверий Черт знает что творилось в Хогвартсе в этом году. Просто сумасшествие какое-то! Весть о том, что по замку шастает адский пес из старинных жутковатых легенд, облетела студентов моментально. Причем нашлись и пострадавшие, да и те, кто «своими глазами» «вот на этом самом месте» видели его, тоже не заставили себя ждать. А уж когда стало известно, что один из многочисленных Уизли пострадал от собаки и лечится в больничном крыле, плеснуло керосинчику в горнило слухов. И озабоченные братья означенного Уизли, подтверждая слухи о брате, открыли бойкую торговлю амулетами от нечисти. Слухи и байки в закрытых учебных заведениях - обычное дело и поэтому учителя не сразу среагировали на изменение психологического климата. А зря! Только Северус Снейп принял меры. Однажды вечером он вошел в гостиную факультета с собакой и сухо сказал: - Леди и джентльмены, я первый и последний раз показываю вам это «адское чудовище» и надеюсь, что я больше никогда у себя на факультете не услышу слово «Грим». Мы поняли друг друга? Молодые люди заулыбались. Собака и правда была весьма внушительная, но ничего таинственного и ужасающего в ней не было совершенно. И кое-кто потихоньку избавился от купленных на днях амулетов, чувствуя себя при этом полным дураком. Северус еще раз окинул острым внимательным взглядом свою паству и вышел. Собака без команды поплелась за ним. - Силен декан! - сказал кто-то ему вслед. - И песика себе по характеру нашел! Ответом послужило нестройное хихиканье. Даже если Северус и слышал это, то проигнорировал. Это было вполне в его духе. Слышать все и не слышать ничего, когда надо. Они не на уроке. Так что можно сказать, что Слизерин выпал из общей истерии по поводу Грима. Мало того, что выпал, так еще и позабавился. Никто из них не дал себе труд поделиться информацией с другими факультетами. А что бы вы хотели? На то они и Слизерин. Пока однокашники Поттера извлекали из ситуации все возможное и развлекались как могли, Гарри, пожалуй, в первый раз в жизни волновали больше всего собственные проблемы. Не то чтобы раньше у него их не было. Были, но они все были внешние и от самого Гарри не зависели, а тут... Если вместо слов учителя или веселых рисуночков Драко волнует вдруг, какие чудные завитки у него на шее под волосами. Или влажные, какие-то светящиеся глаза кореянки с соседнего факультета. Да еще много чего. И это вызывало совершенно невероятные странные реакции в организме. Он бы и под страхом смерти не смог рассказать об этом даже Грыху. Тем более что тот постоянно где-то пропадал, был крайне озабочен и вел себя так, будто на его колючих плечах лежит груз спасения мира. И с Драко поговорить тоже не получилось бы. Для Драко это и не проблема вовсе. Он спокойно и даже как-то легко и небрежно обсуждал девчонок. Понимающе ухмылялся и даже заигрывал с ними. И не краснел, не мямлил. Гарри не из робкого десятка, но девочки постоянно вгоняли его в дикое смущение до такой степени, что он начинал злиться, дерзил и вскоре мог бы сорваться в откровенную грубость. А эти чертовы куклы, как будто понимая природу его стеснения, смеялись и тискали его еще больше. Правда, только те, кто постарше. Младшие предпочитали обожать его издалека. Помогали в учебе и очень часто глупо хихикали за спиной. Не знаю, нарочно или нет, но Драко, будто нащупав слабое место Гарри, говорил с ним только об ЭТОМ, с удовольствием поучая и смущая приятеля. И делал это по-тинейджерски грубо и скабрезно, будто за его плечами и не было толпы лощеных и утонченных аристократов. Он со знанием дела рассуждал о «буферах» и «задницах» знакомых девчонок, проводил сравнительный анализ, рассказывал неприличные анекдоты. И если не знал, то уж чувствовал-то точно, что, наконец, он в чем-то да опережает Гарри. И что из того, что гиперсексуальность юности еще не затронула его самого, и все эти «прелести» вызывали у него только здоровое любопытство. Но если у Поттера краснеют уши, и он, хоть и морщится, но слушает затаив дыхание, то это того стоило. Надо ли говорить, что сам Драко почерпнул свои познания из рассказов старшеклассников, которые очень часто говорили об этом. Ну что вы хотите, это же общежитие, а они во всем мире одинаковы. Если бы Гарри интересовался разговорами в общей гостиной, то он бы это знал. Но он по-прежнему держался доброжелательно и отстранено, и ловкий обман Драко удался вполне. В конце концов, на страдания Гарри обратил внимание Северус. Он не стал спрашивать мальчишку об их природе. Просто взял кровь и сделал анализ, который в очередной раз поразил его. В крови мальчишки плавал жуткий коктейль из мужских и женских гормонов. Получалось, что и возбуждение он получает в двойном количестве. Теперь стал понятен и отсутствующий вид, и смена настроений и цвета лица подростка. Позвав мальчишку к себе, он поставил перед ним небольшой фиал и сказал, как будто через силу: - Поттер, видит Мерлин, мне тяжело говорить с вами на такие темы, но я должен сказать вам прямо: кроме секса, есть еще и другая жизнь! - Вам-то откуда знать? - от неожиданности и смущения схамил Гарри и снова покраснел. - Простите... Декан отреагировал неожиданно. Он рассмеялся. Впервые открыто и громко. - Я вас умоляю, Гарри! Я понимаю, что все старше двадцати пяти кажутся вам древними стариками, но, поверьте, это далеко не так. Я даже думаю, что и у Дамблдора случаются подобные проблемы. Маги живут долго и с удовольствием. И уж, конечно, помним, как это бывает в юности. Вам совершенно нечего стесняться, все через это проходят… ну, почти так же... - Почти? - ухватился за слово Гарри. - Более-менее, — уклончиво ответил Северус. - Поверьте, этого добра у вас будет еще навалом, а сейчас хорошо было бы немного подтянуть учебу. А это вам поможет! - Зелье? - Именно. Каждое утро... потрудитесь принимать. И я могу рассчитывать на ваше благоразумие и старание на уроках? - Ну… я буду стараться, - уныло прогудел подросток. - Сделайте одолжение, - церемонно ответил учитель. Гарри поплелся к себе, а Северус еще раз проиграл их разговор. Черт его знает, как правильно говорить о таких вещах, но выходило, что он справился. Он так задумался, что даже не заметил, что лохматый пес положил ему голову на колени. Рассеянно почесал его за ухом и сказал сам себе задумчиво: - Мерлин, всеблагой, это ж еще не конец! Девочкам надо о контрацепции рассказывать? Да? Но может, нам повезет, и не придется, а, пес? Лукавил Северус. Ох, лукавил. На самом деле, ему нравились эти хлопоты. Дальше его мысль перескочила на рождественские каникулы, и он даже прикидывал, что купить мальчику в подарок и где поставить елку. Придется самому потрудиться, потому что все в замке знают, что декан Слизерина еле терпит эти праздники. И уж конечно никто и не подумает установить елку в его покоях. А еще можно сводить Гарри куда-нибудь... Праздник же! Воспоминания о праздниках, смутные какие-то образы закружились перед мысленным взором зельевара. Он неожиданно для себя начал предвкушать удовольствие от рождественских каникул. Еще смутно, но уже точно зная, что сделает все, чтобы они получились. Из приятной задумчивости его вывел шум от камина. Через каминную решетку перебирался Люциус Малфой. Великолепный и невозмутимый, как всегда. - Мой друг сэр Северус! Я надеюсь, вы не сердитесь, что я вот так по-простецки, без предупреждения? - Ну, что вы, ваш сиятельство, к чему церемонии... - ответил он и даже сам почувствовал, что прозвучало не слишком искренне. Но Люциус на такие мелочи внимания не обратил, видимо, в его кругах это обыкновенное дело. - Я по делу, господин декан, - начал Люциус, лениво растягивая гласные, рассматривая безделушки на камине. - Я хотел бы снять с мальчиков мерки. Надо обо всем заботиться заранее. Балы, премьеры... мальчики должны выглядеть комильфо. Вы же знаете, если хочешь, чтоб было сделано хорошо, делай сам. Вот я и решил заранее обо всем позаботиться. Я не займу много времени. Мой портной сделает все очень быстро. Вы ведь не против, господин декан? Скорее всего, Люциус рассчитывал услышать дежурное согласие и любезное приглашение воспользоваться апартаментами декана для сего важного дела. Но Северус ничего не ответил. Аристократ озадаченно оглянулся на собеседника. - Сэр? - А почему, ваша светлость, вы решили, что можете решать за мальчика, где ему проводить каникулы? Может, у него другие планы? - Какие у Гарри могут быть другие планы, сэр Северус? - легкомысленно отмахнулся Люциус. - Что ему тут делать? И с кем? Сказал и почувствовал, что сделал совсем не то, что следовало. Хоть Северус и на сантиметр не подвинулся к нему. И рук тоже не поднял, но было полное впечатление, что зельевар очень невежливо взял его за грудки и заглянул с бешенством в глаза. - Это не вам решать, милейший! Воздух между мужчинами просто задрожал от напряжения. И кто его знает, чем бы это кончилось, но громко и с каким-то завыванием зевнул пес, и оба мага отвлеклись на него. Собака вывалила язык, азартно шевеля мохнатыми бровями, вроде бы с удовольствием ждала продолжения мизансцены и еще раз зевнула от волнения. Это помогло Северусу взять себя в руки: - Я про то, что хорошо бы и самого Гарри спросить, - голос его звучал вполне спокойно и холодно. Люциус погладил инстинктивно ворот мантии, как будто его и правда кто-то смял, и в замешательстве ответил: - Разумеется, сэр! Я и вам отпуск небольшой выхлопотал от министерства, - сказал и поморщился. Выходило так, что он заискивал. А если даже и нет, то все равно это было неприятно. - Я для нас такую программу организовал... для мальчиков... Ситуация и Северусу, видимо, тоже не нравилась. Он тоже досадовал на свою несдержанность и был недоволен собой. - Я не думаю, что нам следует терять время. Сейчас и спросим. Он сделал широкий жест, предлагая гостю следовать за собой. В другое время Малфой обязательно бы пошутил, что еще помнит дорогу и склерозом не страдает, но сейчас он поджал губы и молча пошел за зельеваром. Как только за ними закрылась дверь, из-под стола вылез Грых. - Э, блохастый, ты видел? Мне показалось, или тут действительно был мордобой по-аристократически? Пес наклонил голову, всем своим видом показывая, что мордобоя, к сожалению, как раз и не было, а то бы он... - Ничего ты не понимаешь, животина бестолковая, - промурлыкал-прошелестел задумчиво гремлин. - Самые сильные и беспощадные удары не всегда наносятся кулаками... Ладно, сиди, ходячее недоразумение, дома, а я пойду вынюхивать, чем это все закончится. И не смотри на меня так. Тебе нельзя. Я тебе потом все расскажу, ты ж меня знаешь. **** Все разрешилось просто. Конечно, Гарри согласился с предложением Люциуса. Ведь, если подумать, и выбора у него особенно не было, ведь зельевар не озвучивал ему свои предложения, а тем более, он поедет тоже. Так что вопрос был решен. Впоследствии Северус не пожалел об этом. Пусть и неохотно, но признал, что в организации праздника Люциусу не может быть равных. Все было идеально и очень интересно. Весело и захватывающе. Поездка в иглу Санта-Клауса, катание на санях по бескрайним снежным просторам на оленьих упряжках, северное сияние... А на следующий день - белый пляж и синее море. Рим, Париж, Венеция... И последний день каникул, запомнившийся тем, что просто сидели у камина, потягивали что-то очень вкусное из простых деревянных кружек и слушали сказки о Йоле и Рождестве. И Гарри, уставший и счастливый, заснул, положив голову Северусу на колени. Это было хорошее время... даже слишком... Северус по опыту знал, что и за это придется заплатить. А разве бывает по-другому? **** Наведенный магами йольский снег сошел. Шотландия встретила студентов слякотью, сыростью и низким пасмурным небом. И все вернулось на круги своя. Уроки, домашние задания и разговоры Драко о сексе. Но Гарри было уже легче: зелье декана действовало безотказно, и он уже мог просто пропускать трескотню Драко мимо ушей. И даже чуть-чуть увлекся учебой. Его посредственные оценки сменились на "выше ожидаемого". Не бог весть что, но все-таки. Можно было искренне ответить декану, что он сделал все, что мог. Это, конечно, не была вся правда, но уж и ложью точно не являлось. А в школе как бы параллельно слизеринской действительности шла еще одна жизнь, в которой расцвело пышным цветом махровое мракобесие. Слухи росли и набирали силу. И в коридорах можно было услышать, что Терри Бут ногу сломал потому, что хихикал над словами о Гриме. У первокурсника из Равенкло умерла сова после того, как он видел черную тень на совятне. И эта тень была точь в точь черная собака. Бизнес братьев Уизли процветал. И почти каждый имел в школе охранный амулет их изготовления. Да что там школьники, эти пройдохи и школьному завхозу умудрились втюхать свою продукцию. А уж простодушный Хагрид вообще был ими увешен, как новогодняя елка. На справедливый вопрос Северуса, неужели он верит в эту ерунду, отвечал, что в Грима, может, и не верит, но там же... эти... Отсидка не прошла для него даром. Присутствие поблизости дементоров лишало его покоя и сна. Но хуже всех приходилось все-таки Невиллу Лонгботтому. По общему мнению, Грим появился по его душу — это раз. Дементоры вроде тоже его защищают, а это, знаете ли, черт знает что. Ни тебе контрабанды, ни нелегальных походов в паб за элем. Тут у кого хочешь терпение лопнет — это два. Не говоря уж о беглом каторжнике - тоже, небось, к нему, ведь он же герой. Невилл похудел и побледнел. И в его облике действительно появилось что-то трагически-героическое. Он бегал в покои к мистеру Люпину, чему-то там обучался. Но, по-видимому, не слишком удачно, так как уверенности у него не прибыло. Как всегда в эти месяцы, время тянулось не спеша и очень однообразно. И хоть день понемногу прибавлялся, но, глядя на улицу, не верилось, что за окнами весна. Ее чувствовали только кошки, которых в замке было немало. А если еще прибавить кое-кого из персонала, позволяющего себе расслабиться только раз в году в анимагической форме, то хор получался впечатляющий. Пока кое у кого не лопнуло терпение. После этого появились ехидные куплеты, начинающиеся словами:       Любовь растаяла, как дым,       Когда за дело взялся Грим! Дальше шла сплошная похабщина и нецензурщина. Ученический комитет пытался выяснить имя автора и источник распространения, но их деятельность не увенчалась успехом. Автор остался неизвестным, а куплеты распевали все. Говорят, что даже члены этого самого комитета. Хотя это, конечно, злобный навет, не иначе. Да и не может стишок, в котором уважаемого декана Гриффиндора, женщину уважаемую и строгую, называют маккошкой - б...й кошкой, пользоваться популярностью у учеников этого факультета? Конечно, нет! Клевета и злобные наветы. Сама МакГонагалл решительно отвергала возможность нахождения хоть капли правды в пасквиле, тем не менее, и у нее появился амулетик Уизли, который она носила из солидарности... не иначе. Вот так бы этот год и закончился, если бы совпадения, недоразумения и прочие прелести не сплелись в причудливый узел событий, приведший к новому витку в жизни Гарри и его близких. Да и не только их. Продолжение главы следует....