А может это судьба?

      "Без комплексного лечения не обойтись после этого",- Эхом проносилось в голове Такуто. Сделав, неуверенный шаг, он приблизился с "благовонному" подносу, где лежала горе-тарелка с немыслимо ужасной едой. (а:" Мужик никогда не съест брокколи самостоятельно, ибо найдётся женщина, которая сможет заставить сделать его это"). Кучерявый сдавленно улыбнулся, прежде чем умереть от вкуса очередной кулинарной брехни, приготовленной самой Акане-сан, что так и жаждет дать испробовать, по её словам, божественной еды, поддерживающей здоровье нормального среднестатистического футболиста. Каждый нейрончик мозга ликовал, ибо сам Шин-сама, наконец попробует, а то и оценит её стряпню. Ямана мило улыбнулась, но тут же опустила лавандовые глаза. Ей было страшно и приятно, одновременно. Непонятные чувства охватили её, сомнение помутило рассудок, а в глазах заметно проявлялись нотки страха, искрами появлявшиеся в зрачках девочки, тут же исчезали при взгляде на весьма воодушевлённого, смелого Тсуруги, подошедшего столь неожиданно, впрочем как и ожидаемо от главного форварда Раймона. - Шиндо... Если ты не хочешь этого сделать, то это сделаю я. Я готов на любые жертвоприношения для моей команды.- глубоко вздохнув, проговорил синеволосый. - Тсуруги, ты не обязан, если уж на мою часть выпала такая карта, и судьба (чтоб её...) распорядилась со мной так, то я готов пойти ей навстречу, ибо жизнь такова.- не без боли констатировал Такуто, ежесекундно то закрывая, то открывая глаза. Былой огонь, горевший в амбициозном форварде Тсуруги слегка утих, после очередного монолога кучерявого. - Ради команды, ради своих друзей я готов пойти на всё, даже на верную смерть,- завершив наконец свою пламенную речь, проговорил футбольный гений, встряхнув свою изрядно наболевшую голову. Тем временем, Сето и Сорано, наблюдавшие за этой далеко несерьезной мыльной оперой, впали мягко говоря, в каплю, состроив весьма обиженные рожицы а-ля "Пошли бы вы куда подальше, мы женщины, а не кухарки, чтоб возиться с вами и с едой. Сето воодушевлённо и недобро улыбнулась при сказанных Нишики-семпаем, словами: " Ну и жёны из вас, впоследствии не то, что бы мужей, кошек своими "шИдеврами" не прокормите". Взяв одну из трёх тяжёлых сковородок, хвать одну недюжинную скалку и давай бежать за бедным футболистом. В итоге все счастливы, Нишики "побитый убитый разбитый" лежал, одиноко, на футбольном зелёном поле, с шишками, ссадинами и ранками, похожими скорее на ожоги, чем удары(а: ну сковородка-то прям с плиты взята, горячая жуть, бедный-бедный Нишики-семпай). На протяжении двадцатиминутного марафона, команда, с горя пополам, решилась всё таки попробовать "адскую" еду, приготовленной Акане, после одобрительного кивка Такуто. Команда воспылала и с трепетом вкушала вкус кулинарной гениальности Яманы. Та, в свою очередь смущённо улыбалась и невнятно повторяла какие-то слова типа:"Шин... Са... Похв... Ил... Мо... Стряп...". Остальные изо всех старались забрать, точнее захапать себе побольше, жадно и хищнически глядя на лакомый кусочек, оказавшийся в "лапах у другого хищника-соперника, нагло забравшего его". В общем, "война и мир" продолжались не менее десяти или пятнадцати минут. Правда лишь один игрок, почему-то не принимал участия в "битве за кусок", ибо мысли, занимавшие его, не давали покоя. Волосы светло-каштанового цвета, верхние пряди которых свивались, как бы в воздушный смерч, хаотично развевались ветром, рисуя в воздухе невидимый узор. Глаза серо-стального цвета неподвижно глядели в сторону синеволосой девочки, стоявшей напротив. Аой пыталась успокоить внезапно озверевшую команду, но как, видим, этого, увы, не случилось. Вдыхая терпкий, но весьма приятный запах свежеприготовленного, она взяла с подноса последний кусок, как вдруг... Ладонь Матсуказе легла на ладонь Сорано, при этом создавая иллюзию, что это ладони настоящих влюблённых, неразлучных самой Смертью,( хоть с косой, хоть и без косы) два составляющих одного целого и т.д. и т.п. Наступило томное молчание и гробовая тишина. Почему-то все сразу заметили эту странно подозрительную картину. Заварившие сию кашицу, одновременно покраснели, скрыв стыдливый взгляд под чёлками. Несколько секунд спустя девочка, не выдержав всей этой, скажем так, ситуации, убежала восвояси. Изумлённые сокомандники в непонятках посмотрели на хмурого и покрасневшего Матсуказе, тотчас же отвернувшегося от всей команды спиной, ни говоря ни единого слова. Только Тсуруги подойдя к нему, сказал: " Либо ты объясняешь, что между вами происходит, либо я узнаю это от других людей". По лицу ошеломлённого капитана, можно было догадаться, что он и сам не понимает происходящего, но всё же объясниться смелости хватило: " Я не знаю, что со мной, не знаю, что с Аой, но уверен скоро всё прояснится. Мы с ней неразлучные друзья с самого детства, потому и знаем друг друга, что вдоль, что поперёк. Мы разберёмся с этим сами, а пока, все готовимся к предстоящему пикнику. За дело!!!". Одухотворённые, побежали готовиться к празднованию победу, и лишь форвард с капитаном не спеша побрели в сторону двери. Наступило молчание, длившееся не больше одной-двух минут, как Тсуруги, безразлично окинув взглядом заговорил: - Тенма, а ты действительно не понимаешь, в чём же тут дело? Или попросту прикидываешься? - ...