sweet prince

— Не люби меня так сильно

       Ему казалось, что он лежит в прохладной воде. Медленное, мерное колыханье волн выносит его на поверхность, пробуждая сознание. Уже придя в себя, Кисэ понял, что это вовсе не полет его фантазии, а реальность. Резко открыв глаза, он понял, что находился в ванной, наполненной холодной водой. Не понимая, что произошло, он сел и стал оглядываться. Совсем незнакомое ему место. По телу пробежала мелкая дрожь. Из вчерашнего — или еще сегодняшнего? — дня он помнил только несколько коктейлей, красную макушку и боль. Где-то вдалеке еще воспроизводился образ. Такой неуловимый. Но не далекий, совсем. Сидит сейчас перед ним с нечитаемым лицом и бормочет что-то себе под нос. — Очухался?       Голос резко ударил по барабанным перепонкам и только сейчас Кисэ понял, что сидит в ванне только в джинсах, в которых должны были лежать пакетики.. Через полиэтилен не проникала вода. Кисэ посмотрел на Аомине. Ему было чертовски холодно, он не хотел закаляться таким способом. — Что я здесь делаю? — Ты потерял сознание возле клуба. Я не знал, что делать, поэтому принес тебя к себе домой. С тобой было что-то странное. — Поэтому ты решил кинуть меня в холодную воду? — Ты не приходил в себя. Мне показалось, что это подействует.       Кисэ задумался. Тут же по его телу пробежало стадо мурашек и он решил, что лучше вылезти из этой ванны, если он не хочет заболеть. Аомине помог ему. Предложил сухую одежду и горячий чай, что бы Рёта не простудился. В квартире Аомине был некий уют. От туда не хотелось бежать, забывая все на свете. -       Они пили чай в молчании. Каждый думал о своем, предпочитая не задавать ненужных им вопросов. Казалось, что время остановилось в этой комнате. Вдруг кружка Кисэ упала, разбиваясь на миллион осколков, разливая содержимое, разрезая царившую тишину. Рёта согнулся пополам, убегая в туалет, он прикрывал рот рукой, как будто задерживая рвоту. До кухни долетел кашель и хлюпающие звуки. Кисэ оперся на унитаз. Его рвало недолго. Он ничего не ел накануне, поэтому расстройство прошло быстро. Юношу трясло, он не мог даже позвать на помощь или подняться на ноги. Кисэ понял, что у него началась ломка.       Аомине не сразу понял, что произошло. Только когда он услышал тихий скулеж из своей уборной, рывком поднялся и побежал к туалетной комнате. Кисэ все так же держался за унитаз, трясся и тихо всхлипывал. Дайки хотел было подойти к нему, но блондин резко развернулся, смотря прямо на него. Аомине никогда не видел ничего более отвратительного. Кисэ шептал что-то неразборчивое, чтобы услышать его пришлось подойти ближе. — Джинсы.. принеси мои джинсы..       Аомине быстро сходил за штанами, до сих пор не понимая ситуацию. Все было слишком абсурдным. Кисэ дрожащими руками выхватил джинсы и нащупал в кармане пакет с порошком. Время начало идти быстрее, казалось, пропуская лишние минуты. Время не тянулось как раньше, сейчас оно бежало бесконечно быстро. Кисэ зажмуривает глаза, вдыхая героин. Когда в пакетике ничего не осталось, он безвольно откинулся на стену и прикрыл глаза. Тело перестало дрожать. Аомине почувствовал, что его сердце куда-то провалилось. Он не мог поверить в то, что сейчас случилось. Губы сжались в тонкую полоску, а глаза устало прикрылись. Потому что, блять, когда твой возлюбленный оказывается чертовым наркоманом, это хуже всего в мире. -       Когда Кисэ пришел в себя, он посмотрел на Дайки. Но не увидел ничего. Аомине стоял с закрытыми глазами, оперевшись на дверной косяк. — Что это было? Кисэ ничего ему не ответил. Нужны ли были вообще слова? — Просто, блять, скажи: почему? Как это произошло? Почему самый светлый человек в моей жизни стал наркоманом, чертовым наркоманом? Почему.       После того, как Аомине дал волю чувствам, он ждал, что Кисэ сейчас начнет кричать на него в ответ, парень был готов к его истерикам и крикам. Аомине даже был готов к тому, что сейчас Кисэ встанет и ударит его. В лицо и больно. Но Рёта лишь заплакал. Заплакал горько и тихо, как не плакал никогда раньше. Поджал ноги к себе и спрятал лицо в своих руках.       Вдруг Аомине почувствовал себя виноватым за его слезы. И это было хуже всего в мире. Внутри него бушевал ураган, а острые бритвы резали плоть. Он не знал, что делать, он продолжал стоять и смотреть на тихую истерику Кисэ. Потому что в мире не было ничего прекрасней (ужасней) слез Кисэ. Аомине сел рядом с Рётой. Прошло несколько минут и он решил, что стоит его успокоить. Аомине прижал Кисэ к себе и только сейчас почувствовал, как сильно бьется его сердце. Почему-то самому захотелось плакать, поэтому он стал шептать Кисэ все, что приходило в голову, что все у них обоих будет хорошо, что он (они) справятся, что все это больше похоже на ужасный сон, когда ты не можешь проснуться в самый страшный момент. Он шептал все эти глупости, успокаивая не столько Кисэ, сколько себя самого.