Ну а мораль истории такова, Ну а мораль истории такова: Вкалывай! Пока твои руки не отсохнут, Пока твой пресс не затвердеет, а кости не размякнут. Работай! Пока руки не сведёт немота И судорога, а фанаты на трибунах не замолкнут от восторга.
Утро вторника началось со скандала. Точнее с большого события, повлекшего за собой суматоху. « - Вы слышали? - Капитан чирлидеров свалила, поджав хвост, прямо перед самым финалом. - Не удивительно, так на неё похоже. - Та же песня, что и в прошлом году. - Чем больше о ней говорят, тем больше меня тошнит. - Предательница. - Трусиха. - Белая ворона. - Страшила. - Лгунья». Сидя посреди всего этого шума и гама в столовой, нельзя было и заикнуться об аппетите – кусок в горло не лез. Парни рядом – основа баскетбольной команды, вместе с которыми Бантик уже неделю делит трапезу, - все же жевали, но довольно вяло. Одно – когда настроения нет, другое – когда не хватит энергии на тренировке или матче. А матч будет и очень важный. Наверное, именно поэтому уже упомянутая новость будто бы воспламенила атмосферу ярким пламенем – на кону переход в следующий этап соревнований по баскетболу; уже несколько лет Кайдзё никак не могут пробиться даже в полуфинал, а это статус школы явно не красит. - Наканиси-чи, не слушай их. У Макото специфическое мышление, она если и поступает, то по-своему правильно, а не от балды. Ты же знаешь… - Кисе, сидящий под боком (точнее малютка приютилась рядом с ним) у Момо, попытался подбодрить ту, но, видимо, безуспешно. - Нелегко убедить себя в правоте чьих-то мотивов, пока сам их не поймёшь, - грустно заметила та и покрутила в руках дарованный Мориямой йогурт. Так как Наканиси не являлась учеником школы, то и порции ей своей не полагалось, но чирлидеры и баскетболисты дружно подкармливали ту из своих запасов. - Н-не беспокойся за Мако, она справится! – улыбнулся во все 32 Хаякава, но тут же сник, уловив новое ругательство, адресованное подруге детства. - Оставь её в покое. Если нужна будет помощь, она о ней попросит… Наверное, - чуть ли не до хруста сжимая палочки в пальцах, раздражённо шипел Касаматсу – помимо нарастающей нервозности на фоне предстоящей игры, обычный утренний балаган в столовой расшатывал нервы пуще прежнего, так что терпение брюнета подошло к концу. – Ну хватит. Он с силой долбанул по столу – аж один из стаканов с соком опрокинулся. Заорав: «А ну всем молчать во время завтрака!» - он оглядывает злобным взглядом напуганных сплетников вокруг. Столовая смиренно притихла, кроме некоторых третьекурсников, обсуждающих колледжи и выпускные экзамены где-то у окна. - Браво, Касаматсу, ты напугал её ещё сильнее. И мой сок разлил. Когда ж ты уразумеешь, что так девушек не привлечёшь, - начал жаловаться Йошитака, монотонно отчитывая друга. Но взамен однотипной реакции Юкио вроде «Я не нуждаюсь в твоих советах!» или «Я сам разберусь… с этим!», тот зыркнул на него стальным взглядом, поднялся, взял поднос и со словами «Поем где-нибудь ещё» был таков. - Чего это с ним? – удивлённо захлопал глазами Кисе. - Предстоящая игра на него давит. Пусть проветрится, ему же лучше, - прожурчал Кобори, запихивая в рот кусок рыбы и с удовольствием – в тишине-то – его пережёвывая. – Наканиси-чан, кушай, иначе ещё больше усохнешь. Момо так напугалась от этой безобидной шутки, что начала уплетать всё накопленное за утро добро со скоростью электрического веника на новом аккумуляторе. В одном из коридоров первого этажа, рядом с инвентарной комнатой на полу восседала всеми как только можно помянутая Джонс. Поджав ноги и поставив поднос рядом, она угрюмо жевала рис, громко щёлкая палочками. Она прожила в Японии достаточно, но всё равно очень нелепо и странно держала в руках этот заморский предмет утвари, что уж говорить о его использовании. В её голове сейчас… наверное, белый шум. Попытка абстрагироваться от всего, чтобы замкнуть мысли, но это лишь больше приводило к самокопанию и насущной проблеме. Надо чем-то отвлечься, и она прекрасно знает, чем. Правда, поток пунктов для истязания себя прервал незваный гость, удивлённый Макото не меньше, чем она ему. Касаматсу потупил взгляд. Он избегает её вторую неделю к ряду, тупо игнорирует, как детсадовец, которому насолил его лучший друг (она ни в коем случае к ряду друзей не причислялась, но всё-таки). Уйти сейчас – расстроить её ещё больше, остаться – почувствовать всю тяжесть неловкости, которая буквально на пятки спортсмену наступает. Вот заело ж в его мозгу – видеть что-то такое в ней, что уже никак нельзя было игнорировать. Это называется женственность, но давайте не будем о баранах и их кудрявых мозгах. Розововолосая, что не ускользает от взора члена дисциплинарного комитета, бросает на парня косой взгляд, а потом снова утыкается в миску, чуть ли не с носом зарываясь в холодный рис. Юкио насильно заставляет себя прижать пятую точку к полу и «спокойно» (с натяжечкой) продолжить прерванную ранее трапезу. Правда, перед поеданием уже осточертевшего завтрака, он бурчит: - С-смой, наконец, кхм, краску с волос. И так в молчании они сидят минут пять. Джонс абсолютно точно игнорирует его в ответ – жуёт и виду не подаёт. А затем поднимается с подносом и уходит. Почти…? - Только не продуй. Не заставляй меня сожалеть о сказанном, - она надрывно выплёвывает слова и удаляется.Я пишу, пока мои пальцы не станут похожи на букет роз: В шоу-бизнесе ты сам должен заказывать себе цветочки. Ну-ка взбодрились, это знак молчания, вперёд, ребятки. Школьники собираются по группкам, А потом базарят, как мне на всё это похуй, Ведь я взрывоопасен. Но многие люди не живут, у них нет мотивации. Если у тебя есть цель - держись за это понятие. Если бы её у меня не было, я бы уже отошёл к предкам.
- Макото-сэмпай? – Момо осторожно приоткрыла дверцу тренажёрного зала. Тишина и ритмичные выдохи настораживали, будто встань Бантик прямо перед Макото – в неё тут же полетит гантеля. - О… привет… Момо… - Джонс обнаружилась на перекладине – она подтягивалась, поджав ноги. Кроме неё, внутри зала никого не было. - Может, отдохнёшь? Сугияма-сэмпай сказала, что ты уже час отсюда не выходишь. Мне начинать беспокоиться? – она прикрыла за собой дверь и подошла поближе к спортсменке. На ней была какая-то старая форма, которой малютка ранее не видела, - футболка с выцветшей эмблемой Кайдзё, будто её нарочно застирали в машинке, и чёрные шорты свободного кроя с синими полосками. Наканиси же щеголяла всё время в лёгком ситцевом платье, которое ей так мило преподнесли соседки по комнате, пусть вещи из гостиницы ей уже давным-давно возвратили. - Я… в порядке… Нужно… проветрить… голову… - она медленно загнула левую руку за спину и продолжила упражнения на одной лишь правой. Пусть Макото довольно спортивная и подтянутая, но малютке было аж больно смотреть, насколько с трудом она выполняет эти странные подтягивания. Вот-вот и точно замертво упадёт. - Ну так пойдём проветримся. Погуляем по пляжу. Ты сегодня не появлялась в столовой. Это, конечно, к лучшему, но ты хоть ела? Давай, я тебя угощу – что захочешь. Сходим… не знаю, куда-нибудь. В торговый центр хотя бы. До него далековато, но… Старшеклассница её длинный перечень прервала – спрыгнула на пол и, вытирая шею полотенцем, коротко ответила: - Ладно. - Что? – Момо опешила и застыла на месте. - Говорю, я согласна. Идём. Только приму душ и переоденусь, - она не подала и виду беспокойства, лишь размяла покрасневшие и немного опухшие пальцы. - В-в-вот так сразу? Без пререканий? Без отказов? Обычно ты отнекиваешься, что у тебя дела и всё такое, - припоминала она любые свои попытки вытащить её во время учебного семестра. - Ну, теперь у меня дел нет. Я абсолютно свободна. Ты за меня так беспокоишься, так что я лучше подчинюсь, иначе ты надоумишь людей делать глупости. А я не люблю, когда ко мне подлизываются, - она пожала плечами, направляясь к раздевалке. - Х-хорошо. Т-тогда у ворот через полчаса? - Ага. Малютке лишь оставалось изумлённо хлопать глазами и поджимать губы. Но всё удивление только ждало впереди. Отослав Кисе на сборы и уверив, что ни с ней, ни с Джонс ничего не случится, Момо помчалась к воротам, распугивая учеников Кайдзё по пути. У входа на территорию комплекса стояла розововолосая: в своём неизменном потёртом – чего только изношенного нет в её гардеробе - спортивном костюме и толстовке с накинутым на лохматую голову капюшоном. Момо немного опешила, увидев хмурую рожицу с кругами под глазами, бледными губами и короткими ресницами. Хочется добавить, что видеть себя без макияжа Макото позволяла далеко не каждому: можно сказать, если вы лицезреете её ненапудренный нос, то поздравляю – вы вошли в список VIP-персон. - М-м-макото-сэмпай, что… что с твоим лицом? – поражённая в сердце стрелой разочарования, завопила Наканиси. - А что с ним не так? – возмущённо подняла бровь Шапка. - Оно… бледное? Постой, это что, сыпь? И-и-и нормально тебе так идти в город? – осматривая помятый вид старшеклассницы, она прыгала вокруг неё, пытаясь то ли прикрыть своим крохотным тельцем, то ли исполнить ритуальный танец. - Не наглей, мелочь, - прошипела та и откинула назад капюшон. – Сыпь от нового шампуня, видимо, кто-то решил пошутить… Ну, мы идём? Я думала, ты хочешь попасть на матч, так что у нас всего часа два. Деньги хоть взяла, растяпа? - Да!.. Макото-сэмпай? Макото-сэмпай! – глядя, как Джонс тут же стремительным шагом направилась к прибрежному городку, она спохватилась и посеменила за ней, чуть не рассыпаясь по частям. Выходной – это здорово. Первый (наверное?) выходной у Джонс – немного странно, но не менее здорово. Видеть, как зловещая аура и напряжение постепенно отступают от подруги, для Момо было сродни облегчению, как после окончания Холодной войны. Да и впервые та согласилась с ней прогуляться, причём не пятнадцать минут до станции, а чуть ли не целую вечность, соглашаясь на все прихоти Бантика. - План на сегодня перевыполнен, Макото-сэмпай! – радостно запихивая в себя пирожное, радовалась девушка. - Чот я утомилась, ты меня сегодня уморила… - растекаясь по стулу, пыхтела Джонс. - Да ведь это ты сама полезла на ту танцевальную платформу! – возмущённо провозгласила Бантик, но всё равно подлила в стакан старшеклассницы прохладной газировки. - Я виновата, что ли, что тот идиот портил всем настроение своими корявыми движениями?! А соревноваться против последующих пяти его друзей я и не собиралась. Люди нынче наглые пошли. И тупые. И двигаются отвратительно… - загибала она пальцы, потягивая живительную влагу через трубочку. - Какая же ты злая, Макото-сэмпай, - помрачнела вдруг малютка. - Просто смотрю на мир реально. О, нам пора. Если хотим успеть прийти пораньше, то нужно уже двигать, - она встала, хватая со стула толстовку. – Уверена, ты ещё по дороге в тысяче сувенирных лавок остановишься. И куда тебе всё это барахло? - Братьям, родителям, бабушке, клубу, Ка-… - радостно перечисляла она, копаясь в своей бездонной сумке, а затем замолчала, резко поменяв улыбку на грустную мину. - Момо? – Макото остановилась у выхода из кафе, так как её спутница приросла к полу, дырявя взглядом дно тканевого пакета. Поджав губу, она вернулась к малютке, потрепав девушку за плечо. – Сами себе купят сувениры. Идём. - Д-да нет. В-вот, это тебе, - она протянула небольшой свёрточек розововолосой, когда они наконец миновали здание. – Ты всё время торчала либо на тренировках, либо со мной, так что у тебя нет ничего на память отсюда… Это была не последняя поездка Шапки в прибрежное блаженное место «отдыха», однако та не стала озвучивать это вслух, благодарно приняв маленький подарочек. В свёртке оказалась… - Повязка на голову? – растягивая эластичную красную ленту руками, вопросила та. – Хм. Спасибо. - Я тут подумала, что тебе мешают волосы, которые выпадают из хвоста… так что вот. Никто не узнает, что первоначально она хотела подарить ей серьги с пластиковыми чёрными котами. Никогда. Джонс тут же напялила обновку на себя, скинув капюшон и собрав волосы в высокий хвост. Обогнав Момо и повернувшись, та напускно закатила глаза, демонстрируя свой внешний вид и не забывая перебирать ногами, идя спиной вперёд. Момо оценила вид подруги двумя большими пальцами и широченной улыбкой, пытаясь прогнать внезапно подступившую тоску. - Ну же! – раздался крик откуда-то из зазеленённой части городка, напоминавшей больше парк, но совсем не содержащей в себе лавочек или прочих удобств типа дорожек или указателей, зато имела обилие мусорок и каких-то молодёжных «произведений искусств», представляющих из себя куски стен с граффити и кучи спаянной арматуры, огороженной цепями. – Блокируйте её! - Ха, моя бабушка и то лучше бросает! – нагло раздалось в ответ. - Меньше язви, больше играй! – не упускает свой момент оппонент. - Было бы с кем играть, мазила! В завершении слышится многократный недовольный выкрик и один радостный визг. Момо и Макото не то чтобы сильно интересовались происходящим, но их путь так или иначе пролегал через эту местность, так что они решили заглянуть, что да как. - О, они играют в баскетбол… - провозгласила Бантик и тут же запнулась. – Но их почему-то всего шестеро, и играют они только на половине площадки… - Это стритбол, Момо. Уличный вид баскетбола. Здесь правила немного упрощены, - Джонс остановилась рядом с одним из фонарных столбов, стоящих неподалёку от размеченной площадки, по которой резво бегали атлетичные девчонки, гоняя мяч туда-сюда. Место для площадки, видимо, готовилось специально – зелень была выкошена, земля уплотнена и расчерчена, а по краям поля находились столбы с корзинами, расположенные немного ниже, ежели в привычных для Наканиси залах Сейрин и Кайдзё. В один прекрасный момент игрок в красной майке с цифрой пять обходит девушку в жёлтой фуфайке под номером семь и забивает из-под кольца, победоносно ухмыляясь. Тут же номер семь падает, как подкошенная, хватаясь за лодыжку. Судья – парень лет двадцати пяти свистит в свисток, показывая руками латинскую букву «Т» - тайм-аут. - Эй, Момо, ты же повсюду с собой таскаешь аптечку, сейчас у тебя её с собой случайно нет? - Е-есть, конечно! – и, зарывшись в свой баул, она вытащила мед-пакет, тут же помчавшись навстречу беде. - Разойтись, ну-ка, в сторону, - Макото растолкала сокомандниц «жёлтого» игрока, опускаясь вместе с Бантиком рядом с поверженной на колени. – Где болит? - Лодыжка, не могу ступить… - жалобно шипит она, когда Джонс выпрямляет пострадавшую ногу и осматривает ушиб. – Момо, эластичный бинт и компресс. В это время рядом разразилась настоящая драма. - Нет, ну ты видел, она специально это сделала! – визжала «жёлтая». - Да нихрена я не делала, нечего выпендриваться! Думаешь, раз вы такие слабаки, жалостью к себе выбьете фол? – огрызалась «красная». - Успокойтесь сейчас же. Я и так трачу на вас своё драгоценное время. Фола не было, она её даже не коснулась, так что придётся тебе сделать замену, иначе играйте вдвоём, - категорично отозвался парень. «Жёлтая» тяжело вздыхает. Оценив обстановку, Момо определила, что она являлась капитаном данной команды, а неподалёку на рюкзаках и скейтбордах сидели ещё четверо девчонок, по виду совсем зелёных и боящихся не то что на поле выйти, слово лишнее сказать. Капитанша делала усилие над собой, выбирая, кого из них взять с собой на казнь, но затем решила сделать передышку, обратившись к Макото. - Ну как она, «доктор»? – насмешливо спрашивает она, присаживаясь на корточки рядом с Шапкой. - Растяжение первой степени, сильного отёка не вижу, кровоподтёков тоже нет. Играть-то можно, но я сомневаюсь, что она сможет. Эй, не вешай нос, всякое бывает, - Джонс убирает компресс и растягивает в руках эластичный бандаж, тихо добавляя, чтобы только игрок рядом и Момо смогли её услышать: – Грязно играют ваши соперники. Такой финт для неподготовленных даже разрывом связок может выйти, так что вам ещё повезло. - Финт? Ты играешь?.. О, я не представилась. Капитан «Тигров», Широнума, - она подала руку для рукопожатия, на что Джонс дружелюбно ответила, отчеканив своё имя в привычной манере. - Играла. Уже отвыкла. Ну всё, давай, поднимайся. Облокотись-ка на меня, - пострадавшая девушка оказалась даже выше Макото, так что опереться на неё ей было совсем не трудно. Отбуксировав беднягу к импровизированной скамье запасных жёлтой команды, Джонс удовлетворительно кивнула и обратилась к Широнуме: – Берите того, у кого больше всего опыта на площадке. Соперники играют на силу, а не на стратегию, так что выносливость вам не помешает. - Да знаю я, - язвительно шипит ей в ответ капитанша, - они все на одном уровне примерно. Нас тут уже громят второй раз подряд за неделю, боюсь, как бы кого-нибудь не вывернуло наизнанку. - Надо всегда начинать с чего-то. Это не самое худшее, что может их ожидать впереди, - пожимает плечами Шапка и смотрит на Момо, подающую не пострадавшему члену команды «Тигров» бутылку воды. – Решайся. - Всё равно исход будет один. Мы играем за площадку. Проиграем сегодня опять, счёт станет не в нашу пользу, а значит нас вытеснят отсюда. - Хреново, что сказать. Ищите другое место, - пожимает плечами Джонс. - Эй, ваше время уже давно истекло, мы играть-то будем, или вы наконец сдаётесь? – кричит та наглая девица с номером пять на спине. - Одну секунду, - нервозно отвечает Широнума и оглядывается на покрывающихся мелким потом новичков, а потом резко указывает на одну из них. – Одевай майку, на поле. - Я-я-я-я? – испуганно визжит она. Но подчиняется. Деваться некуда. Момо укоризненно смотрит на старшеклассницу, призывая ту помочь несчастным игрокам. - Что? Нельзя помогать каждому, кто проигрывает, - отвечает на эту безмолвную просьбу Шапка. - Но ты же видела, что «красные» играют нечестно, - тут же возражает Наканиси. Макото разводит руками. Нечестный спорт встречается повсеместно тут и там, этого, наверное, никогда нельзя будет избежать: каждый хочет повернуть ход игры в своё русло любыми путями, уверенный в том, что такой путь – есть путь силы. Но это не так. Наканиси - такого уж склада человек, бросается на помощь всем подряд, не понимая, что многие вещи нужно преодолеть самостоятельно, как считала Шапка. «С поддержкой», - возражала малютка. И обе они правы. Кто-то идёт сквозь тернии в одиночку, кто-то поднимается по ступеням, поддерживаемый близкими и друзьями. Кто-то пытается обмануть лабиринт, ломая стены молотком, чтобы не нужно было затрачивать времени на совершенствование логики и мышления. - Ладно, - недовольно ворчит старшеклассница. – Какой там у вас счёт? - А? – опешила Широнума. – Вон табло. 4-10. - Хреновенько. Окей, вот вам парочка советов, и мы пойдём, - поднимает она палец вверх, заумно объясняя, наверное, почти элементарные вещи. – Во-первых, не реагируйте на тупые провокации, они вас не касаются. Во-вторых, используйте дальние броски, чтобы нагнать счёт, блокируйте их и используйте обманные манёвры. В-третьих, следите внимательнее за той дылдой, отвлекайте её как можно сильнее, потому что именно из-за неё вы не можете забить, а не из-за той выскочки под номером пять. Всё, удачи. - Макото-сэмпай! Собравшаяся, было, уходить Джонс вымученно выдохнула, обернулась и уставилась на Момо. Она, конечно, благодарная ей за заботу о её депрессивном состоянии в последние 12 часов, но это уже начинает действовать на нервы. - Ты же раньше играла. Давай, разомнись, сыграй разок за бедную девушку. Что тебе стоит? – состроив щенячьи глазки, взмолилась школьница. Этот приёмчик действует только на большую часть мужского населения Кайдзё, но никак ни на Макото. - Буду должна, если вытянешь нам хотя бы ничью, - поклонилась ей капитанша. Вызванная на корт первогодка с надеждой взглянула на Джонс, готовая чуть ли не в ноги ей броситься после уничтожительных жестов «красных» в её сторону. Ох уж эти надоедливые людишки. Надев жёлтую майку и размяв шею, старшеклассница утвердила, что Момо будет сидеть на предстоящем матче ниже травы, тише воды. И снова станет её рабом на целую неделю, потому что данный жест – разве что милостыня. - Так, ребятки, - подобрав мячик, лежащий рядом с судьёй, обратилась Макото к команде красных, - вижу, вы с судьёй не понаслышке знакомы. Давайте тогда проигнорируем данный инцидент и обнулим счёт. Если мы забьём 32 очка – выиграем, если вы 16 – победа и площадка ваши. А ещё они будут таскать вам воду и инвентарь целый сезон, - розововолосая ухмыльнулась, прокрутив мяч на пальце. - Эй, мы так не договаривались! – злобно рычит Широнума, но Джонс и ухом не повела. - Идёт! – самодовольно заключает номер пять, решив за всю команду, которая, в общем-то, не особо против. – Начинайте.Труд - моя церковь, да и студия тут близко. Мне плевать, что я заразный, пока мои мандавошки не самые агрессивные. Не кипятись, просто занимайся своими делами, Потому что мы супер-калифорнутые-секси-и-знаем-это. Мне нет до тебя дела, я на пьедестале, а не в каком-то там Топ-5. У тебя, может, есть куриный пирог, Но я думаю, что возьму ещё банку шпината от Попая. Я ротвейлер, разгладь мой воротник, пока я вытаскиваю свой мех. Ты меня нервируешь, но припомни мои слова: Я задеру ногу и помечу свою территорию.
Капитан жёлтых кидает мяч красным, а затем красные возвращают его обратно команде соперника. Малютка сопровождает этот жест недоумённым взглядом, но так как никого из знакомых поблизости нет, она не решается спрашивать окружающих о данном ритуале. От напряжения Момо вжимает голову в плечи, наблюдая, как и все запасные обеих команд, за Макото, так самоуверенно решившей исход игры заранее. В одну секунду она была расслабленной, но как только мяч, ведомый Широнумой, коснулся земли, та напряглась, приняв устойчивую стойку и переместившись ближе к кольцу. Будто бы ожидая стремительного прорыва, два игрока красных резко блокируют капитана жёлтых, окружая буквально в лоб, а номер пять резво выбивает мяч в воздухе, с жутким хохотом возвращаясь на то место, где только что стояла её соперница. Вот он, вот шанс новенькой показать достоверность своих слов, и Джонс… уходит с пути атакующего, делая плавный шаг влево. Наканиси и капитан жёлтых офигевают, а номер пять с криком «Легче лёгкого» делает рывок и почти достигает корзины… Почти. Легко прокрутившись в полуприсяде против часовой стрелки, Макото выбивает мяч в сторону номера десять «жёлтых» и ловко выпрыгивает к краю площадки. Тут же она машет на себя, заставляя ошарашенную девушку пасовать на себя. Застывшие, как вкопанные, игроки красной команды не могут помешать дальнему точному броску, совершённому Джонс в тот же момент, как мяч дотрагивается её ладоней. Свисток. - Э… это не честно! – визжит капитан красной команды, указывая на Джонс. - С чего бы это? – ухмыляется она. И всё начинается заново, но уже с команды красных. Казалось бы, места на площадке совсем мало, но с появлением там Макото игрокам стало просто не продохнуть – она была везде. Неестественно выворачивала руки, делала перекувырки, странные поступи – всё, что не было доступно обычному игроку, да и зачем в спорте такие ухищрения? Однако, казалось, только так она играть и может: испытывая максимальное натяжение связок, напряжение мышц, стойкость костей. И только соперники успеют привыкнуть к её поведению, она его меняет, агрессивно вгрызаясь в игру, хватая мяч до скрипа, оттаптывая площадку чуть ли не до поднимающейся пыли. - Клянусь, мне кажется это знакомым, - не сводя глаз с игры, как и прочие игроки вне площадки, прошептала пострадавшая сокомандница «жёлтых». – Я это уже где-то видела. - И я, как бы странно это не прозвучало, - добавила присоединившаяся к ним запасная «красных». - Жуть какая. - Да уж, но если… А вы случайно не в Кайдзё учитесь? – спрашивает «жёлтая» у Момо, доставая из сумки телефон. - Я – нет, а Макото-сэмпай – да. А что такое? Счёт рос, напряжение возрастало, но Макото как будто чувствовала себя легче: улыбалась заливисто и скакала по малюсенькой площадке, словно и не было никакого соревнования, словно люди вокруг неё – дети, а она – старшеклассница, отнимает у них мяч и потешается над ними. Что команда соперника, что своя – с каждой секундой каждый на поле, даже судья, дышал тяжелее, реагировал медленнее. Видел всё, как в тумане. Ядовитом тумане.Ну а мораль истории такова, Ну а мораль истории такова: Вкалывай! Пока твои руки не отсохнут, Пока твой пресс не затвердеет, а кости не размякнут. Работай! Пока руки не сведёт немота И судорога, а фанаты на трибунах не замолкнут от восторга.
- Это определённо она, - номер семь на «скамейке запасных» показывает экран своего смартфона окружающим. – Откопала старую статью. Наканиси тут же прильнула к телефону, вглядываясь в фото Джонс. С такого ракурса почти не видно её лица, но силуэт похож, как никто другой. Синяя форма и номер 6, фотовспышки камер, где-то рядом стоят ещё игроки в той же форме, и тёмные трибуны позади, забитые до отказа. - «Змея» из нашумевшей баскетбольной команды «Чёрных Ведьм Запада» перебралась в Кайдзё, чтобы снова взобраться на пьедестал почёта. «Синяя элита» возвращается в тройку лидеров… - прочитала странный заголовок Момо. – Не похоже на официальное издание. - Это любительская газета из нашей школы, - подмечает номер семь, нервно вздрагивая, когда из-за очередного выверта Макото падает игрок красной команды – почти точно так же, как она сама упала пару минут назад. Девушка матерится, но встаёт. И на этот раз судья почему-то засчитывает фол, но Джонс до этого нет дела. Она… будто бы уже не замечает ничего, кроме мяча, корзины и таймера в своей голове, громко отсчитывающего до уже столь очевидной победы. - И почему… «Змея»? – нервно сглатывая, Наканиси почти через силу наблюдает за площадкой. Уже и не ясно, игра ли это или какой-то вид издевательства. - Взгляни на неё, - шёпотом отвечает запасной «красных», - разве «это» похоже на человека? Извивается и скользит, словно у неё и костей-то нет… Штрафной бросок перехвачен – Джонс уступает мяч сокоманднице, чтобы та могла забить «незначительный» данк. - … плюётся ядом, что аж в глазах слезит… Судья ошарашенно смотрит на счёт, а затем на часы. Кажется, он переговаривается с кем-то из команды «красных» о… дополнительном времени? - … Что-что, а прозвище о ней говорит даже больше, чем жалкая статейка из газеты. Зря ты уговорила её играть. Зачем ты это сделала? – смотря на Бантика с искренней злобой, спрашивает пострадавшая и переводит взгляд на маленький клочок поля. – Это не игра. Как и раньше, это больше похоже на какое-то сафари, чёрт возьми.Вкалываю, пока не буду в чёрно-жёлтую полоску - рабочая пчела. Просто напрягаюсь, пока не стану цвета бургундского. Да что там, буду работать, пока не хватит на это красное дерево. Честное слово, не видишь, я занят? Так что не беспокой меня, сучка. Раз наблюдаешь, прояви немного сдержанности. Сука - любой, вставший на моём пути, я не женоненавистник. Но если ты мешаешь мне, я тебя уделаю!
- К-конец игры! Жёлтые победили, - покрываясь мелким потом, прохрипел судья, скрещивая руки в форме креста. - Ну уж нет! – раздосадовано кричит та самая девка под номер пять, пока её сокомандники жадно глотают воздух. – Ещё раз! - Как пожелаешь, - спокойно отвечает Джонс, утирая шею жёлтой фуфайкой.Построю мост над твоей головой или туннель под ногами, Я сожру тебя, а потом скормлю компост траве. Если надо - пройду насквозь и заберу все твои жалкие силёнки. Я работаю час за часом, давайте начистоту: Смогу добраться до тебя, хоть за день или полвека. Страхам - средний палец и даже, блять, дракон получит в челюсть, Да хоть Гималаи - снесу их нахрен. Потому что ждать и молиться - бесполезно, А надежда не работает. И я буду тем, кто вкалывает!
Митсухиро был немного рассержен тем, что Макото так и не явилась на общие сборы, хотя сама заверила, что точно-точно поедет на матч вместе с ними в одном автобусе. И будет вовремя. Фигушки там. Парень даже пожаловался на данную проблему команде, рядом с которой крутилась последнее время подруга Джонс – Наканиси Момо, милая миниатюрная школьница с очень крепким характером. И бесплатными пончиками. Однако никто из спортсменов его горесть не разделил лишь потому, что не понял и слова, ведь Хаякава был так возмущён, что лепетал пуще обычного. Так что делать нечего – придётся искать самому подругу, потому что мисс «Гуляю когда и где хочу» опять забыла свой телефон в комнате. Он обнаружил девушку в зеленистой части городка посреди площадки для баскетбола. Вся вспотевшая и раскрасневшаяся она почти не подавала виду усталости, держа в руке мяч и глядя на сидящую на земле оппонентку в красной майке. Вокруг происходила какая-то вялая суета – обе команды поднимали своих товарищей на ноги, давали воду и полотенца, обмахивая их и спрашивая о самочувствии. Шатеном овладела тревога, и он подошёл ближе – как раз к Момо, стоявшей к нему спиной. - О-ой, ч-что случ-чилось? – он взглянул на её бледное и сконфуженное лицо, но та лишь опустила взгляд.Ну а мораль истории такова, Ну а мораль истории такова: Вкалывай! Пока твои руки не отсохнут, Пока твой пресс не затвердеет, а кости не размякнут. Работай! Пока руки не сведёт немота И судорога, а фанаты на трибунах не замолкнут от восторга.
- Это… это не она. Точно не она, - невпопад лепетала Бантик. – Говорят же, «любопытной Варваре на базаре нос оторвали»… - Ну что? – спрашивает Макото у номера пять, чуть ли не пятящейся от неё подальше. – Ещё… партейку? - Н-нет! Уходи! – испуганно кричит она и машет руками. - Правильно, уходи, - заявляет Широнума. Джонс пожимает плечами и отбивает мяч в сторону капитанши, на что та испуганно подпрыгивает и еле ловит его. Шапка разворачивается и направляется к Наканиси, по пути в прыжке стаскивая свою кофту с неигрового кольца. - Мако! – возмущённо кричит Митсухиро, но Макото только разводит руками. - Привет. Прости, я немного увлеклась. Парень потоптался на месте, сжимая руки в кулаки и смешно изображая злость. И… просто потопал в нужном направлении, ожидая, что девушки последуют за ним без пререканий. - Так не играют, - тихо заметила Момо. - Ты права, - замечает на её реплику старшеклассница. - Получается, и Кисе-кун… Митсухиро на секунду оборачивается, но не говорит и слова. Джонс мотает головой. - Нет. Рёта играет чисто. Он талантлив… чудовищно талантлив. Но… - Макото стягивает так и не отданную жёлтую фуфайку с номером 9 и, комкая её, запускает в один из мусорных баков, словно трёхочковый в кольцо. Руки её почему-то дрогнули, но тканевый мяч достиг цели. – В его игре нет ничего грязного или отвратительного. Красть приёмы и копировать их – вещи разные, поверь мне, знавала я одного ублюдка. Момо молчит и смотрит на Джонс, медленно волоча ноги. - Он делает это красиво. В отличие от меня. Понаблюдай за ним сегодня. Я же знаю, - она улыбается, - тебе не интересна игра, тебе интересны игроки. Так и не следи за мячом, следи за теми, кто его ведёт. А я… я играла в ужасной команде, Момо. До того, как поступила сюда. И я не талантлива. Меня так научили. В момент, когда они достигают ворот, серебристый автобус уже выезжает за пределы территории комплекса. Он тормозит, а из него выпрыгивает злой, как смерть, Касаматсу и недовольный Кисе. Пончика, как ни странно, нигде не видно. - Сначала ждали тренера, теперь и тебя, Хаякава! Шевели поршнями! – орал Юкио. - Наканиси-чи, ты же обещала! – вопил Кисе, за что тут же получил пинок, который запихнул его обратно внутрь автобуса. - Прости-прости! – извинялась она, подбегая к машине. – Мы… Бантик запинается на секунду, но тут же в её светлую головку приходит нужная мысль. - … ходили в кино. На ужастик. - Что-о-о-о, в кино, без меня? – скулит из автобуса Рёта, но Момо лишь смеётся и заходит внутрь сразу после Митсухиро и останавливается, ожидая Макото. Девушка проходит мимо, кивая ожидающему полную загруженность автобуса Юкио. Капитан отвечает тем же, провожая её взглядом, а затем возвращается в автобус. - Макото-сэмпай? – кричит ей вслед Наканиси. - Сначала душ! Я вас догоню, – салютуя из-за спины, отвечает Джонс. Двери автобуса закрываются, и большая консервная банка, медленно повернув к дороге, уезжает.И может, однажды, ты увидишь меня в глянцевом журнале: Ни один чудак ещё так не звонил с пор Квазимодо.
- Вперёд, Кисе-кун! Всё ещё не отчаиваясь, кричала Момо. Но блок не срабатывает, Аомине – тяжёлый форвард Академии Тоуо – меняет расположение рук практически мгновенно и закидывает мяч из-под кольца. И даже в последние секунды первой половины матча капитан чёрных делает совершенно странный, но точный бросок, добавляя, помимо упущенного, ещё один трёхочковый. Атмосфера накалялась. Кисе был не только визитной карточкой Кайдзё, но и их единственной спасательной шлюпкой посреди этой стайки акул. Только кто спасёт его? От обездвиживающего бессилия. Момо печально выдыхает. Поднявшись с места, она спешит покинуть трибуны, чтобы немного взбодрить блондина и команду, если… сможет найти их раздевалку. И конечно же Джонс, которая так и не появилась. Возможно, она сидит где-то на другой стороне трибун, но так или иначе не отвечает на сообщения, которые Бантик слала ей всю дорогу до зала и во время игры. Поплутав по коридорам, она на удивление быстро нашла путь к раздевалкам (на стенах висели мини-карты здания, но это ведь для слабаков). Почти достигнув желаемого прохода, она услышала голоса, а обернувшись, обнаружила несколько девушек и парней, одетых в чёрно-красную спортивную форму Тоуо, идущих в её направлении. - До сих пор не могу поверить, что Аомине явился на матч. Капитан была в шоке, что уж говорить про Момои, - устало выдыхает высокая школьница с зелёными-зелёными глазами. - Какая разница, эти Кайдзё слабаки. Чёрт их знает, как они до сих пор до четвёрки доходят, - ковыряясь в ухе, недовольно ворчит парниша чуть ниже неё. - Прикуса-ка язык! Уважай ветеранов соревнований! – шикнула на него зеленоглазка. - Накаяма, ветераны ветеранами, но старикам пора бы уже на покой, - разводит тот руками. - Ща как врежу, ишь, разболтался тут. Давно зал не драил, первогодка? Рядом с ними, помимо остальной шумной компании, шла худощавая, прямо-таки непропорционально длинная девчушка с родимым пятном на щеке. Она молча переваривала все явно неприятные слова парня в адрес школы Кайдзё. А когда группка поравнялась с Бантиком и вышла в основной коридор, настигнув идущую с основного корта баскетбольную команду Тоуо, Момо смогла до конца рассмотреть это чудо природы. Немного сгорбившаяся, притихшая и поджавшая губы. Боится и слово вставить, да и толку-то? Всё равно никто не заметит. Никто не услышит, будто её и нет здесь. Ненароком… не специально, но Наканиси увидела в этой «каланче» себя. Из какого-то отрезка прошлого, но абсолютно точно – почти отражение. - Йо, Имаёши. Как обстановка на месте? – подскакивает Накаяма к неприятного вида очкарику – капитану команды Тоуо. - Пока всё нормально, но наш менеджер что-то подозрительно притихла. Осталась пока на поле с тренером, ждём, что она нам скажет, - с ещё более противным голосом ответил он и немного обернулся – заметил Наканиси. Она аж испугалась и сбавила шаг, чтобы казаться непричастной к этой компашке «чёрно-красных». К ним навстречу из-за поворота направлялся кто-то ещё, очень активно обсуждающий проходящий матч. - … только к концу третьей четверти? Да ладно, - громко заявила Макото. На ней светилась свежевыстиранная форма Кайдзё. С чего она на ней, Момо не знала. - Нет, ну ты видела? Ты же видела это?! Я думал, что после тебя у меня никогда не будет такого отвращения к спорту после просмотра одной единственной игры. Беру свои слова обратно, ты с такой хернёй даже не срав… - жужжал без остановки одетый в точно такой же форменный костюм Такеши, забивая рот тянучкой. Правда, его перебили. - Сэмпай! - …нишься. На минуту все застыли. К возгласу сначала обернулись старшие Тоуо, а потом встала как вкопанная и парочка наших знакомых. Правда, вскрик этот не принадлежал Момо, как ни удивительно, - молчавшее до этого стручковообразное существо подало голос. - Макото-сэмпай! – она пробралась сквозь толпу навстречу ученикам Кайдзё, выскочила перед Джонс и поклонилась, тряся своими жиденькими волосами цвета вороного крыла. - Ты? – подала голос на этот раз Накаяма, так оскалившись, что паренёк, стоявший рядом с Имаёши, почти позеленел от ужаса. - О. Юри. Давно не виделись, - разбивая предложения на слова как можно аккуратнее, поздоровалась Макото. Видимо, знакомы они были хорошо, но вот встрече этой старшеклассница была рада намного меньше, нежели «каланча». - И правда. Я так ожидала увидеть вас на общем зачёте и соревнованиях. Почему вы не участвовали? – распрямившись во весь свой исполинский рост и смотря на Шапку сверху-вниз, спрашивала та. - Действительно, - подала голос зеленоглазка, привлекая внимание баскетболистов, которые, кажется, единственные здесь были не в курсе, что к чему, - почему? Испугались, что мы размажем вас по полу? Макото эту реплику проигнорировала. - Не срослось, увы. Надеюсь, у тебя дела получше. Выбилась в основу? – улыбается Джонс, а Юри утвердительно кивает, абсолютно не замечая злобных взглядов позади. – Ну ладно, мне тут нужно кое-кому пендаль отвесить. Бывай!.. О! Шапка замечает в толпе Момо (когда та чуть выходит из-за плана невероятного создания впереди), словно среди всех этих высоченных людей висит сияющая неоновыми огнями вывеска «Я ЗДЕСЬ», и манит её пальчиком за собой. - Идём. Вперёд. Такеши чуть медлит, смотрит на руки, полные всякого добра, на уходящих девушек, снова на еду… и зачем-то всучивает всё это бедному парнишке, помните, тому, кто позеленел тогда? - Поправляйся и набирай вес! – кричит он уже откуда-то из неизвестности. - А?! Извините?! Что-о-о-о? – то ли испуганно, то ли возмущённо, то ли нервозно вопит он, а сокомандники медленно разбирают добытую их верным прислужником добычу. Троица отправилась на поиски Рёты. Точнее, Момо должна была с ним поговорить, а Макото бы лишь пригрозила в крайнем случае... Подбодрила. Да, подбодрила. Вынуждать человека лезть из кожи вон в таких обстоятельствах было бы неправильно, но Джонс и Икеда искренне считали, что на него стоит немного «поднажать» по средству радиоактивной веры, тогда процесс выработки уверенности снова заработает полным ходом. За прошедшую… за прошедшую неделю случилось так много всего. Точнее, много для Момо: кто-то отказал в чувствах, кто-то неожиданно в них признался, кто-то же страдал от неразделённых… Хотя это вообще её не касается, это не касается никого, наверное, но так или иначе задевает жизнь Наканиси. Но сейчас не об этом. Кисе – вот о ком речь. Смешанные чувства заполнили всё естество вокруг девушки, вызывая коллапсы каждый раз, когда блондин сотрясает её личное пространство. Он хороший друг? Верно. Он ведь действительно такой: всегда здесь, чтобы поддержать тебя, несмотря на своё паршивое настроение, несмотря на неудачи или разочарования, на внутренние переживания. Быть звездой и постоянно сиять – тяжёлый труд, когда не можешь быть искренним душевно и физически и заставляешь себя быть… быть тем, кого окружающие хотят видеть. Рёта солнечный человек, лёгкий и добрый. Как и Макото для всех неприятная, тяжёлая и грубая. Но Момо – не все. Если смотреть на цилиндр сверху – видишь круг. А если сбоку – прямоугольник. У каждого, осознанно или нет, есть что-то ещё в характере, что-то такое, что не дано увидеть или узнать каждому. Как и в Джонс, так и в Кисе есть такие черты. И оба они могут рано или поздно сломаться под гнётом чужих или собственных ожиданий – осесть на пол в прострации и закрыться ото всех. И даже если его личина для Момо открыта, а при всех его изъянах Бантик доверяет парню, но… Правильно ли это? То, что чувствует он, - то же, что чувствует она? Есть ли в этом смысл? Не жалеют ли они друг друга? Сотни вопросов, как запутанный клубок: кажется, даже если и ответишь на один, за ним ещё два, ведущие в неизвестность, а к точке просветления ты так и не приблизился ни на йоту. Суета. Эта… эта недосказанность давит на неё, давит, но Наканиси всё ещё хочет быть искренней, быть милой или любой другой, какой она каким-то образом кажется Кисе. Она хочет поддержать его в нужный момент, как он поддерживал её, даже если между ними нет никаких обязательств. Так требует сердце, и в этом единственном решении, являвшимся безукоризненным, она будет стоять до конца. - Постой-ка, - Джонс притормозила Такеши, когда Момо ушла чуть вперёд, полностью погружённая в свои мысли. – Пусть идёт сама. Ну-с, на этом я откланяюсь, боюсь, я видела всё, что нужно. - Ты уходишь, вот так? Не обещала ли ты ей остаться? – вполголоса спрашивает парень и вместе с Макото заворачивает за угол в холл, ведущий к лестнице. - Я сказала, что пойду с ней и останусь, но не сказала, на как долго. Следующий период будет очень захватывающим, как я думаю, но не хочу слишком проникаться этим, иначе не смогу как следует его… его утешить в случае проигрыша. А вероятность этого… - … велика, - тяжело продолжает Икеда. Он ворошит свои волосы, понимая всю тяжесть ситуации. – Но я, пожалуй, останусь. - Неужели… - розововолосая останавливается на лестнице, заставляя Такеши застыть на месте, - … что-то продвинулось между вами двумя? – она вопросительно приподнимает бровь. - Не особо. Но обстановка пугает. Трещит целыми днями об Араки, а сам будто и не замечает этого, стоит лицом его тыкнуть в сей факт. А я не сводник, я… - он запинается на слове, крутящемся на языке, но говорит что-то другое, обгоняя Макото на лестнице, - … просто друг, который отчаянно хочет ему помочь. Понимаешь? - Да. Я тоже хочу помочь другу, - улыбается девушка и на этаже ниже, когда они должны уже разойтись, добавляет. – Я вернусь к концу матча. Если Момо не заметит, что я ушла, сообщай мне, как дела идут. - Так точно, Злюка-сан, - футболист вытягивается по струнке и отдаёт ей честь. Джонс кривится и чуть ли не слетает вниз по лестнице. А Наканиси, наконец, достигает открытой площадки, где встречает… не того, кого хотелось бы.Понимание того, что ты - мой единственный, разбивает мне сердце... Не грустно ли тебе оттого, что ничего не сложилось? Очевидно, ничего и не будет...
- О. Привет, Куроко-кун, - малютка натыкается на парня с собакой на руках взглядом, хотя Кисе стоит к ней намного ближе, пусть и спиной. - Наканиси-сан, рад видеть тебя. У тебя всё хорошо? – чуть улыбаясь, спрашивает он. Рёта оборачивается, лицо его… омрачено чем-то, но он пытается выдавить удовлетворённую мину. «Нет», - остаётся недосказанным, но девушка кивает. Блондин что-то бормочет под нос в ответ на диалог, что вели до прихода Момо старые друзья, и покидает своеобразный балкон. Наканиси спешит за ним, жестом прощаясь с уходящим в другую сторону Тэтсуей. - Ждала, что здесь будет Кагами-чи? – спрашивает он тихо, пока они практически в мёртвой тишине медленно шли по коридору. - С чего ты так решил? – пытаясь скрыть в голосе испуг, вопросом на вопрос отвечает она. - Это очевидно, по-моему. Ты не казалась больно удивлённой, когда увидела Куроко, скорее… разочарованной, - не меняя тон голоса, продолжал парень. «Ты… прав», - застывает в воздухе. Это не значит, что сердце зажило после довольно нелицеприятной беседы, просто хотелось взглянуть и узнать: неужели только она чувствует себя паршиво до сих пор, а тот человек совсем и не страдает от стыда и грусти? - И знаешь, - он оборачивается и останавливается, чтобы дождаться Бантика, немного сбавившую ход, - я не должен требовать от тебя внимания к себе. - Извини, - зачем-то отвечает та, нагоняя блондина. – Я лишь… - Не оправдывайся, не нужно. Рядом с раздевалкой, к которой они так быстро (ну надо же) подошли, Кисе снова разворачивается, улыбается и произносит так, будто он не переживает сейчас из-за тяжёлого, но долгожданного матча с Аомине: - Просто пожелай мне удачи, Наканиси-чи, потому что я собираюсь выиграть эту игру! И на сердце от такой искренней улыбки становится теплей. Девушка сжимает ручки в кулачки, поджимая предплечья к груди, и чуть ли не со слезами на глазах отвечает: - Конечно!Ты никогда не узнаешь, Я никогда не покажу, Что я чувствую, Что мне нужно от тебя, нет... Ты никогда не узнаешь, Я никогда не покажу, Что я чувствую, Что мне нужно от тебя...
- Может… ? Рёта качает головой. Сокомандники угрюмо вздыхают и оборачиваются обратно, разбивая свои надежды, что хоть Момо сможет поднять настроение блондину. Бантик сглатывает от давящего напряжения. У самой аж настрой на ноль упал. - А где Касаматсу-сэмпай? – оживляется он внезапно, а Наканиси вертит головой по сторонам – грозного капитана и правда нигде нет. По привычке она тут же вспоминает о Макото, которая опять куда-то исчезла в середине матча. - Он сказал нам идти вперёд, - отвечает Йошитака. Момо и Рёта практически синхронно останавливаются, чтобы возвратиться обратно, как где-то впереди перед процессией вымотанных спортсменов раздаётся звонкий девичий голос. - Ребята! – кричала Макото, размахивая правой рукой. В левой она держала большой бумажный пакет с неизвестным и интригующим содержимым. Когда девушка достигла баскетболистов, они с интересом столпились вокруг неё – не часто данная персона посещала их с хорошими намерениями. – Простите, ради бога, я опоздала! Мне так жаль относительно проигрыша, но вы старались, а это очень похвально. Митсухиро пустил скупую слезу, чуть не завопив, но Шапка вовремя потрепала того по макушке, вручив целую коробку довольно дорогих на вид сладостей. Начав уплетать угощения, парень успокоился. - Всем утешительные призы! По случаю моего первого официального выходного! – она ставит на пол перед собой пакет и тут же зарывается в него чуть ли не с головой. - Какова щедрость, Макото, - саркастически отзывается Кобори, однако всё равно ожидает, что ему может презентовать Джонс. - Постой… ты знала, что мы проиграем? – угрюмо выдал один из первогодок. - Нет, конечно! – даже обиженно огрызается Шапка, доставая несколько маленьких коробочек с именными бирками. «Это ложь», - скользнуло в голове Момо, да и не у неё одной, наверное. – Первоначально это были призы для победителей, но раз уж вы продули, то будут утешительными. Не расстраивайся, Сёхей, будет и на нашей улице праздник. - Ну… ладно, - уже и не так печально отозвался он и принял свой «утешительный приз». - Спасибо, Макото-чи. - Сп-пасибо, Мако! - Можешь, когда захочешь, Макото. - Благодарю, - завершил очередь Кобори, когда все, включая запасных, получили свои презенты. Наканиси не знала, откуда Джонс взяла на всё это деньги или хотя бы мотивацию. Но была рада, что та всё же появилась. - О. Юкио уже убежал? Он же обычно последним тащится, - повертев своими розовыми волосами и почти скинув на пол солнцезащитные очки, Макото оглядела толпу парней. - Он остался. Нагонит нас… - Морияма повременил, - … я надеюсь. - Ну и хрен с ним, не получит тогда приза утешительного. Так, - она уставила руки в бока, принимая командную стойку, чем невольно напомнила Касаматсу, только менее (или более?) угрожающую жизни версию, - разъезжайтесь по домам, а в понедельник чтобы все были на построении: Пончик передал, что он приготовил вам новую программу. Всем выспаться и быть как огурчики. Жрите овощи, говядину и пейте молоко, чтобы стать высокими, а не низкими, как ваш коротышечка капитан. Поняли? На автомате большинство отозвались громогласным «Так точно!» и начали расходиться. Йошитака прищурился, осматривая наглую девичью рожу. - С каких-то это пор ты командуешь? – старшеклассник всё ещё помнил всю ту боль и страдания, что Макото как-то причинила ему (случай с «бубенчиком»: для тех, кто в танке), поэтому старался не провоцировать фурию на конфликт. - Потому что ваш менеджер быстрее гепарда свалил к хренам, Пончик занят графиком, а Юкио потерялся где-то в Нарнии. Ещё вопросы? Отрицательное мотание головой и скорейшее удаление восвояси. - Кисе, ты идёшь? – Кобори притормозил, ожидая ломающегося в непонятках Кисе. - Идите, - подгоняла блондина Джонс. - Я пойду найду Такеши и, может, смогу вручить утешительный подарочек вашему капитану, если он ещё не покинул околоземную орбиту. Пока-пока, Момо, Рёта. И была такова, скрипя кроссовками. Бантик надеется, что Шапка найдёт Касаматсу, потому что чувство, будто с ним может произойти что-то плохое, не покидает её. Момо уходит в компании баскетболистов, время от времени поглядывая в том направлении, куда убежала розововолосая. А как только группа сопртсменов покидает здание, тут же достаёт сотовый телефон. «И что всё это значит? Подарки?». «Обычно группа поддержки бывает на всех матчах, но так как я более не капитан… никто не выполняет данной обязанности. А я чувствую некоторую вину за сегодняшний проигрыш». «Присмотри за Касаматсу-сэмпаем, хорошо?». «Попробую». Наканиси улыбается и захлопывает раскладушку. Самое трудное… что же это было? Самое трудное – это преодолеть ту пропасть, что образовалась после обрушения многочисленных ожиданий. Пока ты учишься в школе и университете, ты ждёшь, что всё случится, всё произойдёт именно так, как ты того хотел. Но этого не будет. Всё, что ты хочешь, ты должен получить и достигнуть сам, ведь только в сказках горы идут к путникам, а не наоборот. Из этого странного каламбура стоит сделать ещё один вывод – всё познаётся и достигается трудом. Непосильным, многочасовым, изнуряющим и ломающим. Если ты всё ещё здесь – поздравляю, всё худшее только впереди. Хэй, что такого в этих ребятах из Кайдзё? Век не сыщешь среди них кого-то особенного и талантливого, ничего такого выдающегося, однако… они всё равно прорываются вперёд. Год за годом. Ветераны турниров, люди старой закалки со старой моралью и правилами. Что такого? «Усердная работа над собой отличает каждого ученика в синей форме здесь. Каждый прорубил себе дорогу не просто заявкой на победу, а искренним желанием и кровью с потом. Понимаешь, Момо? Мне далось понять это не сразу, но будь ты хоть в сто крат талантливее тех старшеклассников и ребят на скамейке запасных, если будешь просто выпендриваться, а не доказывать свои права на место в команде – никто тебя не примет. Синяя Элита – потому что лучшие из лучших. Как-то… так, наверное». Но даже будь ты выстроган из камня, в конце концов когда-нибудь твои нервы сдадут. Сдадут и… Юкио трёт глаза и открывает дверь раздевалки, заглушая мысли, чтобы снова не сорваться. И первое, что попадается на глаза, - розовые… розовые волосы. Розовые… розовые… розовые… - Хэй. Макото. И что она тут делает? Касаматсу опешил, сконфужено пялясь на сидящую прямо рядом с дверью старшеклассницу. Слова, как и много раз до этого, застряли в горле. Это обычная реакция на женский пол для него, только невозможность сказать что-то эдакое в ответ на нахальный взгляд больше злит парня нежели смущает. И пока он переваривает это всё в своей понурой голове, на нос ему приземляются чёрные очки. Они были чутка тесноватыми, но это – по сравнению с некоторыми вещами – можно было и потерпеть. - Знаешь, знаменитые люди носят очки, чтобы фото не могло уличить их в апатичном или гневном настроении. - Ты что тут делаешь? – отворачиваясь и с трудом защёлкивая дверь – словно её что-то подпирает – бурчит брюнет. - Принесла тебе утешительный приз. На, держи, - Шапка протягивает парню маленькую чёрную коробочку с именной биркой. – А ещё я тут как бы… личный эскорт. Я на колёсах, могу тебя до дома подбросить. Последнее заявление вызвало ещё одну бурю замешательства, но парень и виду не подал. Спасибо очкам, они как раз кстати. - Ну и что это? – даже не отходя от двери, Юкио вскрыл коробку и достал оттуда две… пуговицы? Или что-то такое с гравировкой латинскими буквами. - Запонки. Такие штуки, ими застёгивают манжеты на рубашке, - Джонс показала на запястья, импровизируя застёгивание аксессуара на себе. – Ты же третьегодка, а там и выпускной вечер, церемония, поступление и прочее не за горами. Придётся достать себе красивый костюмчик и сиять, как новенькая банкнота евро. Думаю, чёрный или тёмно-синий подойдёт, под цвет глаз как раз-таки. Молчание. Парень так и пялился на эти окрещенные им у себя в голове «штуки», словно они привнесут смысла в его жизнь. - Да смотри, тут даже инициалы твои есть, вот, - девушка обхватила ладонь парня своими пальцами и приблизила запонку к лицу Касаматсу. - Оу. И всем такие достались? Естественно, баскетболист не пришёл к выводу, что данный подарочек может иметь индивидуальный характер. Макото отрицательно качает головой. - Только третьегодкам и то, не всем. Даже если тебе не нравится, придётся смириться, я их возвращать не собираюсь. Он пожимает плечами. Тщательно – дрожащими руками – завернув «утешительный приз» обратно в шуршащую бумагу и картон, старшеклассник сложил коробочку в сумку, перекинутую через плечо. И застыл. Видимо, ожидая, когда Джонс уйдёт. - Ты… как? – Шапка наклоняет голову, пытаясь разглядеть что-то за тёмными очками. - Нормально, - огрызнулся он и, резко повернувшись на пятках, потопал прочь. – Я в порядке, не нянчись со мной, будто должна мне. - Я просто хотела поддержать тебя. Это плохо?С каждой улыбкой подступает мой сарказм. Ты не узнаешь, каково это - быть моим мучителем. Разве ты не замечаешь меня, ты не замечаешь?
Джонс следует за баскетболистом – да ей всё равно туда же, однако парня это изрядно напрягает, и он невольно ускоряется, а затем внезапно останавливается. Очки. Юкио хотел бы их снять, да вот глаза наверняка красные и больные – позорище какое. Откуда она вообще узнала, что он мог оказаться в таком состоянии? Откуда она, чёрт возьми, вообще взялась. Когда Макото прошла мимо, видимо, не став дожидаться чего-то ещё от подавленного брюнета, он окликнул её: - Эй! Ты забыла… свои очки, - проблеял баскетболист, всё-таки сняв их и прищурившись от яркого света, бьющего из окон здания – а путь от раздевалок как ни кстати шёл через «светлый коридор», образованный стеклянной куполообразной крышей и отражающим солнечные лучи интерьером. Чёрт побери эти хреновы плитки пастельно-жёлтого цвета. - Да оставь себе. - Ну уж нет, я-я не хочу быть… тебе должен. Сложно бедняге определиться, то ли она ему должна, то ли он ей. - Но ты ничего мне и так не должен, - розововолосая разводит руками. – Когда мне было паршиво из-за проигрыша, меня шныряли и обливали краской с головы до ног, мне никто не помог и даже не посочувствовал. Не знаю, что тебе не нравится, но раз это не принято… Она подошла ближе и протянула руку, чтобы забрать злополучный предмет. Касаматсу завис. Обработав полученную информацию, его поверженный апатией мозг выдал странное решение, о котором он, возможно, позже пожалеет. - Ты говорила, ч-что… хочешь… отвезти… меня д-домой. Н-на чём? – трясущимися пальцами, осознавая сказанное, протягивал он очки девушке. - О, я покажу, - ухмыльнувшись, с вызовом произнесла Макото. Схватив его за протянутую руку, она почти силой потащила брюнета к выходу. Мало того, что парня пробило током (лет так триста к нему не прикасались чужеродные особи женского пола), так он ещё и ноги еле волочил – матч выжал из него все соки практически буквально. Хотя очки тот всё-таки умудрился надеть обратно. Спустя пару минут жёсткого спортивного хождения по скользким этажам комплекса и по тропинке, ведущей от комплекса в зеленистый дворик, они прибыли на место. За зданием неподалёку от парковки стоял уже знакомый нам зелёный мустанг с новёхонькой наклейкой «Домчу быстрее ветра!» на японском. - Та-дам! - У тебя же нет прав, - скорее испуганно, чем удивлённо, заикнулся Касаматсу. Радости данному устройству и тому факту, что Макото его водит, он не разделял. Совсем. - Не говори глупостей, есть. Вот шлем, надевай. Только сначала снимем очки. - У-те-бя-не-е-ет-пр… - когда защита оказалась на голове парня, разговаривать стало немного трудно, так как Джонс пыталась (внимание, ключевое слово) застегнуть его наиболее комфортно для Юкио. – Кх-кх! Ау. О. О-о. - Никогда не ездил на мотоциклах до этого? – нацепив второй шлем на свою розововолосую голову, спрашивает та. Изучая круглый головной (?) убор руками снаружи, тот повертел головой. – Так, сумку свою давай, запихнём её внутрь. Отлично. Теперь… Оседлав агрегат и приведя его в дееспособное состояние, та призывающе пару раз выжала сцепление на рукоятках мотоцикла. - Садись. - Куда? - На сиденье. Сзади. - Н-ни за что! - Сам поведёшь тогда? - Я не ум-мею! - Тогда будешь здесь стоять в шлеме, как идиот, пока не умрёшь от занудства и не покроешься плесенью? Тоже аргумент. Ну, сумку она у него забрала, шлем прицепила, как минимум два пункта, усложняющих бегство в неизвестность, имеют место быть. Коварные женщины, никогда им нельзя верить. Эх, ничего не поделать, придётся сесть и молчать, надеясь, что их не арестуют за езду по фальшивым правам или что у него не случится остановки сердца. Усевшись и поёжившись от тысячи мурашек, пробежавших по спине, Юкио застыл. Впрочем, Макото тоже не спешила двигаться с места. - Знаешь, если будешь сидеть так, то свалишься, как только я тронусь с места. Держись давай! - И что ты мне предлагаешь, сумасшедшая? - Угх! – прорычав что-то явно нецензурное, Шапка отпустила «рога» и, повернувшись в пол оборота, оценила умственные способности данного индивидуума. Схватив того за руки и положив их себе на талию, вернулась к пилотированию железного коня. Касаматсу дёрнулся, будто его подстрелили. Ощущения были те же. - Расслабься, мой пресс далёк от осиной талии, так что представь Кисе и не ёрзай, - устало прорычала она. – А теперь поехали. Так, задняя… Развернувшись, парочка покинула сначала парковку, потом территорию спортивного комплекса, а затем и вовсе прибрежный городок, умчавшись по просёлочной дороге в город. - Кстати, я забыла спросить! – внезапно крикнула Джонс, практически заглушаемая ветром и рёвом мотора. - Что?! – с той же интонацией проорал Юкио. - А где ты живёшь? В общем, весёлая выдалась поездка. Возможно, Касаматсу был не так поражён первой своей поездкой на двухколёсной колымаге, как Момо когда-то, но… в голове его всё крутилась та фраза: «Когда мне было паршиво из-за проигрыша, меня шныряли и обливали краской с головы до ног, мне никто не помог и даже не посочувствовал». Возможно, у Макото из-за её характера совсем не было друзей на первом году обучения в старшей школе. И она, «подведя», как и он сегодня, команду, с заплаканными глазами и синяками на руках брела по коридорам какого-нибудь спортивного комплекса, воткнув в уши наушники и включив плеер на полную громкость. Сидела в поезде в своей помятой форме, роняя слёзы на школьную сумку. И после этого терпела унижения – об этом вся школа прослышала, чего уж говорить о его позоре в прошлом году. Он, конечно, не девчонка, но… это давит. Хочется побыть одному, только вот нужно ли? Лупить ящики в раздевалке от бессилия, жаловаться на то, что последний шанс упущен - … … - Не самое лучшее времяпрепровождение. Так что… наверное, не такая уж Джонс и сволочь. Совсем чуть-чуть разве что.Ты никогда не узнаешь, Я никогда не покажу, Что я чувствую, Что мне нужно от тебя, нет... Ты никогда не узнаешь, Я никогда не покажу, Что я чувствую, Что мне нужно от тебя... Нет, нет, нет, нет, ты никогда не узнаешь, Я никогда не покажу, Что я чувствую, Что мне нужно от тебя, нет...
Брюнет поёжился, ожидая худшего. Казалось бы, что может быть хуже поездки на мотоцикле с взбалмошной девицей. А вот что. - Хм. Налез он вроде нормально, значит и слезть тоже должен. Так, не двигайся, - поднатужившись, старшеклассница со всей силы потянула шлем на себя, пока парень молил о пощаде или смерти во избежание мук. Но Макото всё же удалось снять его с головы Юкио. - Ой. Пха-ха! И без того постоянно торчащие ёжиком чёрные волосы парня теперь ещё и напоминали метёлку, а щёки стали алыми-алыми (возможно, не только из-за душного шлема) наравне с хмурыми бровями и покрасневшими глазами. - Сама-то, - осматривая лохматые розовые пряди девушки, ворчал он, облокачиваясь на сиденье мотоцикла и скрещивая руки на груди. - Ну не дуйся, давай поправлю, - потерев руки, безобидно предложила Джонс. - Н-не трогай меня!.. Хотя, как бы он ни старался, защититься от девушки не смог – никогда не мог. Спустя пару мгновений и всего лишь нескольких касаний женских рук, жёсткий ёжик волос приобрёл нормальный вид. Своеобразно нормальный. - Я владею магией, между прочим. Ну, а теперь бывай, - она выгрузила из открывающегося сиденья сумку Касаматсу и села, было, обратно, но… - Чёрт. Телефон! – Джонс безуспешно хлопала по карманам, пока брюнет собирал себя по кусочкам обратно. После поездки, во время которой они пару раз потерялись и чуть не съехали куда-то в неизвестность, он стал нервным. В смысле совсем нервным, как зашуганная лисой курица. Даже если это и выветрило мысли о проигрыше, лучше не стало. – Можно позвонить от тебя? Ну или одолжишь мне свой сотовый? - Вот ещё. Позвони со стационарного, - не подумав, ляпнул Юкио и тут же мысленно стукнул себя по голове. Это ведь значило, что он приглашает её зайти в дом, что не было в планах брюнета как минимум никогда. - Ты уверен? – Макото прищурилась, оценивая состояние спортсмена. Но тот жестом указал на калитку, мол, «заходи». Но как только девушка припарковала мотоцикл рядом с оградой дома и миновала брюнета, он проклял себя тысячу раз. Хотя… она не казалось той взбалмошной девкой, которой только дай ступить на свою территорию – все уши прожужжит, а потом, не успеешь спохватиться, как она захватит её, а на тебе окажется стальной ошейник. - Извините за вторжение… - с небольшим запозданием выдала Шапка. Она замешкалась, ожидая, что Касаматсу покажет ей путь к телефону. Парень кивнул на тумбочку, стоящую на пересечении коридора и холла, судя по всему, связывающего кухню и гостиную. Дом оказался на удивление большим. А беря в расчёт второй этаж – даже огромным. Набрав нужный номер, девушка выждала некоторое время, пока на том конце не послышалось вялое «Алло». А хозяин дома скрылся в его недрах. - Кен? Ты меня слышишь? Не притворяйся, что спишь, ты уже взял трубку… Пожалуйста, сходи в магазин до моего прихода, иначе мы умрём с голоду, понял? Хотя бы помычи в ответ, дай знак, что ты ещё не умер. В общем, пеняй на себя. Я перекушу по дороге, а ты можешь пасть смертью храбрых, но глупых… Когда Юкио осторожно заглянул в коридор из кухни, где наверняка просто выжидал, пока Джонс покинет его территорию, Шапка недовольно накручивала на палец телефонный провод, жалуясь на кого-то по имени Кен. Из трубки в конце концов послышалось невнятное мычание, которое девушка приняла, как согласие или что-то типа. - Тогда я заеду в супермаркет, а ты возьми овощей на рынке. И не забудь выключить всю свою аппаратуру, она жрёт просто немерено электричества… Ладно, через полчаса-час буду дома. Осторожнее с собаками. Повесив трубку, Джонс, даже не попрощавшись, шагает к входной двери, но… внезапно останавливается и даёт задний ход, чтобы уставиться на замеченную на стене грамоту в рамке. - Вау, городское первенство по математике. А ты крепкий орешек, а? Я думала, тебе больше гуманитарные науки нравятся. - С чего ты взяла? – даже как-то заинтересовался он, подходя ближе и всматриваясь в эту никому ненужную бумажку с ностальгией. - Не знаю, - она пожала плечами. Они так и стояли несколько минут, пока Макото, внезапно вздрогнув, не очнулась и не заторопилась покинуть чужой дом. - Ох, я побежала. Бывай и… выпей чаю травяного. Расслабляет и бла-бла-бла, куда ж я дела свои… Воздух сотряс шум – раскат грома прорезал умиротворяющую тишину. - Нет-нет-нет, - завторила она, отворяя входную дверь с размаху. Всё, что ей оставалось лицезреть, - стена воды, поливающая всё в округе. И навряд ли обычный зонтик здесь кого-то спасёт. Джонс поникши вздыхает и закрывает дверцу. А потом внезапно ударяется об неё головой, вызывая приступ паники у Юкио. - О, нет! Мой мотоцикл! – с этими словами она, как ошпаренная, вылетает на улицу под проливной ливень, чтобы как-нибудь спрятать свой несчастный байк. Промокшая до нитки, она хватает мотоцикл за рога и скрупулёзно осматривает окрестности, выискивая укромное местечко. - Да ты ума лишилась, сумасшедшая! – Касаматсу выбежал следом. – Давай внутрь, сейчас же! В какой-то степени её поступок напугал парня и напомнил о том несчастном вечере, когда её облила с ног до головы Манэми. Тот день закрепился в памяти и навевал только неприятные ощущения. Схватив девушку за руку, он оттащил её за калитку дома, но она зацепилась за ограду и всеми силами упиралась действиям Касаматсу. - Там внутри мои вещи! А ещё он только-только помыт был, пусти! Мне нужно его спрятать, а то ещё снесёт к чертям! И правда, поднялся жуткий ветер, сродни урагану, так что дождь хлестал теперь прямо в лицо, затрудняя не только обзор пространства, но и разумное мышление, как могу судить Юкио по поведению розововолосой. - Есть брезент на заднем дворе, это тебя устроит?! – оттолкнув девушку к крыльцу, он сам, ёжась от ужасного холода и мороси, потащил чёртову железяку через калитку и скользкий от воды травяной покров. Упёртая, как баран, Джонс, пришла тому на помощь и, попутно пару раз распластавшись по земле, загнала железного коня за дом, отодвинув его под крышу и накрыв брезентом, висящим на турнике. Ну надо же, у него во дворике даже турник стоит. В итоге оба они промокли до нитки и сейчас в некой прострации стояли в коридоре, привнося в интерьер живописные лужи дождевой воды и клацанье зубами. - П-п-п-полот-т-тенц-ца? – подала знак жизни Макото. - З-з-за мной, - «скомандовал» он. Ну, в общем, уже после отогрева в ванной комнате, заполненной тёплым паром, полотенце-терапии и переодевания – Джонс даже успела вытащить свой рюкзак и спрятать его под олимпийкой во время «прогулки под дождём» – они сидели на разных концах дивана, завёрнутые в покрывала и злые, как два чёрта. - Дура, - коротко констатировал он. - Сам дурак, - огрызнулась она, потирая нос тыльной стороной ладони. - А я-то чего? – возмутился брюнет. - Фиг ли за мной полез? Я бы даже, наверное, уехала уже, но нет же, надо погеройствовать… - А что ж ты мне предложила б сделать? Смотреть, как ты, полоумная, в дождь пытаешься промокнуть, заболеть или расшибиться к чертям на своей колымаге? - Да какое тебе дело?! – внезапно вспылила Шапка, вскакивая в своих спортивных шортах на ноги. - Есть какое! – заорал парень в ответ. И осёкся. Наверное, дела-то никакого до неё Касаматсу и не было. Просто чистая гордость и решительность надумали выступить вперёд чувства неприязни к этой девки, что сложилось вот в такую вот ситуацию. Да и… она же помогла ему. В каком-то роде. - Эм, - Макото отвела взгляд и скуксилась, - ну тогда… спасибо. Кто охерел быстрее – мир или Юкио – до сих пор неизвестно. - Кстати, мы тут чуть ли не апокалипсис устроили, а в доме по-прежнему тишина. Ты живёшь один? - Родители с братьями уехали в океанариум, - пожал он плечами. «Ну и почему я должен отчитываться, а?». - А, - девушка приземлилась обратно на диван, закутавшись обратно в плед. – Просто я думала, что будь в доме хозяин, он бы предложил даме чаю… - Была бы дама в доме… - заключил Юкио после столь театральной реплики. Макото злобно хмыкнула. Однако он всё же поёжился, вымученно выдохнул, но встал и поплёлся ориентировочно на кухню. Либо чтобы всё-таки сделать «даме» чай, либо за топором – от греха подальше. Спустя какое-то время парень вернулся с подносом в руках. Кстати, «холодный душ» явно усугубил состояние несчастного – глаза ещё больше покраснели, губы и пальцы посинели, а сам он то и дело шмыгал. Макото почувствовала укор вины: как бы парень не заболел после такого стресса. - Ваш чай, кхм… миледи, - буркнул он и поставил поднос на столик. Две кружки с кипятком, чайные пакетики в обилии, сахар, лимон и аспирин, который тут же проглотил несчастный. - Может, ты поспишь? – отхлёбывая из своей кружки, тихо спрашивает Джонс. – Я тут тихонько посижу, пока дождь не закончится. - Я в порядке. «В порядке он, как же». - Ну, раз ты в порядке, то это тебе не надо, - она крадёт чайный пакетик из чашки Юкио и аккуратно выжимает его при помощи ложки в свою чашку. Повторяет процедуру со своим пакетиком, а затем откидывается на спинку дивана и… кладёт их себе на глаза. - Ты точно больная, - Касаматсу почти давится чаем, лицезрея этот цирк. - Завали-ка. Заваренные чайные пакетики снимают усталость и покраснение с глаз, типа спа. - Что ещё за спа?.. Закончилось всё тем, что они оба дрейфовали на диване с чаем на глазах. Макото пришлось пообещать, что она не расскажет об этом никому даже под страхом смерти. Но как вы поняли, выполнить это обещание она его не смогла. Целых пятнадцать минут они играли в игру «Я знаю больше кантри-исполнителей, чем ты», но в итоге пришли к тому, что начали спорить, кто действительно относится к этому направлению, а кто «фальшивка» или «изменил себе». В общем, опять скандал. Когда наступившая после очередной перепалки тишина стала слишком вязкой, Шапка начала тихо напевать сперва незнакомый парню мотив, а затем и вовсе запела в голос:Нет, нет, нет, ты никогда не узнаешь, Нет, нет, нет, нет, ты никогда не узнаешь, Нет, нет, нет, нет... Люби меня, люби меня, люби меня, люби меня, нет...
- Я знаю эту песню, только… ритм другой? – снимая с глаз чайные пакетики и (ну надо же) действительно чувствую себя лучше, спрашивает он. - Не шибко. Мой сожитель – диджей в клубе – делает аранжировки на всякую популярщину, чтоб качало лучше. Последний раз, когда я была дома, он крутил её раз тридцать подряд, меняя то тональность, то скорость, то добавляя новые звуки… заела, в общем, - жаловалась она, всё ещё лёжа на диване и размахивая руками. - А сможешь вспомнить полностью? - Да у меня демка есть, а зачем тебе? – чай с глаз девушки перемещается в чашку, а сама она заинтересованно наблюдает за засуетившимся Юкио. – Если есть, куда, я тебе могу скинуть. Комната парня, в которую они поднялись сразу после этого диалога, несмотря на размеры всего дома, оказалась чуть ли не тесной – там впритык делили несколько квадратных метров шкаф, одноместная кровать, усилитель звука для гитары и стол. И сам Юкио вполне ловко маневрировал среди всех этих конструкций. Между кроватью и усилителем стояла на подставке гитара, прожившая, наверное, не первый год здесь. Касаматсу достал из чехла, взятого из шкафа, ноутбук. Джонс протянула ему флешку. - Третий файл. Воу-воу-воу, не лезь туда, я же сказала – третий. Прослушав композицию, спортсмен выдал свой вердикт: - Неплохо. - Ещё бы, Кен – гений. Если бы ещё не неряшливость и его сволочная натура, цены б ему не было. Как Кисе, - хихикнула она. - Да уж, прямо как он, - в ответ выдал смешок Касаматсу. - А дождь всё не кончается… За окном всё так же поливало, как будто кто-то явно не хотел пускать Макото домой… или из дому. За прошедший час (или два) были сыграны шахматы, сёги, карты, крокодил и даже та странная игра с бумажками на лбу, когда ты должен отгадать персонажа, которым являешься. - Я супер-звезда? - Нет, - Юкио выиграл до этого практически во все игры, кроме этой тупой затеи, где лажает второй раз к ряду. – Я… эм, кхм, популярен? У девчонок. - Да, - с паузой сообщила ему Макото, стараясь не пялиться на краснеющего брюнета. – Тогда я маленькая и милая стесняшка?.. - Д-да… - с опаской отвечает он и не успевает задать свой вопрос, как Джонс хлопает в ладоши, победоносно провозглашая: - Я – Момо! И ведь это даже не вопрос был. Касаматсу разочарованно выдыхает и кивает, а затем сам снимает со лба бумагу. - Что? Я – Морияма? Он не популярен у девчонок, ты соврала! – возмущается он, тыча в неё пальцем. – А ещё ты выигрываешь третий раз подряд, ты мухлюешь! - Неправда! – ноет Джонс. – Просто ты – сама предсказуемость. Загадываешь людей, которых я хорошо знаю, так что в конце угадать было не сложно. И он популярен, ещё как, просто ты вечно от них, как ошпаренный, бегаешь, поэтому и не знаешь, за кем бегают они. Даже от Ёсиоки убежал, а ведь она перед тобой чуть ли не на коленях ползала. - Она была ненормальной! – в свою защиту отпирался парень и сменил позу – аж ноги затекли так сидеть, пусть и на кровати. - Все женщины ненормальные, когда ревнуют… Хотя да, она совсем чеканутая. А ещё дождь всё ещё идёт. Может, такси вызвать? А куда тогда девать мотоцикл?.. – Шапка начала грызть ноготь большого пальца, что тут же вызвало диссонанс в состоянии парня, и он резко отдёрнул её руку ото рта. - Успокойся ты. Я тебя не выгоняю, да и, - он достал гитару, расчехлив её и проверив на наличие царапин (так, на всякий случай), - ты и вправду мне помогла. Спасибо. Что довезла до дома. И… за чай. Ну хоть в чём-то он ей уступил. - Пожалуйста. У-у-у-у, маэстро будет играть? Играйте, маэстро! – она откинулась на бортик кровати, театрально закинув голову и вильнув кистью руки. - А вот будешь выделываться, точно выкину на улицу…Ты никогда не узнаешь, Я никогда не покажу, Что я чувствую, Что мне нужно от тебя, нет, нет... Ты никогда не узнаешь, Я никогда не покажу, Что я чувствую, Что я чувствую, Что я чувствую, Что мне нужно, Что мне нужно от тебя, нет...
Джонс эгоистка. Засранка с крутым характером. Немного бешенная, стервозная, непредсказуемая. Местами весёлая и взбалмошная. А внутри – наверное, даже ранимая и депрессивная. Она не плохая. Не плохая же? И, если она кошка, гуляющая сама по себе, не знающая чужих забот и хлопот, зачем же, не мог никак понять Касаматсу, она уделяет время окружающим? Делится с ними чем-то, зовёт куда-то, вытаскивает из проблемных ситуаций, одаривает вниманием. Помогает, когда им грустно и плохо? Или это привычка? Оставшаяся с какого-то периода её жизни. И, наверное, ещё тогда она впервые познакомилась с Кайдзё: с Касаматсу, Кобори и Мориямой. Подружилась с Энди и Тошико, нашла общий язык с Хару. И даже с теми оболтусами Кенмой и Такеши. И уже намного позже повстречалась с Кисе, который чуть ли не боготворит старшеклассницу. Да и почему-то девушка кажется Юкио относительно знакомой. Еле прослеживаемый силуэт отдаётся в памяти, и голос, звучащий, как со старой плёнки: «Доброе утро, сэмпай». Хотя столько людей мимо него каждый день проносится, пусть и разные, но всё равно – серая масса. Бесконечная, вызывающая головную боль и раздражение. А ещё этот проигрыш. И выпускные экзамены. Да и Макото эта… крутится вокруг, как заводная юла. Кружит, и кружит, и кружит… Уже в полудрёме, лёжа рядом с почти спящей Джонс, он задаёт вопрос, снова будоража уставшее сознание: - А мы… а мы уже были знакомы, нет? Шапка разлепляет глаза и долго думает, пялясь в потолок. - Ну мы, как бы, в одной школе учимся, умник. Могли где-нибудь и пересечься, - зевая, отвечает она. - Да, но я знаю тебя только с этого года, с… даже апреля? Девушка снова задумалась, причмокнув губами от сухости во рту. - Так ведь я тебя и до этого знала. Может, и ты меня мог знать. - Знала? Ты? Меня? – от удивления даже сон немного сошёл на нет. - Ещё бы. А кто тебя не знает? Ты же типа… знаменитость. - А, - протягивает он, не задаваясь вопросом, почему, и окончательно погружаясь в дремоту. А где-то внизу, в олимпийке Макото, сушащейся в ванной, вибрирует сотовый телефон, снова и снова разрывая мёртвую тишину. Только вот эти двое уже заснули, и нет никакого шанса, что сегодня кто-то из них покинет свой мирный сон из-за чьих-то беспокойств или глупых переживаний. И дождь за окном уже не барабанит, оставляя редкие капли на крышах.***
- Абонент временно недоступен, пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала, - сообщает сотовый оператор. Кен пожимает плечами – то ли от холода, то ли от озадаченности. Ведь девушка сама обещала, что приедет вот-вот, и даже после того, как дождь закончился, всё ещё пропадала где-то. - Прости, пацан, но для меня она тоже недоступна. Придётся подождать, когда она вернётся. Я тебе дам знать, так что не вешай нос, окей? – в своей уличной манере объяснил диджей и потрепал новоявленного гостя, который тоже хотел бы видеть Макото, по плечу. Хаякава грустно вздохнул. Он думал, что она… утешит его? Или он её. Или ещё что-нибудь, чем они обычно убивали время, когда свои занятия наскучивали, а окружающие начинали выедать мозг. В конце концов, шатен сдаётся. Кивает, тихо и даже не заикаясь благодарит сожителя девушки. Засунув руки в карманы, он уходит из знакомого лофта, покидает узкий спуск в подвал и задирает голову к серому влажному небу, проплакавшему слёзы грусти и досады за него и всю его команду сегодня. - Где же ты, Макото? «И почему прячешься не в моём доме?».