Чему быть, того не миновать. Противостояние.

Кеноби медленно всплывал на волне пробуждения, а первая мысль джедая: "Во что я вляпался?" Раскрыв глаза, он несколько секунд пялился в серый металл переборки. Так, корабль. И почему лежим? А вот потом воспоминания ринулись табуном бант, поднимая на ноги. Врезавшись затылком в низкий потолок, Кеноби только сейчас приметил, как тут сильно сквозило. Шахты вентиляции! Но где тогда Энакин и Ферус? Потянувшись в Силе к присутствию ребят, Оби–Ван зашатался, ощутив на миг их боль. Гривус! Им "повезло" оказаться на том корабле, что нёс на своём борту это чудовище. У Совета были большие претензии к этому киборгу. У Кеноби тоже. Пора выбираться. Падме сидела в кресле, поджав ноги. Без Энакина было пусто и одиноко, сглотнув комок в горле, она уставилась в черноту космоса: где он? Работа позволяла забыть о пропавших, но не помогала, когда её отправляли на отдых, практически выдворяя её в каюту. Сны, один другого страшнее, изматывали не хуже неизвестности. Совет отмалчивался. Друзья только сочувствующе вздыхали. Падме было тошно. Комлинк заскрипел, требуя ответить. Трезвонил долго и нудно. Замолк. Вновь застонал. Падме, чуть склонив голову, смотрела на него, размышляя, насколько хватит звонившего. А комлинк продолжал трезвонить. Глаза сонно пялились на дрожавший аппарат, под трезвон Падме и заснула. Крепко. Без снов. Кэмер хрястнул личный комлинк в стену, в досаде на вредную набуанку. Вот и помогай некоторым! Никакой благодарности. То Скайуокер, то она. Круг замкнутый какой–то. Кеноби пробрался на нижние палубы, где обычно держали пленных. Вентиляционная решётка подходила к каждой камере, вот только джедаю там не проползти. "Энакин", – попробовал вызвать друга Оби–Ван, но кто–то умный, видно, предупредил, что лучше одарённых держать под воздействием седативных: парень был в отключке. С Ферусом та же ситуация. Крепко они попали. – Капитан, у нас посторонний сигнал в шахте вентиляции! Серые губы неймодианца скривились в гримасе: – Эти проклятые джедаи! Отправьте дройдеков и известите генерала, что мы нашли беглеца. Начните продувку вентиляционной системы! На усиление потока Кеноби не обратил внимания, пребывая в медитации, но, когда его внезапным порывом прокатило по трубе, из медитации просто вышвырнуло. Зацепившись пальцами за какой–то выступ, Оби–Ван оценил обстановку, придя к неутешительному выводу, что его обнаружили. Какой вывод напрашивался? Ну да, многие завопят: беги! А джедай решил всё донельзя просто: он отцепил руки и нырнул в крутящийся поток. Этот путь должен же прекратиться где–нибудь? Сила завопила от подступающей опасности. Кеноби забеспокоился. А вот позже заметил, что летел в огромнейший вентилятор!!! Мама... Гривус вошёл на мостик, когда почти все техники сгрудились у одного экрана. Заглянув поверх их голов, киборг зарычал: – Отключить! Живо! Техник дрожащим пальцем вдавил кнопку, а голову втянул в плечи. Наказание не за горами. Джедай с неприличным воплем ухнул вниз, Силой подправив своё приземление на навершие вентилятора, хорошо хоть поток втягиваемого воздух сошёл на нет. Оказывается, раненько он праздновал победу. Единственная дверь технического обслуживания открылась – и в шахту заглянул... Догадайтесь с трёх раз. Ага, конечно, он. И ехидно поманил джедая пальцем. Оби–Ван только тяжко вздохнул, оттирая холодный пот с лица краем рукава. – Ваш меч, мастер! – прохрипел генерал. Кеноби индифферентно обдумал мысль об активации клинка вблизи от туши Гривуса, но за спиной маячили дроиды, и он решил не геройствовать. Рукоять забрякала возле ног киборга. – Ну, а теперь выбирайтесь. Ваши спутники вас уже заждались. Когда в камеру втолкнули без особого уважения мастера джедая, уже находившиеся там вяло поприветствовали Кеноби: – О, в нашем полку прибыло! – Что за упаднические настроения? – заинтересовался тот, окинув их взглядом. – Ты никак издеваешься? – возмутился лежавший ничком на полу Ферус, чьё лицо представляло маску из ссадин и синяков. – Ну, вроде кто–то обещал вытащить и найти нас. А уж ей я свою жизнь доверю. Скайуокер пошёл на взлёт, впечатав Кеноби в переборку и прижав даже несопротивлявшегося Оби–Вана к стене: – А наш мастер не забыл, что за ней ситхи охотятся?! Или мне напомнить? Кеноби спокойно смотрел на бывшего падавана, вновь наблюдая, как радужку синих глаз заволакивала чернота: – Энакин, ты вновь теряешь контроль,– предупреждающе вымолвил он, упираясь ладонью в плечо парня. Ощущения под его ладонью были таковы, словно в теле Скайуокера начала нагреваться термоядерная печь. Вот ситхова мама! Что с ним творилось–то?! Спокойствие Оби–Вана, как ни странно, притушило пламя негодования в душе Энакина, отчего парень тут же отступил от джедая прочь, подавленный и даже испуганный: – Извини, Оби–Ван, – татуинец сполз по стене, уронив голову на подтянутые к груди колени. Отчаяние – вот, что ощущал Кеноби, прислушавшись в Силе к эмоциональному фону парня. Он подошёл и присел рядом, взъерошив густую шевелюру волос Энакина: – Мы найдём выход, Энакин. А насчёт Падме ты не беспокойся, за ней весь Совет приглядывает.