Чему быть, того не миновать. Противостояние.

Сатин смотрела на пару у алтаря, тихо радуясь за давнюю подругу. Трудно приходилось герцогине в двойном противостоянии, но опустить планку, которую она подняла для самой себя, не могла. Мандалорка порой ощущала себя будто закованной в ледяной панцирь, только она и знала, сколь тяжело на сердце. Падме умница, вырвалась из этого порочного круга, где каждый враг, где, улыбаясь, заносил над твоим сердцем клинок предательства. Где роза могла обернуться ядовитой гадиной. А Сатин не смогла, с болью наблюдая столько лет, как междоусобица рвала планету на части, как жители истребляли сами себя, подводя население на грань вымирания. А тут ещё и Война клонов не к месту началась. Сатин дернула головой в досаде на себя. На свой страх и риск она решилась на посещение Набу, хотя разведка предупредила, что готовилось новое покушение на неё. Но она уже устала от круглосуточной, постоянной охраны! Взгляд пересёкся с печальными глазами на молодом и отдалённо знакомом лице. Криз вздрогнула, вглядываясь в толпу уже напряжённо: не мог он быть тут! Хотя почему бы нет? Джинн – его бывший учитель, Скайуокеру считался почти другом, хотя такого понятия в лексике джедаев не было. Как и слова "любовь". Если он здесь, пусть бежит подальше, гад! Бейл Органа с глубоко упрятанным бешенством наблюдал за молодожёнами. Провела ведь! Сколько раз он прилетал на Набу после её выступления в Сенате, пару раз делал предложения руки и получал отрицательный ответ. А после того, как закончился её выборный срок на посту королевы и она не пошла на повторный, кто, как не он, упросил канцлера послать просьбу Амидале принять сенаторский статус? Сорвался и этот план: Наберрие просто удрала с Набу, исчезнув песчинкой в просторах галактики. А ведь какой тандем они могли создать в Сенате. С ними бы и сам канцлер не справился. Но Органа не оставил ещё своих надежд. Молодой генерал непременно захочет уберечь свою супругу от тягот Войны клонов. Почему бы не выступить этаким благодетелем? Сайрин вроде не против такого плана: повторно предложить Амидале принять сенаторский статус. Короткий разговор на террасе апартаментов Мон Мотмы показал, что она не потеряла своей притягательной власти задумываться над проблемами, сказав всего пару фраз. Бейл поглядывал на этих голубков, не замечая, что зеленовато–серые глаза уже пару раз возвращались к нему, скрывая некоторое недовольство на их дне. Куай Гон прислушивался к эмоциональному фону празднества, порой морщась про себя: отвык он от человеческой зависти, политических амбиций, которые ломали жизни многих, как ненужный мусор воспринимая окружающих существ. А сейчас уже его семью собирались вовлечь в эти дрязги! Джедай – это ведь не просто бездушное существо, это состояние души, сознания, ума. Вот только многие исключали из этого списка слово "сочувствие". – Позвольте мне пригласить вас на танец, госпожа Скайуокер? – раздался за её спиной родной голос. Очередной желающий поболтать с новобрачной быстренько испарился. О, в Тиде будет что рассказать про эту свадьбу! – А мне нравится, как звучит мой новый статус! Энакин подал ей руку, проводив в центр площадки для танцев, отступил на шаг назад, делая церемониальный поклон приглашения на танец, не спуская с молодой жены синих глаз, лукаво улыбнувшись: – Надеюсь, тебе понравится не только твой статус, к нему вообще–то и муж прилагается. – Ну, муж мне тоже весьма нравится. Он высокий, сильный... – А дальше не продолжай, а то утащу сейчас же, – прошипел новобрачный, косясь на приглашённых гостей. Тёплая ладонь легла на её талию, привлекая ближе. Смех Падме беззаботно взлетел к потолку, заставляя оглядываться на них. Шми стояла, обняв талию мужа и прислонившись виском к его груди, наблюдала за танцующей парой: – Они такие счастливые! А если... – Тсс! – тёплые пальцы легли на губы женщины, словно запечатывая её непроизнесённые слова. – Не стоит им напоминать, что где–то гремит война, любимая. Пусть наслаждаются своим триумфом. Им и так придётся вернуться в этот ад! Шми решительно покачала головой: – Энакин не разрешит ей вернуться на службу. Куай Гон сложил руки на груди и усмехнулся в усы: – Да неужто, так и не разрешит? Ну–ну, похоже, твоему сыну придётся пройти науку: что такое жена и где раки зимуют. – Что такое раки? – озадачилась женщина. Мужчина приобнял её за плечи: – Хочешь, я покажу тебе звёзды? – спросил он, вот только жена, запрокинув голову, поглядела в небо, усыпанное созвездиями. Джинн приглушённо рассмеялся, поцеловав жену в губы, полностью игнорируя укоризненный взгляд Кеноби, тихо пояснил: – Я не те звёзды в виду имею, любимая! Видеть, как розовела и смущалась женщина, в этом было такое умиление, что Куай Гон прижал её к себе, тихонько удаляясь в сторону гостевого домика. Сатин стиснула пальцы на ножке бокала с вином, наблюдая за танцующей парой. Было что–то такое в этом, что мандалорка чувствовала себя тут лишней, но на встревоженный взгляд карих глаз подруги вскинула свой бокал в приветственном салюте. Пусть хотя бы Падме вкусит это счастье. Сатин покинула помещение, подойдя к парапету и поставив на него бокал с нетронутым вином. Взглянув на ночное звёздное небо Набу, женщина закрыла глаза, отбросив прочь все свои проблемы и тревоги. Здесь было так тихо, нереально спокойно, а ведь она так давно не чувствовала себя в безопасности! На плечи лёг тёплый, нагретый чужим телом плащ, принеся с собой запах травы и цветов. Сатин улыбнулась, услышав тихий голос: – На Набу вечером бывает свежо, госпожа Криз. Вам не стоит простывать. Минуту она позволила плащу согреть её, после почти с сожалением повела плечом, сбрасывая одежду на мраморные плиты, обронив достаточно прохладно: – А, Мастер Кеноби! Вы такой заботливый, – в её голосе, хотя она старалась удержаться, прозвучал сарказм. Джедай вздохнул: – Да, я подлец и не должен был поступать так с вами, ваша светлость. Он устало наклонился за упавшей вещью, но Сатин нарочно наступила на край, продолжая смотреть куда угодно, но не на Кеноби. Джедай потянул на себя ткань, женщина ограничилась коротким взглядом на затылок наклонившегося мужчины, странно улыбаясь. Стиснув губы, Кеноби уже сильнее потянул плащ, вместо того, чтобы уступить, мандалорка встала на вещь уже двумя ногами. "Джедай не имеет право на гнев". Оби–Ван закрыл глаза, подавляя раздражение. – Сойди, пожалуйста, с плаща, ваша светлость, – тихо попросил он, не открывая глаз. – А ты попытайся согнать меня, Кеноби! – отрезала мандалорка, обернувшись. Следуя здравому смыслу, надо было просто оставить плащ там, где он был, но здравый смысл, Кеноби и Набу уже давно находились в непримиримой вражде. Оби–Ван выпрямился, вперяясь в голубые глаза негодующим взором: – То, что произошло год назад, Сатин Криз, было обоюдной ошибкой. – Тогда тебе это ошибкой не казалось! – прошипела она разъярённой тогрианкой, стискивая кулаки, принявшись издеваться над ним, испытывая его непоколебимое спокойствие. – И если это было ошибкой, то твой разум на неделю тебя покинул, Оби–Ван! Его глаза потемнели от сдерживаемой ярости, пусть голос остался предельно вежлив: – О, ну тогда мы квиты, мадам! То, что вытворяли в ту неделю вы, верх бесстыдства! С этими словами джедай вежливо улыбнулся, развернулся на каблуках и в буквальном смысле ринулся прочь с веранды виллы Наберрие. На сегодня с него достаточно! Хватит, завтра он улетает и точка. Лучше какая–нибудь миссия, пусть провальная, но не это издевательство над своей сдержанностью. Амидала, Сатин... Только Асоки не хватало для пущей убийственности ситуации. И накроется тогда этот мир тазиком.