— Пошёл к чёрту, Малфой! — знакомый рык разорвал ледяной воздух подземелий, словно это был кусок пергамента. Рыжеволосая староста обернулась и поспешила на звук. Обычно Лили никогда не спускалась в «змеиное логово» одна, но сегодня Римус извинился тысячу раз и отправился искать Блэка вместо патрулирования коридоров. Кажется, девушка преуспевала в этом куда больше.
— Мало тебе было, Блэк? Сейчас накинем ещё! — раздался хруст и тихое шипение Сириуса, староста ускорила шаг, переходя на бег.
— Пятьдесят баллов Гриффиндору! — едко расхохотался Долохов.
— Что вы себе позволяете?! — закричала Лили, выставляя палочку вперёд. Малфой только скривил губы, изображая брезгливость. Как всегда.
— - Иди куда шла, Эванс, — удивительно, но хриплый баритон принадлежал её однокурснику, который вставая с холодного камня, утирал разбитый нос, кровь из которого била гейзером.
— Немедленно в спальню, вы нарушаете режим! Двадцать баллов с каждого! — Долохов, было, дернулся в её сторону, обнажая зубы, как злобный зверь, но Люциус остановил его.
— Не стоит мараться о грязнокровку, Тони — и слизеринцы удалились под хриплый лающий смех Сириуса.
К слову сказать, встать парень так и не смог. Он прислонился к каменной стене, согнув колени и тяжело дыша, держался за рёбра.
— Тебе весело, Блэк? — Лили осторожно опустилась рядом с ним, разглядывая с ног до головы. Выглядел он ужасно, и это ещё мягко выражаясь. Тёмные волосы спадали на бледное, перепачканное кровью лицо, губа была разбита, нос кровоточил и уже начал опухать. Самые синие глаза Хогвартса покраснели и выдавали их обладателя, относительно того, сколько он выпил и как долго не спал. Бродяга тяжело, рвано дышал, очевидно, каждый вдох давался ему с трудом.
— Я в порядке, мать Тереза. Мне не нужна твоя помощь, — он отвернулся к стене, чтобы она не видела, как он поморщился от боли. Но Лили видела.
— Тебя что пинали? — удивлённо прошептала девушка.
— Ради Мерлина, Эванс, проваливай! — ледяным тоном отчеканил гриффиндорец, — я тебя не звал.
— Хорошо, — только и сказала староста, усаживаясь поудобней. Рыжие волосы резко контрастировали со стеной, Блэк удивленно повернул голову.
— Какого чёрта?
— Жду, когда ты истечёшь кровью, и я без скандалов оттащу тебя в больничное крыло, — смотря прямо перед собой, спокойно заявила Лили. Он только усмехнулся.
— Сириус… Можно кое-что спросить у тебя? — Бродяга тяжело вздохнул, но спустя несколько секунд развёл руками, со сбитыми костяшками в знак согласия, — ты отказываешь от помощи потому что, я…ну…не такая, как многие? Это потому, что я, ну знаешь, я….
грязнокровка?
— - Что? — сипло, спросил собеседник, вздрогнув на последнем слове, — по-твоему, я такой, как эти двое? Завязывай дурить, Эванс. Мне плевать какая у тебя кровь. Только если у нас с тобой не одна группа, и ты не станешь моим донором, когда я тут окочурюсь.
Лили вдруг рассмеялась, звонко, совсем как девчонка. Сириус только усмехнулся, краем разбитой губы.
— Можно я помогу? — снова спросила однокурсница, избегая его взгляда.
— Ладно, — только и ответил Блэк.
Несколько мгновений Лили просто шептала заклинания, глядя, как юноша морщит нос от боли.
— Это лучше, чем пить «Костерост», — оправдываясь, пролепетала девушка.
— Уж точно, — от Сириуса пахло алкоголем и маггловскими сигаретами, он отводил лицо, стараясь не дышать на однокурсницу, — моя очередь, — дёрнулся Бродяга, задевая рыжеволосую рукой.
— Что? — выбралась из своих размышлений Лили.
— Спрашивать, у меня тоже есть вопросы, — Блэк склонил голову, обдавая девушку ледяным взглядом синих глаз.
— Хорошо, — пожала плечами Эванс, подумав про себя, что у собак в темноте также светятся глаза. Она помнила это из детства, где у соседей был пёс Руфи.
— МакКиннон меня простит? — девушка от неожиданности больно укусила язык, высунутый от усердия.
— Я думаю, да. Хотя ты поступил ужасно. Из-за этого ты ищёшь повод для драки и пьянки? Она нравится тебе?
— Достаточно, Эванс, — разговаривать с Блэком было всё равно, что ходить по минному полю. Никогда не знаешь, где рванёт.
— Я не нравлюсь тебе? Ну, в смысле, как человек? Ты ненавидишь меня. Если не из-за происхождения, то почему? — выдала на одном дыхании девушка.
— В этом и был следующий вопрос. Что у тебя с Джеймсом? Мне нравится твоя подруга, я просто теряю голову, когда подхожу к ней ближе, чем на двести метров. Я ответил, теперь ты, — Сириус требовательно уставился на неё, откинув назад тёмную чёлку.
— Так просто? Я не готова с тобой это обсуждать, — скривилась рыжая, переводя взгляд на ребро аристократа.
— Мне плевать, Эванс. Он мой друг. Если ты решила ещё парочку лет поиграть с ним в «догони меня», а потом бросить ради своего патлатого немытыша-Снейпа, то лучше беги к нему уже сейчас, — рыкнул Блэк, отсаживая от девушки.
— Думаешь, что всё знаешь? — злобно спросила Лили.
— Думаешь, что можно вечно мучить моего друга? — парировал юноша.
— Это ты его мучаешь, шлясь уже месяц неизвестно где. Он места себе не находит, волнуется за тебя-паршивца! Ищет каждую ночь по всему Хогвартсу! — перешла на крик староста.
— А тебе значит не всё равно? Зачем ты лезешь в его жизнь? — не остался в долгу Сириус.
— А ты зачем лезешь в жизнь Марлен? Я знаю, что такое любить кого-то, Сириус, в отличие от тебя! — рявкнула Эванс, не успев осознать смысл своих слов.
— Любить? — удивлённо моргнул гриффиндорец.
— Встань и вдохни, мне нужно, взглянуть на ребро полностью, — скомандовала покрасневшая староста. И Блэк встал. Без иронии и хамского комментария. Он просто сделал, как она просила.
***
— Хватит, Джеймс, это бесполезно! Не можем же мы сейчас начать заглядывать в постели каждой девушки Хогвартса в поисках Блэка, — устало возмутился Луни.
— Ну, есть как минимум две девушки, которые точно не прячут его под балдахином, — усмехнулся Сохатый, подумав о Лили и Марлен.
— Еще Нарцисса, — подсказал Хвост.
— Я волнуюсь за него, это очевидно. Видел, каким он вернулся вчера? — не обращая внимания на Питера, продолжал мысль Поттер.
— Сегодня он вообще не вернулся, — усмехнулся Рэм, спускаясь в подземелья.
— Какого…? — возмущённо встрепенулся Джеймс, глядя, как любовь всей его жизни обнимает лучшего друга.
—
Не обижай его, — чуть слышно сказал Сириус, отпуская Эванс.
— Перемирие? — тепло улыбаясь, поинтересовался Лунатик.
— Да, мы с Рыжиком теперь не разлей вода! — засмеялся Блэк, увидев, как облегчённо выдохнул лучший друг. Последние несколько недель Сириус устраивал скандалы каждый раз, когда видел Джеймса и Лили вместе. Римус считал, что он просто ревнует друга, но Поттер, всегда понимавший Бродягу с полувзгляда, знал правду.
Блэк не верил Лили, не доверял ей. Потому и гнобил.
— Я думал ты уже сдох, — обнимая друга, вздрогнул Джим.
— Ты близок к истине, — усмехнулась Лили, целуя парня в щёку.
— Колдомедик? — спросил Сириус, направляясь вверх по лестницам.
— Да, это моя мечта детства. А вот кем будет парень, который без конца нарывается на кулаки, я даже представить не могу, — неловко пошутила девушка, опасаясь реакции брюнета. Даже Джеймс прищурился в ожидании.
— Аврором, конечно! Разве не в этом суть профессии??? — изображая наивность, пропел Сириус, заставляя друзей рассмеяться.
— Думаю, суть в том, чтобы этих кулаков избежать, — тихо произнёс Римус.
— Зануууда, — скатываясь по перилам крикнул Бродяга.
Всё шло своим чередом. Как обычно. Только пустая кровать в спальне Лили и Марлен и смятая записка на покрывале, сулила перемены.
***
— Что за чушь? — заревел Блэк, швыряя письмо в камин и хватая пиджак с кресла, — я верну её!
Питер побледнел, Лунатик хмуро покачал головой, а Джеймс сильнее стиснул плачущую Эванс в своих объятиях. Портрет захлопнулся за удалившимся Бродягой, а Поттер скрестил пальцы наудачу.
***
Он еще никогда не бывал на перроне в такое время года. Рассвет только поднимался над школой, и промозглый ноябрь заставлял Блэка отряхиваться от сырости, словно собака.
— Не люблю прощания, ты мог не приходить? — раздался голос Марлен откуда-то из-за спины.
— Так и не надо! Не надо прощаться со мной, — запальчиво прохрипел Сириус, делая шаг к девушке.
Она стояла в чёрном пальто, бледная и хрупкая, словно фарфоровая кукла. Под глазами пролегли тени и сами глаза выглядели заплаканными и красными, губы были искусанными и синими из-за ледяного ветра, несущего капельки будущего дождя. Сириус не чувствовал холода, даже наоборот, было жарко.
Но почему-то тряслись руки. Рядом с ней всегда было тепло, даже в ноябре, даже стоя на ветру в одном пиджаке. Она чуть улыбнулась.
— Мы неплохо потанцевали, Блэк. Может быть, как-нибудь повторим, — было видно, что девушка готова разрыдаться, но сдерживалась. Старалась не потерять лицо.
— Я люблю тебя, — вдруг просто выдохнул брюнет. Марлен вздрогнула, и слезинка всё же покатилась из глаза, оставляя на щеке ледяную, щиплющую кожу, словно кислота, дорожку.
— Прости, — только и смогла прошептать красавица, обходя Блэка, направляясь к входу в вагон, где её ждал мужчина-проводник в форме министерства.
— Если ты не чувствуешь того же, я пойму! Я никогда больше не потревожу тебя. Клянусь! Но останься. Останься хотя бы ради Эванс! Ты так нужна ей. Кому она будет рассказывать про косяки Джеймса? Пожалуйста.
Если не хочешь остаться ради меня, остановись ради себя, Марлз! — закричал юноша в спину застывшей на месте Марлен.
Она была будто ледяная скульптура. Максимально похожа на куклу. Слёзы лились дорожками, но взгляд был пустым, как у игрушек из детской. Она выдохнула, но пошла дальше, даже не обернувшись на Блэка, который не сводил с нее взгляда полного надежды и отчаяния.
Он сжал зубы так сильно, что казалось их можно раскрошить. Что-то непонятное душило его, лишало воздуха, и земля уходила из-под ног.
— Пожалуйста, — прошептал гриффиндорец и не увидев реакции что есть мочи ударил и без того разбитой рукой по столбу. На серый холодный бетон брызнула его кровь.
Он не чувствовал боли. Ничего не было. Кроме неё и чёртового поезда.
Гудок.
— Вы едете, мисс МакКиннон? — спросил пожилой мужчина, когда девушка застыла у входа в поезд. Марлен слабо кивнула, умоляя себя не оборачиваться.
