Доброволец

      POV Китнисс       Хеймитч встретил нас в тамбуре и зашел в соседний вагон. Мы с Питом последовали за ним. Это оказался такой же вагон, как и наш, только здесь, по-видимому, проживают Эффи и Хеймитч. Нет, не вместе, а по разным комнатам, так же, как у нас с Питом.       Ментор скрылся из виду, завернув в свою комнату. Вскоре он появился, держа в руке бутылку виски.       - Я собирался вас отвести в самый дальний вагон. Вы можете дойти сами, но уже без меня, – обратился к нам ментор.       - А ты где будешь? – спрашиваю я у него.       - Я буду у себя, как всегда напиваясь до чертиков, – ответил Хеймитч, вернулся в свою комнату и захлопнул за собой дверь.       - Мы пойдем? – Пит поворачивается ко мне.       - Никуда вы не пойдете! Это запрещено! – из-за дверей вагона появляется Эффи, – Хеймитч просто пошутил...       - Ей! – голос ментора доносится из комнаты, – Я не шутил!       - То есть, ты и правда повел их туда? – Эффи, похоже, начинает раздражаться.       - Нет, я бы у тебя разрешения спросил! Конечно же, повел бы!       - Им не нужно это знать!       - Ночь ясна как де-е-ень, – Хеймитч начал петь. – И нет преград для све-е-ета! Замки там все-е-е открыты... и не мешает те-е-е-ень...       - Пойдемте отсюда. Это надолго..., – Эффи повела нас обратно в столовую.       Завтрак проходит спокойно. И тихо. Никто ни с кем не разговаривает. Пит пару раз пытался начать разговор, но тщетно. Эффи, думаю, еле сдерживается, чтобы не начать читать мне нотации. Как только она открывает рот, чтобы что-то сказать, я уже начинаю думать о худшем.       - Помните, я говорила, что у каждого трибута свой персональный безгласый? - у меня камень упал с души. - Так вот, ваши безгласые прибыли! Китнисс, у тебя мужчина, а у тебя, Пит - женщина.       - Логично..., - Пит усмехнулся. - Ну, и где же они?       - Ждут за дверьми вагона, - ответила Эффи.       - А какова вероятность, что трибут и безгласый могут быть знакомы? - интересуюсь я.       - Ничтожно мала, Китнисс, я тебя уверяю... Ну, что ж, пора знакомиться! - Эффи три раза хлопнула в ладоши, и мы повернулись к дверям вагона.       Двери тут же открываются, и в столовую входят наши безгласые.       "Ничтожно мала, Китнисс, я тебя уверяю..." - проносится в голове, когда я узнаю в безгласых маму и Гейла.       Не раздумывая бегу к Гейлу. Когда я уже почти рядом с ним, он отходит, и я врезаюсь в дверь, больно ударяясь рукой об косяк. Смотрю на Гейла. Его лицо не выражает никаких эмоций, но глаза "шепчут" немое "Прости". Почесывая руку, подхожу к Гейлу почти вплотную.       - Привет..., - говорю я почти шепотом.       В ответ - молчание. Пытаюсь дотронуться рукой до щеки Гейла, но он резко отходит в сторону.       - Тут что, - обращаюсь к Эффи. - Запрещено дотрагиваться до безгласых?       - Можно сказать, что да... а что такое?       - Это мой друг и мать! И я не могу их обнять?       - Нет, Китнисс, не можешь... Они теперь - прислуга...       - И что?! Они - моя семья! - голос сорвался на крик.       - Уже нет..., - Эффи смотрит на меня с сочувствием. - Безгласый номер 1, убери у Китнисс в комнате, – обращается она к Гейлу.       - "Безгласый номер 1"?! У него есть имя! Его зовут Гейл! Гейл понятно?!       - Нет, теперь его зовут "Безгласый номер 1", Китнисс, смирись..., - теперь Эффи говорит это без какого-либо сочувствия.       Снова подхожу к Гейлу. У меня хорошая реакция, так, что, когда он пытается от меня отойти, я успеваю положить руки ему на лицо.       - Гейл! - нет реакции, он даже не смотрит на меня. - Гейл! Ты же, ведь, здесь? Ты все тот же Гейл - мой лучший друг, мой защитник? Ну же, посмотри на меня.., - слезы ручьями текут по моим щекам. - Гейл, посмотри! Это же я! - бесполезно, он даже ни разу не шевельнулся.       Смотрю на маму. Она тоже плачет. Подхожу к ней и обнимаю. Несмотря на неодобрительные возгласы со стороны Эффи, мама не отталкивает меня.       Вдруг до меня доходит очень неприятный факт. Отскакиваю от мамы. С выпученными глазами бросаю взгляды то на Гейла, то на маму. Собираюсь с мыслями и, наконец, произношу:       - Если вы оба здесь... то где Прим? - имя сестры вызывает новую волну слез. - Где сейчас Прим? Как вы могли ее бросить?! - рыдаю в голос. - Прим! Моя Прим! - опускаюсь на колени.       Моей головы касается чья-то рука. Поднимаю голову. Голубые глаза смотрят на меня сверху вниз. Пит. Поднимаюсь и буквально падаю в его объятья. Пит берет меня на руки и несет в мою комнату. Он приносит меня в комнату, кладет на кровать и идет к двери. Уже собираюсь сказать, чтобы он остался, как Пит произносит:       - Как только ты захочешь видеть меня, я приду. Или ты сама приходи ко мне...       - Спасибо, Пит..., - утыкаюсь носом в подушку, слышу звук закрывающейся двери.       Чувствую, как внутри все сжалось. Начинаю истошно кричать. Прим. Она теперь осталась совсем одна. Что теперь с ней будет? Неизвестно. Не хочу думать о плохом. Но не получается. Вокруг только боль. Из нее нет выхода. Иногда мне кажется, что я могу умереть от душевных страданий еще до Игр. И я умираю. Мой внутренний стержень сломлен. Теперь я маленькая плачущая девочка. И, наверное, такой я останусь навсегда...       Слышу, как кто-то входит в комнату. Шаги движутся к моей прикроватной тумбочке, шуршит бумага, и шаги снова удаляются к двери. Поднимаю глаза. На тумбочке лежит небольшая записка. Разворачиваю ее. Записка написана знакомым подчерком. Мама. Читаю : "Прим с семьей Гейла. С ней все хорошо". Это меня ничуть не успокаивает. Наоборот. У Гейла большая семья. Всех прокормить просто невозможно. Прим наверняка будет голодать. Или уже голодает...