Зеленый мятный чай и крепкий черный кофе

Господи Боже! Тереза и раньше не сомневалась в способности Джейна быть неудобным и невыносимым, но сегодня он превзошел себя. Как это на него похоже! Она как чувствовала! Последние несколько дней его не тянуло на общение, он вел себя как ни в чем не бывало, за эти дни она удостоилась только коротких приветствий, да невнятной перепалки про вертолет. А вчера он прямым текстом дал ей понять, что она может делать всё, что хочет, её передвижения явно не в сфере его интересов, глупая, кем она себя возомнила. Она, конечно, не рассчитывала на откровенную ревность, да и вообще на ревность, но та небольшая доля женского самолюбия, которой она обладала, всё же питала надежду, что он, хотя бы, скажет, что ему будет не хватать работы с ней или, может, что он будет скучать. Ведь недавно она была номером один в его списке требований, и он писал ей с того острова не только про дельфинов и погоду, он писал, что скучает. И вот вчера ей фактически пожелали приятного путешествия в новую жизнь. Без него. Что примечательно, она смогла пережить это достойно и принять верное решение. И вот теперь, из вредности, или по каким-то другим, никому не ведомым причинам, он решил напоследок опять все перепутать в её голове, заставить её сомневаться и, не приведи Господи, снова породить в ней надежду… Поманить, как манит мираж в пустыне, а потом исчезнуть, оставив её ни с чем, формально оставаясь ни при чем. Привычные игры… Ну уж нет, этот номер не пройдет! Она знает его двенадцать лет, и она не зря провела эти годы! Приехав на работу чуть раньше обычного, она ещё издали заметила его в углу парковки возле центрального лифта. Это не предвещало ничего хорошего. Патрик Джейн с утра пораньше на работе, да ещё и не в нирване на кушетке. Это более, чем подозрительно… Лисбон проехала к своему месту как обычно, припарковала машину, вышла из неё и обошла её вокруг, якобы проверить правое колесо. Тусклого освещения было достаточно, чтобы скользнуть в тень и чуть ли не бегом броситься к боковому лифту, хорошо ещё, что у ботинок подошва мягкая, не слышно как она удирает. Она стояла в лифте и смотрела на мелькающие цифры этажей, сердце бешено колотилось и ей почему-то вспомнилось, как они с братьями лазили за яблоками в соседский сад, когда отдыхали у сестры её отца. Яблоки были еще кислые, и они их не рвали, просто подобрали пару упавших, но это было самое незаконное из всего, что она когда-либо делала. Это чувство адреналина и нервной щекотки она не забудет никогда. Особенно, когда сторож начал обход, а Томми зацепился штаниной за забор. Странно, что это давно забытое ощущение пришло именно сейчас, когда она изображала дичь, удирающую от зоркого глаза охотника. Лифт звякнул, остановившись на нужном этаже. Она выскользнула из него и свернула на лестницу. Спустившись на три этажа вниз, она оказалась в соседнем крыле, перешла по нему в соседний корпус, поднялась на этаж вверх и юркнула в женский туалет. В трех многоэтажных корпусах их не менее 60, если Джейн и догадается, куда она делась, то до начала рабочего дня все он проверить точно не успеет. Она умело путала следы. Кофе был выпит по дороге, так что интернет в телефоне позволит ей скоротать время. Без пяти девять она выбралась из своего укрытия и ровно в девять уже была возле кабинета Эббота, слегка запыхавшаяся, но, тем не менее, довольная собой. Они снова играли в кошки-мышки, только впервые в жизни, не она разыскивала его на чердаке, а он пытался поймать её. Это было даже забавно. На протяжении всей планерки Лисбон чувствовала на себе его внимательный взгляд, но усиленно делала вид, что не замечает этого. Возможно, получалось фальшиво, но кого это волнует. Один раз ему почти удалось подловить её на кухне, но ситуацию спас Уайли, пришедший за своим йогуртом. Детям полезно сладкое, особенно так вовремя. Потом ей удалось улизнуть из переговорной, оставив его на растерзание Эмили, секретарши Эббота, давно и безнадежно влюбленной в него по уши. Выскользнув в дверь, она испытала какое-то странное чувство азарта, смешанное с удовлетворением. Какая ирония! Впервые за последние 12 лет ей не нужно внимание Патрика Джейна и по закону подлости именно сейчас оно обрушилось на неё в полном объеме, вот только зачем? Он ведь ясно дал понять, что она ему не нужна. Эббот о чем-то поговорил с Джейном, загадочно улыбнулся себе под нос и отправил их с Чо проверить одну из теорий, после чего они вернулись в офис и ушли в переговорную просматривать дела. В обед пришло спасение в лице Маркуса, он появился за пятнадцать минут до назначенного времени и верно ждал, пока она освободится, обсуждая с Джейном последнюю игру Янкиз. Джейн усиленно хлебал чай, поддерживал разговор и не сводил с неё взгляда. Она старалась не встречаться с ним глазами. На расстоянии и через стеклянную дверь его настроение было сложно понять. Что это, спортивный интерес, желание переиграть её и настоять на своем? Чтобы это ни было, она будет умнее. Достигнутая душевная гармония слишком зыбкая, обмануться и поверить иллюзии так легко, особенно, когда иллюзионист так талантлив. Вернувшись с обеда, она немного успокоилась — Джейн умостился на своем диване и приканчивал очередной чайник с чаем, не проявляя к ней интереса. Усыпляет бдительность или надоело? Похоже, он решил, что эффект от разговора не будет стоить потраченных усилий. Вот и славно, это все упрощает. Оставшаяся часть дня прошла незаметно и на удивление спокойно. Ровно в 5.30 она встала из-за стола и отправилась домой. Джейн пил чай на кухне. Потрясающая способность абсорбировать жидкость. От просмотра вечернего шоу её отвлек стук в дверь. В районе живота шевельнулось тревожное чувство. Она замешкалась. В дверь снова постучали. Даже не вставая с дивана, она уже могла поклясться, что знает, кто стоит за дверью. Она сделала глубокий вдох и направилась к двери. Надо быть спокойной и уверенной, она не делает ничего плохого, он и сам этого хочет, просто сила привычки и упрямство мешают ему. Последнее усилие, от которого всем станет только легче. — Ты? Привет… Что-то случилось? В ответ он протянул ей пакет с едой на вынос. Похоже, предстоит разговор. Ну что ж, стоит перехватить инициативу, кажется, так он её учил. — Ты будешь чай? Заварить? Вот так, правильно, ничего не значащие фразы, разговор ни о чем, немного неловкого молчания и он отправится восвояси. Они уже проходили это. Внезапно она ощутила напряжение, исходящее от него. Эти мгновения тишины застыли в пространстве, ставшем хрупким, как хрусталь. Ну же, давай, отказывайся от чая, говори, что зашел просто так и проваливай. — Я буду текилу. Или виски. Не уезжай. Я не могу без тебя. Тишина раскололась. Он все-таки сделал это. Как это странно. Еще пару дней назад она отдала бы почти все, чтобы услышать эти слова. Сейчас она просто молчала.