Возвращая душу

Каракура всегда считалась одним из самых спокойных городов, и не только из-за довольно-таки маленьких показателей преступности, но и благодаря вполне умеренным погодным условиям. Резкое похолодание в этих местах было очень редким явлением, а потому внезапно пришедший шторм стал для жителей маленького городка настоящей катастрофой. Люди спешили домой, закрывали окна и запирали двери, занавешивали шторы и сидели, скрестив пальцы. Это было нормой для горожан, спокойно переносящих такие погодные условия, но не для тех, кто их боится… Вот и Ичиго, привыкший к тому, что всегда можно прижаться к теплому боку мамы и, слушая её интересные рассказы из молодости, спокойно переждать грозу, тихонько вздрагивал при каждой вспышке молнии и раскате грома. Конечно, он мог так же прижаться к Гриммджо, сказать, что ему очень страшно, но что он тогда будет за мужчина? И, исходя из этих соображений, он храбрился, как мог, иногда украдкой кидая заинтересованные взгляды на предмет своих раздумий. Тому, похоже, было глубоко фиолетово на разгневанную стихию: сидит себе и жрет огурец с самым пофигистичным видом, только иногда бросает тревожные взгляды на окно. - О чем думаешь? – спросил Ичиго после очередного обеспокоенного взгляда. - Да так… – протянул Гриммджо, – вот думаю, как бы где проводку не замкнуло, а то без света вообще не круто будет. - Наверное, ты прав, – неуверенно подтвердил его слова рыжик. – Тогда, может, посмотрим телевизор, пока электричество есть? А то вдруг потом уже не сможем… Вожак задумчиво почесал подбородок и согласился: - Почему бы и нет? – сказал он, а потом добавил: – Я надеюсь, что у вас в доме хорошее заземление… - В смысле? – насторожился обрадовавшийся мальчишка. - В прямом, Клубничный. Мы вот сейчас телик включим, а в нас молния шарахнет, и что ты будешь делать? - Как это «молния шарахнет»? – пролепетал перепуганный рыжик. - А вот так! Её включенная техника притянет! – осведомил его парень. - П-правда? - Нет, конечно! – заржал Джагерджаг, глядя в полные ужаса глаза. – Я ж тебя наебал! - Придурошный кошак! – взбесился Куросаки. – На фарш тебя пустить надо, идиот! Кретин! А я еще, как дурак, поверил! Тьфу! - Да ладно тебе, Ичи, не злись. Ты себя просто со стороны не видел, – продолжил хохотать обидчик. - Да пошел ты! – отправил наглеца в долгое путешествие тот. - И куда же? – промурлыкал Вожак. - Телик со мной смотреть, куда же еще? - Ну, пошли, пошли, Клубничный, – хохотнул парень. *** Ичиго всегда любил сидеть вот так на огромном мягком диване в гостиной и смотреть телевизор, попивая из своей любимой кружки какао и кутаясь в плед. Нередко ему составляла компанию все та же Масаки, чуть реже – Иссин. А в этот раз был Гриммджо, и с ним почему-то было даже спокойнее, чем с кем-либо из родителей. Может, потому, что Ичиго всегда сам хотел защищать свою семью, а Гриммджо этого не нужно? Рыжик этого не знал, только чувствовал… А сейчас он стоял в нерешительности: не может же он просто так взять и прижаться к другому парню. Хотя, скорее всего, Ичиго для него просто ребенок, которому нужно чье-либо тепло. Только вот он сам так не думал… и не знал, что думает. Потоптавшись на месте и покраснев, он все же решился задать крутящийся на языке вопрос: - Гримм… можно я рядом с тобой сяду? - Что за глупый вопрос? Садись, конечно, – опешил тот. - Ты, наверное, не так понял… - А что тут не понятного могло быть, бля? - Я имею в виду очень близко… - Ну, садись очень близко, в чем проблема? - Ооочень близко… - Ооочень близко, – согласился Гриммджо. - Очень-очень близко… - Очень-очень-очень близко. - Близко-преблизко, – продолжил мяться Ичиго. Вожак как-то странно на него посмотрел: - Да сядь ты уже как-нибудь! – рявкнул он и дернул удивленного рыжика за руку, опрокидывая на себя. - Н-нет, Гримм! Не так! – начал барахтаться последний, краснея еще больше. - А я хочу так! – парень усадил отчаянно сопротивляющуюся жертву боком себе на колени и заключил в кольцо рук. Тот затих и оскорблено засопел, а потом все же не выдержал: - Гримм… – тихонько позвал он. - Что такое? - Тебе удобно? - Куррросаки… – прорычали в ответ. Рыжик затих на какое-то время, а потом снова позвал парня: - Гри~имм… - Ну что еще? – простонал тот. - Телевизор-то включи. - А, точно! А я-то думаю, чо не так-то? Тупанул, ничо не скажешь, – и потянулся за пультом. Они еще долго спорили по поводу того, что им смотреть: Гриммджо хотел комедию, а Ичиго – ужастики, которые родители обычно запрещали включать. В итоге Вожак сдался под натиском упертой Клубнички, и они уставились в какую-то американскую страшилку. «Крик Банши», – гласила надпись внизу экрана. Уже в середине фильма Куросаки сильно обрадовался тому, что сидел на Вожаке: фильм был жутким. Мальчик то и дело вздрагивал и вжимался в мускулистую грудь всем своим маленьким телом, а «телу» было смешно. Джагерджаг ржал, как конь, на каждом жутком моменте, и чем больше крови, тем громче. Ичиго даже сначала подумал, что у того началась истерика от страха, а потом присмотрелся и понял: этому садюге реально смешно. А еще рыжик заметил, что, как только он вздрагивал или просто отворачивался от экрана, его тут же прижимали к груди и сильнее стискивали руки, защищая. В эти моменты у него что-то внутри переворачивалось и хотелось одновременно плакать и смеяться. Сначала ему показалось, что истерика началась у него, но потом пришло осознание того, что в эти моменты приходит самое банальное счастье. Вот так просто. И он терялся в столь разных чувствах. С одной стороны, – радость и тепло от Гриммджо, а с другой, – страх и ужас от фильма. А потом он упустил весь смысл ужастика и вообще на него забил: куда лучше наслаждаться близостью любимого человека. Любимого? А когда он успел стать таковым? Возможно еще тогда, когда первый раз спас Ичиго. А может, когда показал свое лицо? Или когда они вместе ходили в магазин? Столько вопросов и ни одного ответа. Хотя они и не нужны, когда рядом есть Гриммджо. Любимый Гриммджо. Ичиго повел носом по открытой ключице, устроился поудобнее и, прикрыв глаза, стал впитывать желанное тепло, потому он сам не заметил, как уснул. Зато это заметил Джагерджаг.