Четыре оттенка серого или тысяча и один способ удовлетворить Итона

Каждый вечер одно и тоже: Питер со своими дружками напивается в Яме до такой степени, что их приходится приводить к кроватям, схватив под плечи. Алкоголики. Что, неужели это приятно? Шататься, ржать громче всех, говорить с заплетающимся языком? Животные. Но на этот раз, когда я разглядывала потолок, на котором, кстати говоря, триста восемьдесят пять трещин, Кристина выдала: — Пойдем, отдохнем? — Ты предлагаешь мне напиться до такой степени, чтобы я танцевала на столе? — Ну, а почему бы и нет. Замечательно. Кристина скоро превратится в Питера номер два и начнёт доставать меня своими вечными издевками? Просто превосходно. Этого мне не хватало. Да и чтобы отдыхать, мне нужно устать. А я, вроде бы, не устала. Ну, если не брать в расчёт то, что сегодня Четыре буквально пожирал меня глазами. Не пойму, что он от меня хочет. Может, для него я урод? А что, с моим носом и щеками это вполне возможно. — Если ты так хочешь, то я просто схожу с тобой, чтобы потом принести тебя сюда на руках. Ты же меры не знаешь. Кристина лишь фыркнула и подошла к шкафчику со своей одеждой. Честно, я понятия не имею, откуда у неё столько шмоток. Платья, куртки, сапоги, туфли. Тут есть всё. Может быть и труп где-то завалялся. Кстати. Она боится моли, и я спешу её расстроить: при таком количестве одежды она там точно есть. — Сейчас мы и тебе что-нибудь подберем. Размер, вроде бы, одинаковый. Роковая фраза. Как гром среди ясного неба. Зачем мне это нужно? Мне вполне удобно в моих джинсах и свитере. Ну, немного не женственно, ну и что? Я не собираюсь напяливать на себя платье, которое и платьем-то не назовешь. Скорее, просто майка, еле-еле прикрывающая зад. Но меня и не собираются спрашивать, потому что этот эльф, так я называю Кристину, притащил к своему шкафу. — Ты у меня такая сейчас станешь, даже у этого мудилы Питера встанет. Нормально, да? Обращается со мной, как с куклой, которую нужно приодеть. Ну, ничего, пусть только попробует попросить меня убить моль, вылетевшую из шкафа. Я её ей в рот запихаю и заставлю прожевать. А я же могу. Вот она всунула мне в руки микроскопическое бельё, которое нет смысла надевать. Чёрный кружевной лифчик, а трусы... Нет, это не трусы. Тряпочка. И вообще, зачем она мне это даёт? У меня и своего хватает. Хотя, комплектов у меня красивых нет, но это ничего. Меня всё устраивает. И, опять же, меня никто не спрашивает. Сразу же после этого последовало короткое платье, которое обтягивает всё, что только можно. К тому же без лямок. Мама бы увидела – прибила бы за такое. И это я ещё приуменьшаю. Для неё платье чуть выше колена считалось уже шлюшенским. А это что? Еще чуть-чуть, и эти самые трусики будут видны. — Ты, наверно, издеваешься надо мной? — тихо спросила я, осматривая всё то, что лежит у меня на руках. Знаете, будто стенке сказала. На руки упала короткая кожаная курточка, колготки в сетку, а на пол с грохотом приземлились туфли на шпильке. — Кристина... Я это не надену, тем более на людях. На что та лишь вздохнула и пожала плечами. — Да, ты права, — произнес эльф и взял с моих рук колготки, — эти колготки перебор. Вот же сучка. После долгих уговоров и применения физической силы, она всё же заставила меня напялить всё это на себя. Чёрт, как же это не привычно. Лифчик приподнимает грудь и создаёт иллюзию, будто она у меня вообще есть. Платье утягивает все части тела, которых касается, а внутренний корсет делает фигуру более женственной. Туфли сделали меня более высокой, что понравилось мне больше всего. Рукава куртки завёрнуты, и, если честно, то я не знаю, зачем она вообще нужна. — Теперь нужно сделать что-то на голове. Твои волосы только для пучка созданы. Не укладки не сделаешь, ничего... Ничего. Придумаем. Чувствую себя манекеном, мать твою. Вертят голову, вытягивают волосы, даже иногда дают затрещину со словами: «Не вертись». Доминантка херова. За прической пошёл макияж. Мне так жаль себя и свое лицо в частности. Она постоянно что-то мне оттягивала, что-то мазала и мне уже неудобно. Мне позволено взглянуть в зеркало. Вспомнилась ситуация в Отречении. Можно смотреться в зеркало только с разрешения. Чтоб вас всех и все ваши замашки. И мне нравится отражение. Кожа ровная, одного цвета, на веках тонкие стрелки, которые я рисовать не умею, на губах красная помада, но её мало. И брови, кстати, стали ровнее. На голове аккуратный, но слабый хвост. Что ж, теперь я похожа на шлюху. Поздравьте меня! — Теперь ты хоть на девушку похожа. На Бесстрашную девушку, а не на афракционерку. Лучший комплимент в моей жизни. Спасибо, дрянь. Она повела меня в бар. Боже, сколько же там народу. Все что-то кричат, что-то пьют, что-то разбивают, при этом танцуя под странную музыку. И я чувствую на себе чей-то взгляд. Псих. Четыре. Я закинула руку Кристине на плечи и пошла к барной стойке, покачивая бёдрами. Конечно же, специально. Никогда так не ходила. Пусть этот псих увидит, что я тоже умею веселиться. Конечно, я собираюсь пить и это не обсуждается. Теперь. Кристина заказала себе бутылку чего-то янтарного и алкогольного, ну, а я её позаимствовала. Я заплачу, если надо. И эта гадость очень и очень противная. Сделав глоток, я почувствовала, как нечто протекает по моему горлу, сжигая его, а далее в желудок. Боже, какая гадость. Попыталась не подать виду. Посмотрела на Четыре – он с интересом наблюдает за мной. Ещё глоток, но теперь смотря ему в глаза. Ещё один – и уже не так и противно. Ещё один – и мне нравится. В теле наступило какое-то расслабление. Челюсть чуть онемела. И мне это нравится. Посмотрела на Кристину – она уже во всю флиртует с барменом. Типичная Искренняя. Говорит и делает то, что хочет. Нагибается – и платье задирается, еще немного и будет видно её задницу. А ко мне подходит Стефан. Милый, между прочим, мальчик. Светлые волосы, голубые глаза, красивая улыбка. Ничего не говоря, он кладет руки мне на талию, привлекая к себе. Я не сопротивляюсь, но знаю, что Четыре прожигает меня взглядом. Выкуси, псих. Видишь, на меня обращают внимание. Так что не смей называть меня Стиффом. Из-за каблуков я стала куда выше, и теперь не дышу блондину в шею, а нахожусь на ровне с ним. Наши лица очень близко, а бёдра двигаются в такт музыке. Он обдает моё лицо горячим дыханием и от этого приятно заныло внизу живота. Поставила бутылку на стойку и зарылась теперь уже освободившимися пальцами ему в волосы. Я чувствую, как в бедро что-то уткнулось. Не трудно догадаться что. Ощущаю дыхание на губах. Твою мать, как же это приятно. Перевела взгляд на Четыре – в его глазах куда больше интереса, чем раньше. Наклонила голову чуть вперёд, и вот наши губы соприкоснулись. Странно, но сейчас я не закрыла глаза, а всё так же смотрела на психа. Его язык проник в мой рот, и я ответила тем же. От помады не осталось и следа. Четыре отпил немного со своего стакана, не сводя глаз. Хм, мне это нравится, ещё как. Эрекция Стефана напрягает, и я решаюсь отстраниться. Только он этого делать не собирается. Вместо этого он влепился своими губами мне в шею, притягивая ближе к себе. Руки слишком грубо сжимают талию. А Четыре, мать его, просто наблюдает. Как же это похоже на мой страх. Пытаюсь вырваться – ничего не получается. Все желание отпало, а руки предательски тряслись. Посмотрела на психа и одними губами произнесла: «Помоги». Он насторожился. Давно пора! Меня пытаются изнасиловать прямо тут, а ты видишь и попиваешь какую-то гадость, от которой желудок завтра будет болеть. Руки блондина забрались под юбку платья, пробираясь к белью. Слишком. Этот уже слишком. Да, чёрт возьми, на глаза наворачиваются слёзы, и я пытаюсь ударить его – не получается. Закрыла глаза и попыталась крикнуть, но не успела и рта открыть, как этот Стефан оторвался от меня. Точнее, его кто-то оторвал. Точнее, не кто-то, а Четыре. Вижу, что он врезал ему по яйцам и отшвырнул. Меня трясет. Мне плохо. Ладони потные, колени трясутся, почти всё тело покрылось испариной. Прислонилась к стойке, пытаясь отдышаться. Боже, вот что значит, встретиться лицом к лицу со своим страхом. — Доигралась, Приор? Глубоко вздохнув, я потрясла головой и, взяв со стойки свою бутылку, отпила глоток. — Да пошёл ты. Второй раз послала психа. Комбо. Скоро меня точно скинут с моста, к херам. А где эльф? А эльф уже где-то занимается с этим барменом чем-то совсем не эльфийским. Смерив брюнета недовольным взглядом, я медленно прошла вперёд «случайно» толкая его в плечо. Чувствую, как рука схватила меня за локоть. Молодой человек, притянув к себе, прошептал на ухо: — Будь осторожней на поворотах. Чувствую, что бабочки в животе устроили вечеринку. Бабочки – предатели. Чувствую его слишком горячее дыхание на своей шее. — Спасибо за беспокойство. — Хорошо выглядишь. Улыбнулась и повернула голову чуть вправо, дабы увидеть его лицо. Ох, его губы так близко. Слишком близко. Слишком близко, чтобы не попробовать их на вкус. Я же бесстрашная? Положила свободную руку ему на шею и притянула ближе к себе. Одно мгновение и наши губы сплелись, так же, как и языки. Чувствую себя шлюхой. Хотя, кого это вообще волнует? Это Бесстрашие, всем плевать. Ощущаю, как его рука ложится мне на талию. Довольно странное положение: я прильнула спиной к нему, повернув голову и закинув руку ему на шею. Мне нравится ощущать Четыре на языке. Ощущать его терпкое дыхание и вкус. Ощущать, что что-то топорщится у него между ног. Улыбнувшись, отстранилась и прикусила губы. — Если бы я была Стиффом, то у тебя бы сейчас не стоял на меня, псих. И, «отлипнув» от него, я победоносно удалилась из его поля зрения, присоединившись к компашке моих знакомых. 1:0 в мою пользу. Так держать.