Четыре оттенка серого или тысяча и один способ удовлетворить Итона

Каждая клеточка моего тела готова разорваться на части. Я буквально чувствую, как боль сковывает всё тело, заставляя меня то и дело вздрагивать. Я чувствую царапину на плече от ногтей Кристины, чувствую синяк на щеке от кулака Кристины, и чувствую, как все мои внутренности в районе живота буквально сгорают. Мне страшно открывать глаза. По запаху (да, да, я научилась определять помещения лишь по их запаху) паленого спирта и бинтов, я нахожусь в некой «больнице» бесстрашных. А еще, мне что-то подсказывает, что кто-то внимательно за мной наблюдает. Да, именно поэтому мне не хочется открывать глаза. Через тонкую кожу века, я могу определить, что комната освещена. По неприятному ощущению на теле можно определить, что меня намазали чем-то склизким и холодным. Честно, я не имею понятия, что это может быть. От этих психов можно ожидать чего угодно. Чёрт, я даже не знаю, во что я одета. Не удивлюсь, если я лежу голая, а лидеры скоро начнут устраивать опыты на тему: «Реакция Стиффа на всевозможные раздражители». Вот-вот на меня начнут лить раскалённую лаву и предполагать, как же я на это отреагирую. Но, вместо этого, я чувствую лёгкое касание чьей-то руки. Её приятное тепло разлилось от точки касания по всему телу. На прикосновения лишь одного человека моё тело реагирует таким образом. Четыре. Я будто ожила. Боль, раздражение и обида ушли на второй план, а на первый пришло чувство удовлетворения и спокойствия. Его запах заставляет мои внутренности внутри живота сжиматься, его глубокое дыхание даёт ощущение некой защиты. Само его присутствие даёт надежду на то, что всё хорошо. Хотя, всё совсем не хорошо. Человек, которого я считала своим лучшим другом, буквально ударил меня в спину. Человек, которому я доверяла абсолютно всё без исключения. Этот человек назвал меня последними словами, а после прилюдно побил. И как, как, скажите, доверять людям? Никак. Не к чему им доверять, тем более, девушкам. Им всё равно, помогаешь ты им или делаешь все, чтобы им было хорошо. Все девушки – последние сучки, которые всё готовы сделать ради своей выгоды. И я не исключение. Думаете, я забуду это? Забуду это предательство? Миллер поплатится. И не раз. Поплатится за каждый синячок, за каждую царапинку, за каждый ушиб. Её будет ненавидеть каждый бесстрашный. Будет желать ей скорейшей смерти. Стоит лишь мне поправиться. Я чувствую, как рука Четыре поглаживает мою кисть, на которой, судя по ощущениям, кровоточащая царапина. — Трис? — тихо прошептал мужчина, подсев ближе. — Ты слышишь меня? Его голос... С ним что-то не так. Он дрожит. Неужели этот парень, который не сжалится над мокрым котёнком, плакал? Нет. Скорее всего, это мне так кажется. Просто Кристина повредила ухо. Медленно открыв глаза, я моментально нашла взглядом взгляд Четыре. Чёрт возьми! У него красные, заплаканные глаза. Поджав губы, он взглянул на мою шею, после на плечи, руки и живот. На последнем его взгляд задержался. Кажется, что вот-вот и он вновь расплачется. — Что она с тобой сделала? Я не понимаю, о чём он говорит. Если он про драку, то я вроде бы не так уж и травмирована. Пару синяков и царапин, не более. И ещё, треснута губа. Чувствую кровь. Возможно, что это выпал передний зуб. Надеюсь, что это что-то с губой. Как бы то не было, открыть рот мне больно. Мужчина медленно стянул с меня одеяло, поджимая губы. Так, я в чёрной футболке и шортах. Хорошо, что не голая. После, Четыре медленно поднимает край футболки, оголяя живот. Мне не видно, что там. Но как только он слегка касается кожи пальцем, резкая боль пронзает всё моё тело. Чёрт, что это? Я не чувствую холода его пальцев, я не чувствую ничего, кроме боли. Хочется прогнуться, закричать, бить руками о землю, но я не могу. Я ничего не могу. —Твой живот – это один сплошной синяк. Твои органы сильно повреждены, губа разбита, всё тело расцарапано, а запястье сломано. Набор слов. Набор слов, оправдывающий мою невыносимую боль. Понятия не имею, как эта сучка смогла довести меня до такого состояния. Будто читая мои мысли, псих произнес: —Когда я зашёл, била тебя не она одна. Ей помогали... Не важно кто. Но теперь они все находятся у Эрика. Я не знаю, что он с ними сделает, но надеюсь, что они получат по заслугам. Он медленно наклоняется к моему лицу и, проведя рукой по спутанным волосам, слабо целует в щёчку. Впервые он целует меня в щёку. Если бы я смогла, я бы улыбнулась. Но, к сожалению, рана на губе не позволяет этого сделать. —Они поплатятся. За всё. Никто не смеет тронуть тебя пальцем. Кроме меня. Брюнет слабо улыбается и убирает прядь волос с моего лица. Резкий грохот двери. Чьи-то тяжёлые шаги. Четыре быстро отстраняется от меня и поправляет мою футболку, пока вошедший блуждает между коридоров санчасти. — Что ты здесь делаешь? — грозный голос Эрика раздается эхом о каменные стены. Ненавижу. — Хотел спросить у Стиффа в чём дело. Она не может говорить или специально молчит, чтобы не шестерить. Надо же, как быстро может меняться человек. От его нежности не осталось и следа. Я его даже немного боюсь. — Оставь её в покое. Завтра как миленькая запоет, — он будто выплюнул эти слова, смотря на меня. Откуда такая ненависть? — пойдём, мне с тобой нужно поговорить. Лидер бесстрашных удаляется из помещения, за ним идет и Четыре. Даже не оглядывается. Что-то мне подсказывает, что этот день просто так не закончится.