Апрельская ночь, или Панночка

Торину казалось, что пещерам и провалам не будет конца - Компания на оторванных мостках скользила по уступам, пружинила по глубинным грибам и падала, падала, падала... Наконец, где бы это дно ни находилось, они туда прилетели. С кряхтением поднимались гномы, тонкими голосами вскрикивали гоблины, чтобы тут же получить от суровых воителей чем-нибудь тяжелым. Немного в стороне лежали только хоббит и панночка, которые тоже порывались шевелиться. Вдруг среди стонов и охов раздался придушенный незнакомый голос: - Прелес-с-с-сть!!.. Они раз-с-сдавили нас-с-с-с, моя Прелес-с-с-сть!.. - реплика прозвучала откуда-то из-под спины Ганны. Девушка привстала, охнула и ухватила за шиворот какое-то небольшое бледное создание, костлявое, поменьше хоббита, злобно щерившееся и лупающее на них огромными глазами: - Прелес-с-с-сть! Они поймали нас-с-с! Ганна встряхнула существо, широко улыбнулась и уточнила: - Ты это меня, рыбёшка, прелестью что ль кличешь? - Нет-с-с!.. - существо разъярилось ещё больше. - Огромная с-с-страш-ш-ная, неуклюж-ш-шая ш-швабра! Зря оно это сказало. Торин понял сразу, да и остальные гномы, расправившиеся с гоблинами, тут же подобрались, чтобы вступиться за честь их дамы. Впрочем, дама сама не планировала давать себя в обиду: - Ух ты и грубиян, рыбёшка! - панночка нахмурилась. - А чтобы не ругался, так средство специальное есть! - гномы заинтересованно переглянулись. - Вымыть рот с мылом! Тут и озеро, я смотрю, близко! Пока панночка отошла осуществлять свое воспитательное намерение, гномы и наконец присоединившийся к ним хоббит, стали осматриваться и строить планы, как отсюда выбраться. По всем прикидкам выходило, что они оказались у самых корней гор, плутать тут можно было до бесконечности и неизвестно ещё, есть ли отсюда вообще выход на поверхность. Хорошую идею подал Ори: - То существо выглядит жителем подземелья, - со стороны озера донеслось особенно громкое бульканье и надрывное "Прелес-с-сть, с-с-спас-с-си меня, Прелес-с-с-сть!", а также суровое Ганнино "А ну гэть!" - Мы можем уточнить дорогу у него! - Молодец, Ори, - Торин вздохнул и зажмурился от очередной душераздирающей "Прелести", похоже, существо наговорило себе на очень серьёзную помывку. - Вот только согласится ли оно нам помогать?..

***

После воспитательной помывки гораздо более вежливое (и чистое) существо представилось Голлумом, и - Торин готов был поклясться, что видел именно это своими глазами - попыталось шаркнуть ножкой. Просьбу гномов проводить их до выхода Голлум попытался было проигнорировать и рвануть в сторону озера, но осуществить сей манёвр ему помешала стоящая позади Ганна, вновь перехватившая подземного жителя за шкварник и весьма сурово на него взглянувшая. Любые возражения и ругательные выражения сразу пропали. Так и получилось, что Компания двинулась к выходу в сопровождении любопытного Голлума, всё твердившего о своей непонятной Прелести. Торина тревожили злобные интонации и коварные взгляды, которые подземный житель бросал на гномов, но чаще всего достающиеся почему-то хоббиту. Пару раз, когда существо пыталось отправить их в очередной, ничем не примечательный поворот на пути, панночка внезапно вмешивалась и советовала "рыбёшке" хорошо подумать, тогда Голлум извинялся, покаянно вздыхал и менял направление. Торин, ни на секунду не выпускающий подозрительного типа из виду, не мог уловить перемены, которая свидетельствовала бы об обмане, но девушка смогла. Это заставило Подгорного короля пристальнее всмотреться в неё саму - и точно, вторая нитка бус, малахитовая, уже смутившая как-то раз сына Трайна своей инородностью в костюме панночки, слабо и мягко светилась зелёным. Ореол не бросался в глаза, потому что сияние совпадало по цвету с камнем, но если приглядеться, то можно было уловить небольшую пульсацию. Уже когда в другом конце очередного туннеля забелел дневной свет, а Голлум, шипя и плюясь, бросил им пару неласковых слов в спину напоследок, был показательно отловлен, отшлепан на весу и отпущен, наконец, с миром, Торин ещё раз взглянул на Ганну, довольно отряхивавшую руки и поправлявшую на плече коромысло, и подумал, что панночка гораздо более непроста, чем кажется на первый взгляд.