Апрельская ночь, или Панночка

Ганна долго ругалась, после того случая с белкой, сыпала "чертями" разного возраста, цвета и степени немытости, громко вопрошала: да как же можно до такого довести живой лес, чтобы белки - белки! - настолько грязными прыгали! Будто ветошь, которой чугунные котлы чистят! А в лесу всё равно грязно! Мужская часть Компании философски пережидала бурный монолог дивчины, в некоторых местах одобрительно хмыкая, в других - осуждающе покачивая головой, но особенно не вслушиваясь. Это было ошибкой! Невпопад покачавший головой Двалин был выхвачен из седла, внимательно осмотрен на предмет серных пробок - "Нешто не разобрал, что я говорила?!" - встряхнут пару раз в назидание и посажен обратно. Теперь гномы (да и великан) слушали весьма внимательно. А Беорн будто даже с благоговением. По крайней мере Бильбо опять приметил его мечтательный взгляд, устремленный на панночку. Ганна продолжала распаляться - до чего вообще можно дойти, если не делать уборку, тут одним перекрасом не обойдешься, тут можно на всю жизнь цвет поменять! На пыльный! И паутину по углам развести! Тут пауки, наверное, размером с кулак! И сору накопить столько, что иначе, чем по тропинке протоптанной, в доме не пройдешь! При этих словах Беорн немного притормозил и старался Ганне на глаза лишний раз не попадаться, что было трудновыполнимо, если учесть его рост и окружение, состоящее из гномов. Но Беорн не оставлял попыток. Компания Торина Дубощита смиренно внимала, однако не забывала продвигаться к Одинокой горе.

***

Уже ближе к вечеру отряд, вышедший из-за очередного поворота тропы, наткнулся на завал - прямо поперек дороги было будто в спешке сооружено препятствие - ветки, сучья, замшелые стволы деревьев, явно притащенные откуда-то: с окружавших путь кривоватых вязов вряд ли могли упасть ветки ольхи, сосны и ивы. А вдобавок - стволы, судя по всему, клёна и ясеня. Бильбо на всякий случай ещё раз окинул взглядом хаотичное нагромождение. Вряд ли. Обломки и брёвна лежали так неловко, но так объемно, что создавалось ощущение, словно их сбросили откуда-то сверху, а там - как легло! - и поправлять свою диверсионную работу никто не стал. Но, видимо, этот странный кто-то, назовём его Недоброжелатель, не рассчитал или не учел, что Компанию сопровождают два великана. Пусть и миролюбивых. Но один с топором, а другая - с коромыслом. Топором, как вскоре доказал Беорн, было очень удобно расчищать путь, а коромыслом, как доказала Ганна, можно пользоваться как рычагом - и чудовищно заросшие мхом стволы, тяжелые даже на вид, сами уступят вам дорогу. Бильбо прикинул, как бы они справлялись с таким завалом сами, и пришел к выводу, что им пришлось бы свернуть с тропы. Недоброжелатель явно хотел заманить их в самую чащу. Великаны потратили на завал от силы полчаса, радостно и облегченно выдохнули, переглянулись и засмеялись, гномы поддержали веселье, и только чуткий Бильбо услышал странный звук - то ли щелканье, то ли скрежетание - который очень походил на реакцию Недоброжелателя. Оглядывание ничего не дало - Недоброжелатель не показывался, но великанов и гномов мистер Бэггинс предупредил. К словам хоббита прислушались, и теперь Компания двигалась дальше, не убирая оружие. Пока предосторожность выглядела лишней, но в Лихолесье вообще трудно перестраховаться, размышлял Торин, придерживая Оркрист. Только на закате Компания смогла расслабиться - они дошли до реки, тут незаметно подкрасться, как и перекрыть дорогу, было бы проблематично, и на ночлег решили устроиться тоже тут. В последних лучах заходящего солнца Ганна всё-таки разглядела цвет воды: - Тю! Да шо ж такое-то! Даже вода здесь чёрная! Вот я кому-то!.. - Ганна легко потрясала своим здоровенным коромыслом, грозя грязнуле крупными (и тяжелыми!) неприятностями. Никто из Компании быть этим "кем-то" не хотел, поэтому на ночлег устроились в рекордные сроки.