Ничего личного

На другой день Маюри, казалось, даже не вспомнил о существовании «дочери», и жизнь её начала входить в привычную колею. Пока вампир, напившись крови, спал в своём логове, она могла безнаказанно бродить по пустынной территории, прилегающей к исследовательскому центру, или путаться под ногами у младших сотрудников. В последнем случае Нему обязательно находилось какое-нибудь дело. Больше всего ей нравилось кормить лабораторных животных, среди которых имелись не только кролики и мыши, но и типичные представители фауны Пустого Мира. Эти были умнее обычных подопытных зверьков и куда агрессивнее. Держать их приходилось в отдельных наглухо закрытых контейнерах, иначе твари стремились пожирать всё, до чего дотянутся, включая инвентарь, а потом принимались за своих собратьев. Кормить монстров тоже надо было осторожно, с соблюдением инструкций и мер безопасности, но Нему справлялась. В то время как большинство новичков одиннадцатого отряда испытывали перед Пустыми закономерный страх, она, не взирая на жуткие когти, клыки, жвала и рога, только сочувствовала бессловесным пленникам. Был там и её любимец – опытный образец №17645. Девочка дала ему трогательное имя – Хикару. Светлячок. Надо сказать, что Светлячок даже на фоне остальных гадин выглядел жутковато. Довольно крупный Пустой издали напоминал кузнечика, хотя при ближайшем рассмотрении являл собою помесь муравья с богомолом. Большую часть времени Хикару проводил, неподвижно застыв у самого защитного барьера, иногда и вовсе упираясь в него челюстями. Передние лапы были взведены как перед броском, и взгляду открывалось белёсое полупрозрачное брюхо. Маска же начиналась, как у большинства Пустых, на голове, но дальше разрасталась, покрывая большую часть тела составным панцирем. Нему любила в тишине (барьеры не пропускали звук) лабораторного зверинца помечтать о том, как её питомец ещё немного подрастёт, а потом вырвется на волю и сожрёт ненавистного учёного. В богатой детской фантазии, подпитанной романами ужасов из мира живых, могли часами разыгрываться кровавые сцены. Вот Светлячок вырастает размером с дом, ломает тесный контейнер и идёт громить исследовательский центр, уничтожая всё на своём пути. Капитан Куротсучи со своим жалким мечом даже не пытаются дать бой, только убегает. Но разозлившийся монстр хорошо помнит, кто делал ему больно. Он догоняет своего обидчика и жвалами отрывает ему голову, а потом… – Нему! Опять ты здесь. – чей-то голос грубо выдернул её из уютного кокона грёз. Она мгновенно сжалась в комок, подтянула к груди колени и накрыла голову руками, только потом поняла, что это всего лишь Акон. Дурацкий Акон, вечно у него такое лицо, будто муху проглотил. Ему надо пойти в медицинскую часть и попросить у Котэцу-сан рвотный настой. Тут Нему представила в красках, что случится с парнем после принятия оного средства, и её разобрал истерический смех. – Ненормальная. – мальчишка раздражённо скривился. – Капитан велел тебя найти. – Зачем? – всё веселье мигом испарилось. – Не моё дело. Вдруг захотелось обратиться к нему вежливо, взять за руку, пообещать что угодно, только пусть вернётся и скажет, что не нашёл. Нет, пусть лучше скажет, что Нему ушла и никогда не вернётся. А она дождётся ночи, выпустит Хикару и улетит на нём. Он, ведь, летает. Наверное. – Акон-сан… – Чего тебе? Девочка тяжело вздохнула и опустила голову, так и не решившись попросить. Все видят, что Маюри делает с ней. И никто не имеет права даже слово поперёк сказать. Она, ведь, даже не дочь ему. Плоть и кровь, но – предмет, живая игрушка, плод неудавшегося эксперимента. Даже по бумагам числится как опытный образец. То есть, своих документов Нему ни разу не видела, но верила, что оформлена именно так. А номер у неё, например, 11348. Даты этой серии как раз должны подходить. – Н-ничего. Я… Передайте моему отцу, что скоро буду. Неуклюжий парнишка, путаясь в длинных полах халата, запрыгал к выходу. Мгновенная поступь вместе с прочими боевыми дисциплинами давалась этому горе-шинигами с грехом пополам. «А ведь он так не сможет убежать от Светлячка», – невпопад подумалось Нему, и от этой мысли стало совсем тоскливо. Какая, в конце концов, разница. Она помахала рукой обитателям «живого уголка» и нехотя поплелась в казармы.