Я тихо прошепчу...

Осень накрыла Хиросиму с головой, окунув в яркие пёстрые тёплые цвета: красный, жёлтый, огненно-рыжий. Погода была пасмурной, но даже сквозь серые тяжёлые хмурые тучи едва-едва пробивались бледно-жёлтые лучики солнца, которые старались отдать окружающему миру своё тепло перед наступлением холодов. Был вечер. Пятница. Для многих это значит, что завтра выходной, следовательно, вечер провести можно, как душе угодно, если, конечно, никаких серьёзных планов с утра субботы нет. Темноволосый парень сидел в баре со своими коллегами и пил глинтвейн — хороший алкогольный напиток, который подают горячим. Довольно-таки недурной вариант, когда хочется тепла в промозглые осенние вечера. Коллеги о чём-то бурно разговаривали, смеялись, но молодой мужчина не особо в этом участвовал. Он хотел просто отдохнуть от тяжёлого трудового дня, потонув в своих мыслях, расставляя всё по полочкам, прикидывая планы на следующую неделю касательно работы. «Джун думала приехать на следующих выходных, — напряжённо вспоминал он, ероша свои фиолетовые волосы, причёска была необычной и в чём-то забавной: длинные три пряди торчали вверх подобно рогу единорога, остальная часть волос была длинной до середины лопаток. — Надо будет подготовиться». Отхлебнув пару глотков глинтвейна, мужчина лениво обернулся, когда его позвали. — Рен! — сильный хлопок широкой ладонью по плечу, от чего темноволосый недовольно сморщился от ощутимого больного удара и со всей испепеляющей ненавистью устремил свой янтарный взор на негодяя, потревожившего его покой. — Хоро-Хоро, — процедил Тао сквозь зубы, — ты у меня уже давно не отведывал кулака, верно? — Да брось, трёхрогий! — широко улыбался северянин, приобняв почти в удушающих объятьях парня. Почему трёхрогий? А потому что теперь вверх торчал не один «рог», а целых три. Вот так легко и просто из единорога Тао превратился в трёхрогого. — Всю жизнь, как дед, тарахтеть собрался? — Как же ты раздражаешь! — Рен положил ладонь на лицо синеволосого и с силой надавил, отодвигая от себя подальше. — Свали в туман, — от нехватки воздуха Усуи замычал, схватившись руками за руку друга в попытке сбить с лица. Тот лишь кровожадно ухмыльнулся и убрал ладонь с его лица, моментом зарядив ногой под чашечкой колена. Хоро-Хоро, не успев прийти в себя, тут же с грохотом приземлился на пол и вскоре сердитый вскочил на ноги, высказывая Тао всё, что о нём думал в этот момент. Рен снисходительно слушал, потягивая глинтвейн. — Это надо же такому случиться, — вздохнул он, пока северянин метал в него ругательства подобно грозам с небес, — мало мне было тебя в качестве друга, так я ещё и третий год тебя на работе терплю. — Тебя что-то не устраивает?! — чуть ли не задохнулся от обиды вспыльчивый парень, сжав кулаки. Темноволосый на это окинул друга внимательно с ног до головы, словно оценивая его, и неопределённо пожал плечами. — Как там Пирика? — Не переводи тему, трёхрогий! Терпение Рена просто разбилось в дребезги. Он схватил Хоро-Хоро за грудки, отодвинув от себя опустевший стакан, и после короткого вопроса Тао: «Проблем не хватает?!» — у парней начался настоящие дебаты. Шум и гам стоял такой, что даже охрана не рискнула подойти и утихомирить друзей, которые даже во вкус вошли, чуть ли не посылая друг друга. Хотя, возможно, жуткая и тёмная энергетика, исходящая от Рена, способствовала этому вдвойне. Успокоились парни резко, сев на места и злобно сверля друг друга взглядами, словно надеялись, что так получится продырявить тело собеседника. А после, как-то незаметно и неожиданно для всех, особенно для их коллег, друзья стали говорить на отвлечённые темы. Позже вовсе покинули заведение, собираясь немного пройтись и по домам. Ночь была холодна. Рен поёжился, натянув на нос фиолетовый длинный шарф, что был повязан вокруг его шеи, и спрятал руки в карманы. Стало теплее. — Сегодня довольно прохладно, — нарушил задумчиво тишину Хоро-Хоро, задрав голову кверху и рассматривая тёмное ночное небо. Звёзд видно не было. Лишь только яркий свет прожекторов, всего города отражался на нём бардовыми, малиновыми, зелёно-жёлтыми цветами, которые яркостью своей не блистали. — Вчера как-то было теплее. — Согласен, — чуть кивнул Тао, покосившись на друга, тот сомкнул руки в замок и поднёс к губам, согревая горячим дыханием, хотя сам-то он был с северных краёв, что было удивительно, ведь по идее не должен бояться холода. Заметив, что янтарные глаза устремлены на него, Усуи широко улыбнулся, на что послышалось хмыканье, и парень отвернулся, рассматривая витрины магазинов, кафе, книжных салонов, на которых красовались разноцветные мигающие гирлянды. — Как там она? — вдруг спросил северянин. — Работает, — усмехнулся Рен, прекрасно понимая, о ком идёт речь. Синеволосый покачал головой. — Уже взрослая. Отец до сих пор держит под крылом? — в ответ молчание, лишь лёгкий кивок головой и угрюмый вид. — Уже столько времени прошло… Вы всё так же надеетесь на что-то? — Уже не знаю, — выдохнул Тао, на миг взглянув на друга. — Всё слишком сложно и запутанно. В последнее время нам и поговорить не удаётся толком: то занят я, то занята она. Хоро-Хоро усмехнулся и покачал головой: это ж как надо любить друг друга, что Рен и Кагами даже спустя семь лет продолжают общение. Увы, за эти года они увиделись всего пару-тройку раз на каникулах, когда оба были студентами, более того, Усуи замечал, что пара отдаляется друг от друга — всё же расстояние играло свою роль. Они словно стали простыми знакомыми, а общение просто вошло в привычку. Впрочем, судить и разбираться в их отношениях он не собирался, Рену это не понравится, к тому же тот говорил, что скоро всё это должно прекратиться. Оставалось только гадать какой итог будет. Вскоре распрощавшись со своим другом Хоро-Хоро пошёл прямо дальше, в то время как Тао свернул, махнув ему рукой. Он был уставшим. И то было не от рабочих будней, а от того, что на душе не было спокойствия. Окутывало ощущение одиночество без Кагами, как бы не пытались окружающие ворваться подобно урагану, как она, и стереть напрочь это гнетущее состояние. Без неё всё было не так, только виду парень не подавал, вёл себя, как прежде, и все считали, что всё у него хорошо. А это было не так. Ему не хватало её, а ей — его. Кагамине время от времени присылала Рену свои фотографии, чтобы он не забывал её, и тот смотрел, замечая, как меняется, хорошеет брюнетка. Невольно захотелось вновь увидеть её, обнять, ощутить тепло хрупкого тела, услышать звонкий нежный голос, заливистый смех, от которого аж слезинки выступают на ресничках. Одолевала тоска, хотя, в то же время он привык, что они далеки. Постепенно гасла надежда, что будет возможность встречи, терялся смысл в отношениях на расстоянии. «А может давно уже нет смысла в них?» — горько выдохнув, парень взлохматил свои волосы и задрал голову вверх. Он стоял возле своего дома, куда когда-то приехал, чтобы учиться здесь, обустроиться. Джун не было в этом доме уже около трёх лет — она уехала в Токио, перевели по работе туда. Лишь изредка приезжала, чтобы повидаться с братиком. Неожиданно янтарный взор зацепился за квартиру рядом. Из окна виднелся яркий свет. Просто не поверив своим глазам Рен тряхнул головой и вновь поднял взгляд наверх, убеждаясь, что это не глюк, не мираж. Он с промедлением, но всё же рванул вперёд, поднимаясь по лестнице. Все мысли смешались в голове, был какой-то хаос. Резко ноги остановились возле нужной двери, рука потянулась к двери и дёрнулась — Тао был не уверен, стоит ли стучать. А вдруг он увидит не ту, о ком только что думал? А если откроет кто-то чужой? Что делать? Как быть? Пока он думал, за дверью послышались шаги. Только парень не слышал их — слишком был задумчив. Очнулся, когда замок в двери внутри открыли, сразу проснулась проснулась паника: стоять и ждать или быстрее уйти? Ответ нашёлся сам собой, когда дверь приоткрылась и в проёме показалась девушка с опущенной головой: она что-то высматривала в сумке. Рен будто прирос к полу, а янтарные глаза широко распахнулись, не веря увиденному. Сердце гулко ухнуло, словно провалившись в пятки, когда брюнетка подняла голову, с не меньшим изумлением распахнув свои синие глаза. — Рен?.. — тихо и робко спросила девушка, прикрыв рот ладонью. В глазах защипало, внезапно всё приобрело размытые очертания, по щеке скользнула горячая слеза. Рен понял, что это никакой не мираж. Она тоже испытывала те же смешанные эмоции, как и он. — Здравствуй, — шаг вперёд, и рукой Тао смахнул слезинки с правой щеки. — Ренни! — в сердцах выкрикнула Кагами, порывисто поддавшись вперёд и вешаясь на шею темноволосого. Такого родного, такого любимого. Тот не заставил ждать и в ответ крепко обнял брюнетку своими сильными руками. Такая хрупкая, такая нежная. Стоит перед ним, в его руках, нежно и трепетно обнимает, прижимаясь всем телом, будто желая раствориться в нём. Отпрянув так, чтобы видеть лица, парочка заглянула в глаза друг другу, и в этот миг необъяснимый порыв взял вверх над ними. Их губы сомкнулись в робком поцелуе. Судорожный вдох Кагами, и затем Рен жадно впился в её губы поцелуем. Разум покинул двоих, вверх взяли только чувства, эмоции. Никто не опомнился и понятия не имел, как оказались внутри квартиры, когда закрыли за собой дверь. Было только слышно, как дамская сумка упала на пол с грохотом, рядом очутился длинный шарф парня. Девушка дрожащими руками расстёгивала пуговицы на его чёрном пиджаке, в то время как темноволосый уже стягивал с неё лёгкий плащик, с удовольствием лаская её тонкие руки. Красный плащ вскоре также валялся на полу, за ним отправился и пиджак. А пара проходила всё дальше и дальше вглубь квартиры. Взяв руки Рена, Кагами чуть ли не замурчала от удовольствия, ощущая, что они стали более мужественными, сильными, чем когда они были совсем юны, и положила на свою точённую талию. Сама же взяла парня за галстук и повела к своей комнате, примерно представляя, куда им идти. Чувствуя, что упирается спиной в дверь, брюнетка судорожно стала искать ручку, но близость Тао просто сводила с ума и трезво соображать было слишком сложно, тем более он прижался к ней вплотную. На миг оторвавшись от губ, парень провёл языком возле ушка и прикусил мочку ушка. Кагамине простонала и покраснела — она слишком отвыкла от всего этого. Послышалось довольное хмыканье, и внезапно щёлкнула дверь. Девушка ахнула, чувствуя, как опора за спиной исчезает, но своими руками Рен крепко обнял её за талию, вовлекая в новый поцелуй. Кагами не ориентировалась в темноте комнаты, к тому же голову кружило от нахлынувшей страсти и этих сводящих с ума прикосновений, а вот парень соображал. Он постепенно приближался к кровати, а когда понял, что девушка уже упёрлась в неё ногами, лишь довольно ухмыльнулся. Руки скользнули к краям водолазки, задирая ткань вверх. Холодные пальцы скользили по нежной горячей коже, отчего сквозь поцелуй было слышно, как постанывает брюнетка. Оторвавшись от опухших губ, Рен потянул водолазку за края, разом снимая с Кагами и отбрасывая в сторону. Девушка в долгу не оставалась. Она оттянула узел на галстуке, расслабляя так, чтобы можно было легко и быстро снять, а затем вытащила заправленную рубашку из брюк, принимаясь расстёгивать снизу. Тао решил помочь, быстро сняв с шеи галстук и расстёгивая пуговицы сверху. Пальцы соприкоснулись. Понимая, что рубашку расстёгнута, Кагами провела нежно руками по обнажённому торсу, протянув сквозь поцелуй довольное «м-м-м». — Как же я по тебе скучала, — произнесла она, а руки скользнули под белую ткань и, задевая, стянули с плеч. — А я-то как по тебе скучал, — ухмыльнулся Тао, помогая снять рубашку, таща за рукава. Вскоре верх валялся где-то на полу, как и водолазка. — Иди ко мне, — прошептала томно брюнетка, ласково обхватывая любимого за шею и притягивая к себе. Хотелось снова ощутить его губы на своём теле, раствориться в нём, быть во власти сильных и теперь таких мужественных рук. — С удовольствием, — собственник в Рене урчал довольно — она с ним, в его руках, такая податливая, нежная, ласковая. Робко он поцеловал её в губы, лаская хрупкое тело по плоскому животику, изящным изгибам, по позвоночнику вверх. Тао ощущал, что тело изменилось. Стало ещё более прекрасным. Теперь это было тело взрослой сформировавшейся девушки, а не юного создания, что приводило в восторг. Плавно руки с изгибов скользнули вверх и остановились на груди, которую темноволосый сжал в своих ладонях, отмечая, что размерчик стал побольше. С удовольствием он принялся мять округлые полушария, отчего Кагами с невнятным криком запрокинула голову назад, пытаясь зацепиться за парня, но лишь ноготками оставляя красные полосы на его груди. Рен зашипел, заведя одну руку за её спину. Пальцы вскоре нащупали крючки на бюстгальтере, и вскоре Кагами ощутила, как тот ослаб, после чего Тао едва касаясь горячей кожи поддел пальцами тонкие лямки и стянул их с плеч, освобождая грудь от ненужного элемента. Девушка резко вздохнула на это, широко распахнув глаза, Рен же неожиданно взял и толкнул её на кровать. Кагамине от смущения прикрыла грудь руками, и это было не столько от того, что она робела показывать ему своё тело, он слишком жадно смотрел на неё. Казалось, что одним янтарным взором он способен съесть её. Рен же усмехнулся на это, руки потянулись к ремню на штанах, и до слуха девушки донеслось, как металлическая бляха со звоном расслабила ремень. Невольно она облизнула резко пересохшие губы и прикусила нижнюю. Было так стыдно поднять на него свои глаза, но слишком завораживало это статное тело молодого мужчины, то, как он приближается, нависает над ней, подобно хищнику над жертвой. Рен медленно опустился на неё, придавливая хрупкую фигурку своим могучим телом, отчего Кагами простонала, ощущая его жар и тяжесть на себе. От ощущения внизу давно позабытого жжения мурашки пробежались по её коже, а ножки сомкнулись. Внизу тянуло. — Ренни, пожалуйста… — жалобно протянула тонким голосочком девушка, желая, чтобы он избавил её от этих ощущений, чтобы овладел телом, взял немедля в свой плен. Слишком мучительно было, слишком сладко и невыносимо. Особенно было сложно вытерпеть то, как шальной язычок играет с набухшими сосками, дразня её ещё больше, а властные руки только добавляли умопомрачения. С губ срывались громкие стоны вперемешку с криками, Кагами хотелось извиваться под этими ласками, но крепкие руки и тело над ней сковывали её движения. Чёрные длинные локоны разметались по покрывалу, спутавшись, лезли на лицо, в особенности на губы, прикрывали глаза. Тонкие пальчики с силой вцепились в широкие плечи, продавливая кожу, отчего парень даже зашипел. — Ты на мне царапины хочешь оставить? — усмехнулся Рен, вновь продолжая ласкать тело девушки, попутно расстёгивая на джинсовой чёрной юбке боковую молнию и освобождая её от одежды. В итоге на Кагамине оставались только чёрные трусики и чёрные чулки. — Ты против? — тяжело дыша спросила она, кое-как убирая с лица волосы. Брюнетка счастливо улыбалась, синие глаза блестели, как в лихорадке, полные страстного желания, Рен это видел. — Нет, — лёгкий укус за правое полушарие, а за ним полустон-полукрик, — но просто не нужно, — на это Кагами угукнула и нарочно провела ногтями по коже от лопаток к плечам, довольно улыбаясь. — Вот так, значит? — Рен резко припал вновь поцелуями к неспокойно вздымающейся груди, от этого девушка громко закричала, прогибаясь в пояснице. Постепенно он спускался ниже, снимая с брюнетки последний элемент нижнего белья. Чулки он решил оставить. Кагамине чуть не задохнулась от ощущений, когда сильная ладонь прошлась по низу живота и скользнула к её естеству, а затем внутрь скользнул указательный палец, отчего брюнетка со вскриком запрокинула голову назад, прикрывая лицо руками. Тао ласкал её внутри, доводя до грани. Девушка просто забывалась, сходя с ума. Вновь зазвенел металл — Рен снимал с себя оставшуюся одежду, которая вскоре полетела на пол. Кагами, не отрывая от любимого своего пылающего страстью взора, сама раздвинула перед им стройные ножки и протянула к нему руки. Темноволосый устроился меж ножек поудобнее и позволил девушке обнять его, закидывая ноги на свои бёдра. Брюнетка судорожно охнула, ощутив касание его возбуждённой плоти, и громко закричала, когда он оказался внутри неё. Почти не дав привыкнуть, Тао начал движения, из груди девушки так и срывались стоны со вскриками. От того, что отвыкла, было больновато, и Кагами жмурила глаза, чувствуя, что слёзы наворачиваются. — Рен! Чёрт тебя подери! Больно же! — не выдержала девушка и треснула любимого по голове ладонью, тот недовольно поднял на неё янтарный взор и фыркнул. — Я, между прочим, соскучился по тебе и держать себя не в силах. — Я тоже соскучилась, как бы между прочим, — фыркнула в ответ Кагами, вздохнув с некоторым облегчением, — но давай ты более нежно начнёшь? Я отвыкла ведь! — Хорошо, я очень постараюсь, — пообещал парень, накрывая губы любимой поцелуем.