***
Стук сердца эхом отдается в ушах. Оно бьется в грудной клетке, словно пойманный в капкан зверь, норовя пробить прутья ребер и вырваться на свободу. Лунный свет гипнотизирует, завораживает. От одного вида ночного светила кровь начинает буквально кипеть в жилах, по телу словно проходит электрический разряд, и хочется бежать, охотиться, убивать! Почувствовать на языке пряный вкус крови жертвы, услышать ее вопль. Они будут сопротивляться, но все будет тщетно. С хищником им не справиться. Город ему не нравится. Слишком шумно. Трудно распознать голоса или звук шагов в непрерывном рычании автомобильных моторов, визге сирен и отвратительном грохоте музыки. Запах бензина и табачного дыма режет ноздри. Но зато здесь гораздо удобнее прятаться и выслеживать. Золотисто-янтарные глаза зверя настороженно осматривают пустынную улицу, оборотень жадно ведет носом, надеясь учуять в омуте городских миазм сладкий, пьянящий аромат жертвы. Из груди рвется рычание, в пасти скапливается горькая слюна. Вкус убитой им девушки, самой первой его добычи, почти растаял, а ему нужно еще! Он хочет еще крови! Черная шерсть на загривке встала дыбом, он ощутил зуд в лапах. Облизнув клыки, ликантроп сделал несколько шагов, когти глухо зацокали по металлической крыше. Пронзительно вереща, над головой пролетела сорока. Оборотень фыркнул и тряхнул лобастой головой. Жалкое создание… Шаги… легкие, торопливые шаги, чуть слышное бормотание. Зверь пригнулся, навострил уши. Нет, не показалось. По тротуару спешно вышагивает человеческая особь. Он с шумом втянул воздух. Чистый свежий запах человека перебивает какая-то горько-сладкая вонь, приторная до отвращения. Эта жертва немного изящнее предыдущей, повыше. Оборотень довольно заурчал, тягучая слюна капает с изогнутых, будто ятаганы, клыков. Слабая, маленькая, беззащитная добыча. Разорвать… загрызть… убить! С утробным торжествующим рыком ликантроп прыгнул вниз. Приземлившись в нескольких метрах от добычи, он встал на задние лапы и, запрокинув голову, завыл на луну. Человечек шарахнулся в сторону, запутался в собственных ногах и чуть не упал. Вблизи его запах начал буквально сводить зверя с ума. Этого он убьет медленно, как следует насладившись его страхом, страданиями и кровью! Никто ему не помешает! Зверь бросился на свою жертву, распластав гибкое тело в прыжке. Он уже видел отражение своей оскаленной морды в расширенных от ужаса глазах добычи, но его когти лишь запоздало распороли воздух. Человек увернулся. Сопротивляется?! Оборотень хрипло затявкал, оскалив пасть. Хвост возбужденно мечется из стороны в сторону, тягучие капли слюны падают на землю. Зверь приготовился к прыжку.***
— Здесь тоже следы, — Гейл указала пальцем на кровавые отпечатки лап. — И клок шерсти. Наш волчонок торопится. Данте не ответил. Оказывается, поиски вервольфа — дело довольно муторное. Они так могут до утра бегать. А песика лучше поймать до восхода солнца. — Смотри-ка, а он у нас брюнет, — сухо рассмеялась женщина, снимая с ветки клочок пепельно-черной шерсти. — Линяет… рановато. У оборотней период линьки начинается в середине сентября… — Ты всегда такая? — недовольно буркнул сын Спарды, поворачиваясь к демонице. — Какая «такая»? — Занудная! — выпалил охотник. — Бубнишь и бубнишь… — Какая есть, — Гейлавер равнодушно пожала плечами. — Нет чтобы спасибо сказать за информацию… — Спасибо! А теперь помолчи! Мужик вышел на охоту за волком! — Der Mann ging auf die Jagd…— фыркнула Гейл. — Wir gehen im Kreis! Ich hoffe, Sie verstehen dass. — Раз уж я работаю на тебя, то будь добра, не говорить в моем присутствии на языках, которых я не понимаю, — обиженно заявил блондин. — Так уж и быть… — она театрально вздохнула и закатила глаза. — О, достопочтенный охотник, а заметили ли вы, что мы проходим мимо этого дома уже третий раз? — Ты на что намекаешь?! — Совершенно не на что. Так, мысли вслух… Раздался выстрел, а вслед за ним яростный полу визг полу рык. В руке Данте тускло сверкнула вороненая сталь Эбони. — Похоже, мы близко…***
Больно… плечо словно горит изнутри. Гнев и бешенство горячей лавой затопляют жалкие остатки рассудка. Разъяренно рыча, оборотень пытается дотянуться до человека, забившегося в узкую щель между домами, но не получается. Когти лишь исступленно царапают камень стены. Жертва слишком далеко, ему не пролезть… а рассвет близится. Сила луны ослабевает, но зверю уже нет дела ни до чего, кроме уходящей от него добычи! Нет! Человечек не уйдет! Он заплатит сполна за то, что посмел ранить его! Голодное нетерпеливое рычание сменяется на жалобно-яростный скулеж, жгучая боль растекается по всей лапе, перед глазами пляшут язычки пламени. Еще немного… совсем чуть-чуть, и ему удастся выковырять жертву из спасительных тисков бетонных стен. Ликантроп алчно облизнулся и дернулся вперед, не обращая внимания на очередную вспышку боли в раненом плече, его когти мазнули по руке жертвы. Брызнула кровь, добыча испуганно заверещала. Зверь ликующе взвыл. — Плохой песик, — незнакомый мужской голос заставил увлекшегося оборотня вздрогнуть и обернуться. — Хорошие волчата так не поступают. Придется мне заняться твоей дрессировкой. Оборотень разъяренно взревел и кинулся на Данте. Блондин молниеносно выхватил пистолеты. Он выпустил в него почти всю обойму, поливая зверя градом пуль. Ликантроп завизжал, упал на землю, закрутился волчком, брызгая во все стороны кровью, но был еще жив. По-человечески осмысленный полный ненависти взгляд человека-волка впился в лицо Данте. — Джекпот, лохматик, — угрюмо хмыкнул полудемон, глядя на оборотня через прицел Эбони. Из последних сил человек–волк пытался достать блондина ударом тяжелой лапы, но не успел — пуля попала точно в переносицу. Мохнатое тело забилось в агонии и замерло. Несостоявшаяся добыча оборотня никак не желала выходить из своего укрытия. Кровь из раненой руки успела пропитать плотную ткань широкой темно-синей толстовки, и если не принять необходимые меры, то человек просто-напросто умрет от потери крови. Но жертва не слушала ни уговоров, ни просьб своих спасителей. Скорчившись на земле, она прижимала ладонь к ране и раскачивалась из стороны в сторону. — Ну, давай, выходи уже, — дружелюбно оскалившись, Данте протянул руку. — Парень, не бойся, этот коврик для блох уже не опасен. — Мы не причиним тебе вреда, — в спокойном тоне Гейлавер явно слышится приказ. — Я просто хочу остановить кровь, пока не поздно. — Так, парень! — блондин начал терять терпение. — А ну вылезай оттуда и дай доброй тетеньке перевязать тебе руку или предпочитаешь сдохнуть в этой вонючей дыре?! Мальчик судорожно сглотнул и неуверенно поднялся на ноги. Взгляд широко распахнутых глаз был пустым и бессмысленным. Такой удар по психике паренька… но пусть спасибо скажет, что вообще жив остался. Если бы не Данте, до утра бы он точно не дожил. Парнишка, дрожа всем телом, вышел на свет. Лица не разобрать из-за глубокого капюшона, плечики узенькие, ноги, обтянутые черными джинсами, тонкие как палочки. И что за мода пошла, парням наряжаться в обтягивающие шмотки?! В раненой руке он сжимал пистолет. Данте попытался разжать онемевшие пальцы и забрать оружие, но мальчонка задергался и прижался к Гейл. — Не трогай. Этой ночью итак произошло слишком много, — демоница бросила быстрый взгляд на труп оборотня. — Вернемся в контору. Я должна обработать рану.