***
На следующее утро Дадли проснулся без будильника и сразу же растолкал Гарри. Пусть лучше не выспится, чем проснётся один и начнёт выдумывать всякие глупости. Поттер зевал, потягивался, бурчал на Дадли и ничем не напоминал вчерашнего истерика. «Может быть, я тоже экстрасенс, – подумал Дадли, быстро натягивая домашние джинсы. – Фамильный, мать его, талант». – Давай, Поттер, – вслух велел он, – хватай очки и дуй вниз. Кофе сделай, а то глаза не раскрываются. – Что за спешка? – Гарри неторопливо выпутывался из одеяла. – На работу мне сегодня, забыл? – Дадли зашарил в ящике комода в поисках чистой футболки. – Отец ждать не будет. В ванную первым тоже я. Он перекинул найденную футболку через плечо и выскочил из комнаты. – Адмирал Дурсль, – хихикнул Гарри ему вслед. Настроение было неплохим. День обещал быть солнечным, прохладный ветерок теребил оконную занавеску, Дадли привычно командовал всеми вокруг, и ночной разговор казался каким-то досадным недоразумением. Дядя с тётей, наверное, ещё спали. Во всём доме только младшего Дурсля подкидывало в неимоверную рань. Бессовестный Дадли успевал сделать зарядку, попрыгать на скакалке, насмерть избить боксерскую грушу и пропеть, точнее, немелодично проорать парочку песен в душе, пока остальная семья неспешно собиралась к завтраку. Гарри ещё раз потянулся и выбрался из кровати. Он аккуратно застелил обе постели, сделал короткую разминку, чтобы Дадли не ворчал и не называл задохликом, заскочил в ванную и отправился варить кофе. Мимо спальни старших Дурслей он прокрался на цыпочках, чтобы никого не разбудить. И совершенно зря крался, тётя и дядя уже были в столовой. Дядя читал газету, а тётя задумчиво разглядывала свою чашку с чаем. Увидев Гарри, они пожелали ему доброго утра. Гарри тихо поздоровался и прошмыгнул в кухню. Ему стало очень стыдно. «Идиот, распустил сопли! – сердито выговаривал он сам себе, проворно ополаскивая кофейник горячей водой и следя, чтобы кофе не убежал из джезвы на плите. – Ну, Хогвартс, подумаешь. Сам же читал в том письме: с детства записан в школу чародейства и волшебства. Значит, мама и папа этого очень хотели. И на дядю с тётей обиделся, дурак, а за что? За то, что они с тобой нянчились десять лет?» Гарри подумал и решительно полез в холодильник. Сейчас он быстренько приготовит завтрак для своей семьи, и всё уладится. Не существует горя, как со смешком говорил дядя, которого нельзя было бы заесть. Итак, яичница с беконом и тосты – это он сможет и с закрытыми глазами сделать. А если Дадли начнёт требовать свою суперполезную овсянку, то пусть сам варит эту склизкую пакость. Гарри проворно сновал по кухне и составлял готовые блюда на сервировочный столик. Он даже начал мурлыкать себе под нос какую-то приставучую песенку, недавно услышанную по радио, но его прервали басовитые вопли, доносящиеся со второго этажа: Дадли добрался до душа и приступил к вокальным упражнениям. Поттер хихикнул и укутал кофейник полотенцем, чтобы кофе не остыл. Когда он вкатил столик в столовую, Дурсли явственно вздрогнули, и Гарри опять почувствовал себя неблагодарной свиньёй. – Вот, – пробормотал он, переставляя тарелки на обеденный стол. – Нам нужно позавтракать. – Пожалуй, – медленно проговорил дядя Вернон, складывая газету. – Спасибо, Гарри, это очень кстати. Туни, милая, прости, я отказался от завтрака, не подумав. Гарри замер, заметив, как дядя плохо выглядит: мешки под глазами, какой-то синюшный оттенок кожи и совершенно больные покрасневшие глаза. – Ты плохо спал, дядя? – спросил он встревоженно и мысленно выругал себя на все корки: сам-то преспокойно выспался у Дадли под боком, и даже снов никаких не снилось, эгоисту. – Доживешь до моих лет, – хмыкнул дядя Вернон, – и тебе тоже станет жалко времени на сон. – Не слушай его, Гарри, – тётя вроде бы улыбалась, но сама не отводила встревоженного взгляда от мужа. – Хороший сон очень важен. Тут в столовую ввалился Дадли, возмутительно свежий и бодрый для такого раннего утра. – Привет, мам, пап! Ага, Поттер, начнём-ка мы денёк с ударной дозы холестерина, – хохотнул он. – Никакого уважения к моему чемпионскому будущему. – Да пожалуйста, – сделал оскорблённое лицо Гарри и попытался забрать у Дадли яичницу. – Йогурт в холодильнике. Только, по-моему, он скис. – Руки прочь! – рыкнул Дадли и вцепился в свою тарелку. – Ладно, съем, так и быть, но сегодняшний перевес ты сам будешь тренеру объяснять. Тётя Петуния всплеснула руками и засмеялась.***
Вернон смотрел на препирающихся мальчишек и с облегчением убеждался в невозможном: Гарри не злится и не обижен. Сам он так и не смог уснуть. Бродил по дому, думал, считал, прикидывал. Готовился к самому плохому, оставленному на крайний случай: быстро продавать дом и бизнес, хватать всю семью в охапку и попытаться скрыться за проливом. Часть средств уже находилась в тамошних банках – дела в последние три года шли на диво хорошо. Дурсль наконец-то смог оперировать суммами, которые позволяли действовать, а не просто сидеть в доме и гадать, распространяется ли «кровная защита» на всех членов семьи. Да и существует ли она вообще? Теперь ситуация немного выправилась. Если он уговорит Гарри сходить с ним в Косой переулок, чтобы купить сову или что там ещё у магов на посылках, то можно будет написать Снейпу. Петуния Снейпа не любила, но он был другом Лили и мог сообщить хоть какую-то информацию. Существовал ещё некий Сириус Блэк, дружок старшего Поттера, но его Петуния никогда не видела. Дурсль решил написать и ему – никакая помощь не будет лишней. Если эти, чёрт бы их подрал, маги не ответят, значит, они больше не друзья умершим Поттерам или их тоже нет в живых. Тогда – здравствуй, Европа и, может быть, Америка. Отправлять Гарри без подстраховки к дьяволу в пасть Вернон не собирался. В конце концов, он почти отец этому мальчику. – Дядя, – Вернон вздрогнул от неожиданности. – А мы ещё поговорим о Хогвартсе? Дадли и Петуния замерли и выжидательно уставились на Вернона, Гарри смутился и принялся протирать очки салфеткой. – Само собой, – кивнул Дурсль. – И не один раз. Только вечером, нам с Дадли пора на работу. – Милый, – обеспокоенно сказала Петуния, – может быть, не стоит сегодня никуда ходить? Вчера всем пришлось нелегко, нам нужно отдохнуть. Вернон поморщился. Он действительно неважно себя чувствовал, да и Петуния натерпелась за эти дни. Однако, с учетом разворачивающейся операции «Подготовка к Хогвартсу», дел было очень много. – Сделаем так, – пошёл на компромисс Дурсль. – Сейчас отправимся на работу, я закончу кое-какие дела, а вернёмся к обеду. Все кивнули, а Гарри внезапно подскочил и обнял его. – Спасибо, – пробормотал он, сопя Вернону куда-то в шею. – Я всё понял, вы не бросите меня одного. Вернон улыбнулся и бережно прижал мальчика к себе. Как же угнетал его груз этой тайны, как он волновался за детей и насколько был рад избавиться от недомолвок в собственной семье! Дурсль хотел сказать Гарри что-то ласковое, но облегчение, затопившее его душу, вдруг почему-то стало очень горячим, обожгло левую сторону груди и с размаху стукнуло под лопатку. Вернон недоуменно моргнул, разглядывая мельтешение разноцветных пятен перед глазами, и на секундочку прикрыл их, стараясь унять это безобразие. Очнулся Дурсль через сутки в больнице. О том, что он в больнице, Вернон догадался сам. Если примерный семьянин просыпается в чужой постели, значит, попал он туда не по собственной воле. К тому же мерный писк неведомого прибора и резкий запах чего-то лекарственно-дезинфицирующего не оставляли простора для фантазии. А о том, что прошли уже целые сутки, Дурслю рассказал врач. – Что со мной? – сипло проговорил Вернон, пытаясь шевельнуть левым плечом, онемевшим и каким-то чужим. – Ничего нового, мистер Дурсль, – суховато произнёс доктор, самоуверенный и возмутительно молодой, с коротким ёжиком светлых волос. – Судя по истории болезни, вы знакомы со своей стенокардией уже лет двадцать, не меньше. Не пойму только, почему вы никак не бережётесь, ведь эта дама не прощает легкомысленного отношения к себе. – Ну, – неловко улыбнулся Дурсль, припоминая, что в последнее время он немного забросил дыхательные упражнения, да и таблетки принимал неаккуратно, – жена, дети, заботы. Как всегда. – Жена и дети вот уже сутки сидят в холле и нипочём не желают идти домой, – ещё суше сказал врач. – Если будете так относиться к своему здоровью, то на вашу жену лягут не только ваши заботы, но и хлопоты по вашему достойному погребению. Я введу вам лекарство и впущу миссис Дурсль с сыновьями на пять минут. Готовы? Вернон кивнул. Молодой и нахальный доктор прав в главном – умирать нельзя ни сейчас, ни через пять лет. Нужно дать мальчишкам хоть немного повзрослеть. Туни с мальчиками зашли в палату. Похоже, врач и им наговорил неприятных вещей, потому что держались они скованно и явно боялись сказать что-нибудь лишнее. – Обычный приступ, – поспешил утешить их Вернон. – Ничего серьёзного, но придётся немного побыть здесь. – Дядя, прости, – прошептал Гарри. – Я больше не буду заставлять тебя волноваться. Петуния закатила глаза, а Дадли прошипел: – Поттер, уймись, тебя никто ни в чём не винит. Папа, скажи ему, а то я уже устал. Дурсль поманил Гарри здоровой рукой и чмокнул его в щёку: – Я сам виноват, забросил лекарства. И ты прости меня, я не хотел тебя пугать. Мир? Гарри счастливо улыбнулся. Петуния присела на краешек постели и шёпотом сказала: – Не бросай нас, Вернон, бог с ним со всем, проживём как-нибудь. Выздоравливай, пожалуйста. И, наклонившись, поцеловала его в губы. Мальчишки шёпотом заворчали о «телячьих нежностях», а Дурсль попытался молодцевато подкрутить ус. Прямые и жёсткие, его усы не были способны на такое в принципе, но Вернон не этого и добивался – жена и дети весело захихикали. – Идите домой, – велел Дурсль, – и стройте коварные планы по захвату магического мира. Вернусь, расскажете.***
Кузены принялись строить коварные планы, как только отоспались после бдения в больнице Литтл Уингинга. И тут же столкнулись с тем самым дефицитом информации, на который так сетовал дядя Вернон. – Ничего не выходит, – сказал Гарри. – Мы даже не знаем, чего маги боятся. – Если судить по тебе, то овсянки, – буркнул Дадли. – А если верить сказкам, то большой толпы с дрекольем и костра. Хотя, лично я попробовал бы автомат. С подствольником. – Я, на минуточку, в школу иду, – возмутился Гарри, – а не на сафари. Живодёр! – Ты, на минуточку, на лоб свой полюбуйся, – Дадли скрестил руки на груди. – Тебя убивали, дурень. То, что ты выжил, наверняка кого-нибудь огорчило. Этот безымянный маньяк показался мне энергичным парнем, такой хвостов не оставляет. – Зачем убивать ребёнка? – Гарри поёжился, визит в магический мир повернулся неожиданной, какой-то жуткой стороной. – Запугать всех, а заодно ликвидировать будущего мстителя, – пожал плечами Большой Дэ. – Что за фильмы ты смотришь, Дидди, – поморщился Гарри, имея в виду страсть Дадли к низкобюджетным американским боевикам. – Историю решил подтянуть для Вонингса, – усмехнулся Дадли. – И я тебе скажу, боевики и рядышком не стояли с историей Англии и Шотландии. Я ещё до Великой хартии вольностей не дошёл, а уже волосы дыбом. – Допустим, – засопел Гарри. – Тогда, получается, нам всем грозит опасность? – Получается, – неохотно подтвердил Дадли. – Пришли убивать в один дом – придут и в другой. Мальчики задумались. – Значит, никто об этом доме не узнает, – твёрдо сказал Гарри. – Буду говорить, что вы меня ненавидели и… Как там чокнутая старуха Фигг вопила? – Избивали, морили голодом, запирали в чулане и не давали завести котика, – Дадли хмыкнул. – Спасибо, Гарри, но твою безопасность эти враки не обеспечат. – Если меня у вас спрятали, значит, кому-то я нужен, – отрезал Гарри. – Вот пусть этот кто-то мою безопасность и обеспечивает! Дадли промолчал, он хотел дождаться отца. Тот обязательно что-нибудь придумает, Дадли был уверен.***
Через неделю Вернон Дурсль уже был дома с категоричным наказом молодого нелюбезного доктора не волноваться, много ходить пешком, возобновить дыхательную гимнастику и отдать текущие вопросы бизнеса толковому управляющему. Вернон не возражал, он и впрямь нуждался в передышке. В прогулках по Литтл Уингингу его сопровождали Гарри и Дадли. Дурсль неспешно шёл по тенистым улочкам, раскланиваясь со знакомыми, Гарри шагал рядом, а Дадли бежал трусцой, то обгоняя отца с кузеном, то возвращаясь назад. Мальчишки рассказали Вернону о провалившихся коварных планах. Вернон удручённо покивал – в своё время он пришёл к тем же выводам. – И всё-таки, Гарри, это очень опасно – ехать в Хогвартс без какого-то предварительного плана, – говорил он. – Правду сказать, я очень надеюсь на переписку со Снейпом и Блэком. В конце концов, мы всегда можем уехать в Европу. – Не годится, па, – Дадли, отдуваясь, присел на бордюрный камень и принялся перешнуровывать кроссовки. – Даже если мы спрячемся от магов, от обычных людей нам не спрятаться. – Зачем нам от них прятаться? – изумился Гарри. – Скажи мне, доктор Поттер, если тебе в руки попадётся больной, которому нужно будет срочно кровь остановить, ты жгут возьмёшь или своими возможностями воспользуешься? – спросил Даддерс, и Гарри понурился. Кровотечения бывают разные, не везде можно жгут наложить. А бросить пациента истекать кровью… – То-то, – Дадли встал и притопнул, проверяя шнуровку. – Пару раз проколешься, и будешь работать на спецслужбы всю жизнь. Ты будешь вести себя хорошо и делать, что скажут, чтобы с нами ничего не случилось, а мы будем вести себя хорошо, чтобы ты не нервничал и не злил начальство. – Бог мой, Даддерс, – опешил Дурсль, чувствуя, как опять немеет левое плечо. – Я об этом даже не подумал. – Вот ты смеёшься над комиксами, па, а в них чистая правда нарисована, – невесело сказал Дадли. – Где супергерой, там и правительство. Если герой за правительство, то он супергерой. А если герой сам по себе, то суперзлодей. И гоняют бедолагу правильные герои, как бешеного пса. Одна книжка – одна жизнь. Вернон молча смотрел на сына, осознавая, что Дадли прав. Окончательно, горько и бесповоротно прав. В этом мире судьба Гарри предопределена – козырный туз в чьём-то рукаве. Гарри тоже побледнел и сказал сдавленно: – Я не хочу ни в какие супергерои. Я обычный человек, мне ничего этого не нужно. – Ты обычный маг, братец, – сказал Дадли сочувственно. – Сидеть тихо и не отсвечивать ты можешь только в родном мире. На нас можно не оглядываться. Кому мы там нужны? Дурсль шумно вздохнул: – Даддерс, если ты будешь учиться в Вонингсе так же отвратительно, как в младшей школе, приеду и выпорю лично в главном холле. Ты, оказывается, умный парень. Позор мне, отцу, не разглядевшему собственного сына. – Учёба и мозги – разные вещи, папа, – улыбнулся польщённый Дадли. – И потом, я говорил, что наш директор ко мне придирается. Гарри, не ной! Гарри торопливо кивнул и вытер слёзы. До дня рождения Гарри оставались считанные дни, всё семейство активно реализовывало план «Подготовка к Хогвартсу». Вернон показал мальчикам все свои записи, сделанные за эти десять лет. Там были рассказы Петунии о магии и магах, записанные Дурслем, размышления Вернона о тех или иных фактах и сведенные в таблицу данные о магических выбросах Гарри: даты, события, последствия. А ещё там был длинный список вопросов, на которые у Дурслей ответов не было. С записями дело пошло веселей. Дурсли и Гарри сошлись на мнении, что в волшебном мире стоит вести себя тихо, скромно и доброжелательно. Не привлекать излишнего внимания, старательно учиться и постараться завести побольше хороших знакомых. Собственно, Дадли получил точно такие же советы по поводу своей учёбы в Вонингсе. Слишком много догадок, слишком мало фактов – никто не знал, как устроен магический мир. – Мы не знаем даже, насколько Гарри хороший маг, – говорила Петуния рассудительно. – Лили, помнится, досадовала, что ленивые и глупые чистокровные однокурсники действуют только грубой силой. – Ой, какие знакомые обвинения, – пробурчал Дадли. – Прямо, как в свой класс вернулся. Не выучил стишок – значит, дебил. Стукнул прыща какого-нибудь, за дело стукнул, попрошу заметить: вой до небес – изверг и садист. Хорошие девочки – они все такие, головой скорбные? Гарри засмеялся, а Вернон хмыкнул: – Это исконно женская роль, Даддерс, унимать геройский пыл. Иначе мир обезлюдел бы раньше времени. – В любом случае, Гарри, для начала осмотрись, – сказала Петуния. – Если будет возможность с нами связаться, пиши обязательно и очень подробно, мы с отцом будем думать. Гарри кивал, и таинственный Хогвартс казался ему уже не таким страшным. Когда всё было обговорено не меньше сотни раз, Дурсль объявил, что день рождения Гарри они будут праздновать в Лондоне: – Мардж хотела увидеть мальчиков до их отъезда, а сюда ей приезжать не следует. Гарри, ты не против? Гарри улыбнулся и помотал головой. Тётка Мардж была забавная и смешно причитала над их с Дадли проказами, перемежая причитания ругательствами, которые сделали бы честь отставному мичману. Они несколько раз были в гостях у Марджори Дурсль, та содержала собачий питомник и специализировалась на разведении английских бульдогов. Она и сама была немного похожа на бульдога, как внешностью, так и характером. Неглупая, хваткая и деловитая Мардж одинаково легко принимала как хорошие, так и дурные вести, играючи управлялась со своим капризным хозяйством и души не чаяла в младшем брате и его «ненормальной» семье. Замужем она никогда не была, в доме Мардж на правах хозяина жил Злыдень – на редкость смышлёный кобель самых элитных кровей, отец едва ли не трети приплода питомника. Прошлым летом, когда они с Дадли гостили у Мардж почти две недели, Злыдень сопровождал их на каждой прогулке, исправно отгонял чужих псов и охотно давал лапу. Так и решили – тридцать первого июля дожидаются письма из Хогвартса, читают его и едут в Лондон: пообедать в кафе, наведаться в хороший торговый центр и, может быть, посетить кинотеатр. Все были довольны планами, предвкушали праздник, но уже вечером тридцатого июля всё пошло наперекосяк.***
После того, как родители поднялись наверх, пожелав спокойной ночи, Гарри и Дадли ещё немного посмотрели телевизор и тоже пошли спать. Дадли уснул почти сразу, а взбудораженный Гарри так и не смог сомкнуть глаз. В итоге он провертелся в постели почти до полуночи, а потом спустился вниз – выпить сладкого чаю. Спать совершенно не хотелось, Гарри решил дочитать книгу об инфекционных заболеваниях и полез в чулан, чтобы яркий свет из гостиной не мешал домашним. Едва он устроился на своей старенькой кровати, вниз спустился заспанный Дадли и шёпотом обругал его: – Я думал, тебя похитили нахрен, Поттер! А ну, живо спать, а то завтра из пушек тебя не разбудишь! И тут в окно гостиной кто-то постучал. Мальчишки замерли, затем Даддерс с невозмутимым лицом выдернул откуда-то из-под ящика со старыми игрушками металлический прут, один конец которого был обмотан изолентой. Пока Гарри соображал, откуда у кузена взялась такая жуткая вещь, застучали ещё сильнее, и Дадли обманчиво неуклюжей походкой двинулся к окну. – Поттер, чтоб тебя, – проворчал он тихо. – Лопни мои глаза, это действительно сова. И к её лапе действительно привязана какая-то хрень. Сапёров вызываем? Гарри нервно хихикнул и выбрался из чулана. Он открыл окно, и в комнату влетела небольшая пёстрая неясыть. Птица уселась на журнальный столик и протянула лапу с конвертом, а Гарри принялся его отвязывать. Дело не ладилось, у супергероя Поттера подрагивали руки и постукивали зубы. Сова занервничала, заклекотала что-то явно обидное и решила поторопить растяпу хорошим клевком. Но пока она примерялась, в воздухе зловеще свистнул металлический прут и Дадли процедил сквозь зубы: – Не так быстро, дорогуша. Расхожая фразочка из американских боевиков в сочетании с ржавым прутом самого зловещего вида заставили сову съежиться и опасливо прикрыть глаза. Гарри кое-как отвязал послание. Сова, быстро перебирая лапами и косясь на Дадли, бочком-бочком шмыгнула на край стола и суматошно забила крыльями, стремясь покинуть нехороший дом как можно скорее. – Погоди, я родителей разбужу, – Дадли подошёл к чулану, сунул прут куда-то в завалы старья и обернулся к кузену. – Отцу ни слова, Поттер, оʹкей? Гарри только рукой махнул. Дадли не переделать – бедный Вонингс. Тщательное изучение письма только добавило вопросов. Дядю Вернона огорчило бегство совы, а Дадли потешался над мантиями и остроконечной шляпой: – Твоя форма, Поттер, будет покруче моей. Затем они немного поспорили о том, как без совы передать согласие на обучение в школе. Наконец тётя Петуния велела всем идти спать, чтобы поездка в Лондон всё-таки состоялась: – Всё завтра, милые мои, всё завтра. Ой, уже второй час ночи! С днём рождения, Гарри! Дадли заржал и потащил Гарри наверх: – Завтра моя очередь освобождать питона, Поттер! С днюхой, в-волшебник!