В борьбе обретёшь ты... (часть 1)

Гарри в задумчивости стоял на краю огромной лужи и пытался понять, как именно он умудрился форсировать её по дороге в теплицы. Помнится, он шёл, уткнувшись в учебник, потому что не успел прочесть заданную к сегодняшнему уроку главу. Над ухом ещё зудел Малфой, мол, смотри под ноги, кошмарная грязь, полный замок ушастых дармоедов, а никто, дери их гиппогрифы, не удосужился замостить дорожку к теплицам хотя бы драккловым булыжником. Может, он перешёл лужу вброд и ничего не заметил? Гарри поразмыслил и, вздохнув, отмёл эту версию. Не настолько он увлекался гербологией, чтобы не заметить полные ботинки холодной и грязной воды. Он и учебник-то решил открыть уже в холле, когда внезапно представил себе огорчённую мадам Спраут. Гарри решил не расстраивать второго из профессоров Хогвартса, кого действительно волновали его неудачи в магии. Первым был Флитвик, но там Гарри совсем ничего не мог поделать. Теория теорией, а в практических занятиях он по-прежнему успевал намного хуже прочих студентов. Поттер ошалело тряхнул головой: от недосыпа мысли текли вяло, и сознание чуть плыло. Может, он обошёл эту лужу? Гарри внимательно осмотрел окрестности. Действительно, большая часть учеников двинулась прямо по мокрому газону, игнорируя раскисшие тропинки. – Чего встал? – Симус Финниган, светловолосый полукровка, по-гриффиндорски шумный и бесцеремонный, толкнул Гарри между лопаток и тут же заорал, согнувшись и упав на колени прямо в грязь. – Руки прочь от героя, недоделок, – раздался за спиной хрипловатый голос Нотта. – Тео, что ты творишь? – укоризненно пробормотал Гарри. Не то, чтобы ему было дело до Финнигана, но очутиться в центре очередного скандала с грифферами не хотелось. – Я творю жалящее заклятие на яйца, – спокойно ответил Нотт, подошёл к Гарри, схватил за руку и поволок по сырой траве в обход проклятой лужи. – Обычно такие уроки усваиваются намертво, но с твоими гриффиндорскими приятелями я ни в чём не уверен. – Что?! – Гарри упёрся и принялся выдирать руку. – Отмени немедленно, болван, это же очень больно! Симус, подвывая, катался в грязи, к нему на помощь уже спешили гриффиндорцы с Роном Уизли во главе. Гарри всё-таки вырвался и тоже кинулся к пострадавшему, лихорадочно соображая, подействует ли на заклятие его дохленькая Финита или придётся прибегать к своим особым способностям. – Финита инкататем, – нехотя процедил Нотт и тут же гаркнул: – Да отойдите вы, уроды, от недоумка! Я в него попасть не могу. Финита инкататем! Надрывные стоны стихли, и Финниган, дрожа всем телом, попытался разогнуться. Наверное, он плакал, но из-за грязных разводов на лице ничего было не разобрать. – Что случилось? – грозно спросил Уизли. – Поттер, придурок, опять ты? – Сам ты придурок! – оскорбился Гарри. – Я здесь вообще ни при чём. – Ага, – буркнул Рональд, – как же! А меня зовут Хельга Хаффлпафф. – Я знал, что с тобой всё очень неладно, Уизел, – Нотт небрежно отпихнул Гарри себе за спину и, прищурившись, уставился на Уизли. Тот побагровел и скривился, но взгляда не отвёл. – Это я вашего полудурка приложил, можешь бежать к Маккошке. – И побегу! – рявкнул Рональд. – Не думай, что тебе это с рук сойдёт! – И побежишь, – пожал плечами Нотт. – Не припомню ни одного Уизела, какой не прятался бы за баб и детишек. Уизли открыл было рот, но подоспевшая Гермиона Грейнджер властным жестом отодвинула его в сторону, совсем как Нотт только что оттолкнул Гарри, и, уперев руки в бока, сказала с негодованием: – Профессор Макгонагалл никакая не баба! Зачем ты обидел Симуса? Как тебе не стыдно! – Никак, – противно ухмыльнулся Нотт. – Оставляю вас, мисс Грейнджер, вам ещё нужно утереть сопельки и подтянуть чулочки вашей рыжей подружке. Честь имею, мисс Хаффлпафф! – А что стряслось? – оживлённый и очень чем-то довольный Малфой врезался в группку однокурсников с грацией и энтузиазмом пушечного ядра. – Вы хотели утопить в этой луже ирландского выскочку? Почему без меня? И почему только его? Давайте и рыжего притопим за компанию! Уизли не выдержал и рванул из заднего кармана брюк свою видавшую виды палочку. Лаванда Браун завизжала (радостно, как показалось Гарри), её визг подхватили Парвати Патил и почему-то Дафна Гринграсс. Лонгботтом молча ухватил Гермиону за капюшон мантии, резко дёрнул, вынуждая отступить от небрежно поигрывающего палочкой Нотта, и встал плечом к плечу с Рональдом. Дин Томас и не угомонившаяся Грейнджер тоже потащили палочки наружу, а Малфой злорадно ощерился, взмахом руки подзывая Крэбба с Гойлом. И случиться бы безобразной драке, если бы Забини вдруг не крикнул: – Смотрите, смотрите! Что это? Нотт задрал брови и присвистнул, а Малфой счастливо заржал. Гриффиндорцы слегка поколебались, подозревая подвох, но всё-таки обернулись и замерли с открытыми ртами. Гарри протёр глаза и по-магловски чертыхнулся – на фоне нежной весенней зелени Запретного леса весело полыхала хижина Хагрида. Гриффиндорская троица бегом рванула на подмогу погорельцу, не разбирая дороги – по лужам и кочкам. Дин Томас дёрнулся было за ними, но махнул рукой и подставил плечо Финнигану: тот сумел встать, но идти без посторонней помощи у него явно не получилось бы. – Симус, ты как? – сюсюкающим голоском спросила Лаванда Браун. – Может быть, лёд приложить? Финниган мотнул головой, одарил Поттера ненавидящим взглядом и побрёл к замку, тяжело опираясь на Томаса. Остальные гриффиндорцы ушли следом, а Фей Данбар на прощание обозвала Поттера скотиной. Гарри поёжился, вздохнул и перевёл взгляд на пожар – деревянный домишко явно доживал последние минуты. Рядом заполошно метался Хагрид, а его бестолковый пёс заходился отчаянным визгливым воем. – Все живы, – облегчённо выдохнул Гарри. – Ты глянь, Малфой, сырое дерево, а горит, что твоя свечка – без дыма и гари, – Нотт задумчиво почесал затылок. – Это сколько же огневиски он там хранил? – Конница на подходе, – отозвался Драко. – У Маккошки неплохой аллюр для её возраста. Из замка и впрямь мчалась «пожарная команда» из нескольких профессоров. В забеге лидировала Макгонагалл, исхитряющаяся даже на бегу держать спину, а в арьергарде ковылял завхоз Филч с миссис Норрис на руках. – Анимаги сильнее и выносливее прочих на порядок, чтобы ты знал, – Нотт убрал палочку. – Замаешься их гонять, физически крепче только оборотни. – Кошку-то зачем на пожар волочь? – вздохнула Миллисента. – Бедное животное. Малфой прыснул, но промолчал под суровым взглядом своей подруги. Гарри осмотрелся в поисках хоть сколько-нибудь сухого местечка. Тщетно. Лужи, мокрая трава, грязные дорожки – наверное, дождь шёл всю ночь. – Тео, пойдём, хватит пялиться на всякие глупости, – Паркинсон ухватила Теодора под руку и смерила Поттера ледяным взглядом. Гарри нахмурился и отвернулся. Отношения с однокурсницами у него так и не сложились. Паркинсон с Гринграсс перестали его игнорировать, но лучше не стало. Теперь они «ставили полукровку на место» настолько виртуозно, что даже противному гаду Монтегю было чему у них поучиться. И Миллисента Булстроуд, всегда милая и приветливая, с некоторых пор старалась не замечать Гарри. – Стой здесь, – Нотт неуловимым движением освободился от хватки Паркинсон. – Я, если ты заметила, только что нарвался на войнушку с Гриффиндором. И с места не сдвинусь, пока вон там, – он ткнул пальцем в сторону парадной двери замка, – не появится кто-то из наших. Перед замком и впрямь собиралась возбуждённо галдящая толпа студентов. Они наблюдали за пожаром и явно не собирались расходиться, пока хижина не догорит. Пожалуйся сейчас Финниган на распоясавшихся слизеринцев, и серьёзной драки не избежать. Панси раздражённо фыркнула и тряхнула волосами: – Не помер бы ваш неженка от пары тумаков. – Не твоего ума дело, – огрызнулся Нотт. – О, добродетельная дева, почитающая суженого своего! – дурашливо заголосил Малфой. – Сколь велика сила любви твоей, что способна превозмочь… Тео, что она способна превозмочь? – Отстань, Хорёк, – хмурый Теодор раздражённо махнул рукой, и трава под его ногами мгновенно пожухла. Пока Гарри в изумлении соображал, что это такое он видел, Забини похлопал в ладоши и указал на небольшой холмик неподалёку: – Нотт, порадуй свою леди, высуши вон ту горку. Мы трансфигурируем пледы из шарфов и понаблюдаем за суетой с комфортом. У меня есть пакетик конфет – устроим пикник. – Блейз, ты гений, – Малфой стянул с шеи шарф и вручил его Миллисенте. – Тео, помощь нужна? – Ещё чего, – Теодор подошёл к холмику, раскинул руки, постоял пару минут с закрытыми глазами и устало выдохнул: – Готово. Шоколадка есть у кого? Фу, Грег, убери жабу! Да какая разница, шоколадная она или нет? Это жаба! Милли, Винсент и Дафна уже суетились с трансфигурацией, а Гойл и Забини расстилали готовые пледы. Паркинсон вытащила из кармана мантии плитку шоколада, вручила её своему наречённому и недоверчиво коснулась рукой травы. – Даже увяла немножко, – растерянно сказала она. – Ещё бы, Паркинсон, – ухмыльнулся Драко. – Леди, позвольте, я высушу ваши мантии. Прогулки по сырой траве в прохладную погоду не слишком полезны. Гарри, не стой на мокром, иди сюда. Наконец они расположились на пригорке, откуда открывался чудесный вид на полыхающую хижину и на вход в замок. Смотреть на студентов было неинтересно, а потому все принялись наблюдать за безуспешными попытками профессоров потушить огромный костёр, в который превратился домик лесничего. – Слышь, Поттер, ты там бывал, – Нотт дожевал шоколадку и улёгся, опершись на локоть. – Этот лопух, случайно, не саламандру держал в камине? Салазаром клянусь, что-то нечисто с этим огнём. Гарри протянул Теодору свою плитку шоколада и помотал головой: – Мыши, пауки и пёс этот несчастный. Трав много было сушёных. Хлам ещё какой-то по углам. Ничего такого я не замечал. Огневиски Хагрид, кстати, тоже не держал. Оно у него сразу уходило по назначению. Парни заржали, а девочки вздохнули. Поттер их понимал: большинство магов и на трезвую голову редко радовали адекватностью, а уж под градусом... Гарри представил себе пьяного вдрызг Дамблдора и содрогнулся. – Смотрите, декан, – Забини ткнул рукой в направлении замка. – Ух ты! Он же летит, вы видели? Снейп легко и быстро скользил в полуметре над землёй, его чёрная мантия эффектно развевалась, а вот выражения лица с такого расстояния было не разглядеть. «Наверняка, кислое, – угрюмо подумал Гарри про себя. – Картина «Бэтмен спасает жалких недоумков». Холст, масло, скипидар». Он сознавал, что слегка несправедлив, но ничего не мог с собой поделать. Вчера на уроке зелий Гарри впервые огрёб отработку по собственной дурости, а не из-за лонгботтомовых талантов взрывотехника. Он всего лишь на несколько секунд заснул прямо над котлом, а когда очнулся, то уже болтался над полом и любовался кипящим варевом немыслимо-малинового цвета, залившим его парту. Снейп и не подумал отпустить Поттера, пока не озвучил свои грязные соображения насчёт происхождения, воспитания и весьма незавидного будущего «нашей дражайшей знаменитости». Остывать, кстати, проклятое зелье даже не собиралось и задорно побулькивало, капая с парты на пол. Потом Снейп рявкнул на притихших студентов, те поспешно собрали вещи и вымелись за дверь. Поттер, разумеется, полетел следом, треснулся лбом о притолоку и шмякнулся на пол уже в коридоре. Едва он встал на ноги и принялся тереть пострадавший лоб, собственная сумка больно тюкнула его по затылку и свалилась, рассыпав книги и пергаменты. Уизли с Финниганом хохотали, как ненормальные, а Гермиона стыдила их и жалела Гарри – сущий кошмар. Минут через пять Снейп выглянул в коридор, объявил Гарри о трёхчасовой отработке на вечер и велел студентам идти на занятия к Флитвику. Грифферы ликовали. У них в один день случилось сразу два праздника – выволочка Поттеру и сорванный урок зелий. На отработку Гарри брёл, как каторжанин на рудник, живо представляя себе разделку флоббер-червей под язвительный монолог Снейпа. Всё оказалось лучше и хуже одновременно. Декан помалкивал, нервно чёркая в студенческих эссе, но Гарри предстояло убирать собственные художества. Снейп, оказывается, опять не смог уничтожить зелье: через пару часов кипения оно внезапно застыло и теперь напоминало малиновый лёд – твёрдый, но ломкий. Обряженный в кошмарный негнущийся костюм из драконьей кожи, Поттер три часа молотком и зубилом дробил гадское зелье и ссыпал крохотные колючие осколки в ржавое ведро. Гарри взмок, устал и чувствовал себя вполне несчастным. – А куда вы это денете? – осмелился он спросить, когда ведро почти наполнилось. – Куда и прежнее «Это», – буркнул декан, не поднимая головы. – В Запретный лес. – А почему… – тут Гарри стукнул себя молотком по пальцам и тихо взвыл, радуясь толстым и неудобным перчаткам, немного смягчившим удар. – Мистер Поттер, потрудитесь во время работы держать открытыми глаза, а не рот, – прошипел Снейп. Гарри обиженно шмыгнул носом и замолчал. Когда парта и пол приобрели прежний вид, декан вытряхнул Поттера из драконьих доспехов, бросил в него несколько очищающих заклятий и хмуро велел «убираться к дракклам». В общем, вот уже почти сутки слова «Снейп» и «полёт» вызывали у Гарри неприязненную дрожь, едва ли не большую, чем слова «тролль» и «помолвка». Поэтому сейчас он злорадно наблюдал за деканом, тщетно пытавшимся с воздуха накрыть огонь какими-то щитами, что дрожали и переливались, будто гигантские мыльные пузыри. Мрачный триумф слегка портили восхищённые восклицания однокурсников, вроде «Силён, сволочь!» и «Во даёт! Драко, он точно полукровка?». Закончилось дело быстро и эффектно. Глаза резанула внезапная вспышка, из неё материализовался Дамблдор. Ещё через секунду в небо взвился феникс, несколько раз облетел горящий домишко по кругу, и пламя угасло само собой. – Вот же, б… – Нотт обернулся на девчонок и прикусил язык. – Полезная птичка, чего там. Но не тому досталась. – Ты круче, – хихикнув, утешил его Малфой. – А если хорошенько пнуть, то и летаешь быстрей. – Поттер, ты очень расстроишься, если я твоего Хоря порешу сейчас? – кротко поинтересовался Теодор. – Только обещаешь, – буркнула Паркинсон. – О, Гарри, молю тебя, не отдавай меня в лапы этому извергу, – заблажил Малфой, театрально заламывая руки. – Неужели ты позволишь, чтобы мир лишился такого сокровища, как я? – Не с нашим счастьем, – хмыкнул Гарри, подтянул колени к груди, уткнулся в них лбом, и прикрыл глаза: спать хотелось неимоверно. – Лучше скажи, Драко, отчего ты задержался в теплице? – вкрадчиво поинтересовался Забини. – Вернулся поздно и чересчур весёлый. Просвети, будь добр, это едят или нюхают? – Это шлют родителям самой быстрой и злобной совой, – в голосе Хорька явственно слышалось ликование. – А потом наслаждаются унижениями рыжих ублюдков. Гарри поднял голову и вопросительно посмотрел на Малфоя. Всю гербологию Хорёк и Уизел задирали друг друга. С обоих слетело по пять баллов, когда Малфой обсмеял потрёпанную палочку Уизли, а тот со злости швырнул свой учебник в Драко. – Ты был прав, дружище, с этим огнём всё очень непросто, – Малфой просто светился от счастья. – Вместо закладки рыжий недоносок держал в учебнике вот это, – Драко помахал измятым письмом и вручил его Теодору. – Читай. Тео пробежал глазами текст и изумлённо присвистнул: – Ни хрена себе! – Я хотел к Маккошке идти, но так даже лучше. Пожар они уже не сумеют скрыть. – Да что там такое? – заволновались остальные, а Гарри зевнул и опять опустил голову. Спать хотелось сильнее, чем вникать в очередной заговор. – Всё потом, – властно отрезал Нотт. – После того, как получу ответ от отца. Малфой, не дуйся, твой папаша едва на ноги встал, пользы сейчас от него никакой. Поттер, не отрубайся. Вон, Флинт с Причардом чешут, сейчас заберут нас отсюда.

***

– Бренди, говоришь? – тяжко вздохнул директор Дамблдор, снял очки и устало потёр переносицу. – Ага! – Хагрид смахнул слёзы, трубно высморкался в огромный клетчатый платок и срывающимся голосом проговорил: – Каждые полчаса ковшик цыплячьей крови давал. И бренди туда самую чуточку. Для аппетиту. И крыс ещё. Дохлых. – Дохлых, – монотонно повторил Альбус и зажмурился, чувствуя, как начинает ныть левый висок. – В бренди. Замечательно. – И выкормил же! – с гордостью сказал Хагрид. – Всё, как по той книжке! Даже лучше. – Что за книга, Рубеус? – Эта… ну… в библиотеке взял, – смутился Хагрид, потом сосредоточенно нахмурился и припомнил название: – «Разведение драконов для удовольствия и выгоды», вот. Толковая книга. – Но, друг мой, – Дамблдор надел очки и нашёл в себе силы мягко улыбнуться, – ведь ты живёшь… жил в деревянном доме. Как ты собирался уберечься от огненного дыхания? А ещё, драконы, помнится, весьма ядовиты и чрезвычайно быстро растут. Что ты намеревался со всем этим делать? Хагрид опустил голову, обиженно засопел и явно собрался опять пустить слезу. – Ну-ну, не стоит, – ласково проговорил Альбус, мысленно попеняв хагридовой матушке на её неразборчивость в любовных связях. – Я обязательно что-нибудь придумаю, не волнуйся. – Так мы с ребятишками придумали уже! – оживился лесничий. – Надо только его найти! – Кого? – простонал директор. – Норберта! – Кого?! – Дракончика я так назвал. Норберт, – счастливо улыбнулся Хагрид, но тут же сник. – Э-эх, профессор Дамблдор, надобно его найти, ведь пропадёт в лесу-то один. Махонький он ещё совсем. Дамблдор опять вздохнул и пообещал лесничему, что они непременно отыщут маленького и беззащитного Норберта и позаботятся о нём. – Тогда, может, и не надо его в заповедник-то? – воодушевился поддержкой Хагрид. – Пусть тута живёт, как Пушок. Замок каменный, не загорится, а уж цыплячью кровь с крысами мы завсегда сыщем. – И бренди, – не удержался Альбус, подавляя очередной вздох. – Нет, друг мой, вынужден тебя огорчить. Дракону не место в замке, уж прости. Хагрид понурился, принялся комкать свой платок и потерянным голосом рассказывать, как они с «ребятишками» намеревались устроить судьбу дракончика: тайно вручить запрещённое к разведению животное специалистам-драконологам. Правду сказать, Дамблдор даже восхитился таким изящным решением проблемы. Действительно, это было бы наилучшим выходом. Операция с участием гриффиндорской троицы должна была состояться в будущую субботу ночью, но неблагодарный Норберт усилий своих нянек не оценил: соскучившись взаперти, он поджёг своё пристанище и удрал в Запретный лес. Дамблдор задумчиво огладил бороду. Норберта следовало изловить до того, как он, стосковавшись по бренди с дохлыми крысами, выбредет на двор замка и на радостях испепелит первого встречного. В лесу, к сожалению, с беглецом ничего не случится, ибо естественные враги драконов давно уж вымерли. – Ступай, Рубеус, переночуешь в «Кабаньей голове». И не говори пока никому о пропавшем драконе, прошу тебя ради твоей же безопасности. – А может, я того,– Хагрид жалобно посмотрел на директора, – в лесу Норберта поищу? – Нет, друг мой. Нужно просить помощи в Министерстве, в бюро исследования и изолирования драконов. – Они же убьют Норберта! – Ни в коем случае. Я прослежу, Рубеус, верь мне. Хагрид запихнул насквозь мокрый платок в карман и потопал на выход, поникший и безутешный. «Непременно напьётся, – подумал Дамблдор, – и примется жаловаться кому попало. Значит, сейчас к Аберфорту полетит сова с запиской и фиалом модифицированного сонного зелья». Он опять снял очки, прикрыл глаза и потёр левый висок. Действовать нужно быстро, иначе друг Рубеус очутится в Азкабане, а сам Дамблдор – на пенсии. «Итак, что мы имеем? Два преступления – нелегальное приобретение яйца дракона и разведение драконов. Плюс история пятидесятилетней давности с убитой школьницей и сломанной палочкой. Плюс содержание опасной магической твари на территории школы. Да, похоже, до Азкабана Хагрид не доживет. Да что там, при таком раскладе и я могу не дожить до пенсии». Альбус помянул Мордреда, влил в себя зелье от мигрени, дождался, пока боль отпустит, надел очки, огладил бороду, глубоко вздохнул, бросил в камин горсть летучего и связался с Министерством. – О, мистер Дамблдор, какая приятная неожиданность! – сияющая искренней радостью физиономия министерского сотрудника вызвала у Альбуса облегчённый вздох. – Доброго денёчка! Джастус Стамп, жизнерадостный толстячок лет семидесяти, праправнук знаменитого министра магии Грогана Стампа и давний приятель бывшего слизеринского декана Горация Слагхорна, был неглуп, но никогда не лез в дела, не касающиеся лично его. «Не по жалованью хлопоты», – любил повторять заместитель заведующего бюро исследования и изолирования драконов мистер Стамп, однако лентяем не слыл и всегда был на хорошем счету. Альбус познакомился со Стампом ещё во времена своей работы по изучению свойств драконьей крови. Бесчисленные опыты требовали изрядного количества этого ингредиента, а его дороговизна никак не способствовала прогрессу в исследованиях. Помощь мистера Стампа в оптовых поставках драконьей крови из заповедников тоже стоила немало галеонов, но всё равно обошлась в несколько раз дешевле услуг перекупщиков. – Добрый день, Джастус, – улыбнулся Дамблдор. – Увы, я к вам по делу, и время дорого. – Слушаю вас, профессор, – посерьезнел Стамп. – Не откажите в любезности пройти в мой кабинет. В мои годы стоять на четвереньках… Мистер Стамп всплеснул пухлыми ладошками, заохал, рассыпался в извинениях и через некоторое время, устроившись в гостевом кресле с бокалом лучшего шерри, слушал прелюбопытнейший рассказ о загадочном поджигателе. – Вы же знаете Хагрида, – покачивая головой, говорил Альбус. – Он любит всё живое и никому не отказывает в помощи. По его словам, это был детёныш дракона. Дракончик выскочил из Запретного леса, испугал хагридова пса и попытался укусить самого Хагрида. – Исключено, – мотнул головой Стамп. – Драконы не водятся в Запретном лесу. «Знатоки, чтоб вас, – мысленно сплюнул Дамблдор. – То тролли там не водятся, то драконы». – Мерлин упаси, – сказал он вслух. – Я и не говорил, что этот дракон там… э-э… живёт. Но выбежал он именно из леса. И туда же убежал, после того, как поджёг домик нашего доброго лесничего. – Как же дракон там очутился? – изумился Стамп. – Этот вопрос меня волнует меньше всего, – озабоченно нахмурился Альбус, – уж простите, Джастус. У меня полная школа детей, чтобы всерьёз интересоваться, из какой клетки в Лютном сбежал бедный малыш. Пусть поиском незадачливых преступников займутся авроры, это их хлеб. – А Хагрид что думает? Дамблдор махнул рукой: – Хагрид думает только о том, что ему не удалось поладить с таким милым существом. Ещё он порывался уйти в Запретный лес – выручать найдёныша. Мне пришлось отправить его в Хогсмид с поручением, чтобы отвлечь от опасной затеи. – Но вы уверены, что это был именно дракон? – Помилуйте, Джастус, как я могу быть уверен? Я прибыл на пожар спустя четверть часа, но дом уже нельзя было спасти. И вообразите моё состояние, когда я понял, что пламя не поддаётся никаким заклинаниям. Счастье, что Фоукс пришёл на помощь, иначе мы до сих пор боролись бы с огнём. – Вот как, – задумчиво произнёс Стамп. – Да, похоже, всё-таки дракон. – Кем бы эта неведомая тварь ни была, она опасна, – Дамблдор слегка пристукнул ладонью по столу. – Я хотел попросить у вас в помощь ловчий отряд, мистер Стамп. Я готов лично сопроводить ваших людей по территории Запретного леса. – В этом нет нужды, профессор, – замахал руками Стамп. – В отряде полно отчаянных парней, им эта прогулка будет только в радость. Итак, когда им следует прибыть? – Как можно скорее, – Альбус благодарно улыбнулся. – Мне бы не хотелось запирать студентов в замке надолго. Спровадив Стампа, Дамблдор тут же связался с авроратом и объяснил хмурому Робардсу ситуацию. Тот выслушал, неприятно пожевал губами и согласился доложить Скримджеру. – Вас известят, – обронил дракклов служака, и Альбус в который раз пожалел, что не пользуется авторитетом у высших чинов правоохранителей из-за давней истории с покушением на Нотта. Сухо распрощавшись с Робардсом, Дамблдор принялся сочинять письмо попечительскому совету, а затем связался с деканами факультетов и уведомил их о скором визите отряда драконоборцев и, вероятно, аврорского патруля. История, изложенная Стампу, вполне сгодилась и для попечителей, и для профессоров. Отчего бы контрабандному дракончику не сбежать от своих самонадеянных хозяев и не очутиться в Запретном лесу? Казусы с незадачливыми преступниками, не рассчитавшими собственных сил, случались регулярно и подробно описывались в разделах курьёзов всех магических газет – простая и очевидная, эта версия была несокрушима. Осталось только побеседовать с Хагридом и его храбрыми помощниками, но это вполне терпело до вечера. Повеселевший Дамблдор решил, что он честно заработал чашку чаю с апельсиновым джемом. Чай Альбус никогда не доверял домовикам, заваривал собственноручно, и это занятие неизменно успокаивало его и приводило в хорошее расположение духа. Но этому дню наверняка суждено было быть испорченным напрочь. Альбус едва успел отпить пару глотков, как о встрече попросила Минерва Макгонагалл. – Да, разумеется, – немного удивлённо согласился директор. Обычно наедине Минни была менее официальна. – Чаю? Он восхитителен, поверь. – Благодарю, Альбус, я сыта, – Макгонагалл сцепила руки в замок, поджала губы и внезапно выпалила: – Я знаю, как ты относишься к этому студенту, но это терпеть нельзя! Он должен быть наказан! – Поттер? – спросил опешивший Дамблдор. – При чём здесь Поттер? Хотя да, косвенно в случившемся виноват именно мистер Поттер. Я говорю о мистере Нотте. – И как же я отношусь к мистеру Нотту? – изумился Дамблдор и в волнении дёрнул себя за бороду. Минерва о фиаско с покушением ничего не знала, и Альбус истово надеялся, что не узнает и впредь. Мальчишку же Нотта директор терпел с трудом – внешне тот был абсолютной копией своего папаши и обещал вырасти таким же бесцеремонным и властным нахалом, кичащимся своей силой. – Вы не смеете его наказывать из-за отца, – неодобрительно сказала Минерва и презрительно фыркнула: – Политика, как я понимаю. – Мальчик довольно груб и дерзок, – вздохнул Дамблдор. – Но у него хватает ума не попадаться на горячем, только и всего. – Сегодня он напал на моего студента. Симус Финниган в шутку толкнул Поттера, а Нотт атаковал Симуса жалящим заклятием по гм… по тестикулам со словами: «Руки прочь от героя». Это возмутительно! – Согласен, – Альбус поморщился. Свою зацикленность на Поттере пожирательские отпрыски уже не скрывали. За Гарри постоянно таскались выкормыши Ковена, а в его ближайших приятелях с некоторых пор числился младший Малфой. Это стало для директора неожиданным и неприятным сюрпризом. Дамблдору отчего-то казалось, что нищий и бесталанный полукровка будет неинтересен слизеринцам. – Я думаю, вам следует предупредить мистера Нотта об отчислении за следующий проступок подобного рода, – продолжала меж тем Макгонагалл. – Баллы я уже сняла и отработку назначила. – Как скажешь, Минни, – кивнул Дамблдор. – Школьные законы едины для всех, ты права. «А ещё нужно закрыть фехтовальный зал, – подумал он. – Я неоднократно предупреждал Северуса о недопустимости подобных инцидентов. Попечительский совет меня поддержит. В крайнем случае, сделаю заявление в аврорат – там не упустят шанса прижать бывших Пожирателей, а подать это можно будет очень выгодно». Дамблдор слегка прикрыл глаза, представляя заголовки газет. «Потомственные убийцы калечат наших детей» или что-то в этом роде – неукротимое воображение выскочки Скитер в кои веки сослужит хорошую службу. Приятные мечты были прерваны самым бесцеремонным образом. Камин зашумел, взметнулось, сыпля искрами, зелёное пламя, и Альбус приготовился увидеть хмурую физиономию Скримджера. Однако неприятные сюрпризы этого беспокойного дня не закончились – в камине сиял знаменитой улыбочкой Магнус Нотт. – Добрый вечер, мистер Дамблдор! – мистер Дамблдор вздрогнул и позвал своего фамилиара. Сонный и нахохленный Фоукс немедленно материализовался на своём насесте. – Моё почтение, профессор Макгонагалл. Ой, птичка, я скучал по тебе! – феникс приоткрыл один глаз и недовольно заклекотал. – Не согласитесь ли принять меня, директор? – Боюсь, сейчас это не очень удобно, – сказал Альбус, тщательно дозируя недовольство, на что невежа Нотт жизнерадостно заржал. – Надеюсь, я не испортил вам свидание? – отсмеявшись, поинтересовался он. – Вот это было бы по-настоящему неудобно. Минерва недобро прищурила глаза, а Дамблдор потёр многострадальный висок и молча открыл камин. – Я не займу много времени, – незваный визитёр без приглашения развалился в кресле. – Хочу, чтобы вы ознакомились с копией одного письмишка. Подлинник у меня с собой. Вдруг до чего-нибудь договоримся. – Это шантаж, мистер Нотт? – кротко поинтересовался Альбус в надежде, что проклятый боевик устыдится своей бестактности и уберётся прочь. – Он самый, – с гордостью выдал Нотт. – Да вы читайте, будет интересно. Дамблдору хватило пяти секунд, чтобы пробежать глазами коротенький текст. Ещё минута ушла на осознание свершившейся катастрофы. – Что вы хотите? – без улыбки спросил он. Нотт тоже перестал скалиться и примирительно вскинул руки: – Не сердитесь, профессор, я же не побежал с этим к Монтегю или, упаси Салазар, к Малфою. Альбус, не заботясь более о сохранении добродушного выражения лица, взмахом руки заставил замолчать возмущённую Макгонагалл, прикрыл глаза и принялся размышлять. Получалось плохо, перед глазами стояли строчки из письма: «Проблема в том, что никто не должен видеть, как они перевозят дракона – ведь это незаконно». – А подлинник… – сказал он наконец. Нотт молча похлопал себя по груди. – Да, – кивнул Альбус своим невесёлым мыслям. – Ну что же, я слушаю вас, мистер Нотт. Глава Ковена задумчиво посмотрел в потолок и вздохнул: – Собственно, я готов отдать вам это письмо даром. А вы дадите моим детям второй шанс. Вы ведь, по слухам, никому в этом не отказываете?

***

Когда Нотт отбыл, Дамблдор вручил злополучное письмо Макгонагалл, подошёл к окну и призвал вазочку со сладостями. Он меланхолично бросал в рот одну конфету за другой, дожидаясь, пока Минерва закончит свою экспрессивную речь на тему «недобитых негодяев». – Да как он смел? Альбус, мы не должны сидеть сложа руки и наблюдать, как из Гарри Поттера делают второго Тома Риддла! И это письмо ни при чём! Да, Чарльз Уизли сглупил и поддался на уговоры брата, но ведь мальчики преследовали благородную цель! Альбус, почему вы молчите? Дамблдор возвёл глаза к изукрашенному резьбой потолку и в который раз позавидовал незамысловатости душевного устройства гриффиндорского декана. – Мистер Нотт, хотел он того или нет, помог избежать Хагриду смерти, а семье Уизли – страшного горя, – укоризненно сказал он. – Я уж молчу о наших с тобой должностях. Согласись, цена озвучена вполне приемлемая. Я бы даже сказал, выгодная. Макгонагалл задохнулась от возмущения, а потом сжала губы в нитку, а на её щеках разгорелся нездоровый румянец. – Я понимаю, тебе претит всякая торговля, – мягко сказал Альбус, – но давай подумаем об этой ситуации, как взрослые люди, облечённые ответственностью за чужие жизни. Начнём с того, что Хагрид нарушил закон. Нелегальное приобретение опасных ингредиентов и разведение драконов само по себе означает неизбежное заключение в Азкабане на длительный срок. Макгонагалл подумала и кивнула: – Хагрид виноват, не спорю. Он заслуживает наказания, но Азкабан – это чересчур. Он ведь не убийца. – Как сказать, – пожал плечами Дамблдор. – Не в первый раз наш дорогой Рубеус ставит интересы своих жутких питомцев выше безопасности окружающих. Мы с тобой знаем о его простодушии и верности, остальные же могут усмотреть в его поведении ненависть к людям вообще. – Не бывшим Пожирателям судить человека за его ошибки! – При чём здесь Пожиратели, Минерва? Коллективное мнение формируют простые обыватели, нетерпимые ко всему, что хоть как-то выбивается из привычного уклада их жизни. Макгонагалл опять поджала губы, но промолчала. Дамблдор постоял, покачиваясь на носках своих расшитых золочёными узорами туфель, а потом вернулся в кресло. – Могло случиться страшное, – сказал он больше для себя, чем для Макгонагалл. – Дракон мог устроить пожар ночью, и Хагрид сгорел бы заживо. Дракон мог вырваться на свободу и побежать не в лес, а навстречу первокурсникам, возвращавшимся из теплиц. Минерва побледнела и нервно поправила шляпу. – А ещё наша отважная троица могла не затащить опасного зверя на Астрономическую башню, – тяжко вздохнул Дамблдор. – Итог был бы печален – три горстки пепла и дракон, бегающий по замку. Рон и Невилл мертвы, Чарли и Хагрид в тюрьме, Артур, Молли и Августа… Нам страшно повезло, на самом деле. – Но этот шантаж, он отвратителен, – не сдавалась Макгонагалл. – При чём здесь Гарри Поттер? – Обнародуй Нотт это злосчастное письмо, – пожал плечами Дамблдор, – нас обоих удалили бы от Хогвартса на максимальное расстояние. А сейчас Гарри остался под нашим присмотром, мы же не дадим его в обиду, верно? Ты сама слышала – дети Пожирателей просто хотят отсечь от себя страшную родительскую славу. «Время идёт, мистер Дамблдор, – говорил Нотт, вертя в руках короткую палочку светлого дерева, явно европейской работы, – жизнь налаживается. Наши дети не виноваты в наших ошибках. Сейчас моя детвора противостоит всему Хогвартсу, а ведь они ничуть этого не заслужили. Вот и уцепились за героя, милостью Салазара попавшего на Слизерин. Сам Гарри Поттер не брезгует их обществом – значит, настала пора похоронить вражду». Директор опять вздохнул, положил измятое письмо Чарли Уизли в настольную жаровню, бросил слабенькое Инсендио и уничтожил пепел. Этот раунд был за Пожирателями, ничего не поделаешь. И он, Дамблдор, действительно легко отделался. Гарри Поттер всё равно не годится в будущие герои, хватит с него и прошлой славы. А вот Рон и Невилл показали себя с наилучшей стороны – он не ошибся в мальчиках. «Ничего, – подумал Альбус. – Пока всё идёт, как должно». Он галантно распахнул дверь перед Макгонагалл, кликнул Фоукса и пошёл встречать прибывший из Лондона отряд драконоборцев.