Цветок Гондора

В Ривенделле медленно вечерело, прозрачные золотистые закатные лучи дымкой окутали парки и дворец, балконы и беседки. Стоя у окна в кабинете Элронда, Далрин наблюдала за сборами Сэма, который укладывал вещи, время от времени советуясь с самим собой и не подозревая, что на него смотрят. Девушка взяла со стола в углу какую-то книгу, полистала её и, отложив, опустила голову на руки. Читать не хотелось. Ей не хотелось сейчас ничего — разве что оказаться в этот миг дома, в Белом Городе, где белое знамя наместников развивается над Белой Башней. Белая столица Гондора напротив чёрных земель Мордора. Чьи-то ласковые пальцы погладили её волосы, вплетаясь в спутанные чёрные пряди; Далрин подняла голову и улыбнулась. — Я искал тебя, — сообщил Элронд, неотрывно глядя на девушку и втайне любуясь ею. — О чём ты думала здесь одна? — Я хочу домой, — тихо сказала девушка, — я очень хочу вернуться домой, в Минас-Тирит. — Переезды сейчас опасны, — заметил владыка, — через Врата Рохана ехать нельзя — дорога проходит слишком близко к Изенгарду. — Но ведь должен же быть какой-то путь! — злобно воскликнула Далрин. — Почему вы держите меня здесь, как в клетке?! Она закрыла лицо руками, но через минуту опустила их и твёрдо проговорила: — Простите меня. Я думаю только о себе. — Это свойственно людям, — сказал незаметно вошедший Гэндальф, — но тем похвальнее, что ты сама призналась в этом. Далрин поняла, что мудрые собрались обсудить серьёзные проблемы, и элементарная тактичность требовала, чтобы она оставила их. Однако ни Элронд, ни Гэндальф не настаивали на этом, и девушка вернулась к окну. О чём разговаривал Сэм с подошедшим Фродо, никто не слышал, но улыбка последнего внушала надежду на его скорое выздоровление. — Силы возвращаются к нему, — констатировал Элронд, глядя на хоббита. — Рана никогда не залечится полностью, — возразил маг, — он будет носить её до смерти. — И всё же, сумев добраться с кольцом в Ривенделл, так далеко, хоббит невероятно стойко противостоял его злу, — заметил владыка, отходя от окна. — Это бремя не было ему предназначено. Мы не можем требовать большего от Фродо. — Гэндальф, враг приближается, — возбужденно заговорил Элронд, — силы Саурона собираются на востоке, его Око нацелено на Ривенделл. И Саруман, как ты сообщил, предал нас. Ряды наших союзников редеют… Широко раскрыв глаза, Далрин слушала его. Она догадывалась, что за пределами Имладриса опасность возрастает с каждым днём, но не подозревала, что всё настолько плохо. — Его предательство зашло слишком далеко, — отозвался Гэндальф, — с помощью чёрной магии Саруман вывел новую породу орков. В пещерах Изенгарда он создает армию, способную передвигаться при свете солнца и преодолевать большие расстояния. Саруман явится за Кольцом. Сказав это, Гэндальф вместе с Далрин прошёл к дальнему огромному балконному окну и остановился, опёршись руками о перила. — Но зло не удастся остановить силами эльфов! — резко произнёс Элронд. — У нас не хватит сил противостоять союзу Мордора и Изенгарда!.. Гэндальф, не оставляй Кольцо здесь. С балкона хорошо были видны ворота Ривенделла; стоя рядом со старым магом, Далрин увидела всадника, который верхом на шоколадном коне влетел под серую арку. Его рыжеватые волосы трепал ветер, за плечами висел лёгкий щит, одежда была дорогой и красивой. Девушка побледнела. — Гэндальф, смотри, — она схватила его руку своими холодными пальцами. — Теперь ты рада? — усмехнулся маг. Но Далрин уже не слушала его. Она слетела по лестнице и спустя пару минут уже подбежала к приехавшему. Боромир сразу узнал эту хрупкую девушку в светлом эльфийском платье, показавшуюся в глубине аллеи. Даже после года разлуки он ни с кем не спутал бы её миловидное лицо и сияющие серые глаза… — Ты приехал, — не то спросила, не то заметила Далрин, когда гондорец спешился и подошёл к ней. — А ты это только теперь поняла? — усмехнулся Боромир, обняв её за талию и притянув к себе.