***
Элли как раз заканчивала разбирать выписки со счетов фонда, когда в дверь её маленького кабинета на втором этаже постучали. Отложив пестревшие цифрами бумаги, она откликнулась: — Входите. — Мисс Лиэль, — Мигель обратился к ней официально и она тут же подобралась. — К Вам гость. Мисс Джанет Джексон. Сестра Майкла? Почему? Зачем? С ним что-то случилось? Все эти вопросы вихрем промчались в её голове, а сердце, пропустив удар, забилось быстро и болезненно. — Хорошо, — она кивнула, вставая из-за стола. — Она ждёт в гостиной внизу. Я попросил Беллу принести чай и… — Спасибо, Мигель, — Элли слабо улыбнулась. — Я спущусь. Джанет сидела в кресле, напряжённая, как струна. Элли задержалась на лестнице лишь на мгновение, а потом шагнула на встречу неизвестности. — Мисс Джексон, — она улыбнулась, протягивая руку. — Рада нашему знакомству. — Взаимно, — Джанет улыбнулась в ответ и Элли облегчённо выдохнула — какова бы ни была цель её визита, с Майклом всё хорошо. — Нам с Вами давно пора было познакомиться, но мой брат оберегает Вас как зеницу ока. Значит, он не рассказывал о ней даже своей семье? Почему? Она ведь не запрещала ему, да и могла ли она что-то ему запретить? — Присаживайтесь, — Элли устроилась в кресле напротив гостьи. — Ваш визит для меня — неожиданность, поэтому не обессудьте за немного неуклюжее гостеприимство. — Нет-нет, всё хорошо. Ваш домоправитель был очень мил. Элли поперхнулась. Домоправитель? Мигель? Надо будет обязательно ему рассказать. — Мигель мой телохранитель и шофёр в одном лице. Но теперь, пожалуй, надо будет прикупить ему ливрею дворецкого. Джанет хихикнула и пригубила чай. — Могу я поинтересоваться целью Вашего визита, мисс… — Давайте на ты, — прервала её Джанет, очаровательно улыбнувшись. — Мне неловко, когда ко мне обращаются на «вы». — Хорошо, Джанет. Так какова цель твоего визита? — Мой брат. — Майкл? С ним что-то случилось? — пальцы невольно сжались на тонкой фарфоровой ручке, и Элли внутренне одёрнула себя. — Нет, с ним всё в порядке. Не хочу, чтобы ты поняла меня неправильно, Лиэль, но… Какие у вас с Майком отношения? — Вопрос прямо в лоб, — усмехнулась Элли. — Я уважаю ЭмДжея — как человека, как творческую личность. У нас немало общего и… — И? — насторожилась Джанет. — Не пойми меня неправильно — нас не связывает ничего, кроме дружбы. Отчасти это была правда — она была для него не более чем другом. Да иначе и быть не могло. Они могли разговаривать часами — и им этого было мало. Он знал, что с любой своей проблемой он может придти к ней и всегда найдёт в её лице понимание и поддержку. Ему были нужны преданные друзья — и она поклялась себе, что станет ему таким другом. Но с её стороны к тёплому чувству привязанности примешивалось ещё одно, не менее сильное, чувство — любовь. Ей хотелось вновь и вновь слышать его голос, чувствовать его присутствие, тонуть в тёплых шоколадных глазах, растворяться в нём без остатка. Ей хотелось, но она не могла. Это было одновременно и счастьем, и мукой — просто быть рядом с ним, не смея надеяться на большее. — А что с твоей стороны? — спросила Джанет, с любопытством рассматривая эту хрупкую с виду девушку с такими необычными серо-голубыми глазами. — Что ты чувствуешь к нему? — Это сложно описать, — Элли задумчиво улыбнулась. — Он удивительный человек. Его невозможно не любить. — Но, тем не менее, он ничего не рассказывает о тебе. Ты не пользуешься привилегиями своего знакомства с ним. — Только в одном — в его желании помогать другим. Я возглавляю благотворительный фонд. — Это не то, что я имела ввиду. — Он даёт мне надежду, — произнесла Элли. — Надежду на то, что я всё ещё нужна в этой жизни. Долгие годы, проведённые на грани отчаяния, именно он был тем маяком, что разгонял мрак. Я помнила его голос, взгляд, мальчишескую улыбку. Именно воспоминания о нём не дали мне сорваться и окончательно утратить себя. Я шла к нему, преступая через боль, отчаяние, ненависть и страх, чтобы ещё хоть раз увидеть его улыбку, услышать его смех… Джанет, как заворожённая, слушала Элли и смутные воспоминания всплывали в её сознании, складывая воедино разрозненные картинки. Это было похоже на пазл — девушка, сидевшая сейчас перед ней, девушка, влюблённая в её брата, рассказывала о своём прошлом, рассказывала о том Майкле, которого знала ещё несколько лет назад. — Так это ты? — спросила Джанет, когда Элли замолчала, отведя глаза. — Ты — та девчонка, к которой он сбегал ночами? — Он не помнит меня, — с грустью произнесла Элли. — Да это и не удивительно — тогда я была маленькой девчонкой, совсем другой. Прошло слишком много времени. — Он помнит, — лукаво улыбнулась Джанет. — И до сих пор носит тот плетёный браслет, что ты ему подарила. Он рассказал мне о тебе уже после того, как ты уехала, потому что знал — я буду просить взять меня с собой на очередную ночную вылазку. А мне ведь было так интересно, куда он уходит ночами… — Значит, он невольно отсрочил наше знакомство почти на восемь лет, — улыбнулась Элли.***
Они с Джанет расстались, пообещав вновь встретиться и обменявшись телефонами. Эль попросила не рассказывать Майклу о ней, на что Джен ответила, что она не самоубийца и рассказывать брату о своём визите не собиралась вообще. Уже в тишине собственной спальни, утонув в мягком одеяле, пахнущем лавандой, Элли дала волю собственным чувствам. Она беззвучно плакала, роняя слёзы на подушку, и на душе становилось немного легче. Она оплакивала свои воспоминания, оплакивала свою боль и страх, который возвращался к ней каждую ночь. Оплакивала то, чего она никогда не сможет забыть и никогда не простит себе — первую кровь…***
— Вперёд, девчонка, — мужчина так сильно дёрнул цепь, прикреплённую к её наручникам, что она едва не упала на разбитые до крови коленки, рискуя вновь содрать с них кожу. — Шевелись, убожество! Сквозь неплотно прикрытые двери в конце коридора она слышала мужские голоса и смех, а ещё приглушённые стоны и крики боли. Она знала, что упираться — бессмысленно, это только ещё больше разозлит их и они снова запрут её на несколько дней. Но подчиниться… Снова… Жутко болело простреленное плечо, она едва могла пошевелить рукой. Естественно. Никто не собирался ухаживать за её раной — таких, как она, здесь десятки. Не станет её — тут же появится кто-то другой, возможно более сговорчивый и не пытающийся сбежать при каждой возможности. Может, было бы лучше, если бы пуля попала не в плечо, а в голову. По крайней мере, всё бы давно закончилось. И совсем безболезненно. Её снова втолкнули в огромную скудно освещённую комнату, где по углам таились не только тени, но и тела, сплетённые кто в экстазе, а кто в приступе жесточайшей агонии. Воздух здесь был застоявшимся и тяжёлым, пропитанным табачным дымом, алкоголем и потом. Она с отвращением сделала глубокий вдох, шагнула вперёд и замерла. Напротив неё стоял долговязый мальчишка. Он выглядел опрятнее, чем она и его руки, не скованные наручниками, крепко сжимали охотничий нож с зазубренным лезвием. В тот момент, когда мальчишка бросился на неё, она закрыла глаза и обрадовалась, подумав, что всё закончится. А потом перед мысленным взором всплыли грустные глаза цвета шоколада и печальная улыбка. Нет, она не может сдаться так просто. Не имеет права.***
Той ночью Элли кричала во сне, беспрестанно повторяя только одно слово: «Прости…». От автора. Неделя выдалась напряжённой, но я справилась и довела главу до ума. Буду благодарна за отзывы и тапки. Всех люблю.