Последний день Помпеи

Мир полон ужасных вещей, но они словно блюда пирожных рядом со смертью.

      Машина неслась по песку, то и дело подскакивая на попадавшихся камнях или же виляя из стороны в сторону. Огромного диаметра колеса на удивление легко справлялись с бездорожьем, прокладывая дорогу вперед. Путь в никуда, прямиком в ад. Так писала Кара в прощальном письме… Ее смерть не вызвала печальных разговоров и, казалось, никого не удивила. Их стало семеро.       Эрудитку похоронили, предав земле, как предписывали традиции ее фракции. Эрик не отдавал никаких команды и распоряжений. В этом не было необходимости. Не сговариваясь, Питер и Зик поднялись наверх, чтобы вырыть могилу, а Кристина и Тори смыли кровь с остывшего тела и закрыли девушке глаза. Не звучали громкие слова прощания, а клятв Эрудитов никто не знал. Фракция знаний умерла и была предана земле вместе со своей последней представительницей. Эрудиции не стало.       Позже, когда вещи были собраны, погружены в кузов пикапа и спрятаны от песка и пыли под закрепленным брезентом, поредевший отряд втиснулся в кабину, а бункер остался позади, Кристина вспоминала, как увидела красивое лицо Кары в день Церемонии. Шатенка улыбалась так, будто весь мир покорился ей. Но этот мир не покорится никому и никогда. Доказывая свою силу, будет забирать их души, пока не останется никого.       Позади осталась, смотровая вышка, растворяясь в пустоши. Из-под колес летела пыль. Кристина смотрела в окно, прижавшись лбом к холодному стеклу, пыталась отыскать края пустоши, но та была бесконечной. Бесконечность — этот символ украшал побледневшую кожу девушки. Как иронично.       Зик и Питер дремали, Тори задумалась о чем-то своем, а Итон и альтруистка тихо переговаривались, остальные даже не смогли бы разобрать, если бы захотели прислушаться к разговору.       Эрик крепко держал руль и внимательно следил за дорогой, выискивая малейшие препятствия и опасности. Но самой большой угрозой были камни в песке. Пустошь вымерла. Ни следов животных, ни засохших растений — все живое осталось позади. Но сколько еще они продержатся? Кто будет следующим, и какая опасность заберет его?       «Сила в людях, — говорил иногда Макс своему ученику. — Не в выносливости, не в мышцах, даже не в оружии. Это все ничто, если нет команды, если некому идти за лидером, если нет направления для этой силы».       Эрик внезапно ощутил, каждой клеточкой тела, как ему — одиночке, никогда не думавшем о других — вдруг стало важно сохранить остатки своей команды. Он найдет Бюро, чего бы ему это не стоило. Никто больше не умрет.       — Заночуем в перехватывающем бункере. — Сообщил командир, поворачиваясь к остальным.       Перехватывающий бункер не предназначался для проживания — только для коротких встреч разведчиков. Разница между ним и первым бункером бросалась в глаза: всего одно помещение, никаких предметов, кроме пары матрасов. Спасибо, что хоть жалкое подобие сан. узла тут было.       Пикап барахлил, да и топливо было на исходе, поэтому решили не рисковать и перенести все вниз. Эрик снова поразился сплоченности команды, так внезапно возникшей, но предпочел не думать об этом, а сосредоточиться на том, что было у машины под капотом.       Когда сели ужинать, Зик позвал командира, но тот лишь отмахнулся — не ждите меня. В бункере было очень холодно и пахло сыростью. Кристину не покидало ощущение, что стены надвигаются, скоро совсем сожмутся и раздавят их как мурашек. Завязался разговор, Зик и Тори рассказывали случаи из своей практики, а остальные слушали, но Кристине хотелось тишины, поэтому она поднялась наверх.       Эрик сидел на краю люка, опустив запылившиеся ботинки в песок, и девушка села рядом. Вдохнула свежего прохладного воздуха, и давящее ощущение исчезло, стало чуточку легче.       — Что будет дальше? — прозвучал в сумерках тихий голос, лишенный ярких красок эмоций, на них у Кристины просто не осталось сил.       — Дальше? — Эрик повернулся к девушке. Ее пламенная речь о серьезных поступках всплыла в памяти. Не так Искренняя себе представляла эти поступки, совсем не так… Спутница Кана всегда казалась Эрику красивой картинкой, хрупкой фарфоровой куклой. И вот теперь он сидит с этой куклой на руинах былого мира и понятия не имеет, что ей ответить… Что будет дальше? Усталость, грязь, голод, смерть… И пустошь, подобная гиене огненной.       — Я помню тебя. — Резкая смена темы удивила мужчину. Он повернулся к Кристине, но та смотрела себе под ноги, не замечая песка — мыслями девушка была в другом месте.       Они оба помнили тот вечер два года назад. Кристина и ее одноклассники закончили школу. Конечно, все собрались отметить это событие. Все, кроме будущей первой леди Искренности, потому что ее поведение должно быть образцовым и подающим пример. Уже тогда начались отношения Кристины с Канном, но они еще скрывались от общественности. Кристина была обычной восемнадцатилетней девушкой, которая хотела танцевать и веселиться вместе со своими сверстниками. Поддавшись на уговоры приятелей, девушка поехала с ними в клуб. Поначалу все шло хорошо, пока один из Эрудитов не подошел к девушке. Ей не понравилась его фамильярность, ему — ее острый язык. Слово за слово, к Эрудиту присоединились его дружки. Кристина испугалась, но виду не подала. Неизвестно, чем закончилась бы эта история, не возникни между Искренней и Эрудитами человек в черном. Он приметил девушку еще раньше, она танцевала так свободно и раскованно, будто не принадлежала ни фракциям, ни Чикаго — только себе. Девушка была красива, а в перепалке с пятью мужчинами держалась гораздо достойней, чем все они. Стоит ли упоминать, что появление Бесстрашного заставило Эрудитов развернуться и уйти.       Она понравилась Эрику. В ней были те качества, которых в окружавших его в родной фракции девушках просто не найти. Искренняя подкупала своей женственной мягкостью, так чутко сочетавшейся со внутренним стержнем. Каково же было разочарование, когда из нагнавшей их машины вышел сам Лидер. Поблагодарил Эрика, властно обнял Кристину, усадил в машину и увез прочь.       — Он знал, что тебе было скучно? — Бархатистый, почти что мягкий, так приятно ласкающих слух голос шел в разрез с фразой, контекст которой сложно было проигнорировать. Кристина подняла глаза и встретилась взглядом с командиром. Снова его лицо было близко, чересчур близко.       — Он любил меня. — Отрезала девушка. — И я его.       — Если бы любил, то не отпустил бы тебя за Стену. Ни за что не подверг бы тебя такой опасности. — Все внутри Кристины воспротивилось едким вкрадчивым словам, «Холодный, как каменной изваяние, командир говорит о любви?» — так и хотелось съязвить, но Эрик продолжил, не предоставив Искренней такой возможности. — Но он не мог тебя удержать, ты всегда хотела большего, чем быть просто миссис Кан. Ты сама знаешь это. Он был слишком слаб для тебя. Выживет лишь сильнейший. Слабый должен умереть. — Эрик неосознанно процитировал девиз Бюро. Кристину будто обдало порывом ледяного ветра. Эрик снова стал похожим на ледяной айсберг. Захотелось ударить его, выцарапать глаза — что угодно сделать, только бы пожалел о своих словах.       Мужчина порывисто поднялся на ноги и скрылся в темноте люка. Кристина немного помедлила, выдержав некоторое время, и тоже спустилась. Девушка задраила люк и спрыгнула со ступенек на земляной пол в бункере. Тори появилась в полумраке из ниоткуда, словно выросла перед ней из-под земли.       — Ночь темна и полна ужасов. — Прошипела Бесстрашная прямо в лицо брюнетки. Глаза ее лихорадочно блестели. И тут же, в подтверждение ее слов, над их головами совсем близко раздался звук, леденящий кровь в венах. Песня смерти — вой пустынных волков.