Последний день Помпеи

А конец света… Что же, если кончится свет, то я научу тебя любить во тьме.

      Эрик одновременно вскину пистолет и отодвинул Кристину за спину, готовый отразить атаку в любой момент. Он медленно двинулся вперед, и девушка шагнула следом. Они исследовали поворот за поворотом, пока не убедились, что бункер пуст. И только после этого начали осматриваться.       Первый бункер, удобный и достаточно просторный не шел ни в какое сравнение с Северным и выглядел заброшенной дырой. Здесь же везде стояли датчики света, в комнатах удобная мебель, были даже настоящая кухня, как в полноценной квартире и сан. узел.       — Удобно же они тут все устроили! — Выругался Эрик, рассматривая одну из комнат: мягкий диван, большой книжный шкаф, даже ковер на полу!       — Это бункер Бюро, да?       — Нет. Но это место было создано специально для переговоров с Бюро.       — Как думаешь, они здесь не появятся?       — Вряд ли. — Появление Бюро в бункере после гибели Чикаго было маловероятно. Этого можно было не опасаться. Мысли Эрика были о другом…       Северный бункер стал бы для всех надежным убежищем. Если бы только все десять дошли до него… Командир подвел своих людей. Этот грех всегда будет на его совести.       Уютная обстановка бункера заставляла забыть, что находится он под землей, что окна — красивая картинка, такая же фальшивая, как и все остальное. Они могли бы спокойно жить здесь какое-то время…       Нет, не могли бы. Это была бы не жизнь, а лишь жалкая попытка ее подделать. Даже думать о таком — безумие.       — Эрик? — Позвала его Кристина, заметив, что мужчина смотрит в фальшивое окно на искусно нарисованное звёздное небо. Напряжение сквозило во всем его теле — от ладоней сжатых в кулаки до сомкнутых в тонкую линию сухих губ. Мягкий голос проникал в сознание сквозь пелену уничижительных мыслей. Девочка с зелеными глазами нежно опустила ладони на плечи мужчины, мягко поглаживая, пытаясь принести успокоение.       — Как ты догадалась, что код — это дата?       — Джек однажды вернулся домой позже обычного, — Эрик поморщился при упоминании старой любви Кристины, — и в стельку пьяный, в первый и последний раз. Он тогда все твердил одну фразу: «Катастрофа старого мира — ключ ко всему…». Следующим утром говорил, что не понимает о чем я, но мне эта фраза вмегда казалась слишком важной, чтобы ее забыть.       — Ты умница, Крис. — Когда Эрик обернулся, Кристина ждала поцелуя, но мужчина подхватил Искреннюю на руки и направился в сторону сан.узла — просторной комнаты с комфортной душевой кабиной.       — Что ты собираешься… — Договорить Кристине помешали мужские пальцы, коснувшиеся ее губ в характерном жесте.       — Я буду любить тебя. — Это было больше, чем обещание, намного больше.       Мужчина потянул вниз молнию на толстовке Кристины, избавляя девушку от одежды. Вслед за толстовкой последовали футболка, запылившиеся и испачканные песком спортивные брюки и нижнее белье. Кристина стояла перед Эриком полностью обнаженная. Не было стеснения — как в первый раз, когда с ней был Джек. Взгляд Бесстрашного ласкал, тепло разливалось по всему телу и тугим комом закручивалось внизу живота.       Красота женской наготы ослепляла. Эрик забыл, что такое дышать, любуясь волнующими изгибами нежного тела.       — Твоя очередь. — Кристина улыбнулась, голос ее едва заметно дрожал. В ее боязливой, истязающей готовности было что-то нескончаемо-трогательное. Искренняя снова удивила его. Усмехнувшись своим мыслям, Бесстрашный стянул свитер и бросил на пол. Футболка полетела следом. Эрик опустил пальцы на ремень, но маленькие женские ладошки остановили его мягким, но решительным прикосновением. Девушка убрала руки Эрика и рывком расстегнула ремень. Выдержка таяла на глазах, но мужчина сделал так, как хотела Искренняя — избавился от последней одежды, и теперь они были равны.       От могучего тела веяло такой мощью и силой, что у Кристины перехватило дух. Он так разительно отличался от сухожильного Джека — само воплощение мужественности. Кристину восхищали бугристые мышцы его торса, плеч, рук. И даже шрамы были украшением, еще одним символом его силы. Опустив взгляд ниже, девушка ощутила, как кровь приливает к щекам. Губы пересохли, и розовый язычок порывисто прошелся по ним. Остатки выдержки Эрика полетели в Тартар. Мужчина широким шагом сократил до нуля расстояние между ним и брюнеткой и накрыл ее губы своими губами. Кристина прижалась к нему сильнее и открыла рот. В воздухе искрило от соприкосновений обнаженной кожи.       Поцелуй его был решительным, ласковым и необычайно полным. Она отвечала ему не менее пылко, и он принял ее игру, предоставив полную свободу.       Она прикоснулась к его губам языком, сначала слегка, потом проникла языком в рот Эрика. Обхватив руками его плечи, она привстала на цыпочки и поцеловала его в мочку уха, в шею.       Возбуждение Кристины нарастало от хриплого дыхания мужчины и его крепких объятий— одна рука лежала на ее талии, а вторая нежно, но сильно, по-мужски, гладила спину. Как она когда-то могла его бояться?       Проложив сладкую дорожку по его шее, девушка добралась до широкой груди, от этих ласковых прикосновений у Бесстрашного перехватило дыхание.       Не прерывая поцелуя и не отпуская Кристину, Эрик ступил с ней в душевую кабину и освободив руку, нащупал выключатель. Поток прохладной воды накрыл разгоряченные тела. Губы Эрика, жадные и ненасытные, скользили вслед за каплями воды. Ласкали чувственные участки на тонкой шее, исследовали тонкие линии ключицы, неторопливо опускались к ложбинке меж грудей, искусно вылепленных природой будто бы специально для его рук. Он ласкал их, целовал, и от прикосновений губ к соскам Кристина ощутила, что ее жжет непереносимый огонь желания.       Мужчина опустился на колени и продолжил дорожку поцелуев ниже, не обделяя вниманием ни один сантиметр самых чувственных уголков женского тела. Кристина задыхалась от желания, кусала губы, пытаясь удержать рвущиеся наружу стоны, но вскоре бросила эту бесполезную затею, отдаваясь во власть охватившей ее огненной страсти, и никакой воде не удалось бы погасить это пламя.       Кристина не могла больше стоять, ноги дрожали, и девушка нашла опору, откинувшись спиной к стене душевой кабины. Горячие губы касались внутренней стороны ее бедер и прошлись чуть выше. Языком мужчина ласкал складки кожи, вдыхая опьяняющий аромат, и Кристина застонала. Ноги больше не держали ее, подогнулись, и девушка упала на колени рядом с Эриком. Ее руки гладили торс мужчины. Кристина не видела ничего красивее. Она целовала каждый шрам, каждую линию своими мягкими губами, и Эрик окончательно потерял контроль. Рывком подмял девушку под себя. Эрик вошел в нее, не быстро, но и не слишком медленно. А он готов рычать от ощущения горячей плоти, обволакивающей его. Женские пальцы врезались в его плечи, а стройные ноги обхватывали его. Движения Эрика становись быстрее, резче, сквозь стоны Кристины он слышал собственное имя, и это сводило с ума. Жар, охвативший два тела, соединил их в одно целое. Не было Эрика, не было Кристины — только раскаленная страсть и плавящаяся от соприкосновений кожа.       — Эрик… — Жаркая волна накрыла тело Кристины и вознесла девушку в рай. Командир впился в ее рот в горячем поцелуе. Эрик кончил, лаская ее язык своим, а Кристина ощутила, как по ее бедру течет что-то теплое.       Потом мужчина отнес свою драгоценную ношу в спальню и любил ее снова, неистово и нещадно. Как будто в последний раз. Когда они, наконец, смогли насытиться и оторваться друг от друга, сон их был спокоен и крепок впервые за долгое время. ***       В темной комнате единственными предметами были несколько широких мониторов да пара офисных стульев. Из мониторов работал только один — показывал мужчину и женщину, предающихся неистовой страсти.       Мужчина по другую сторону экрана с раздражением нажал на кнопку — изображение погасло. Уставшее лицо исказила гримаса бессильной ярости. На морщинистом лбу выступили капли пота, а воротник идеально белой рубашки вдруг решил задушить своего носителя.       — Все в порядке? — в комнату вошли еще двое. Один седовласый, второй был темнокож. Седовласому хватило одного взгляда, чтобы отметить нервозность темноволосого, но тот ушел от ответа.       — Они нашла Северный бункер.       — Второго уничтожить.       — Нет. — Темнокожий вступил в диалог и вышел из тени. Сразу бросилось в глаза, что он гораздо шире в плечах и на голову выше других двоих. Он заговорил с властностью, присущей лишь воину. Одно слово — приговор, и никто не стал с ним спорить. Его боялись, опасались, не зная на что он способен и как далеко может зайти. Эти двое не могли пойти против третьего, не имея за спиной надеждах солдат. Даже возразить ему не могли один на один.