Последний день Помпеи

Ночь казалась долгой, но утро наступило неожиданно. Никто не будил ребят, но все проснулись еще засветло, приученные к ранним подъемам задолго до того, как оказались в лагере Бесстрашия. Когда Кристина открыла глаза, брат и сестра Приор, полностью одетые, разговаривали сидя на кровати Беатрис. Кровати Уилла и Кары пустовали, а Питер зашнуровывал шнурки. Этот день будет эмоционально сложным для всех шестерых. Сегодня они в последний раз увидят свои семьи. Кристина отчасти желала не видеть мать – последний разговор вышел сложным для них обеих, но девушка тут же прогнала подобные мысли. Это малодушие. Кристина привела себя в порядок, умылась, надела одежку, к которой уже успела привыкнуть – узкие штаны, майка, толстовка, кроссовки – все для удобства тренировок. Одежда походила на ту, что носили Бесстрашные, но ее цвета соответствовали трем фракциям, которые представляли участники проекта. - Ну что, придумали? – Кара вместе с братом появились в комнате в тот момент, когда Кристина собиралась выйти. - Чикаго. – Отозвался Питер, закончивший возиться со шнурками. - Банально. – Калеб недовольно фыркнул. Одна только Кристина не понимала, о чем говорят остальные, но на недоумевающий взгляд девушку, быстро переходящий от одного к другому, ребята не обращали внимания. - Эй, вы вообще о чем? – напомнила о себе брюнетка с легким уколом раздражения. - Мы решили сделать себе одинаковые татуировки, символизирующие наш проект. - «Terra Morta». – Произнесла Кара, и никто не понял сказанного. – «Мертвая земля». – Перевела шатенка. – Это один из мертвых языков нашей планеты. А место, в котором мы окажемся, иначе и не назовешь. - Нет уж, - Беатрис нахмурилась, - никаких мертвых земель на моем теле. – Кристина не смогла сдержать улыбку, услышав эту нарочно комичную фразу, - хватит и одной той, куда мы идем. - А как будет на этом мертвом языке «земля надежды»? – Кристине ее вариант, только что придуманный показался интересным. Кара тут же перевела, но в один голос принялись возражать парни, мол, только женских сопель им не хватало. - Ой, тоже мне, мачо, - рассмеялась Кара и, подхватив под руки Беатрис и Кристину, направилась к выходу. Девушки рассмеялись, позволив Эрудитке увести себя. Впервые за неделю в Бесстрашие, сложную и тяжелую, Кристина ощутила атмосферу единения. Они шестеро – одна команда, но так явно как сейчас, в этой шутливой дискуссии, брюнетка еще не ощущала этого. Беатрис улыбалась едва ли не впервые за всю неделю, наверное, она думала о том же. Во время завтрака идея с татуировками нашла свое продолжение. Уилл принес с собой тетрадь и ручку, и остальные выяснили, что он очень красиво рисует. Вот только у командного духа, внезапно охватившего молодых людей, к согласию при выборе татуировке привести не выходило. - Можно я? – спросила Кристина, давно покончившая с завтраком. Когда Уилл пододвинул к девушке тетрадь, та не старалась нарисовать что-то замысловатое. Кристина вывела знак «бесконечность», а рядом первые буквы названий трех фракций. Рисунок понравился всем, даже Питеру, и шестеро ребят дружно поспешили в мастерскую к Тори. Увлеченные выбором рисунка, фракционисты не заметили, что за ними наблюдали два командира. - Что они там обсуждают? – Четыре предпочел бы не втягивать в проект членов других фракций, тем более таких молодых, как эти ребята. Это была одна из редких тем, в которой он был солидарен со своим вечным и непримиримым соперником – Эриком. - По крайней мере, они не ссорятся и не дерутся. Конфликтов в команде нам не нужно, - справедливо заметил Зик не без намеков, за что получил предупреждающий взгляд. Тори удивилась, завидев на пороге мастерской интересную делегацию, но вместе с парой других Бесстрашных. Как бы весело они не проводили время, неотвратимо приближался полдень. Встреча с родными вызывала противоречивые чувства у всех шестерых ребят, но когда они вышли из мастерской, гости уже прибыли в лагерь. Кристина издалека заметила своих мать и сестру в обществе Джека Кана. Уилл с Карой уже встретились со своей матерью. Заметила Кристина Приор-старших. Отец Беатрис и Калеба показался девушке знакомым. Эндрю Приор, припомнила Кристина, помощник Маркуса. Она нередко видела его вместе с лидером Отречения, когда они приезжали в штаб-квартиру Искренности. - Крис! – Анжелика заметила старшую сестру, побежала ей на встречу и тут же угодила в крепкие объятия. - Здравствуй, Кристина. – Элеонор вела себя сдержанно и прохладно, не изменяя своей манере. Когда Кристина прощалась с матерью перед поездкой в лагерь, та не сказала девушке ничего хорошего. Только высказала сожаления о том, как безответственно дочь распоряжается своей жизнью. - Мама? «Зачем ты приехала?» - едва не сорвалось с губ девушки, но прохладный взгляд зеленых глаз, точь-в-точь как у нее самой, остановил ее. - У меня совсем мало времени. Я лишь хочу сказать… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Мать не провела с Кристиной и пяти минут, но ничего иного брюнетка от нее и не ожидала. Тепло попрощавшись с сестренкой, Кристина отыскала Джека в компании Питера и направилась к ним. Как только девушка приблизилась, Искренний оставил ее с лидером вдвоем, словно прочитав мысли брюнетки. - Как ты? – Джек всматривался в лицо невесты, будто пытаясь увидеть в ее глазах сомнения или желание передумать. Но в их зелени не было ничего такого. - Сложно, - девушка пожала плечами. Не в ее манере было выдавать за истину то, чего нет. – Но мне даже нравится. - Кристина… - Джек покачал головой. Что толку от статуса лидера, если твой родной человек сам шагает навстречу опасности, а ты не можешь этому помешать. - Не надо, - взмолилась девушка, касаясь ладони Джека – единственный жест, который она могла себе позволить. А так хотелось почувствовать тепло его рук, любимые губы… Когда она увидит его снова? - Что это? – Джек заметил покраснения на руке девушки и перевернул ее запястьем вверх. – Татуировка? Смотри, не забудь свою фракцию. – Джек шутил, но Кристина ответила со всей серьезностью: - Это здесь. – Девушка коснулась ладонью того места, где в груди билось ее сердце. Ни Кристина, ни Джек не хотели бередить душу долгими прощаниями, поэтому поговорив еще не много, они попрощались. Мужчина взял с нее только одно обещание – беречь себя.