Рисуя жизнь

Хиро провел ладонью по запотевшему зеркалу в ванной и, опершись о раковину, взглянул на свое отражение. На скуле саднил порез, на плечах прояснялись синяки и мелкие ссадины, а костяшки рук были разбиты в кровь. Но Хиро не чувствовал боль, оказавшись в отрешенной от мира прострации. В опустошенном вакууме, где был слышен лишь один голос, приносящий за собой надежду, за которую хотелось держаться изо всех сил. — Маса… — Хиро выдохнул его имя в давящую тишину и опустил голову, глядя, как по краям раковины стекает его собственная кровь. Горькая усмешка появилась на губах, когда, казалось, было разрушено все. Рино, навестивший его около часа назад вместе с парочкой своих дружков, заблаговременно выбросил его из команды, пообещав: «Ты еще нескоро забудешь о нас», а Маса, к которому он так тяготил, сбежал… Просто сбежал от его чувств, испугавшись. Но Хиро не собирался сдаваться, зная, что он все равно вернет Масу назад, ведь тот сам желает этого. Он бы мог напиться, попытаться расслабиться и забыть обо всем на один день. Однако вместо этого Хиро решил, что отправится к Масе прямо сейчас. Если не за тем, чтобы вернуть, то хотя бы за тем, чтобы попросить прощения за проявленную несдержанность вчера. Взяв с собой аптечку, Хиро выключил душ и вышел из ванной комнаты. Он не впервые попадал в драку и обрабатывал собственные раны, но впервые не хотел, чтобы кто-то видел его таким, как сейчас. Сегодня мастерская должна была быть закрытой, но Хиро знал, что успокоиться Маса попытается именно там, сосредоточившись на одной из своих работ, поэтому, не задумываясь, отправился именно туда. За все прошедшее время путь стал почти родным, казалось, Хиро мог идти по нему с закрытыми глазами, полагаясь на собственные воспоминания, когда он впервые оказался на этой дороге и нашел мастерскую. Он не обращал внимания на то, как на него смотрят редкие прохожие, он лишь опустил голову, думая о том, что скажет Масе через несколько минут. Тот непременно выслушает, даже если будет продолжать обижаться, непременно попытается понять и простить, но почему-то, несмотря на это, Хиро чувствовал непостижимое опасение, когда дорога к заветной мастерской становилась все короче. Что делать с предстоящей игрой и командой, которая отвергла его, Хиро уже знал и смирился с тем, что придется оставить позади все то, к чему он стремился с самого детства. Но как сложится его дальнейшая жизнь с Масой, оставалось загадкой, скрытой за мраком безызвестности, как и его прошлое, породившее страх к простым человеческим чувствам. Дядюшка, с которым Маса недавно познакомил Хиро, выносил что-то из мастерской, а заметив Хиро, лишь только помотал головой, словно бы знал, зачем тот пришел. — Простите, Маса ведь здесь? — только нерешительно поинтересовался Хиро, когда мужчина остановился рядом с ним. — Здесь: как пришел вчера вечером, так и не выходил. Занят, наверное, чем-то, — отозвался хриплым голосом он и пожал плечами. — Спасибо, — тихо поблагодарил его Хиро, прежде чем войти в открытую мастерскую. Маса говорил, что его дядя никогда не задает лишних вопросов и старается не лезть в его жизнь, предоставляя необходимый покой, — Хиро почему-то вспомнил об этом сейчас, когда дядюшка лишь кивнул и отправился в свою сторону. Тем не менее, если бы он не хотел пускать Хиро к Масе, он бы не пустил. В мастерской привычно пахло масляными красками и деревом, а старые половицы скрипели, выдавая присутствие, как в тот первый, когда Хиро зашел сюда. Он закрыл за собой дверь и оглянулся вокруг: в глаза сразу же бросилась приметная пустота, здесь больше не было тех картин с мрачным содержанием, вокруг вообще не было ничего из картин Масы. — Странно, — прошептал Хиро сам себе, изумившись, ведь он не думал, что так скоро увидит здесь пустоту. За стеной находилась комната Масы, сделанная дядюшкой специально для него. В юности Маса жил здесь. «...Дядюшка приютил меня, у меня была своя комната в мастерской. Знаешь, здесь было все, что мне нужно, а главное — утешение» — слова Масы мгновенно воспроизвелись в мыслях, когда Хиро, спустившись по небольшой лестнице, оказался возле нужной двери. За столько лет она износилась и покосилась, но за ней, Хиро знал, был яркий и всегда интересный мирок, в котором Маса, словно маленький эльф, жил в надежде чуда, рисуя собственную жизнь. Она была слегка приоткрыта, и оттуда в темноту мастерской пробивался луч рассеивающегося света. Хиро вошел туда бесшумно, застав Масу стоящим возле мольберта с палитрой в руках. — Маса… — до боли знакомый голос коснулся слуха, словно дуновение ветра сквозь, и Маса остановился, перестав водить кистью по новому рисунку. Без картин, которые раньше висели на стенах, как и в самой мастерской, было непривычно светло. Но, наверное, избавление от старых работ было первым шагом к началу новой жизни. По крайней мере, сейчас так думал Хиро, не решаясь подойти ближе, ведь Маса молчал. Или просто предоставлял возможность высказаться. — Я хотел извиниться за вчерашний вечер. Понимаешь, я теряюсь, когда нахожусь рядом с тобой, теряюсь, потому что чувствую… — он продолжил, но тут же осекся, судорожно проглотив дальнейшие слова. — Что? Что чувствуешь, Хиро? — тихо спросил Маса, отложив кисть и палитру в сторону, чтобы в следующий момент развернуться к Хиро и робко опустить взгляд. — Что ты нужен мне, Маса… Очень нужен, — чувства мгновенно сжали сердце в тиски, требуя высвобождения, но Хиро продолжал стоять на месте, ожидая реакции Масы. На его щеке блестела влажная дорожка, а голос моментально задрожал. — Подойди, — только слабо попросил он, разрешая Хиро приблизиться к себе. — Я не могу быть одиноким, не могу быть без тебя, — Хиро поддался новой волне чувств и прильнул к Масе, уткнувшись ему в плечо, чтобы в следующий момент ощутить, как испачканная в краске ладонь ложится на его напрягшуюся спину. Хиро закрыл глаза, прижимаясь к Масе за заветным теплом, видя в своих фантазиях, как на листе их жизни исчезают черные пятна, как рисуется светлый путь. В сердце билась лишь одна фраза, и он знал, что Маса чувствует, чувствует и слышит ее сейчас, медленно гладя его по спине. И Хиро тоже чувствовал ответ его сердца, бьющегося сейчас так близко. — Я запутался, Хиро… Я так запутался, — выдохнул Маса, не переставая поглаживать Хиро. Казалось, он успокаивал и себя, и его, когда отныне дальнейшее будущее зависело лишь от их решения сейчас, стоило лишь избавиться от страха и вновь взять друг друга за руки. — Я помогу тебе, только будь рядом. Всегда, — отчаянная мольба растворилась в душной комнате, а выдох — на коже Масы. Хиро не хотел отстраняться от него, пока чувствовал ответное объятие, за которым таилась искренность. Маса, хоть и боялся, пытался переступить через себя и обратить в серый пепел все то, что беспокоило его многие годы, чтобы позволить Хиро быть рядом с собой. Чтобы больше не сбегать от собственных чувств. — Если бы ты знал, — Маса внезапно остановился, коснувшись губами виска Хиро. — Расскажи, я выслушаю тебя, — Хиро, не размыкая своих объятий, оказался на одном уровне с ним, чтобы посмотреть ему в глаза, — и пойму. — Может быть, я расскажу тебе когда-нибудь, — ответил Маса и, легко приложив подушечки пальцев к ранке на скуле Хиро, вопросил. — Что с тобой произошло, пока меня не было рядом? Хиро видел беспокойство в глазах, в которых минутами ранее блестели непролитые слезы, но лишь мягко улыбнулся, чтобы не расстраивать Масу совсем. — Пустяки, — он приложил к тыльной стороне его ладони свою ладонь и потерся щекой, умиротворенно прикрыв глаза. Маса, хоть и заметил все его ссадины, промолчал, только лишь сам аккуратно провел по скуле, кротко улыбнувшись в ответ. Впрочем, Хиро предчувствовал, что Маса догадался обо всем случившемся, продолжая тревожиться о нем. — Пообещай мне, что будешь осторожен впредь, пожалуйста, — попросил он, не сводя с Хиро взгляда. — Тогда ты пообещай мне, что отныне никакого мрака. Только светлые картины, — ответно взял с него слово Хиро. — Я ведь почти избавился от них и принял еще одно решение, — кивнул Маса. — Но ты узнаешь о нем позже, — он вновь улыбнулся и легко высвободился из объятий Хиро, чтобы показать ему картину, которую закончил минутами ранее. Она с точностью отражала несуществующий отрывок из их общей жизни. Маса изобразил себя и Хиро в совсем юном возрасте, когда у них еще не было права вершить собственную жизнь, когда им было свойственно лишь предаваться волшебным грезам. Маса нарисовал свой город, тот дворик при его родительском доме, о котором он однажды рассказал Хиро, и крышу сарая, с которой он любил наблюдать за тем, как каждый раз заходит солнце, а верхушки деревьев качаются из стороны в сторону. Все это Хиро знал и помнил, воссоздавая из воспоминаний вечер, когда Маса поведал ему немного о своей прошлой жизни, в которой он тоже был одинок. На картине они оба находились близко друг к другу, держались за руки и с надеждой смотрели с крыши вперед, улыбаясь. Так и было бы, если бы судьба позволила им встретиться раньше. — Удивительно, что ты представил меня таким, — Хиро искренне поразился схожести. — Именно так я выглядел в детстве. — Это было несложно, стоило лишь закрыть глаза… Я могу увидеть тебя любым, — ответил Маса, тоже глядя на свою картину. Было заметно, что он был поистине доволен ей. Хиро мог бы подумать, что это фотография, изображающая их собственную фантазию, если бы не краска, блестевшая на солнце. — Любым? Нарисуй нашу жизнь в будущем, — попросил Хиро, развернувшись к Масе, чтобы вновь встретиться с ним взглядом. — Нарисую, Хиро, обязательно. А пока я покажу тебе еще одну… — Маса отошел от него на несколько шагов, чтобы взять со стола, где лежали кисти и грифели, еще одну картину. Он уже успел вставить ее в рамку, и Хиро подумал, что вскоре она обязательно займет место на стене в его квартире. — Помнишь, я рисовал на нашем поле?.. Маса встал рядом с Хиро, бережно держа картину в руках. Было видно, что он закончил ее совсем недавно, будто бы искал вдохновения в прошедших днях. — Ты снова рисовал меня… — улыбка снова коснулась губ Хиро, когда он увидел на рисунке себя. Только зеленое поле, бесконечный простор, и он… Единственный, кто был нужен Масе тогда, и единственный, кто нужен Масе сейчас. — Отныне я буду рисовать только то, что дорого мне, — Маса только кивнул и вернул Хиро мягкую улыбку, тая за ней свое смущение. — Я рад, что ты рядом, Маса, — прошептал Хиро серьезным тоном, когда сердце вновь сорвалось с привычного ритма.