Всё родом из детства

Делла сидела в кабинете, закинув ноги на стол. Такие вольности она позволяла себе редко - только тогда, когда чем-то была озадачена или расстроена. Пачка закончилась, не продержавшись и суток. Дерпт задумчиво ковыряла фольгу потухшим окурком последней сигареты и поглядывала на лежащее перед ней заявление о переводе рядового Мэрилин Винтер под руководство нового куратора. Пол-листа размашистого, дрожащего текста с крупной закорючкой подписи, какой-то клочок бумаги - и всё. Нет больше никакой связи с зашуганным и забитым подростком, который вдруг ни с того ни с сего начал волновать капитана куда больше, чем просто очередной бездарный сопляк из кадетского. Это настораживало и пугало. С чего же она началась, вся эта канитель? Откуда ноги растут?.. Капитан закрыла глаза, снова и снова вспоминая худощавую фигурку Мэрилин. Наверное, со сходства... Неполная семья и колкости и словесные плевки от однокурсников. Любовь к тяжёлой музыке, к эмоциональным, сильным песням и бесподобным инструментальным партиям. Курить Дерпт начала лет в тринадцать - как раз тогда, когда пришло понимание того, что дружба и взаимовыручка есть понятия фантастические, совершеннейшая утопия, которой нет места в тёмной, поганой действительности, а потом... Капитан хмыкнула, вспомнив испуг в глазах рядовой. Невдомёк было этой зашуганной бедолаге, что не она одна грешила наркотой, тем более на уровне разовой попытки - в своё время Делла тоже хорошенько подсела на разного рода курительные смеси, и не только на них, словом - чего только не пробовала, только что по вене не пускала никогда. Это продолжалось где-то месяц курсе на втором,  и неизвестно, куда бы Дерпт завела вся эта дрянь, если бы её однажды не припёрли к стенке. Медосмотр, проводившийся раз в три месяца, разумеется, безукоризненно вскрыл все тайные отсиживания по углам с бутылочкой или папиросой. Ох, что было... Хотя, что было, понятно - был скандал, самая настоящая разборка, которая едва не стоила Делле места в кадетском корпусе. Грозили статьёй, куда же без этого... На самом деле, если бы не отличие в дисциплине и учёбе, а так же посильные финансовые презенты от робкой, покорной матери, Дерпт вылетела бы с треском. Но то, что всё обошлось, долгое время только делало больнее - капитан до сих пор не могла простить себе этого разоблачения и позора единственного родного человека, правда, перспектива лишиться выбранной специальности была чуть ли не такой же ужасной. В отличие от забитой Винтер Дерпт знала точно, чего она хочет от своей должности. Всё детство, всю свою юность Делла ждала своего часа, времени безраздельной власти и опьяняющей вседозволенности, времени, когда она сможет, наконец, отыграться за то, что ей приходилось переживать каждый день с самого начала своей жизни. Абсолютная свобода и безнаказанность, чистый беспредел без всякой примеси. А если кто-то захочет взбрыкнуть и показать зубы... Пускай попытается - ему же хуже. Долгими вечерами и ночами Делла мысленно ухмылялась в лицо всем тем, кто делал её жизнь невыносимой, всем тем, кого она ненавидела. Ухмылялась, видя обречённость и страх в их глазах, упиваясь их беспомощностью. А потом она брала в руки нож... Или щипцы... Или тонкие, острые пластинки, которые обычно загоняют под ногти... Всего не перечислить - арсенал, с которым предстояло работать в ОД и богатое воображение позволяли себе представить самые жестокие, кровавые и оттого настолько соблазнительные для Дерпт расправы. И пусть большинство из её обидчиков никогда бы не попали на пыточный стол - это было уже неважно. Лояльность, проявленная капитаном по отношению к Мэрилин, была исключением из общепринятых правил - куратор Дерпт, Дэн Крайпс (в настоящий момент уже отошедший от службы), работать с бывшим наркоманом не желал, как и нынешнее подавляющее большинство старших офицеров. При первой же встрече Крайпс ясно дал понять, что не потерпит такую особу, как Делла, рядом с собой, более того - не потерпит её никто. Рядовой Дерпт снова грозило низложение, но на данный момент в виде перевода в злополучный отдел аналитики, куда - совпадение ли? - капитан не так давно собиралась направить Винтер. Делла скрипнула зубами, заново ощущая, как тринадцать лет назад, вскипающую чёрным, вязким пламенем злобу и раздражение. Перевод был подписан на её глазах и отправлен в тот же день, но здесь Дерпт повезло во второй раз - бумажка затерялась и операция затянулась. Шёл день, другой, неделя, вторая, третья, а рядовой Дерпт, полагая, что каждое дежурство может быть последним, времени не теряла - она сама не понимала, откуда у неё столько жестокости,как она могла додуматься до того, что творила с трупами, а позже - с уже вполне себе живыми людьми под неусыпным контролем Крайпса. Будучи довольно-таки опытным дознавателем, Дэн и тот день ото дня волновался всё больше. Находиться рядом с подопечной, способной учинить немыслимое для своих двадцати лет, было, мягко говоря, неприятно. А аналитический молчал... Молчать ему было суждено, как оказалось, вечно - аттестация новобранцев прошла быстрее, чем прошение, подтвердив полную профессиональную пригодность Дерпт и тем самым закрепив её в "травматическом" ОД. Финита, господа! Отступать и пятиться было поздно, и Крайпсу ничего не оставалось, как, скрепя сердце, отозвать перевод. Мира у подопечной и куратора так и не вышло, правда, но это волновало Деллу в последнюю очередь. Словом - весёлая жизнь получилась у капитана. Намного веселее и сложнее, нежели у Мэрилин Винтер. Однако, читая личное дело рядового, Дерпт совершенно явственно угадала в этой щупленькой, одинокой девочке себя и своё прошлое. Угадала и очень обрадовалась, что судьба свела Мэрилин именно с ней - другой куратор вряд ли бы понял и принял такого новичка. Да так оно и произошло, Мэд ведь открестился от неё, как оказалось... Хренов старпёр... Да и все они такие, эти бесполезные придурки, считающие крохи лет до отставки, но при этом пытающиеся диктовать свои правила, не нужные никому. Сволочи... Какой смысл нервировать человека, который и так уже порядочно заколебался, уворачиваясь от жизненных тумаков? Дерпт вернулась в реальность и спустила ноги со стола. Сколько раз твердили поколение за поколением - благими намерениями вымощена дорога в ад. Сначала сочувствие, понимание, потом повышенный интерес, потом, когда капитан увидела, как подопечная ломается морально, стискивая в руках нож - жалость... Грёбаная жалость, которая разрасталась с каждой минутой. И ничего Делла не могла с собой поделать, и орала-то она на Винтер из чистого желания эту самую жалость заглушить, задавить, чтобы больше никогда не лезла наружу. Орала - и сама была не рада. Если предыдущих своих кадетов капитан честила с полным осознанием необходимости таких мер и даже толикой морального удовлетворения, то здесь она чувствовала себя самым настоящим чудовищем, словно наносила по узкому, бледному личику Мэрилин хлёсткие удары. На второй день, когда стало понятно, что становится только хуже, Дерпт кинулась писать запрос не потому, что ей надоело возиться со слабо подготовленным новичком, а потому, что она больше не могла видеть, как мучается рядовой. Вот и сопереживание. А дальше надвинулось то, что заставило прежде бесстрастное и всегда равнодушное сознание запаниковать - капитан заскучала. Да, она скучала. Дико, безумно, постоянно. Над распластанным, окровавленным и изрезанным телом расколовшегося барыги, во мраке кабинета, дома, по дороге на службу - везде её преследовала эта чёртова Мэрилин, перепуганно глядящая на мир широко открытыми глазами. На сердце скребли кошки, в голове металось невероятное множество вопросов: как там Винтер, что с ней? Не мучается ли по ночам, просыпаясь в холодном поту оттого, что встретила во сне мёртвый взгляд своеобразного тренажёра? Какому куратору она достанется и достанется ли вообще? Узнай Дерпт о том, что с ней будет твориться такая ерунда, за месяц-два до их встречи - рассмеялась бы и ни за что на свете не поверила, но теперь самое время было верить и пытаться разобраться, что же, чёрт возьми, происходит? Отчего бы ей, знававшему всякое, дознавателю растекаться и позволять мыслям витать где-то очень далеко от действительности? Это было тяжело. Это было неприятно и пугающе неожиданно - капитан уже и не помнила, довелось ли ей к кому-нибудь по-настоящему привязаться, да и, честно говоря, она сама не хотела никаких привязанностей. Но у привязанностей, видимо, были другие планы, и вот теперь вместо того, чтобы спокойно исполнять свои должностные обязанности, Дерпт просто безвольно развалилась на стуле, тупо сверля взглядом перевод с собственной подписью. Она сидела и думала только том, что вот сейчас, возможно, одной этой ничтожной бумажкой лишила себя чего-то очень важного, по-настоящему необходимого. Где-то даже очень дорогого. Это невероятно угнетало. Делла тщетно пыталась переключиться на что-нибудь другое - пока маленький исписанный листок находился на её столе, изнутри продолжало грызть что-то жуткое, обволакивающе-безысходное и неумолимое. Из прострации капитан вышла благодаря торопливому и настойчивому стуку в дверь. Внутри у Дерпт всё похолодело - она догадалась, кто к ней пожаловал. - Войдите. - чересчур хрипло даже для себя ответила Делла. - Здравия желаю. - в кабинет ввалилась вечно жизнерадостная Гэст. - Разрешите перевод? Капитан смутно посмотрела на весёлую физиономию Кэлоуэй. Ну какой она куратор? Сама недавно в ОД, года три как, не всё до конца знает, только-только Мэд её в дело ввёл - а туда же, "разрешите шефство"... Не то чтобы сержант была профнепригодна или невыносима в работе, но червячок точил - а если не справится? А если только сделает хуже и у Винтер всё снова пойдёт наперекосяк?.. Опять Винтер, опять волнение, чёрт! - Разрешаю. - Дерпт нехотя подвинула листок к краю стола.- Забирай, сержант. Можешь нести разумное, доброе, вечное. - Понесу, обязательно! - воодушевлённо ответила Кэл, бережно складывая заявление вдвое. - Разрешите идти? - Иди... А, нет, стой. - глухой, обеспокоенный голос остановил Гэст уже возле двери. - Слушай... Винтер... Как там она? Кэлоуэй пожала плечами: - Нормально, вроде... Только смурная постоянно, но это поправимо - начнём работать и вытянем из неё это кислое настроение. Она вообще бодрячком держится, молодец. Делла кивнула. И зачем она только спросила? Всё равно головной боли не убавилось и успокоиться не получилось. - Разрешите мне тоже задать вопрос? - помедлив, попросила сержант. - Валяй. - Дерпт потянулась к ящику стола. Должна же где-то оставаться хотя бы полупустая пачка сигарет... Не может такого быть, чтобы не было вообще ничего. - Вы сильно волнуетесь за Мэрилин? - тихо произнесла Гэст. Капитан вздрогнула. Рука, шарящая в дебрях ящика, замерла. "Неужели это всё настолько видно? - нервно подумала Дерпт. - Чёрт, только ещё вопросов мне не хватало... Чёрт!.." - Да не так, чтобы... - чересчур равнодушно бросила она. - Не волнуйтесь. Я её не брошу. Такие ребята редко приходят из кадетского несломленными. Учебка многих корёжит, подминает под скучные нормы, ровняет под одну планку... А вот она - нет. Не покоцанная наскоро, словно ножницами. - капитан впервые за всё время, что она знала сержанта, увидела, что взгляд Гэст может быть серьёзным. - Такого человека бросать нельзя, а мы ещё и соседи. Словно сама судьба велела, мы ведь ещё и по роду деятельности схожи, пусть хоть я чем подсоблю... Дерпт угрюмо слушала разглагольствования сержанта. Всё было сказано правильно. Всё в точку. Всё сходится. Казалось, волноваться теперь не только глупо и бесполезно, но ещё и необоснованно. Всё равно уже ничего не поменять, а Кэлоуэй, видимо, настроена довести начатое до конца. Но с этого момента в душе Деллы начало зарождаться ещё какое-то неприятное ощущние, будто по сердцу медленно и неспешно проводили острым лезвием ножа - жутко больно и раздразительно. Это уже было не только волнение за рядового - к беспокойству прибавлялось что-то большее... Во всяком случае, ничего хорошего это не привнесло. - Не волнуюсь я, Гэст. - глухо буркнула Делла, резко закрывая абсолютно пустой ящик. - Складно поёшь, ну, да ты всегда говорить умела - не умела бы, не выбила бы у меня перевод. За Мэрилин следи. Ей и так тяжко пришлось, а за язык тебя никто не тянул - сама в это дело впряглась. Тащи на совесть, поняла? - Так точно. - сержант улыбнулась. Спокойно и кротко, без обычной своей кипящей энергии и бьющего через край озорства. - Разрешите идти? Скользнув недовольным взглядом по фигуре Гэст, Дерпт кивнула: - Разрешаю... Чёрт, не разрешаю, погоди. - даже миролюбивая сержант начала терять терпение, судя по тому, что кроткая улыбка стала слишком сдержанной. - У тебя покурить есть? Уже час некуривши... - Никак нет, виновата. Сама пустая с утра. - Что ж ты, как так можно, без курева... - проворчала Делла. - Всё, иди, и так уже тебя задержала. - Есть. - казалось, Кэлоуэй вздохнула с облегчением, выскальзывая за дверь. - Гляди, не потянешь - отберу у тебя Винтер! - не выдержав, крикнула вдогонку капитан. - Как пить дать, отберу! Ответом ей стал торопливый стук подошв, удаляющийся по коридору. Дерпт дёргано ухмыльнулась - неправильно она сказала. Не совсем так. А ведь на языке и в поехавшей за последние дни голове вертелось немного другое... С каких это пор Делла стала апеллировать полуправдой?.. Капитан встала, засунула руки в карманы брюк и медленно, монотонно заходила по комнате. В голове будто шумел прибой - сплошной треск и грохот и больше ничего. А внутри - пустота... Сосущая, истощающая и съедающая последние силы и способность к самообладанию пустота...