(то, что можно не читать или «предисловие»)
Могу ли я назвать себя Автором сего произведения? Вполне возможно, господа, что меня обвинят в плагиате и выставят работу взашей, возможно, даже выгонят с Книги Фанфиков, так что если Вы не сторонник проказников быстро бегите прочь! Я никому не скажу, что видела Вас здесь! Вы ещё тут? Любопытство или бесстрашие? Что ж, приступим! Давным-давно (1594-95) Шекспир написал поистине величественное и восхитительное произведение, ставшее самой печальной повестью всех времён и народов главными героями которой были, есть и будут тринадцатилетняя Джульетта и двадцатилетний Ромео. Классикой пьесы не становиться просто так, и на днях я смогла в этом убедиться. Да будет вам известно, что произведение это куда глубже, чем кажется обывателю, а конец вызывает слёзы не только и ни сколько потому, что влюблённые в конце умирают. Поэтому от всей души советую Вам прочитать это произведение или посмотреть одну из его экранизаций или постановок. Не ради слёз, так ради улыбки, а улыбнуться есть чему. Итак, после прочтения сей прекрасной работы я была окрылена, но Шекспир дал мне нечто большее чем знание и вдохновение. Он подарил мне идею. И эта идея развивалась незаметно, но не покидала меня, стремительно, но естественно и легко. И так уж вышло, что момент прочтения совпал с заинтересованностью вселенной «Древних Свитков» (The Elder Scrolls в оригинале). И я задалась вопросом: «а что если роли в этой изумительной пьесе отдать Принцам Даэдра?». И дело не только в том, что я тот ещё «даэдропоклонник» (нет, до помешательства не дошло, могу справку показать). По сути Лорды Даэдра это единственный крупный косяк, про который слышали пожалуй все знакомые со вселенной ТЕСовцы, а если не слышали то Вы очень-очень плохой ТЕСовец! Но не думаю, что все поголовно знают кто из них кто и чем в Обливионе (оно же Забвение) заправляет. Тем не менее, этого достаточно, так как читать про них, да и писать, куда интереснее, чем о труппе актёров с коими мы ни в бровь, ни в глаз. Думаю, Вы согласитесь с этим утверждением. Итак, как Вы уже поняли, это будет пьеса «Ромео и Джульетта» с особыми актёрами и тут заходит вопрос о моём участии в этой истории, и мы возвращаемся к той фразе, с которой всё это началось. В данном трактате будут использоваться оригинальные тексты или же они будут браться за основу. Что ж, мне повезло в моём желании, ибо пьеса это пьеса, она рассчитана на сцену! Вместо декораций я призову к словам и вашему воображению, проведу Вас в то место, куда не ступала прежде нога человека (в этом плане Забвения Вы не были господа!) и призову тех, кого иначе призвать невозможно. Кто же я? Автор? Соавтор? Пускай это решает высший суд Книги Фанфиков, я просто пишу, потому что хочу этого и выкладываю это здесь, потому что хочу показать Вам это и услышать то, что Вы хотите мне сказать и что думаете об этом. Себя же в этом произведении я буду звать Режиссером. Итак. Пентаграммы. Круги призыва. Ворота в бездну. Я хочу выяснить, как далеко может завести и как много сделать имея желание и опыт писателя-непрофессионала. Мой труд к Вашим ногам. Начнём.(вот отсюда можно начинать читать или «Что здесь происходит?»)
Как выглядело это место? Оно напоминало сияющий белизной кварц, сотканный из полупрозрачной дымки и чистого, как стекло, воздуха. Здесь не было ничего из того, что можно найти в Тамриэле или в любом другом плане Обливиона, как и положено. В центре юного плана возвышался, точно сияющая груда кристаллов, дворец, отливающий в свете двух маленьких и белоснежных солнц бледно-голубым и сверкая острыми гранями. У его подножья располагался белоснежный город, пиками крыш стремящийся к небесам. Из-под высоких стен очерчивающих идеальный круг, вырывались пять быстрых, звенящих, полноводных и холодных рек. Они мчались прочь во всех направлениях и вдали, скрытой искрящимся туманом, постепенно распадались на множество мелких речушек. От обилия белого здесь рябило в глазах. Сотканные из воли, желания и серебра деревья легко покачивали звенящими на ветру листьями. Белоснежная трава заходилась сотнями разноцветных бликов, стоило ветру потревожить идеальные, тонкие, длинные листья и усыпающую их росу. Среди них сапфирами сверкали маленькие пятилистные цветочки. Здесь всё всегда сияло чистотой, всегда было идеально. Всегда было в порядке. И здесь, среди этой слепящей белизны, словно уродливая длинная клякса, раскинулась тень, отбрасываемая городом. Особое, специально выделенное место, напоминавшее чёрную дыру – где время искажено, пространство ограничено и одновременно бесконечно. Мир внутри мира. - Не понимаю, - голос Диггалага был низким, и его хотелось назвать бормочущим и недовольным, хотя недовольства в нём не было ни капли. (Способен ли принц Порядка на эмоции до сих пор осталось тайной для режиссера.) - Почему Верона, почему Мантуя? Почему не перенести действие в один из моих городов? Возвышавшаяся над Режиссером на добрые две с половиной головы фигура придавала его аргументам дополнительного веса. И компенсировала отсутствие эмоций в его тоне. - Но куда лучше для этого дела подошёл бы мой план, - весьма точно подметил Клавикус Вайл, тон которого никогда не страдал от отсутствия эмоций. Насмешливый, самодовольный, учтивый, вежливый, но всегда неизменно приятный и с дьявольской искрой на дне тёмных глаз. Но сейчас Принц выглядел весьма серьёзным, внимательно наблюдая за альтмером, развалившись в роскошном алом кресле. У ног его сидел, высунув алый язык, Барбас. Памятуя о том, как Джиггалаг любит соблюдение очерёдности, мер первым делом обратил зелёные, как юная трава, очи на Принца Порядка. К тому же тот был та-ак близко. И в его присутствии он неизменно чувствовал себя кем-то вроде школьника, сдающего экзамен. - Уважаемый, - начал он с почтительным поклоном, - мне очень хотелось, чтобы история не потеряла своей атмосферы. Боюсь, среди сияющих белизной полей и кристаллов, наши цветастые актёры будут выглядеть неуместно. А Ваш план, Дражайший, слишком закостеневший, изменять его будет гораздо сложнее, чем план Джиггалага. Принц Порядка остался удовлетворён подобным ответом, ведь всё казалось логично, и решил оставить даэдрота в покое. А вот не лишенный чувств Принц Сделок довольным не казался, но, судя по последовавшему молчанию, добавить ему было нечего (что удивительно - поговорить он любил). Но менять дислокацию прямо на финишной прямой было уже и поздно и чревато, что понимали все, однако вопрос всплывал на удивление часто. А теперь стоило вернуться к делу, от которого его отвлёк Джиггалаг. Подойдя к Клавикусу, альтмер отвесил очередной поклон. Даже если ты главный на площадке, не стоило забывать о манерах… и о том, что ты имеешь дело с Принцами Даэдра, будучи простым дейдротом. - Владыка Вайл, Барбас, - зелёные глаза остановились на псе. – Я подобрал Вам крайне важное дело. Гончая удивлённо дёрнула ухом. Таким поворотом событий заинтересовался даже её хозяин. - Продолжай, - отозвался пёс дейдрической лающей, но разборчивой речью. - Мне нужно, чтобы кто-то записал происходящее на сцене. Законспектировал достаточно подробно и красочно, но без излишеств. Кроме Вас этим заняться некому, - поспешно добавил он, заметив удивлённо округлившиеся янтарные глаза. - Это шутка? Нет, судя по твоему лицу, не шутка. И как ты себе это представляешь? Я же собака… - Вы могли бы стать скампом… или редгаром, или кем угодно, у кого есть руки. Но я сделал всё для того, чтобы упростить и ускорить вашу задачу, - режиссер призвал в руки древнюю двемерскую пишущую машинку и водрузил её перед псом. Вайл улыбнулся. У Барбаса не нашлось слов, он некоторое время в остервенении разглядывал машину, затем посмотрел на хозяина, но быстро понял, что тут его поддержки не найдёт. Того слишком забавляла эта ситуация. К тому же ему наверняка была приятна мысль о том, что его «обожаемая» гончая будет занята и не станет докучать ему в свободное от игры время. - Но это будет очень долго, - обронил пёс. - Вы в красноречии разбираетесь лучше меня и из всех, кроме разве что вашего хозяина, Вы лучшая кандидатура. - А как же те моменты, когда я сам буду на сцене? - Запишете потом. - Это будет долго… - Я готов ждать вас столько, сколько потребуется, - мер вновь покорно склонил голову. Пёс снова посмотрел на машинку, ткнул в кнопку длинным тупым когтем и поглядел на то, как она запечатлела на пергаменте древнедвемерскую буковку. - Долго… - повторился Барбас, примеряясь к странной штуковине, но по натуре был куда мягче и уступчивее своего хозяина, так что согласно кивнул, хотя и с явной неохотой. «Отлично, одно дело улажено». Оставив Барбаса наедине с машинкой и с посмеивающимся Клавикусом, Режиссер поспешил скрыться с глаз, пока гончая не задумалась о том, как неудобно будет псу заменить лист бумаги. Следующей «мишенью» должен был стать Принц Безвременья, более известный как Шеогорат. Хотелось бы верить, что не беспечность, а какие-то важные дела вынудили его не ходить на репетиции. Но даэдрот сильно в этом сомневался. Подготовка шла уже несколько месяцев! Что ж, главное, чтобы на премьере Принц повторил своей подвиг. Однако его опять остановили, не сколько словом, сколько видом. Потому что просто невозможно было пройти мимо заметно помолодевшей, не совсем одетой Азуры, не замедлив при этом шага. Принцесса ловко пользовалась этим моментом, дабы привлечь внимание необходимого ей даэдрота (к чести Принцев и Принцесс Даэдра следует заметить, что их подобный вид давно уже не впечатлял, те склонны были обернуться скорее на одетую Азуру). И именно поэтому рядом с ней очень сложно было быть вежливым, потому что взгляд то и дело полз к… Впрочем её ослепительная жемчужная улыбка несколько облегчала эту задачу. Завидев её, улыбку, мер сразу понял, что его хотят о чём-то спросить. Принцессе Сумерек не пришлось даже с места сходить – она сидела на серебряном стуле, обитом тёмно-синим бархатом и больше походившим на трон, и изучала алую, как её уста, розу – Режиссер сам подошёл к ней и поклонился, чуть ли не до пола. Он готов был поклясться, что видит в её глубоких, как бездна, коварных, как море, прекрасных, как рассвет, тёмно-синих глазах блеск звезд. - Как удачно, - молвила она, - что ты шёл мимо. Я как раз о тебе думала. Альтмер сглотнул, стараясь сделать это как можно незаметнее. Азура не перестала улыбаться. - Да, моя Госпожа? – учтиво поинтересовался он, стараясь говорить красиво и ровно, как и надлежит альтмеру. - Да. А ещё я размышляла о Ромео, - вздохнула Принцесса Сумерек. - Я понимаю, почему ты отдал мне одну из главных ролей – лучшей кандидатуры ты не нашёл бы во всём Обливионе, но всё не могу понять, почему вторая роль отдана Гирцину. Не то чтобы я имею что-то против него и охоты, хотя это довольно грязное и примитивное дело, не предназначенное для леди, но среди Принцев можно было бы найти парочку не менее достойных кандидатов. - Понимаете, - начал Режиссер, виновато опустив голову, - количество принцев и мужских ролей совпало. Так что первым делом были расставлены те Принцы, которым лучше всего подходили определённые роли. А дальше… я просто ориентировался на отношения между Лордами и руководствовался логикой. Дабы Боэтии не пришлось быть другом Молаг Балу, либо Вам состоять в родстве с Ноктюрнал… А Гирцин Лорд нейтральный, у него ни врагов, ни союзников… - Понимаю, - ласково произнесла Азура, и альтмер тут же отнял взгляд от пола. Он весьма смутно представлял, почему чувствует себя виноватым, однако же… Один только взгляд на бездонные спокойные глаза был бальзамом на сердце. – Что ж, это не самый плохой выбор, если подумать. Можешь идти… Азура вернулась к розе, а альтмер, вновь поклонившись, ушёл. Принцессе Сумерек всегда хотелось падать в ноги… красота - страшная сила. «Итак, куда я собственно шёл? Ах да…» - цокнув низкими каблуками, он развернулся на сто восемьдесят и поспешил к цветастой лужайке на самой границе пространства, выделенного Джиггалагом, которое весьма точно можно было бы охарактеризовать словом «за кулисы» к очередному Дейдрическуму Принцу. Вообще если бы не белизна основного плана, эта полянка резала бы глаз обилием ярких и сочных красок и отсутствием всякого сочетания. В центре поляны стоял массивный стол, накрытый двухцветной скатертью и два стула. На одном восседал Принц Безумия, за вторым никого не было, хотя приборы стояли, как полагалось. - А, вот и ты, - Шеогорат приветствовал его широкой улыбкой. – Присаживайся. Вообще, когда Принц Обливиона предлагает тебе сесть, лучше сразу выполнить его просьбу. Лучше сразу выполнить любую его просьбу, особенно если ты находишься в Забвении. Но альтмер замялся ещё раз, окинув взглядом стол. Тут был стул, но на другом конце длиннющего стола. Но на вежливый отказ альтмера не хватило и он, поблагодарив, быстро прошёл к единственному свободному стулу. - Лорд, если бы Вы только знали, как я рад Вас видеть, - начал альтмер. - Ты не мог бы говорить чуть громче? Тебя плохо слышно! – сообщил ему Шеогорат с другого конца, ковыряя вилкой что-то напоминающее салат. Крайне подозрительно было то, что его даэдрот слышал прекрасно, хотя он ненамного повысил голос. Но делать было нечего… - Я сказал, что рад Вас видеть! – крикнул Режиссер, чувствуя себя полным дураком, так как проходящие мимо дреморы удивлённо оглянулись на крик. - Хорошо, я тоже рад тебя видеть, - сообщил ему Принц Безвременья, решивший, что салат ему совсем не по душе, и взявшийся за тонкую ручку фарфоровой чашки с чаем. Последовала небольшая неловкая пауза. Неловкая исключительно для даэдрота, Принц Обливиона явно чувствовал себя комфортно, спокойно попивая чаёк. - Сэр, отчего же Вы не радовали нас своим присутствием раньше?! – решился, наконец, мер. - Громче! Я ведь не так молод, как ты. «Верно, но для бессмертных не существует старости…» - он всё больше и больше чувствовал себя… - Я всё не могу понять, почему я был лишён этой радости раньше!! – воскликнул альтмер. Теперь на него оборачивались не только мимо проходящие. - Не хотел появляться здесь лишний раз. Этот план действует на редкость угнетающе, ты не находишь? Такой пресный, никаких красок, никакой радости, никакой печали. Не понимаю, как здесь можно жить?! К тому же заучивание роли и многочисленное повторение одного и того же может негативно сказаться на убедительности игры. - Хорошо… Дражайший, а читали ли Вы текст и знакомы ли со сценарием?!! - Разумеется. Безумием было бы приходить сюда, не зная роли. Верно? – при этих словах в душе режиссера пошевелилось подозрение. Шеогорат сделал вид, что (или действительно) не заметил, тени промелькнувшей на лице собеседника и продолжил. - К примеру, я заметил что… Кстати, почему ты ничего не ешь? Не нравится? Навостривший уши даэдрот растерянно глянул на стол и тут же схватился за первое попавшееся под руку лакомство, дабы не обидеть. Это оказался лимонный щербет. - Нет, что Вы!! Очень вкусно!! – альтмер старательно улыбнулся во все тридцать два. Щербет оказался со вкусом сыра. С таким расхождением внешнего вида и содержания имело смысл жевать шербет подольше. – Так что Вы там говорили, Князь?!! - Рад, что тебе нравиться - Шеогорат улыбнулся и потянулся за печеньем. – Так вот, мне бы хотелось знать, куда делась моя жена. - Прошу про... Погодите, Вы про жену Монтекки?!! После некоторых раздумий было решено её заменить!! Никакого ущерба сюжету это не нанесёт!! - Жаль, - вздохнул Лорд, - с женой могло бы выйти занятнее. Впрочем, не беда. Где ты вообще достал эту пьесу? - В Апокрифе, сэр!! - Где? Не мог бы ты чуть громче? А то я уже привык и опять плохо тебя слышу. - В Апокрифе!!! – благо альтмеры всегда отличались высоким голосом. - Откуда она взялась у Моры?! - Не знаю, сэр!!! Но он любезно позволил мне снять копию!!! Но я почти уверен, что её написал альтмер, она такая чудесная!!! Это просто не мог быть какой-то человек!!! - Ясно. То есть она непонятно кем написана, и даже непонятно в какое время… - Да, сэр!!! – после небольшой заминки ответил Режиссер, - пожалуй, что так!!! Но она всё равно прекрасная!!! Так что не думаю, что это имеет большое значение!!! - Что? - Эм… Я говорю спасибо за угощение!!! Но мне пора!!! - Конечно-конечно, - Шеогорат кивнул, отпуская альтмера, решившего смыться, пока на его голос не стали оборачиваться даэдра с другого конца кулис. «Как же их здесь много… возможно, даже слишком» - подумалось ему, когда он окинул впервые собравшихся всем составом актёров и Принцев Даэдра. «Что ж, пора начинать».