Детектив и маленький охотник

Дин, полный детского энтузиазма наконец попасть внутрь, стоял у темной двери, чья незатейливая надпись гласила «221B» и про себя подмечал, что стоит все же запомнить. Он, еще не совсем понявший, что с ним произошло, спешно обернулся на Шерлока с Джоном, замерших в нескольких шагах неподалеку и, даже не получив их одобрительного жеста, приоткрыл дверь и юркой тенью проскользнул внутрь. Дин был любопытным, ужасно, а потому, едва ли оказавшись внутри, он принялся разглядывать совсем еще незнакомое место, примечая и запоминая детали, пока не столкнулся взглядом с женщиной, застывшей здесь же, рядом. Та самая миссис Хадсон? Возможно. А если иначе… то, кто это? Нет, значит точно она. - Я Дин, Дин Винчестер, - сдавленно улыбнувшись, тараторит мальчуган, шмыгнув носом. Но никто и не торопится произнести еще хоть что-то, и его голос тонет в беззвучной тишине, застывшей во всей комнате. Молчание. Все лишь периодически смотрят друг на друга, будто изучая, и лишь Джон, почему-то решивший взять все на себе, первым нарушает неловкое молчание: - Миссис Хадсон, мы нашли Дина на месте недавнего расследования и… Шерлок предложил взять его с собой, пока мы не придумаем что-то получше. И снова тишина. Теперь же мальчишка, насупившись, несколько бесцеремонно хмыкает и выдает: - Кхм. Вообще-то, я голоден. У Вас есть пироги, верно? - О, конечно, маленький Дин Винчестер, конечно, - и от изумления хозяйки квартиры, что застыло на лице мгновение назад, не осталось и следа – вся она засияла и заулыбалась, как умела улыбаться в этом доме только она, Марта Хадсон, невероятно тепло и радушно. И уже совсем скоро мальчик сидел за столом в трепетном ожидании горячего пирога, которого ждал едва ли не с самого утра, и тепло, наполнявшее его детскую душу, быстро разливалось по всему телу. Конечно, он мог думать, что так и нужно, что все люди настолько добры, чтобы забрать бездомного мальчугана, что не помнил о себе буквально ничего, к себе домой и хорошенько накормить, но… Наверное, он понимал, что ему, оставшемуся без воспоминаний, очень повезло, и несмотря на все свое недоверие и озлобленность, он был благодарен Холмсу. Того, кстати, будто след простыл, но Шерлок никуда не пропадал, лишь сидел в собственной комнате, в собственном кресле и разглядывал запылившуюся черепушку, размышляя. Что заставило его? Лишь то, что Дин всего лишь ребенок? Впрочем, таких детей сотни и тысячи, но разве все они смогли зацепиться за краешек души детектива? Конечно, нет. Пожалуй, Винчестер был единственным. И, кажется, Шерлок смог увидеть в мальчике часть себя, такую же язвительную, колкую и грубую, которую отталкивали от себя почти все. Они ведь правда были похожи? Где был в это время Джон? Хм, как ни странно, он тоже размышлял о происшедшем, и ему, как никому другому, выходка Шерлока показалась весьма и весьма странной. Конечно, он знал, можете не сомневаться, что Холмс на самом деле добр душой и сердцем, но… разве он когда-то позволяет себе показать это? А потому и странно. Надо сказать, Дин, расправившись с пирогом и сбежав с кухни миссис Хадсон, пока его спасители сидели по разным концам комнаты и думали-думали, думали, продолжил изучать дом, полный самых разных и интересных, но совсем не предназначенных для него вещей. Пытаясь просунуть любопытный нос едва ли не в каждую щель, мальчуган рассматривал колбочки и пробирки, полные невероятных, разноцветных жидкостей, которые так и хотелось смешать друг с другом и посмотреть, что получится. Опасно и рискованно, но ведь интересно и здорово, верно? И только Винчестер забрался на стул и потянул ручонки к красной жидкости, голос Шерлока, заставивший обернуться, прозвучал из-за спины: - Так-так, и что ты задумал? - Эксперимент! - Был уверен, что все получится? - Не совсем, но... - Тогда спускайся. - У тебя есть что-то интересное? - Хм, возможно, смотря, чем тебя можно удивить. Дин быстро-быстро оставляет идею о шипящих пробирках и, спустившись со стула, с любопытством глядит на Холмса: - Ты правда самый-самый классный детектив? - Конечно. - А можешь научить меня? - Чему именно? - Ну... разным детективным штукам. - Например? - Научи тому, что отличает тебя от других. - Я слишком умен, в отличие от других. - Ты еще и самый умный? - Возможно. Дин зевает, и Шерлок, подмечая, что уже достаточно поздно, предлагает ему пойти спать, но мальчик не спешит отвязаться и, уже оказавшись на диване, продолжает поток вопросов, которые волнуют больше всего: - А почему у тебя нет жены? - Потому что со мной невозможно ужиться. - То есть, я тоже не смогу? - Хм, посмотрим, думаю, сможешь. - А можно я поеду на расследование? - Сомневаюсь. - Почему? Только не говори, что там не место детям. - Действительно не место. Хотя знаешь, ты же хотел поучиться у меня? Появится возможность - и вперед. - Правда? - Конечно. А теперь спать. - Но... - Никаких "но"! - чеканит Холмс и, развернувшись, возвращается к своему излюбленному креслу, где, прямо напротив, уже сидит Джон. Шерлок не сомневается, что сейчас пойдут расспросы, но предпочитает молчать, уставившись в потолок. Он и сам не понимает, почему, и уж тем более не намерен отвечать. Пусть просто отнесутся к этому так, как есть, и ничего не меняют. Пока. Все на время должно остаться так, как есть, ведь детектив сам поймал себя на мысли, что должен забрать мальчика домой. Ведь есть в нем что-то невероятное, сумевшее отличить от других, куда более плаксивых и трусливых детей. - Ты молодец, Шерлок, - последние слова Джона, что разлетаются вокруг, и квартира вновь замолкает. Что ждет их завтра? Можно лишь гадать, но Шерлок точно знал, что теперь его жизнь наполнится невероятными событиями. Стоило надеяться.