Воскрешение сердца

      Идя в кабинет директора, Кеннет думал о произошедшей дуэли. Откуда "номер шесть" знал заклинания? Он точно знал, что рыжий не садился за учебники. Неужели Гермиона?       За своими размышлениями он не заметил, как они дошли до места назначения. Директор произнёс пароль. и спустя мгновение Кен сидел перед директором, у которого была "моська Санта Клауса", как про себя назвал Кен выражение лица Дамблдора. - Мой мальчик, ты не должен был принимать вызов Рональда. - Простите, господин директор, но была задета моя честь, и если бы Рон сам не бросил его мне, то я бы это сделал. - Он немного погорячился, я уверен, что он станет тебе хорошим другом. Не хочешь выпить чаю?       "Ага, чтобы ты смог мной управлять? Обойдётесь, неуважаемый директор", - подумал Кеннет, но сказал: - Благодарю, господин директор, но я откажусь. А насчёт друзей... Я сам решу, с кем мне дружить, - голос Кена был холоден, словно лёд на Северном полюсе. - Хорошо, можешь идти, но подумай о том,что я сказал. - Благодарю, господин директор.       И Кен направился к себе в гостиную, но как только он вступил на лестницу, которая вела в коридор Рейвенкло, лестница начала менять своё направление, а сзади послышались шаркающие шаги Филча и мяуканье миссис Норрис. Кен бросился бежать, не разбирая дороги и забежал в один из пустующих классов. Там, посередине стояло огромное зеркало во весь рост и в золотой раме, по которой шли таинственные письмена: "Еиналеж еечярог еомас он оцил ешав ен юавызакоп я".       Кен осторожно подошёл и посмотрел в него, но практически сразу же отшатнулся. В этом зеркале отражались его родители! Том и Нарцисса никогда не скрывали от него правду, и он в тайне размышлял, как бы он жил со своими родителями, а не с ними. Они заменили ему отца и мать, но это было не то. Они готовили его к мести за родителей, за себя и другие разрушенные судьбы. Кен не представлял себе, что не надо никому мстить, а волноваться за то, чтобы попасть на матч по квиддичу.       Он понимал, что никому не под силу вернуть Лили и Джеймса, но вопреки чувству опасности, он подошёл и прикоснулся к холодной поверхности зеркала. - Я знаю, что вы ненастоящие и вряд ли мне можете ответить, но мне хочется верить, что вы гордились бы мной и любили меня всем сердцем. Я больше не вернусь сюда, но знайте, что я бесконечно уважаю вас, но, к сожалению, мне трудно любить тех, кого я не помню. Простите и прощайте, - печально произнёс Кен и, кинув на зеркало прощальный взгляд, поспешил к себе в гостиную.       Утром к Кеннету прилетели две совы, Альма и школьная. С замершим сердцем он отвязал письмо от отца. Когда он вскрыл конверт, оттуда выпал перстень с янтарём, аккуратно вставленным в оправу. Кен надел его на указательный палец и стал читать письмо: "Сын, я не могу злиться на тебя долго, но тебе теперь придётся быть в два раза осторожнее. Следи за каждым своим словом и шагом. Этот артефакт будет определять различные зелья в твоей еде. Если камень покраснеет, это значит, что в твоей еде есть посторонние примеси.

Любящий тебя отец."

      У Кеннета отлегло от сердца, и он, повеселев, отвязал письмо от школьной совы. Хотя, скорее это была записка:"Мальчик мой, я жду тебя в кабинете, нам необходимо поговорить. P.S Я очень люблю шоколадный виноград. Беспокоящийся о тебе Директор."       Кеннет заволновался. Что понадобилось от него директору? Стараясь ни на кого не смотреть, он отправился на уроки, думая, как себя вести.