Воскрешение сердца

      После события в Большом Зале прошла неделя. Грейнджер больше не подходила к нему, издалека бросая на него злые взгляды. Рональд недовольно хмурился и что-то ворчал себе под нос, но Кеннета это совсем не волновало: он был просто рад, что его оставили в покое.       Всё вошло в привычный ход: зелья варились в Выручай-комнате (Кен решил сварить ещё парочку зелий, в том числе и лечебных), также он прилежно учил уроки и с помощью домовых эльфов незаметно портил лимонные дольки бородатого недруга. Кену нравилось наблюдать выражение лица старого мага, когда тот брал солёную или поперчёную конфету в рот.       Уже близился так любимый всеми праздник Рождество или, именуемый магами, Йоль. Пусть Кен был одиночкой, пусть был умным и холодным, но всё же он был ребёнком, и поэтому с нетерпением ждал, когда он наступит, когда наступит Йоль. Оставалась всего неделя, и у всех детей появилось шило в одном месте, а у некоторых даже несколько.       Кеннет думал, что он подарит отцу и матери. У него оставалось где-то галлеонов шестьдесят. Откуда так много? Кен просто был экономнее своих сверстников и не тратил все деньги на сладости, но, конечно, не до такой степени, чтобы позволять себе только одну шоколадную лягушку в год. Кеннет написал письмо в несколько магазинов, чтобы они прислали свои каталоги. В "Волшебный аромат", "Полезные артефакты" и "Изящные украшения". Для этого пришлось задействовать три совы: Альму и две школьных. Каталоги пришли уже за обедом, и Кен поблагодорил сов тремя совиными печеньями, которые всегда лежали в его кармане. Повинуясь неясному чувству, своей сове он дал на одно печенье больше и хитро подмигнул ей. Альма нахохлилась и с превосходством поглядела на своих собратьев, которые недовольно на неё косились.       Решив просмотреть их вечером, Кен спрятал их в свою сумку и отправился на уроки. Сейчас была трансфигурация, а МакКошка не любила, когда опаздывают. Почему-то она недовольно посматривала на него, когда думала, что он не видит. На самом деле, она на всех равенкловцев недовольно смотрела. Уж не потому ли, что Равенкло обгонял Гриффиндор на несколько десятков баллов? Неизвестно, но лучше не испытывать терпение декана ало-знамённого факультета.       На уроке профессорша разошлась на полную катушку. Сначала, она продиктовала несколько трудно понимаемых предложений, а потом начала опрашивать учеников по теме и задавать каверзные вопросы, но равенкловцы не были бы ими, если бы не ответили на них кратко и верно. А после опроса... начался ад. Началась практика. Если бы у МакГонагалл появился бы хвост и рога, или это оказался бы замаскированный Снейп, то никто не удивился бы. За каждую неправильную попытку она снимала баллы, но со своего меньше. Наверное, она хотела казаться справедливой, что плохо получалась. Кену показалась даже, что в её глазах пылало адское пламя. Потом в гостиной Равенкло это назовут "три стадии Макгонагалл" или "болезнь Северуса Снейпа".       Причины такого поведения выяснились позже. Во время ужина в Большом Зале у грифов резко поубавилось рубинов, а за их столом царило уныние, никто ни на кого не смотрел, лишь близнецы Уизли зло поглядывали на заучку и своего брата. У Грейнджер было заплаканное лицо, глаза опухли, а Уизли посматривал на него зло и враждебно. Подробности он узнал в коридоре. Оказывается, этих идиотов поймали около запретной двери, и отработками они не отделались. И ладно они пошли бы ночью, то их может никто не заметил бы, но Уизли и Грейнджер попёрлись туда средь бела дня. Кен презрительно хмыкнул: он думал, что серое вещество у них присутствует.       Кен просмотрел все каталоги и остановился на духах с запахом сирени за двадцать пять галеонов для матери и кобуре для палочки с антипризывными чарами за двадцать три галеона для отца. На оставшиеся деньги он решил подобрать небольшой подарок для декана. Просмотрев заново каталоги и увидев статуэтку чёрного ворона за десять галеонов, Кен решил подарить именно его. Символично, не так ли?       Таким образом у него осталось всего два галеона, и он решил потратить часть на свои любимые конфеты. Они меняли вкус и цвет по желанию, а меняющие цвета вещи всегда привлекали Кена. Конечно, это не было и сотой долей волшебства, но Кену казалось, что сама радуга наделила эти вещи волшебством и магией, а если они ещё и светились в темноте, то восторгу не было предела. Детская прихоть! Но Кеннет ничего не мог сделать, и только с возрастом он умерил свой пыл и ни словом, ни жестом не выдавал своей постыдной страсти. Постыдной, потому что только малыши забавлялись и восторгались таким волшебством. Он видел в этом то, что взрослые могли счесть его ребёнком, чтобы понимать взрослые и серьёзные вещи. Отец говорил, что невозможно познать большой магии, не поняв простой, вот Кен и забавлялся этим. К тому же, меняющие цвет вещи могли помочь в бою, так как отвлекали внимание соперника, что могло стать решающим фактором в дуэли, а если на них наложить ещё и чары принуждения... Заметит противник такую вещичку, повернётся, чтобы посмотреть и уже не сможет отвести взгляд, а там уже и Ступефай с Экспеллиармусом принесут Кеннету победу.       Написав владельцам магазинов свои заказы, и вложив в мешочки деньги, он отправил три совы в разные стороны, с конфетами он решил немного повременить. "Хорошо, что это был последний учебный день, и магазины ещё не закрылись", - так думал Кен, смотря вслед птицам. Погружённый в свои думы, он направился в гостиную.