Увалень

Маки знал, где искать эту ебнутую двойку голубых извращенцев, и целеустремленно шел в сторону подсобки со школьным инвентарем. Денис и Сережка прогуливали физику, значит где-то трахались. Конечно, Вано, как всегда, будет ему читать нотации, но даже ветреный Максим начал замечать, что с физиком в последнее время творится что-то неладное. «Может этот педофил, Рыбий Глаз, ебет Вано?» — вездесущие девки пронюхали, что в универе они учились вместе на физико-математическом. Причем, были закадычными друзьями. А чего только не экспериментируют по молодости? Маки усмехнулся своим развратным мыслям и достал навороченный телефон с фотокамерой. «Вано подставляет зад Рыбьему глазу?! Мрак… А с другой стороны, значит его приход сюда никак не связан с Микки. И мой братишка просто набивает себе цену. Вот навозный жук, но я тебя достану!» Он тихо отомкнул перочинным ножиком дверь, пробрался между арматурами тенью отца Гамлета и, криво усмехнувшись, застал прелестную сцену. Денис стоял раком перед сидящим на матах взмыленным, возбужденным Сережкой и чувственно сосал ему член. Сам же очкарик ласкал себя пальчиками в заднице, явно готовясь под глубинный трах. Фотокамера в телефоне была с последними наворотами и прекрасным разрешением. Маки сделал несколько фоток и с усмешкой послал на телефон Микки, с припиской «Я нашел наших голубков!». У Микки был точно такой же телефон, просто в этот раз им отец подарил одинаковые подарки на новый год. «Не интересует», — ответ как всегда убивал своей лаконичностью. Но Маки умел читать братика сквозь строк, если ответил… Значит. Он на правильном пути. Еще пару фото, где Денис так страстно сосет член своего бой-френда, подрачивая в такт свой мощный стояк, и Маки вышел из тени. — Привет, мальчики, а я к вам. Денис и Серега дернулись от сладкого голоска Маки, но, проморгавшись и придя в себя от возбуждения, витиевато сматюкнулись. — Маки, тебя же в жопу! — Серега прикрыл свой лоснящийся от слюны Дениса стояк. — И какого лешего ты здесь? — Денис нашел ощупью свои очки и водрузил их обратно на свой нос. — Как какого? Я решил попробовать с мальчиками. И вы как раз то, что мне нужно, — пропели гадливо, усаживаясь на противоположную стопку матов, а потом помахали телефоном. — А вы очень фотогеничны, особенно ты, Дениска, с попки, ну, а Сергей это просто порно-актер. — Мы стали официальной парой. И даже Наташке отказали, посему, ты опоздал! — взвинтился Серега. — Ну тогда, думаю, если я разошлю эти фотки по всей школе, то ничего страшного не будет? Раз уж вы и так официальная пара, — нажимая на кнопки отработанным движением. Серега сжал кулаки, подобрался, но его остановил более прозорливый Денис: — Какого рода опыт ты хочешь получить? — Ну-у-у-у… сперва хотя бы отсосите мне в два ротика, а то ваши потрахушки курам на смех, даже Микки не заводят. Во второй раз на подборку порно фото с другими ракурсами, ласкающих друг дружку парней, Мишка не ответил. — Ты это послал Микки? — ужаснулся побелевший резко Серега. — Ага! Но пока только ему, — закивали, игриво вываливая перед парнями свое мощное, но совершенно вялое хозяйство. — Но могу и всем остальным. Не вопрос. А что? Общественность должна быть в курсе, что у нас тут образовалась влюбленная парочка. А что, вы против? — Успокойся, Сергей, дальше Микки это не пойдет. Он не такая гнида, как этот! Так что ты не поделил со своим младшим братишкой, а, Маки? И за что мы с Сергеем тут должны рвать свои жопы? Маки усмехнулся и прошелся рукой, лаская нежно свой член: — А вот это мое дело, давайте, постарайтесь ротиками. Ну же! Денис сжал челюсть и за ручку потянул Серегу за собой в сторону нагло развалившегося Максима. Парни оба опустились перед разведенными ногами жгучего брюнета, смотря тупо на его вялый член. Серега замотал головой: — Не могу. — Сможешь, — Денис его властно поцеловал, а потом сам первым взял в рот вялую головку Маки. — Зачем тебе все это? Ты же всю жизнь был по бабам, — Сережка косо смотрел, как стараются губы Дениса на чужом члене, его стало с этого мутить. — Ты лучше языком работай, или никогда не сосал своему любимому Денису? — ухмыльнулся зловредно Маки, когда услышал между своих ног. — Серега прав, ты — натурал! Он у тебя даже не встает, — буркнул Денис, выпуская его обсосанный член. — Да неужели? Возьми в ротик поглубже, ага так! Маки прикрыл глаза и представил, что ему отсасывает братишка. Встало будь здоров, да так, что Денис поперхнулся, смотря на это чудо, что закачалось у него под носом. — Бля! Маки, ты его что, силой воли можешь поднять? — обалдел Серега, по дурному облизав губы. — Или представил на моем месте другого? С зеленью глаз и с точно такими же волосами, что и у тебя? — съязвил Денис, парень был ебливым от природы. И если у Маки зачесалось, то он был не прочь покататься на его красавце. Серега тут же почувствовал желание своего любимого и теперь поцеловался с ним сам, распробуя смазку Маки на его языке. Пока юноши чувственно целовались, Маки сделал еще пару фото на фоне своего стояка и снова сбросил их на телефон Микки. С пометкой: «Я в процессе!». Ответ пришел тут же — «Идиот». Что ж, Микки он снова зацепил. А потом облизнулся, видя, как место Дениса занял Сергей. Серега сосал по другому, более дерзко, остро, Денис же выцеловывал пах Маки, приближаясь язычком к сжавшимся яичкам. Супер фото, когда оба парня, целуясь, лижут его ствол с двух сторон, ушло незамедлительно на урок физики. С припиской: «Кайф! Не хочешь попробовать?» Ответ пришел несколько минут спустя. «Прекрати мучить своих друзей». — Я готов, Маки! Хочешь оседлаю тебя? — прошептал возбужденный до нельзя Денис. «Мучить!» — дернулся Максим и покачал отрицательно головой. — Я трахну Сергея! Ты там, как бездонная дыра. Растрахан и вдоль, и поперек. Так какой в этом интерес? Сергей дернулся от такого расклада в сторону, но его удержал снова Денис: — Маки! Сергей там девственник, ты его порвешь в клочья своим елдуном. Давай лучше в меня? Без резинок, тебе можно. — Хм-м-м-м, а я думал, ты ему уже присунул. Значит, сам виноват, что не разработал свою любовь, — игриво притянули за руку дрожащего Серегу. По сравнению с Маки оба физически были слабыми, если будет драка, и парочка это прекрасно понимала, то Максим порвет обоих. Посему, голубки пытались отделаться меньшей кровью. — Маки, не глупи, ты же не насильник! — Нет, конечно, — Маки прижал к себе трясущегося блондина и коснулся его от страха сжавшегося ануса. — И правда, целочка! Что ж, тогда растяни его для меня, и условности соблюдем. Девственность Сережки, так и быть, формально достанется тебе. И я его не порву, хм-м-м-м… Как говорится, и овцы целы, и волки сыты. Парни замерли перед Маки забитыми сурками. — Ну, давай же, Денис, ведь ты хочешь Серегу поиметь туда давно, я же знаю. Просто он тебе никогда не давал. Заодно покажешь мне — натуралу, как надо трахнуть парня девственника так, чтобы он на всю жизнь стал только твоим. Денис взял за руку трясущегося Сережку и увел обратно на их место, еще сохранившие тепло тел маты. — Доверься мне, — прошептали в ушко блондину. — Но ты же обещал, что никогда мне туда не вставишь, — проблеял тот с испугом в ответ. — Ты хочешь, чтобы тебе вставил Маки? Хитрый Денис тут же просчитал все «за» и «против», и он, как ни странно, был сейчас благодарен своему деспотичному другу Максиму. Иначе жопа Сереги ему бы так и не обломилась во веки веков. Блондин решил стать официальным бой-френдом Дениса только с одним условием — он будет всегда сверху. — Нет… — Тогда встань раком и предоставь все мне. Я буду у тебя первым, ты же любишь меня? — блондина поцеловали и властно толкнули на маты, заставляя встать на четвереньки. — Да, люблю, но… Ох-х-х-х! Прогнулись от того, что язык Дениса стал призывно ласкать вход в тело. Серега и подумать не мог, что там сам очень чувствительный. А Денис думал, что Маки может утрахать хоть их обоих, после того как девственность Сереги достанется ему. Ибо ради такого подарка для него — Маки заслужил чего угодно. Меж тем, пока Денис готовил Сережкину упругую, тугую задницу, Маки сделал еще ряд фотографий и подписал следующим образом: «Сегодня девственность Сережки будет моей. Денис сейчас готовит для меня свою любимую дырку». Микки ответил сразу. «Коль нет ума, чужого не добавить», — и вырубил телефон. — Пиздюк, — прошипел Маки и увидел, как Денис, растянув Сережку, к тому времени проникает членом в его раскрасневшуюся дырочку. — О-о-о, процесс пошел! Серега затрясся от боли, попытался слезть с орудия пытки, но Денис, дорвавшись до сладенького, просто ему этого не дал. Натягивая, медленно, но верно девственный задок дружка-любовника на свой огненный стояк. Это был шанс поиметь упертую жопу Сереги. Единственный шанс, и Денис вцепился в него клещами. Блондина заколотило и он от боли обмочился на маты. — Вау, это и называют у гомиков «Золотой дождь»? Круто ты его, Денис, прямо вижу, Сереге в полный кайф! — съязвил Маки и посмотрел на свой опавший член. Ебать этих пиздюков у него не было больше желания. — Слышите, утырки, если ты, Денис, доведешь его до оргазма, не дроча член, а только шуруя в его узкой жопе — я его не трону. Ну, так что? Денис только оскалил зубы, он знал заранее, что Маки трахать не будет ни его, ни тем более Серегу. Так как видел, как Маки неровно дышит, почитай, со средней школы, из парней только в сторону своего странного брата. И если он вообще пойдет по мужикам, то исключительно с ним. Денис нежно огладил трясущееся желанное тело Сережи и прошептал в ушко: — Ты понял? Постарайся расслабиться, я все сделаю сам. Просто кончи, любимый, ради меня и для меня. Он дал привыкнуть к болезненной наполненности кишечника Сереже и, качнув бедрами, стал его размашисто трахать, как много раз мечтал во снах, как грезил наяву. А теперь, благодаря Маки, это стало реальностью. Денис загнул стонущего Серегу так, что тот уже ничего не соображал, получая прямиком по простате каждый раз от мощного поршня своего бой-френда. И через несколько минут лужица мочи была разбавлена струйкой спермы, сотрясающегося в мощнейшем оргазме блондина. — Ну что? Ты получил, что хотел, Маки? Денис слил сам в своего любимого в первый раз в жизни, помечая девственную бордовую попку своим семенем. Максим меж тем встал, убрал важно сотик в карман и, наклонившись, надавил на край матов, моча вперемешку со спермой потекла вниз. — Спасибо за представления, мальчики. Я слово умею держать. Думаю, ты тоже получил, что хотел, Дениска, но не прощаюсь, до встречи. — За что он так нас? — Серега до сих пор дрожал от волны сильнейшего оргазма и, сидя в руках Дениса, с ужасом осознавал, что хочет еще раз… попробовать снизу. Ибо такого долбилова никогда ранее не испытывал. «Только не это… Я же мужик, а не девка! — но его мысли смыл страстным поцелуем довольный до безобразия Дениска. — Хотя с ним можно, я же вроде как люблю его, а он меня», — отдаваясь нежным и жгучим рукам хитрого любовника, который шепотом просил, выцеловывая ключицы: — А давай еще раз, ты такой милый, когда я в тебе, и так классно стонешь, покрываясь румянцем. — Но, Денис, а как же Маки и Микки? Они ж растреплют все про нас. — Нет, у них самих, кажется, намечается любовь, и, если честно, им не до нас. Денис утащил силком Сережку на другую стопку матов и, подмяв под себя, припал ртом к его заднице. — В тебе моя сперма. Я и мечтать об этом не смел. Как же ты мне нравишься, Сережка. *** Маки шел мимо кабинета директора, когда с другой стороны на него выпали озабоченный физик и математик. Вано тут же вцепился с нравоучительной речью в злостного прогульщика, но его осадил Рыбий Глаз. — Позже, Иван, сначала директор. — Ах, да! Но запомни, Воронцов, вызову к доске на следующем уроке и расспрошу с особым пристрастием, — спохватился тот и, отойдя от ученика, застывая, ожидал, когда тот пройдет мимо. «Что за чехарда?» — Маки ушел за угол коридора и выглянул, как заправский шпион, обратно. Вано подержался за руку Рыбьего Глаза и, потеревшись лбом об его плечо, вошел к директору. Игорь Станиславович остался снаружи, нервно чеканя шаг по диагонали отдаленной рекреации. Явно дело было не чисто, неужели физика увольняют, а если да, то за что? Маки занял пост наблюдения из выхода коридора у расписания, открыл книгу и стал ждать. Учителя после директора явно пройдут мимо него, может он чего-нибудь увидит или услышит. Уж больно нежно Вано просил поддержки Рыбьего Глаза, а если Микки прав, и математик — гей? Что ж, жизнь становилась все веселее и веселей день ото дня. И чудеса только начинались. — Иван Градиславович, о чем вы хотели поговорить со мной? — директор знал этого мальчика еще со школьной парты. Более того, всю его многочисленную семью: старших братьев и сестер, а также родителей — простых рабочих. Иван был поздним ребенком — последышем. Его мама умерла, когда он был в восьмом классе, а отец, когда Иван заканчивал университет. Все остальные его братишки и сестренки уже были к тому времени при семьях, с ворохом своих собственных детишек и проблем. Посему, Ваня был из них всех на особом счету у старика, ибо такого талантливого, усердного учителя, любящего детей, надо было еще и поискать. Старик сам нашел парня после университета и щедро предложил ему работу в своей элитной гимназии. У Вани к тому времени уже был первый сынишка, проблемы с финансами, да второй ребенок на подходе. — Дело в том, что я хочу уволиться по собственному желанию из школы. — Ваня… — директор от такого просто чуть не сел мимо кресла. Он помнил, как радовался Иван первой своей зарплате, шепча: «Как много денег!», как был счастлив, когда директор выбил ему квартиру от школы, и они вместе с женой Леночкой переехали из общаги. Тогда у Ивана было уже два сынишки. Да что угодно могло случиться у Ивана в жизни, но чтобы он вот так вот просто бросил любимую работу? Это был нонсенс. Значит у Вани случилась катастрофа, и он не знает как быть теперь. Директор встал со стула, подошел к секретеру и достал виски, налил в два стакана и поставил перед удивленными серыми глазами, полными тоски: — Рассказывай все как есть, Ванилинка, все как есть. И он рассказал, из глаз уже не бежали тихие слезы. После Игоря Ивану было намного легче. Тоска так не резала грудь, была усталость и только, а еще безысходность и жажда сорваться с места. — Эк она тебя как. Ну и выбрал же ты подругу жизни себе, — крякнул старик и сам намахнул вискарь. — И чего в суде смотрели, подняли бы бумаги и поняли, что квартиру ты получил от школы, которой отдавал всего себя. — Дело прошлое… Но я точно знаю, письмо они уже отправили в министерство, а затем приказ об увольнении меня как… В общем, придет сюда. Так лучше, если я уволюсь сам и по собственному желанию. — Идиот, да? Чтобы я тебя уволил из-за вертихвостки, которая украла у тебя детей! Где живешь-то теперь? Угол свой есть? А то могу у себя поселить. Капитолина будет только за, ты ей всегда нравился. Капиталиной звали жену директора школы, основательную серьезную бабу. — Нет, Петр Сергеевич, я у друзей живу… уже полгода как. — С теми, с которыми у тебя якобы голубые шуры-муры? — рассмеялся старик. — Я ухожу еще и по тому, что один из них был влюблен в меня еще в студенчестве, и теперь после развода я согласился жить с ним… Как муж с женой. Старик крякнул от такого и налил себе еще чуть ли не полный стакан. — Ну, ты меня и убил наповал, значит дыма без огня не бывает. А дай-ка угадаю, неужто этот влюбленный в тебя — Игорь Станиславович, а? И видя, как у Ивана зажглись щеки, покачал головой: — Только из-за того, что одна баба оказалась мерзавкой, кидаться под мужика очертя голову. Хотя, не спорю, внешне красив, засранец! Только и толки о его смазливой внешности среди молодых училок, а он, оказывается, совсем другого поля ягода. Мда-а-а… подарочек ты мне, Ванечка, знатный преподнес. Просто режешь под самый корень! Не спорю, как специалист этот твой Игорь силен. Я сам кончил физмат. И давно уже не видел таких показателей по алгебре у старших классов, а он их всего за пару месяцев поднатаскал. Но ты? Ваня, а надо ли тебе такое? Какой бы он не был прекрасный человек, надежный, любящий, но он — мужчина, такой же, как и ты. — Я все уже решил… Я в студенчестве сделал большую ошибку. И Игорь остался мне только другом, близким, преданным, но другом. В этот раз я не предам его. Поэтому подпишите мое увольнение и расстанемся друзьями. Его приглашают этой осенью после защиты докторской в другой город возглавить факультет, и он забирает меня с собой. Хочет, чтобы я защитил кандидатскую по волновой физике. — Значит так! — Петр Сергеевич встал снова из-за стола и начал мерить из угла в угол свой кабинет. — Когда Игоря переводят в другой город? — Он думает в конце ноября, а что? — удивленно воззрились на старика. — Вот тогда и уволю, а министерство пошлю в жопу! Только одна просьба, чтобы в школе про ваши шуры-муры ни одна душа не знала. Ясно? — Да, Петр Сергеевич, мы же взрослые люди, все понимаем, что такая привязанность в обществе не приветствуется. — Понимает он! Тоже мне, жена нашлась мужского пола, свою воспитать не смог, сам в бабы подался? — рыкнул директор и хлопнул убойно кулаком по секретеру, в котором однозначно звякнули бутылки. На этот глухой удар Игорь запрыгнул хищным барсом в кабинет директора и узрел, как злющий директор расписывает его любимого, который как нашкодивший школьник стоит в углу. — О, а вот и муженек пожаловал! Не тряси зря яйцами! Мне Иван как сын родной. И ничего я ему такого не сделаю. А лучше выпей! Третий граненый стакан с вискарем поставили на стол, отслеживая, как математик одним залпом осушил до дна. — Развели тут в школе голубую любовь! Все я сказал, до ноября даже чтобы не дергались. А потом, с богом, и я беру у тебя слово, Игорь Станиславович, что ты приложишь все свои чертовы силы, дабы Ваня защитился и был счастлив с тобой. — Приложу, — заулыбался счастливо Игорь. — Ну-ну, ладно. Жаль только, осенью тебе будет не до школы. — Почему же? — удивился Игорь. — Я своего любимого все равно забирать вечером отсюда буду. Так что факультативы для всех желающих на три месяца смогу организовать. А вот днем извините, работа на кафедре. — Хорошо… Договорились. Откуп за невесту, значит? А что, девка знатная, домовита, по хозяйству сноровиста и готовит — пальчики оближешь. Ну, а то, что эксклюзивная — с членом и яйцами — так это уж ваши проблемы, молодежь, с интимом сами разберетесь. Ивана совсем вогнали в краску, а потом толкнули в сторону Игоря: — Ладно, первый и последний раз в этой школе. Целуйтесь, засранцы! Хоть посмотрю, как это выглядит со стороны между двумя мужиками. Игорь властно привлек сопротивляющегося Ивана и коротко поцеловал, а потом, отпустив, уставился на задумчивого старика. — Не так плохо, как казалось, но если бы Иван был девкой, смотрелось куда эстетичней. Ну что уж с вами сделаешь, на правах умерших родителей Ивана благословляю вас, идиоты. И марш сегодня домой, ваши уроки я отменю, нечего туда идти, когда подшофе. А завтра чтобы оба были на работе! Поняли? — Ага, — прошептали счастливые до безобразия мужчины и выскользнули из кабинета. — М-да… Петр Сергеевич — мировой мужик. Я думал, он меня кастрирует! За тебя, — ухмыльнулся Игорь. — Мог бы, я у них с Капиталиной часто жил, особенно, после смерти матери, отец пил безбожно и бил меня, а когда напивался, гонялся за мной с ножиком. Почитай, они мне как вторые папа и мама или крестные. А что? — Да так, подумалось… а если бы мы со студенчества сразу стали вместе… Педагоги, от которых пахло убойно спиртным, озабоченно промчались мимо Маки, даже не заметив, как парень сидит с ногами на подоконнике. — Чего это они радостные и датые от директора? Как услышал раскатистое по коридору: — А, Капиталина, да нет, это я так, случайно. Дочку нашу любимую замуж сосватал! Как, какую? Ванилинку! Бред, говоришь? А то я сам не знаю, увы, современные нравы. За кого? О! За мирового мужика! Да не брешу я, только что выпили за это дело. Да какой рабочий день, уже седьмые уроки! Эх, красавец, был бы бабой, сам отдался. Да не разыгрываю я тебя, больно надо, — директор уходил в сторону актового зала, разговаривая по пьяни громко на всю школу. — Замуж? — Маки собрал челюсть. — Неужели Рыбий Глаз собирается жениться на дочери директора. Ведь, как я понимаю, Вано женат? Точно! Бред какой-то… И Маки заспешил домой. *** Микки вначале подумал, что Маки шлет ему фото про Димку и Серегу из своего личного архива, но когда тот сфоткался с «этаким фоном» сначала свою рожу, потом стоящий член, охуел. Он не думал, что Максим на такое решится, просто посчитал, что это очередной гон. Но когда пришла фотка, как эти двое давятся членом Маки, похмурел. Он давно уже смирился с океаном девушек вокруг его любимого братишки. Но чтобы к Маки прикасались другие парни… И где? Там! Микки просто подурнело. Он понимал, что тяга к Максиму запретная и недостойная по всем человеческим канонам, но ничего не мог с собой поделать. Единственный выход — просто не подпускать Маки к себе близко и держать себя в руках. Но в последнее время бог сыграл с Микки одну злую шутку за другой. Его старший братишка стал ему делать неоднозначные намеки на близость с ним. Тело Микки радостно трепетало от каждого прикосновения Максима, а сердце с душой выматывали безудержные боль и тоска. И от этого было еще страшнее и ужаснее. Он не стал дожидаться конца урока, ибо то, как на фото Серега содрогается от боли под Денисом, стало последней каплей. Микки зажал свой рот, прошептал бледному Вано, что ему плохо, и выскочил с вещами из класса. Домой не хотелось, и он пошел в парк, что тянулся за школой и переходил в оставленный для горожан лесной массив. Он брел, тихонько шурша прелыми листьями и смотрел, как зацветают первоцветы. В лесопарке была пара мест, где никто обычно не бродил. В одном из них были посажены плакучие березы и густые кусты сирени. И в этом году сирень уже цвела, на висящих практически до земли ветках берез были клейкие нежные листочки. Микки любил эту часть парка, в любое время года тут было пустынно, уединенно и красиво. Уроки у них уже давно к тому времени закончились, и он, войдя в зелень сирени, пробирался по непролазным кустам в сторону берез, на другом конце этих насаждений шли два небольших заболоченных карьера. Там отродясь никто не купался, но рос очень красивый рогоз. И вид был просто прекрасный, особенно с бугра. — Игорь, ты сошел с ума! А вдруг кто увидит? Микки вздрогнул и пошел в сторону до боли знакомого голоса, поменяв кардинально направление своего движения. Он не мог поверить, но этот, чуть с хрипотцой, нежный бархатистый голос принадлежал их физику Вано. Он тихо скользнул мимо веток и, встав в тени густой сирени, отодвинул чуть ветку. На полянке торчала припаркованная жуткого яркого морковного цвета тойота. «Такая больше девушке подойдет», — тупо подумал Микки, как увидел, что рядом с ней обнимается этот педофил Рыбий Глаз и учитель физики, Вано. — Здесь никого не бывает отродясь, — мурлыкнул блондин, покрывая поцелуями тонкого мужчину: его лицо, шею, руки. — А если я пьяный разобью машинку сестренки — она меня убьет! «Точно… здесь, кроме меня, никто не ходит», — подтвердил мысленно Микки, смотря на парочку страстно обнимающихся мужчин. — Ушли бы пешком, оставил бы ее на школьной стоянке. Ох! Ты сумасшедший! До дома потерпеть, что ли, не можешь? — Вано пытался сопротивляться, но Игоря Станиславовича не отталкивал, как будто тот имел полное право его целовать. — Я и так ждал хуеву тучу лет! Даже директор школы нас благословил, — буркнул Игорь и обнял как фарфоровую куколку своего тонкого мужчину. — М-да… не ожидал я такого от Петра Сергеевича. Благословил, как собственного сына, еще бы на иконе перекрестил. А еще он напоил тебя виски! Полный стакан влил, а ты за рулем, — засмеялся тихонечко Вано от щекотки. Игорь оперативно расстегнул его короткую курточку и залез руками под рубашку, выдергивая ее из-за пояса брюк костюма, пиджак же Иван оставил на рабочем месте, дабы не помять под спортивной курткой. У самого математика было длинное тонкое кашемировое пальто, полы которого смотрели нараспашку. Блондин управлял машиной без своего любимого пальто, дабы оно не помялось, но неизменно одевал его, как только вылезал из-за руля. — Поэтому мы здесь, на природе. На свежем воздухе хмель выходит быстрее, а еще, если мы тут займемся любовью, то протрезвеем вообще мигом. Это я тебе как теоретик обещаю. — А жамкаешь сугубо как практик. Ох! Микки смотрел во все глаза на то, как Игорь Станиславович опирает о ствол несчастной березы руками Ивана Градиславовича, и не мог поверить своим глазам. Распаленные мужчины стояли от него немного боком всего в нескольких метрах. И все было прекрасно видно. Как математик очень нежно оглаживает тонкого по комплекции физика, приспускает ему брюки вместе с бельем и начинает ласкать дырочку между молочными ягодицами, сначала пальцами, а потом, нагнувшись, жадным языком. Так нежно, так трепетно. Даже Серега так не готовил никогда своего Дениса. А когда физик был уже готов, то математик, прикрыв себя и его отворотами длинного пальто, прижался сзади, и, судя по характеру движения бедер и протяжному стону Вано, проник к нему в задницу. Микки от этого возбудился молниеносно. Перед ним разыгрывалась не сцена очередного траха друзей Маки, здесь были неподдельные чувства настоящей любви. Игорь отвернул немного полу своего дорогого пальто, видно, чтобы не запачкать, и Микки понял, что он входит в Ивана не на полную длину, а лишь только наполовину. «Почему не до конца?» — тупо подумал Микки и сам себе приспустил штаны, член налился так, что без простого дрочилова уползти оттуда было просто невозможно. Тем более физик стал так стенать, что Микки хватило всего трех жимков по своему стволу, дабы обильно слить. — Как ты? — меж тем блондин очень аккуратно вытрахивал своего шатена, продолжая целовать его шею, щеку, и ловя губы, когда тот поворачивался к нему для поцелуя. — Терпимо, хотя дома на простынях было бы куда лучше, — простонал тот в неподдельном экстазе, выстреливая залпом семени на белую кору березы. — Потерпи еще немножко, я понимаю, что ночью мы с тобой перестарались, а ведь у тебя был первый раз такой сексуальный опыт. Но я безумно люблю тебя и постоянно хочу. Игорь задвигал усиленно бедрами, готовый слить за своей любовью. «Надо уходить», — рассудил правильно Микки, как только мужики придут в себя от близости, им стоит только поднять глаза на сирень и они встретят среди листвы его огромные, безумно таращащиеся на них зенки. Микки домчался до дому за полчаса, где у подъезда столкнулся со скучающим Маки. — А я ждал тебя, — улыбнулись серые глаза стальным холодом. — Зачем? — Микки вдруг понял по развратному взгляду своего братца, что его ширинка расстегнута. — Извини, отливал в парке, приспичило. Он отвернулся от пытливого взора Маки и дернул собачку вверх. — Как фотосессия? Понравилась? — Нет, — покачал отрицательно головой Микки, проходя мимо брательника и направляясь домой. «Наверняка кто-то из родителей дома, раз он дождался меня здесь». — Интересно, почему? — пристроились сзади, рассматривая голодными глазами поджарую задницу Мишки. — Мне и самому интересно… почему, — пробормотал вслух Микки задумчиво. Ведь на учителей у него встало, так что не так с Серегой и Денисом? Тем более он хотел и любил Маки. Так почему в их случае категорически «нет»? — Ты странный! — Маки зашел в дом за братцем и услышал радостный голос отца и злобный своей матери, в кои-то веки ловеласа принесло домой, и у родителей были свои разборки. Юноши переглянулись коротко и, не сговариваясь, проникли в комнату Микки. Она была ближе к выходу, а вот до Маки было необходимо пересечь коридор, причем, пройти мимо спальни ругающихся предков. — Я побуду у тебя пока, — констатировал Маки, нахально разваливаясь на кровати братишки. Тот коротко кивнул, продолжая думать, почему его член встает на учителей, но не на друзей Маки. Как его думы «о главном» перебили: — Слушай, у нашего директора школы дочь есть? — Как я знаю, у него вообще нет детей. А что? — Да так, подслушал, что он сосватал свою дочь. Редкое необычное имя — Ванилинка! Вот и запомнил, — серые глаза внимательно смотрели, как Микки переодевается в домашнюю одежду. — Ванилинка? Хм-м-м… Ванилинка, говоришь?! — и вдруг Микки рассмеялся от всего сердца. Зрелище было потрясное, Маки замер от этого прекрасного лица, что расцвело перед ним, а потом… вдруг резко угасло. «Если он будет улыбаться так каждому — зарежу любого, кто на него посмотрит и потечет! Мужика, бабу — по хер!» — но вслух прошептал: — Ты чего? — Неужели не понял? Сосватали-то за Рыбьего Глаза? — подмигнули Маки и напялили на обнаженное тело домашнюю футболку с длинными рукавами. — Откуда ты знаешь? — опешил тот. — Подумай сам. Ванилинка! Это уменьшительно ласкательное от Ванечки. Вано сосватали за Рыбьего Глаза, вот и все. — Но? — у Маки глаза стали квадратными. — Он же женат… был. — Видно, разошелся, я их застал по дороге в парке. И подслушал, они целовались и говорили о нашем директоре Петре Сергеевиче, что он как родной отец Ивану, — на стройные ноги натянули спортивные штаны и завязали игривый бантик на тонкой талии. — Погоди… А что ты так усиленно сливал в кустах, что так приспичило, а, Микки? — вдруг догнал Маки, сложив оба эти события вместе. — Что сливал? Мочу! Хочешь проверить? Дерзай, где-то между центральной и окружной аллеей. Если у тебя нюх, как у собаки, то труда не составит, — отморозили зеленые глаза. — Мальчики, вы уже дома? — встрепанная Олеся заглянула в комнату и позвала пить чай. Разговор за столом был о вечных «командировках» отца, яко бы по работе. И как ему не надоест? Думали при этом одинаково братья. Об учебе обоих ребят и выборе института. Олеся вдруг заволновалась, спрашивая Максима, а не появилась ли у него постоянная девица. — Как там ее? Такая спортивная блондинка, она еще так мастерски плавает и состоит в женской профессиональной сборной по плаванью? — Ирина? — проворчал задумчиво Маки, он сверлил взором расслабленного Микки с его вечным расфокусированным взглядом в никуда. Мишка же решал все тот же вопрос своего стояка на зажималовки Вано и Рыбьего Глаза. — Так что там у вас с этой Ириной? — влез в их разговор веселый до нельзя отец. — Я понял, — вдруг проснулся Микки и посмотрел на всех проявившимся осмысленным выражением глаз. — Это настоящая любовь! — чем вогнал в настоящий ступор все благородное семейство, а Маки просто уронил свою челюсть на скатерть стола, не зная, как успокоить своих обоих родителей с градом ненужных вопросов по поводу совместной жизни с ничего не подозревающей Ириной. *** Экзамены прошли успешно, особенно по физике и математике. Петр Сергеевич был в восторге от обоих нестандартных молодоженов, а когда пришло письмо из министерства, подарил им на память их же фотографии. Где оба мужчины просто гуляли по улицам их города, сидели в кафешках, выпивали в баре вместе с Васей. Игорь уставился на какого-то незнакомого кудлатого мужчину рядом с Иваном, и только хотел спросить, как Ванька сам опупел, увидев это фото. — Господи, и Димку засняли, я его уже месяца два не видел. Встретились как-то после работы, решили пропустить по стаканчику. У него дочка как раз родилась три пятьсот. Такая хорошенькая! Димку, хоть убей, Игорь никак не мог вспомнить, но ничего не сказал любимому, только хмыкнул. — Можешь ему позвонить и поздравить, что даже он пополнил ряды сексуальных меньшинств, не ведая того сам, — как осекся, видя, что у Ивана стоят в глазах непролитые слезы. Ваня звонил несколько раз Лене и просил хотя бы попрощаться с детьми, но она грубо отказала. — Чего плачем? — Петр Сергеевич залетел снова в свой кабинет, где как раз и вручил «подарок». — Я фото видел. Вы даже не целовались, скукота! И как только судьи в такое поверили? Иван вытер слезы рукой и посмотрел затравлено на директора школы. — Ваня, все нормально? — уточнил он и кивком на Игоря. — Или этот мужлан тебя обидел?! — Да… нормально, и потом, это не из-за Игоря, если бы не он, я, наверное, совсем сошел бы с ума, — начали дотирать с усердием серые огромные глаза. — Ленка не дала ему даже попрощаться с сыновьями, — пояснил Игорь, поправляя на рукаве красную повязку. Сегодня был выпускной у старших классов, и оба влюбленных дежурили в первую смену. — М-да… Чертова баба! — покачал сокрушенно головой Петр Сергеевич. — Дежурить-то сможете? — А то, как раз и отвлечемся. Правда, Иван? — подмигнули голубые прозрачные глаза темно-серым от слез. Иван коротко кивнул и тоже поправил повязку. — Мужики, только до двенадцати, а там вас заменят физруки, — пообещал честно Петр Сергеевич.