Шелковый веер со стальными спицами

- Я, Горо Такэдо, видевший двадцать три весны, отрекаюсь от отца своего и от матери своей. Вверяю жизнь свою, честь свою и все, чем владею, госпоже Сойку Сугияра, единственно желанной женщине на земле. Клянусь сердцем своим, которое принадлежит мне одному, что не потребую от нее ничего сверх долга. Ничего, чего она сама не захочет добровольно дать мне. Обещаю заботиться о ее благополучии, отводить беду, дать ей все, что в моих силах. Клянусь не забывать ее интересов, прислушиваться к ее словам, не ограничивать ее ни в средствах, ни в выборе занятий. Согласен отложить свадьбу до момента своего возвращения из северного похода, дабы мог я, овеянный славой, положить к ее ногам дары, достойные ее красоты и добродетели. Повисло долгое, тяжелое молчание. Медленно, будто преодолевая сопротивление сгустившегося вдруг воздуха, в абсолютной тишине Сойку поднялась со своего места. На красивом лице ее было совершенно нечитаемое выражение. Смесь ярости, отчаяния и решительности. Было там и что-то еще, что-то такое, отчего Горо, внимательно следивший за ней, так и не решился отвести взгляд, будто боялся потерять ее навсегда. Серебряное шитье богатого кимоно отливало в свете факелов разными цветами, на блестящих волосах тоже играли блики. Веер чуть подрагивал в тонкой руке, едва видной из широкого рукава. Музыка зазвучала. Лениво, будто нехотя, изогнулось тонкое тело, с каждым тактом двигаясь все резче и быстрее. Мелькали, рассыпаясь алмазными искрами, длинные подвески в прическе, маленькие башмачки, казалось, не касались пола, а кимоно превратилось в черный шелковый вихрь, периодически больно хлеставший Горо по лицу и рукам. Девушки захихикали, предвкушая особо красочную расправу над дерзким, но неожиданно Сойку раскрыла свой веер и отточенным движением бросила его под ноги упрямому претенденту на ее руку. Госпожа Сузуми несколько раз хлопнула в ладоши, останавливая музыку. - Сойку, ты уверена? - Да, моя госпожа, - чуть севшим голосом отозвалась та, прожигая взглядом побледневшего Горо. – Я принимаю предложение господина Такэда. Все условия. И добавлю еще несколько своих. - Я слушаю, прекрасная госпожа, - хрипло отозвался ошарашенный… уже жених, поднимаясь с колен и протягивая ей веер. - Помолвка будет заключена немедленно, но свадьба откладывается до осени. Вы ведь думаете вернуться до первых заморозков? - На все воля Великого, госпожа. - Хорошо. И знайте, господин Такэда, я помню все, сказанное вами здесь. Главное, чтобы об этом со временем не забыли вы. - Госпожа сомневается в моей порядочности? – Горо прищурился. Он мог простить Сойку все, кроме прямых оскорблений, порочащих его в глазах общества, в котором еще жить им обоим. - Ни в коей мере, господин, - чуть сбавила обороты нареченная. – Это просто пожелание. - В моем предложении не было ни единого намека на то, что я позволю пренебрегать собой или долгом, госпожа, - отчеканил Горо. – Тоже прошу учесть это на будущее. Сойку очень по-снейповски сверкнула глазами, но удержала едкие, злые слова – свой ответ она уже дала. Положительный. Следовательно, этот обманчиво бесхитростный, мягкий юноша – ее хозяин. - Прошу простить мне мою резкость, господин, - сквозь зубы вытолкнула она, поклонившись. – Это от волнения и от осознания… всей необъятности свалившегося на меня… счастья. Горо усмехнулся. Только Снейп мог так вывернуть смысл сказанного одной лишь интонацией. - Охотно прощаю вас, госпожа, - он взял ее руку и медленно поднес к губам, продолжая смотреть прямо в яростно сверкавшие, злые, отчаянные глаза своей будущей жены, которая – почти муж. - Помолвка! – торжественно объявила госпожа Сузуми, и «влюбленные» повернулись к ней лицом, отложив битву воли и взглядов до лучших времен. Девушки встали по контуру Круга, а двух оставшихся воинов было решено призвать в свидетели. Сойку и Горо обменялись стандартными клятвами, подписали спешно составленный предварительный контракт, поданный якко-писцом, и красивые браслеты, инкрустированные изумрудами, заняли свои места на запястьях прекрасной госпожи. Такэда заказал их еще четыре года назад, когда впервые увидел эту фурию, и поклялся, что когда-нибудь она станет его женой. Теперь он получил право видеться с будущей супругой наедине, но в общественных местах. Например, гулять в саду или наслаждаться тонким вкусом древнего напитка в чайном домике, ведя неспешную беседу о красоте природы. Впрочем, со Снейпа станется испортить и эти невинные развлечения. Он взял ее за руку, уже имея на то полное право, и с удивлением обнаружил, что тонкие пальцы дрожат. Хотя на бледном лице Сойку ничего не отражалось. Горо подвел свое сокровище к ее месту, вернул веер, который так и продолжал бездумно вертеть в руках, еще раз коснулся губами тонкой кисти, получил в ответ полный презрения взгляд и отошел к дверям. Два оставшихся претендента ушли ни с чем. После небывалого, самоубийственного предложения Такэда у них не было почти никаких шансов: не каждый решится отдать всего себя кому-то, пусть и Истинной. Не все же такие сумасшедшие, как этот… Горо! Когда все разошлись, госпожа Сузуми строго посмотрела на Сойку и приказала ей: - Иди за мной. И вас прошу присоединиться к нам за поздней трапезой, господин Такэдо. Горо поклонился и церемонно ответил: - Это честь для меня, госпожа. Жрица пристально взглянула на Сойку, и та, сверкнув глазами, больно впилась коготками в поданную ладонь жениха. Тот даже не поморщился, нежно погладив ее запястье. Девушка дернулась, как от удара, но руки не отняла. Сузуми кивнула и дала знак следовать за собой. В небольшой уютной комнатке, из которой открывался потрясающий вид на внутренний сад, уже был накрыт низкий круглый столик. Отерев руки поданными якко горячими влажными полотенцами, все расселись вокруг него. Сойку, как младшая из женщин, принялась разливать чай, не поднимая глаз, чтобы не выдавать ту самую крайнюю степень бешенства, способностью впадать в которую славилась в обеих жизнях. - Я… сочувствую вам, молодой господин, - наконец, произнесла хозяйка. – У Сойку очень непростой характер. Как я ни пыталась привить ей уважение к мужчинам, у меня, как ни прискорбно, почти ничего не вышло. Я хочу, чтобы вы знали об этом. Ваши обещания заслуживают ответной честности. Моя воспитанница уже не так молода, как, например, Айяно, которую тоже сватали сегодня. Она не так талантлива, как Кэзу, не обладает грацией Мичи, не так хорошо готовит и шьет, как Наоки. Только закон, данный нам Великим, не позволял мне отдать ее замуж раньше, благо глупцов, привлеченных ее красотой, всегда хватало. Предки запрещали неволить женщину, ведь у рабынь рождаются трусы. Именно поэтому наша Империя – одна из сильнейших на континенте. Через полгода Сойку исполнится двадцать семь. Если бы она и дальше... упрямилась, судьбу этой строптивицы решал бы Император. Боюсь, что брак, заключенный по политическим соображениям, не был бы счастливым. Красивые, здоровые дети рождаются в любви. Где ее нет, там царят угасание и тлен. Я рада, что она выбрала именно вас. Это невероятная удача – найти столь достойного супруга на таких выгодных условиях. Вы молоды и перспективны. Уверена, Сойку осознает, - она перевела взгляд с Горо на упрямо потупившуюся воспитанницу и продолжила: - как ей повезло. Тем более, упрекнуть кого-либо в неправильности выбора она не сможет. Вы были двадцать восьмым претендентом. Уже всем, кому можно было, она отказала. Госпожа Сугияра молчала, так и не подняв на жрицу взгляд. - Я обещаю вам, что сделаю все для того, чтобы Сойку была счастлива, - пообещал Горо, сжав холодную ладонь своей невесты. - Не сомневаюсь. Рада, что все разрешилось благополучно. Угощайтесь. О делах больше не говорили. Наслаждались едой, напитками и музыкой, лившейся из сада. Назначив дату свадьбы, госпожа Сузуми удалилась, оставив нареченных наедине. - Вы идиот, господин Такэдо, - устало сказала Сойку. – Вы хоть понимаете, чего мне наобещали? - Я тоже живу в этом обществе, моя прекрасная, так что да, я понимаю. Скажи лучше, почему ты согласилась? - Ты не догадываешься? - Хотелось бы знать наверняка. Сойку поднялась, расправляя тонкую ткань одежд, и пригласила: - Прогуляемся по саду? - С удовольствием, - Горо поднялся и подал ей руку. Поколебавшись всего мгновение, тонкая ладонь заняла положенное ей место, подскочившая якко подала легкий зонтик, и они отправились.