Шелковый веер со стальными спицами

Тонкие руки невесомо порхают над небольшим столиком, мелькают рукава темного кимоно, перетянутого все тем же свадебным алым поясом. Сойку накрывает завтрак. - Доброе утро, моя прелестная, - Горо появляется из сада – тренировок никто не отменял, Мастер гордился бы им. - Доброе, господин. - Я вернусь через десять минут. Переоденусь. Сойку кивнула, и длинные распущенные волосы качнулись в такт, скрывая шелковой завесой ее бледное усталое лицо. Наскоро приведя себя в порядок, обтершись влажным полотенцем и сменив Кэйкоги* на домашнее просторное кимоно, Горо вышел к завтраку. Принять пиалку с чаем из рук собственной жены, отослать якко, чтобы еще немного побыть с ней наедине, наблюдать, как розовые губы обхватывают тонкие деревянные палочки, вызывая самые неприличные мысли, дотрагиваться до длинных гладких волос, блестевших, как черное полированное зеркало из оникса, оказалось неожиданно приятно. Волнующе. Сойку усмехалась одними глазами, так, будто знала каждую его мысль, каждое желание. - Еще чаю, господин? - Из твоих ласковых рук – хоть яд. - Будьте осторожней с подобными… фантазиями, господин, - поддела его Сойку, а ее колдовские глаза таинственно заблестели. – Нет ничего проще, чем отравить того, кто тебе доверяет. - Если не доверяешь той, которую выбрал на всю оставшуюся жизнь, то яд – лучшее лекарство для израненного сердца. - Кто бы мог подумать, - Сойку задумчиво, оценивающе оглядела его с ног до головы, - что мой господин еще и поэт. Помимо своих… прочих неоспоримых достоинств. Это прозвучало с тем самым легким оттенком сарказма, что позволял не выходить за рамки приличий, но дать собеседнику понять, что слова нужно воспринимать, как тонкое подтрунивание. - Какими бы ни были мои… достоинства, отныне они целиком и полностью принадлежат вам, моя ненаглядная. - Не в моих правилах бесконечно сожалеть о сделанном выборе, Горо. Нужно уметь справляться с его… последствиями. - Рад слышать, - усмехнулся тот. – Кстати, у меня для вас подарок. - Еще один? - тонкая, будто выведенная тушью на тончайшем шелке, бровь знакомо изогнулась, а сердце сладко замерло, будучи не в силах справиться с восхищением и любовью, от которых поочередно хотелось то умереть, то жить вечно. - Все для моей госпожи, - Горо извлек из-под подушек длинную шкатулку, завернутую в пестро вышитые шелка. - Что это? Очередные украшения? - Разве жемчуга и драгоценные камни могут еще хоть немного украсить тебя? Нет. Это кое-что интересное. Открой. Сойку развернула богатую «обертку» и раскрыла футляр, покрытый тонкой резьбой. Внутри лежал самый потрясающий веер, какой только можно было представить. Черный шелк ярко выделялся на красном, которым был выложено вместилище этого чуда изнутри. - Раскрой, - усмехнулся Горо, глядя на разрывающуюся между восхищением и разочарованием жену. Тонкие пальцы обхватили непривычно тяжелую игрушку и раскрыли ее одним отточенным движением. Веер распахнулся с тихим хищным шелестом, открывая красивый рисунок – кроваво-красное солнце, а на его фоне – черные очертания сакуры. - Тяжелый, - с оттенком удивления заметила Сойку, осматривая подарок. - На спицы посмотри, любовь моя. Спицы были выкованы из прочнейшей, тончайшей стали. Они разбегались от руки, державшей веер, тонкими смертоносными кружевами. - Это же… Тэссэн**! – удивленным шепотом сказала Сойку. – Вы хоть понимаете, что вручаете древнее оружие женщине? - Женщине? Не скромничайте, моя дорогая. Я не только вручаю его вам, я собираюсь обучить вас искусству тэссэндзюцу. Моя прекрасная должна уметь себя защитить. - Если об этом узнают… Я же женщина, Горо. - Сильно в этом сомневаюсь. Каких бы стихов не слагали о вашей красоте, моя прекрасная, вы как этот веер – шелк снаружи и сталь внутри. Обманчивая беззащитность. Несгибаемость и опасность, скрытые яркими шелками. Носите этот тэссен с собой все время. Привыкайте к весу. Как только руки перестанут уставать, начнем тренировки. - Где вы взяли его, Горо? Сейчас же их почти не используют. - Мне его изготовили. Тайно. Вам нравится? Сойку подняла на него блестящие глаза и ответила: - Горо... - О, сказав «спасибо», моя госпожа отравится собственными словами? - А вы могли дождаться, пока я смогу это произнести? – голос Сойку звучал насмешливо. - Просто скажи, нравится или нет. - Тебе обязательно все вслух проговаривать? - Да. Я совершил подвиг и ожидаю заслуженной похвалы. Или… небольшой благодарности, - Горо придвинулся ближе. – Награды. - А вы не так бескорыстны, как хотите казаться, верно, мой господин? – манящие губы совсем рядом, такие соблазнительные, чуть влажные. - Бескорыстие умерло во мне там, на поляне в Запретном Лесу. Вместе с мягкостью и человеколюбием. Не нужно путать Горо и Гарри, моя прелестная. - Я и не путаю. Поттер приволок бы мне меч, которым я не смогла бы пользоваться открыто. До тэссена, обтянутого шелком и замаскированного под обычный веер, он бы не додумался. - А еще он бы не желал столь страстно ваших поцелуев. Просто набросился бы на желаемое, сходя с ума от страха быть проклятым и пьянящей, рисковой безнаказанности. - Я ваша жена, Горо. Какое еще разрешение вам нужно? - Моя прекрасная, - он обвел чуть шершавыми пальцами ее высокие скулы, чистый лоб, мягкие губы. – Мне не нужны поцелуи из долга. Когда ты будешь терпеть мои ласки, умирая от отвращения. - В саду вас это не слишком беспокоило. - Я был безумен от желания. Я так хотел тебя, что в глазах темнело. Знал, что далеко еще до того сладкого мига, когда я посмею вновь прикоснуться к тебе. Я мог умереть, так и не испив сладчайшего нектара с твоих губ. Не распробовав вкуса блаженства. - Точно поэт, - чуть насмешливо выдохнула Сойку, не отстраняясь, но и не поощряя. - Я - твой раб, Сойку. Пусть для всех остальных, чужих, это ты находишься в полной моей власти. Я могу сорвать белоснежный цветок твоей невинности в любой момент, но… мне этого не нужно. Не так. - А как? - Хочу, чтобы ты любила меня. Или хотя бы желала. Не так, как я, конечно, это невозможно. Но хотя бы смотрела без… ненависти и отвращения. Тонкие губы приоткрылись, обнажая белоснежные зубы. Сойку улыбалась. - Как вы еще… наивны, Горо. - Пусть так. - Ни поцелуя без любви? - Я глуп, как северный воин? - Скорее, наивны, как юная якко, мечтающая о том, что господин полюбит ее. - Но ведь такое случается. И не так уж редко. Он обхватил ее лицо ладонями, нежно касаясь губ, слегка царапая их мозолями, оставленными мечом. Вдруг теплый, влажный язык на мгновение коснулся загрубевшей кожи, заставляя кровь броситься Горо в лицо. - Сойку… - Я здесь, господин. И я не ненавижу вас, - она снова изогнула бровь. – С чего вы вообще это взяли? Горо длинно, вымученно выдохнул, пытаясь успокоиться, а потом невесомо, бережно коснулся ее губ своими, ощущая, как небесный сад, о котором в детстве рассказывал ему отец, раскрыл для него свои врата. _______________________ * Кэйкоги, также часто именуемая "ги", "доги" или "кимоно" (последнее не верно) - это традиционная одежда для занятий будо, состоящая из куртки, штанов, пояса (оби) и хакама. ** Тэссэн — складной веер с внешними спицами из тяжелых пластин железа, выглядящий как обычный, неопасный веер. Самураи могли использовать тэссэн там, куда нельзя было проносить мечи, а некоторые школы фехтования учат бою с использованием тэссэна. Такими веерами можно было отражать стрелы и дротики, метать веер во врага и пользоваться им как подручным средством при плавании.