Шелковый веер со стальными спицами

Уже через неделю Сойку под сочувствующими взглядами своих якко украсила прическу красной розой. Это было… катастрофой. Примчавшаяся по первому зову госпожа Сузуми еще раз провела тест, капнув кровью из бледного пальчика своей воспитанницы на специально заговоренные травы. - Ничего не понимаю, - после долгого изучения плошки произнесла она. – Результаты можно трактовать по-разному. - Разве я могу быть одновременно беременной и не беременной? - Нет, конечно. - Тогда что происходит? – Сойку едва сдерживала гнев, не представляя, как рассказать Горо, что чуда не произошло. - Ты… - Да, из меня… я нечиста. Не так, как обычно. Чуть… меньше. Ну, вы понимаете? - Не так обильно? - Да. Жрица задумалась. - Не вплетай пока в прическу розу, дитя мое, - наконец, посоветовала она. Сойку сжала зубы, пережидая всплеск позабытой в объятиях Горо ярости, которой бывала весьма подвержена до свадьбы. - Вы предлагаете мне появляться на людях без розы? - В течение месяца-двух. - Чтобы потом, - она перешла на шипение, - милое общество, следящее за каждым моим шагом, обвинило меня в избавлении от ребенка? Благодарю покорно, но с четвертованием на центральной площади предпочту повременить. - Сойку, - очень серьезно сказала госпожа Сузуми. – Послушай, что я тебе сейчас скажу. Когда я носила третьего сына, тест у меня показывал то же самое. И я тоже была нечиста. Первые две луны. Потом беременность подтвердилась. На мое счастье, я тогда была любимой женой Императора и рядом со мной постоянно кто-нибудь находился. Потому месяцем раньше – месяцем позже… Не важно это было. Мы с Повелителем спали вместе почти каждую ночь. Твой же супруг уехал. Что будет, если сейчас ты появишься с розой, а позже начнешь округляться? Скажешь, что он тебе свое семя соколиной почтой прислал? - Горо поверит мне! - А если нет? Опозоришься сама, опозоришь его и меня заодно! - Для того, чтобы было назначено разбирательство, должен быть… претендент на отцовство. - Мало у тебя было желающих? Хочешь стать еще одной якко, только способной рожать? Полное поражение в правах, принудительное замужество! Не все будут носиться с тобой, как Такэда! Будешь полы мыть беременная, в саду копаться и рожать, рожать, рожать! - Четвертование лучше? - Ох, не знаю, дорогая моя девочка, - жрица закрыла глаза ладонью и замолчала. - Горо поверит мне, - с нажимом повторила Сойку. – Детоубийство же карается смертью вне зависимости от веры супруга. - Ты слишком плохо знаешь мужчин, - вздохнула госпожа Сузуми. – Любовь их остывает, как угли на ветру. - Есть еще Круг Истины. Я могу потребовать открытого допроса в Храме. - Слушание об измене? – в ужасе воскликнула жрица. – Ты с ума сошла! - Если муж отвернется от меня, я докажу свою невиновность, рожу ребенка и уйду от него. - Ты сумасшедшая. - Я всегда была несколько… странной, не так ли? - Да уж. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. - Знаю. - Верить нельзя никому. - Горо – мой муж. Если нельзя доверять ему, то как тогда вообще существовать? Надо выбирать – трястись от каждой тени или безбоязненно поворачиваться спиной хоть к кому-то. Я выбираю Горо. Жрица несколько долгих минут смотрела на нее, а потом неожиданно сказала, раскрыв свой цветной веер: - Если бы я не знала тебя с рождения, Сойку, то решила бы, что ты мужчина. Госпожа Такэда едва удержалась от того, чтобы расхохотаться. - Что вы, я совершенно точно женщина, моя госпожа, - с едва заметной ехидцей ответила она. - Иначе разве были бы у меня такие проблемы? Роза в волосах, четвертование, беременность? - Ты права, моя дорогая. Женщине в нашем мире многое дано, но и спрос с нее велик. - За все нужно платить, госпожа, - согласилась Сойку. – Впрочем, - она расправила на колене несуществующую складочку, - иногда оно того стоит. Я напишу мужу, что его надежды на скорое прибавление в семействе не оправдались. - Сойку! Неужели ты хочешь… - Чего я НЕ хочу, так это того, чтобы он узнал неприятные новости от кого-то другого. Прошу извинить мою резкость, госпожа, - поспешно добавила она. – Я несколько… расстроена. - Я все понимаю. Если тебе что-нибудь нужно… - Я знаю место, где мне точно не откажут в помощи, - Сойку растянула губы в улыбке. – Я помню, чем обязана храму. И вам лично. Госпожа Сузуми лишь покачала головой, предаваясь про себя сожалениям о том, что так и не смогла научить эту упрямицу тонкостям ведения вежливой беседы. Сойку всегда, с самого детства, была слишком прямолинейна. Это придавало ей определенный шарм, резко выделяло среди других девушек, а потому она, Намико Сузуми, смирилась с этой особенностью своей воспитанницы, лишь посоветовав держать свой дурной нрав в рамках приличий. К ее огромному облегчению, Сойку прислушалась к ее словам. Лишь иногда с глазу на глаз она позволяла себе распускать язык. - Бедный господин Такэда, - сказала госпожа верховная жрица сама себе, забираясь в паланкин и плотно задергивая занавески. – Как он живет с этой ядовитой гадиной? Избаловал, совсем испортил ее. Впрочем… - она задумчиво раскрыла и закрыла свой веер, - надеюсь, и в этот раз дикая выходка не выйдет ей боком. Лучше бы Сойку действительно знала, что делает. *** «Досточтимый мой супруг, дарованный Великим! С прискорбием имею сообщить Вам, что надежды наши не оправдались, сегодня утром мне снова пришлось сделать особенную прическу. Ту, что иногда побуждала меня часами играть для вас на сякухати*. Госпожа Сузуми огорчена не менее моего, но верит, что событие сие не окажет пагубного влияния на наши с вами добрые отношения. Тоскую без вас безмерно, лью слезы, осушить которые может лишь подаренный Вами веер, с которым я по-прежнему не расстаюсь ни на минуту. Мой сборник занимательных кулинарных рецептов продвинулся еще на главу. Жаль, что экспериментировать с новыми блюдами мне не позволяют условия и состояние здоровья, о чем я искренне сожалею. Припадаю к вашим стопам, господин. Вечно ваша, Сойку». *** «Бесценная моя! Ты только не расстраивайся, прекрасная. Все будет хорошо. На границе пока спокойно, я здоров. Безмерно скучаю по вашей искусной игре на сякухати, мне даже ночами снится, что внемлю я волшебной музыке, извлекаемой вашими божественными устами из такого, казалось бы, нехитрого инструмента. Тоскую, люблю без памяти, помню каждое слово и ваше, и свое, сказанное тогда, у ворот. И не отказываюсь от своих. Преданный вам, Горо». * - сякухати - продольная бамбуковая флейта, пришедшая в Японию из Китая в период Нара.