Шелковый веер со стальными спицами

Вышло так, как предрекала госпожа Сузуми. Через два месяца беременность подтвердилась, а еще через два на Сойку стали смотреть с плохо скрываемым подозрением. Когда она, собрав всех своих якко, отправлялась гулять в часть Сада, закрытую от мужчин, где гуляли только замужние Истинные с детьми и слугами, то тут, то там слышались злобные перешептывания. Сойку гордо их игнорировала – Горо был в курсе того, что беременность все-таки наступила, даже прислал в подарок роскошное меховое покрывало, памятуя о том, что жена его периодически мерзнет. Особенно по ночам. Особенно – в одиночестве. Гром грянул, когда округлившийся живот стал заметен под широким красным поясом, а легкая походка госпожи Такэда потяжелела. Горо перестал писать. Совсем. Даже верный сокол, испытывавший к Сойку странные нежные чувства, пропал. Учитель, к которому обратилась госпожа за новостями, лишь развел руками, сообщив, что тоже давно не получал вестей с границы. Мия стала странно задумчивой и обреченно грустной, такой, какой Сойку не видела ее никогда. Ия и Ая часто сидели, обнявшись, забросив домашние дела, и только после грозного окрика Эи начинали что-то делать. Сама Эя была невозмутима, по-прежнему помогала госпоже разучивать новые упражнения с тэссэном, растирала устающие ноги, подвязывала живот специальным поясом, чтобы меньше уставала поясница, готовила снадобья от дурноты… и утешала, хотя от Сойку не было слышно ни одного слова жалобы. Госпожа продолжала делать какие-то непонятные записи, варила целебные отвары из трав, которые сама же и выращивала в саду, упражняться с тэссеном… но совершенно перестала улыбаться. Верховная жрица храма перестала приходить к ним, и это тоже было недобрым знаком. Веселы были лишь молоденькие якко, слишком недолго находящиеся под кровом семьи Такэда, чтобы понимать, что происходит. Особого жизненного опыта у них не было. Как и особых умственных способностей. Сойку иногда по нескольку минут смотрела в темнеющее небо, забывая о вышивании или росписи шелкового платка, а потом гордо вздергивала подбородок, пряча слезы. Но Эя видела все. - Господин, наверное, в разведке, - как бы между прочим говорила она. – Я слышала, что когда воины попадают на чужую землю, им запрещается переписка и все контакты со знакомыми. Письма могут перехватить. Сойку делала вид, что ее ничуть не волнуют слова якко, но к вышиванию возвращалась. Так продолжалось, пока одним пасмурным утром у ворот их дома не застучали барабаны, возвещая о визите одного из Мудрых. Якко, испугано переглянувшись, кинулись открывать ворота, а Сойку стала вдруг очень спокойной. - Проси, - величественно приказала она Эе, расправляя кимоно и даже не пытаясь прикрыть заметный живот. – И давай без лишнего подобострастия, ладно? Мне нечего стыдиться. Я ношу будущего воина Империи, нашего с Горо сына. И никто в целом свете не посмеет меня упрекнуть в этом. Эя ободряюще ей улыбнулась, и уже через несколько минут ввела в небольшую гостиную старца столь древнего, что незабвенный Дамблдор показался бы рядом с ним полным сил юнцом. - Мир вашему дому, великолепная госпожа, - проскрипел Мудрый. – Как ваше драгоценное здоровье? Впрочем, вижу. Прекрасно. Что ж. Думаю, вы знаете, зачем я здесь. - Понятия не имею, - довольно резко отозвалась Сойку. – Но рискну предположить, что ваш визит не несет мне добрых известий, господин. - Это как посмотреть, великолепная госпожа, - тепло усмехнулся старец, ничуть не огорченный резкостью хозяйки. - Как ни смотри, а ваше появление – всегда к переменам. Меня же все устраивает. - Сойку, - вздохнул почтенный старейшина. – Прекрати, пожалуйста. Я не враг тебе. - А я уже не знаю, кто есть кто, господин. Потому извольте прояснить приведший вас вопрос. - Охотно, - добродушно улыбнулся тот беззубым ртом. – Донос на вас, великолепная госпожа. Автор сей гадости пожелал до поры остаться анонимным, но не отреагировать мы не могли. Какой у тебя срок, - он кивнул на живот. - Пять месяцев. - Супруг отсутствует… - Пять месяцев. - Два первых месяца после его отбытия вы… - Вплетала в волосы розу. - Так какой у вас, выходит, срок? - Пять месяцев. Вы видели такой большой живот на более ранних сроках? - Ну, не мне учить вас женским хитростям, госпожа. Скажу по секрету – в нашей Империи каждый двадцатый младенец рождается недоношенным. Но далеко не каждый раз из-за этого возникает скандал. Любопытно, верно? - Никогда не интересовалась статистикой, господин. - Напрасно, великолепная госпожа. Напрасно. Боюсь, мне придется написать вашему супругу, дабы сообщить ему о своих сомнениях. - О ваших сомнениях? – ядовито переспросила Сойку. – И в чем же вы сомневаетесь, глубокоуважаемый господин? - Я-то? – старец усмехнулся и погладил жиденькую бороденку. - Например в том, что тот, кто написал на вас донос, представляет себе последствия, что его неминуемо настигнут… при любом исходе дела. Даже если ему удастся заполучить вас, - он выразительно указал глазами на тэссен, - вряд ли он достигнет желаемого. Если же нет… одним камнем в стене плача станет больше, потому что я прекрасно знаю вашего супруга, Сойку. Более того, я знал его отца. И отца его отца. Мужчины рода Такэда никогда не прощают глупцов, посмевших покуситься на то, что они считают своим. Вы сделали прекрасный выбор. Уверен, вы в этом убедитесь. Сойку промолчала. Жаловаться на то, что супруг не пишет ей уже несколько недель, она не собиралась. - Все будет так, как предначертано, - закончил беседу Мудрый. – Не провожай меня, дитя. Я сам найду выход. И передай госпоже Сузуми, когда увидишь ее, что коинобори* не всегда верно указывают направление ветра. Особенно, когда речь идет об иномирянах, - добавил он тише и подмигнул. Сойку не успела и рта раскрыть, как дедок, до отвращения напоминавший ей директора Хогвартса, исчез за дверью с поразительной для своей древности ловкостью. - Вот сукин сын, - поражено прошептала она. – Что, интересно, он еще о нас знает? *** Горо не ответил и на официальное письмо совета Мудрых. Сойку, собираясь в храм на слушание своего дела, с ужасом поняла: он отказался от нее. Сразу же, ничего не объясняя. - Лучше тебе оказаться мертвым, Горо Такэда, - сказала она своему отражению в зеркале. – Лучше тебе пребывать сейчас в таком глубоком… тылу врага, чтобы тебя не нашли даже адские гончие, потому что если после всего этого ты посмеешь явиться живым и невредимым, я убью тебя собственноручно. Туже затянув красный пояс, контрастно выделявшийся на черном фоне кимоно, Сойку нанесла последние штрихи белил на лицо, проверила, красиво ли уложены волосы, на месте ли тэссэн, и, высоко задрав подбородок, величественно поплыла к своему паланкину. Скрывать ей было нечего. А супругу она отомстит. Если тот жив, конечно. _______________________ * - Коинобори — японское украшение, развевающееся на ветру, сделанное из бумаги или ткани с рисунком карпа.