Шелковый веер со стальными спицами

- Завтракать будешь? Снейп, как раз пытавшийся капнуть кислотой на золотые браслеты, обхватившие его запястья, дернулся и едва не получил ожог правой кисти. - Какого дракла вы подкрадываетесь, Поттер? – недовольно прошипел тот. – Что вы вообще делаете в моем доме? Разве вы не должны праздновать победу со своими пустоголовыми друзьями? - Не трогай браслеты, ты делаешь мне больно, пытаясь избавиться от них. - Так сними их сам! – рявкнул Снейп. – Что за балаган ты устроил, мальчишка? Что позволяешь себе? На них не действуют ни одни чары! Ты… Ты… - он закашлялся и ухватился за край стола, чтобы не упасть. - Снять их невозможно – это раз, то, что мы до сих пор женаты – твое желание, это два, тебе нельзя было вставать – это три. Из себя ты меня не выведешь, даже если целый день будешь называть идиотом меня, моего отца, моих друзей, так что не трать понапрасну силы – это четыре. И вот это принадлежит тебе, - он бросил найденный в Визжащей Хижине тэссен Снейпу, и тот поймал его одним плавным, неуловимым движением, с шорохом распахнул, и лишь потом понял, что делает. - Что это? - Не притворяйся, Соэ. Ты прекрасный актер, но я знаю тебя слишком хорошо и слишком сильно люблю, чтобы поверить, что ты все забыл. - Забыл что «все», Поттер? – прошипел Снейп, отбросив коварную игрушку, как ядовитую змею. – Ты хоть понимаешь, как все это выглядит со стороны?! - Не кричи, надорвешь горло. Не вижу тут никакой «стороны», Соэ. Только ты и я. И оба мы знаем, кем друг другу приходимся. - И кем же? - Ну, раз ты настаиваешь на озвучивании очевидного… - Гарри подошел ближе и насильно взял его за руку, снова вложив тэссен в напряженную ладонь. – Не бросайся оружием, Соэ. Оно этого не любит. Так вот об очевидном, - он движением плеча перекинул косу на грудь. – Ты моя же… - Снейп, издеваясь, изогнул бровь, но Гарри уже исправился: - Мы состоим в браке. Давно. Я люблю тебя. - Фантазия ваша безгранична, Поттер, - тонкие губы насмешливо изогнулись, и он ехидно добавил: - Может, вы вообразили, что и я вас люблю? В вашей… личной вселенной? - Нет. Я даже не надеюсь на такое счастье, - спокойно отозвался Гарри. – Из нас двоих люблю именно я. Потакаю вашим капризам, балую, целую ножки, ручки, животик, наряжаю в шелка, ношу на руках, клянусь в верности. Вы же позволяете мне это. И подчиняетесь… в восьми случаях из десяти. - Как интересно, - Снейп отнял руку с тэссэном и с напускным любопытством открыл его, - забавная штука. - Тэссен. Я заказал его специально для тебя у самого знаменитого и искусного мастера. Может, хватит делать вид, что тебя поразил внезапный склероз, Сойку? Снейп вздрогнул, будто его ударили, закрыл веер, не решаясь, впрочем, выпустить его из рук, и тихо, с угрозой сказал: - Убирайтесь, Поттер. - Ухожу, - усмехнулся тот. – Только запомни, пожалуйста, сердце мое, что самого факта наличия члена в штанах недостаточно для того, чтобы быть мужчиной. Для этого еще нужны честь и смелость признавать факты. Хотя бы для самого себя. Снейп набирал уже воздух в грудь, зло раздувая ноздри, но Гарри остановил его взмахом руки: - Не трудись. Трусом я тебя не считал никогда, то, что ты записал меня в идиоты – мне известно, а нервничать тебе нельзя. Поправляйся. Я пришлю трех эльфов, как того требует твое высокое положение. Из дома не выходи. В аврорат пойдем вместе. Зелья пришлю почтой. И подумай, Соэ, хорошо подумай над тем, как нам жить дальше. С этими словами он ушел, а Северус остался стоять с тэссеном в руках, держась за плоский живот, и пытался понять, как могло случиться так, что они с Поттером оба сошли с ума? Неужели тот сон, вызванный кислородным голоданием умирающего мозга и большой кровопотерей, видел не он один? *** Особняк на Гриммо был пуст. Наскоро обновив чары ненаходимости и фиделиуса, Гарри замкнул последние на себя, закрыв доступ всем, кроме Соэ. Снейпа. После этого он устало опустился на пыльный диван в гостиной, призвал из подвала малиновой настойки, налил ее в найденный стакан с гербом Блэков и задумался. Нужно было как-то устраиваться в этой неуютной реальности. Вчера, когда он аппарировал назад в Визжащую хижину, друзья, уже успевшие ознакомиться с воспоминаниями, смотрели на него странно, но с уважением и без страха. Осознав, что что-то пошло не совсем так, как он помнил, Гарри тоже быстро прогнал все, что оставил ему Снейп. Воспоминания мало отличались от тех, что он видел в прошлый раз, но вот о том, что сам он – хоркрукс, там не было ни слова. По всему выходило, что только Избранный Пророчеством может победить Темного Лорда, предварительно уничтожив остальные части его души. Что и было проделано, пусть и непривычным для магов способом – при помощи холодного оружия. - Ну ты даешь, друг, - присвистнул, наконец, Рон и хлопнул его по плечу. – Круто ты его, правда, Герм? По всему выходило, что друзья уже все между собой обсудили и приняли решение. - Снейп оказался не так и плох, верно? Хотя он мог бы и не вести себя, как последний ублюдок. Чего ты молчишь, Гарри? - Не время сейчас задавать вопросы, - после небольшой заминки сказал Поттер, надеясь, что потом сможет найти для них почти правдивые ответы. Почти. – Идет война, если вы не забыли. - Гарри, - наконец, подала голос Гермиона, - два вопроса. Сейчас, иначе я не знаю, что и думать. - Давай. - С каких пор ты ведешь себя, как самурай из сериалов, и как ты узнал о том, что в воспоминаниях, до того, как Снейп отдал их? - Я за те несколько мгновений, что мы стояли там, - он указал на вход в туннель, - будто прожил целую жизнь. Я видел будущее, где я убил Волдеморта, но погиб сам. А потом… считайте это пробуждением памяти предков. Вопрос вот в чем – вы со мной или нет? Он подошел к думосбору, собрал Бузиной палочкой из него воспоминания, затолкал их в колбу и выжидающе посмотрел на Гермиону. - Я справлюсь и сам, - еще один взмах палочки, и тело Волдеморта окутал плотный туман, поднимая его в воздух, - но хотелось бы верить, что вопросы доверия решены между нами, - он перевел взгляд на смутившегося Рона, еще не забывшего о своем предательстве, - раз и навсегда. - Ты сейчас совсем другой, Гарри. - О чем мы говорили там, у озера, когда ты нырнул за мечом Гриффиндора? – выпалил вдруг Рон. - Умно, - Гарри заправил косу в специальные петли и ответил: - Ты спросил, спятил ли я, потом – почему я не снял хоркрукс, когда полез в воду, я в ответ поинтересовался, твоя ли лань, на что ты сказал, что это мой олень, но безрогий. Потом я спросил, откуда ты, ты сказал, что вернулся, если мы с Герм примем тебя. - Я с тобой, - с облегчением выдохнул Рон и снова хлопнул его по плечу. Гермиона молча запихнула думосбор в свою бездонную сумочку и сказала, как о само собой разумеющемся: - Война, ребята! Но о Снейпе, катане и длинных волосах я хочу все-таки услышать. - Если придется к слову, - Гарри улыбнулся немного отстраненно, с непривычки, наверное, и они один за другим протиснулись в тоннель. Группа Кингсли сработала слаженно и чисто – Пожиратели лежали на каменном полу, усыпанном каменной крошкой, ровными штабелями, а Кингсли выжидающе смотрел на дверь. Появление троицы с телом поверженного врага встретили овациями и после осмотра тела колдомедиками и экспертами из аврората, смерть Тома Риддла была зафиксирована официально. Обезумевшие от счастья маги качали всех троих победителей на руках, потом долго расспрашивали о том, как же им это удалось, потом снова качали на руках, потом слушали о подвиге Снейпа, не веря своим ушам, потом смотрели воспоминания и ахали, а потом, после праздничного застолья, Гарри подтвердил все сказанное в аврорате под Веритасерумом. - Есть вещи, которых я все-таки не понимаю, - сказал Кингсли Гарри уже с глазу на глаз, неофициально. – Например… - Ты хочешь быть Министром, Кинг? – перебил его победитель Темного Лорда, представленный к награде, оправданный по всем статьям, в том числе – за разрушение Гринготтса, убийство и еще за всякое, по мелочи. -Что? - Министром Магии? Первым в истории темнокожим Министром, пришедшем к власти на волне всеобщей эйфории? - Гарри… - Да или нет? - Как решат… если выдвинут… - Я поддержу тебя, Кинг. Но за это ты пообещаешь не лезть в мои дела. Ничего, подрывающего устои общества, я не задумываю. Мне нужно признание заслуг Снейпа и свобода, чтобы жить так, как я хочу. - А как ты хочешь? - Без того, чтобы мне постоянно указывали, что делать. Несколько торжественных речей в твою честь я произнесу. И даже в школу Авроров поступлю, но никакого вмешательства в мою личную жизнь и долгих разглагольствований о том, как я «изменился за последний год» не потерплю. - Не потерпишь, значит? – Кингсли прищурился и достал длинную глиняную трубку. – Ты действительно изменился, Гарри. Но это не мое дело. Страна нуждается в твердой руке, везде разруха, новых законов нет, Палата Лордов на ушах стоит – далеко не все поддерживали Волдеморта и теперь опасаются репрессий… - Вот и думай о том, как это исправить. А я постою для фона за твоей спиной. Но так, чтобы тебе некогда было думать о моих странностях. - А потом сам станешь Министром? - В крайнем случае – Главным Аврором. Кингсли хмыкнул, а потом расхохотался, обнажив крепкие белые зубы. - Ну, силен ты загребать под себя, парень. Но мне нравится. Сработаемся. - Мы договорились? - Скажем так, поняли друг друга. - Отлично. Снейпа допросишь после того, как он поправится. Если захочет быть директором – не препятствуй. - Люди терпеть его не могут. - Так надави на Пророк и сделай его героем. «Свой среди чужих, чужой среди своих». Не мне тебя учить. - Где ты этому всему выучился, Гарри? Поттер молча капнул себе на язык еще три капли Веритасерума и провозгласил: - Клянусь, что не претендую на лавры Темного Лорда, что во мне нет его души, что мной не владеет его дух, что я не одержим демонами, что я действительно Гарри Поттер, и никто больше. - Что у тебя со Снейпом? – воспользовался ситуацией Кинг. - Я рассчитываю создать с ним семью, - без запинки ответил Гарри и улыбнулся: - Помогать не надо. Сочувствовать тоже. Сделай из него героя и не мешай. - Все же сочувствую, Гарри, - снова рассмеялся Кингсли. – Но дело твое. По рукам. Отпущенный на свободу Гарри Поттер аппарировал прямо от Министерства в Тупик Прядильщика и завалился спать, так ни разу и не посмотрев в зеркало. По ощущениям тело его не изменилось, оставаясь подростковым, а вымахали только волосы, которые, видимо, нравились его жене. Утренний разговор с Соэ не принес ничего хорошего, и вот он на Гриммо, в заброшенном доме, ему снова восемнадцать, как тогда, когда он получил право ходить в сад и впервые увидел свою Сойку. Ему предстоят изматывающие тренировки и долгий, трудный путь совершенствования, только теперь рядом не будет Учителя, который его направит. Все придется начинать сначала. Одному.