Шелковый веер со стальными спицами

Гарри методично отрабатывал удар за ударом, как учил его когда-то Мастер. Если с катаной все выходило более-менее гладко, то для рукопашного боя ему явно не хватало сил, гибкости и достойного противника для спарринга. Если с первыми двумя обстоятельствами ему помогало справляться упрямство и неустанные, многочасовые тренировки, то с третьим было сложнее. Он обошел все школы боевых искусств в Англии, аппарируя по десяти адресам ежедневно, убил на это кучу бесценного времени, но так ничего стоящего и не нашел. Похоже, Мастера остались в далеком прошлом. Или же вообще в другом, более воинственном мире. Силовые-растяжка-баланс, силовые-растяжка-баланс-релаксация. Легкий завтрак, и все сначала. Полное игнорирование внешних раздражителей, только концентрация. Бой с манекенами, отработка ударов катаной, трансфигурированные доспехи непривычно тяжелы для слабого тела. Лишь верный меч послушно шелестит, выделывая сложные фигуры, служа то щитом, то оружием. - Хозяину пора обедать, - недовольно проквакал Критчер, - хозяин себя не бережет! - Будь ты якко, я бы тебя уже наказал, Критчер, - Гарри, потеряв нужную концентрацию, чуть не оступился, выпадая из своеобразного транса, в который научился погружаться еще в детстве, когда тренировался целыми днями. В этом измененном состоянии сознания он не чувствовал усталости. - Критчер не знает, что такое якко, но ему кажется, что это слово ругательное, - с неодобрением заметил домовик, сложив худые лапки на груди. - Якко – это слуга, Критчер. - Критчер – эльф, - гордо ответил тот. – Не якко. - Хвала Великому, - Гарри утер пот, стянул с себя металлические щитки и бережно вернул катану в ножны. – Будь Эя такой вредной, пришлось бы ее продать. - Эя? Хозяин взял себе другого эльфа? - Нет. Эя – якко. Критчер пренебрежительно фыркнул, давая понять, что уж он-то не чета какой-то Эе, которую можно продать. - Обед, хозяин, - напомнил он сварливо и исчез с оглушительным хлопком. - Чертов любитель дешевых спецэффектов, - проворчал Гарри, направляясь в душ. Офуро, заказанная у лучшего мастера, которого он смог найти, была еще не готова, а потому пришлось довольствоваться душем. Наскоро отершись непривычно пушистым полотенцем, он натянул купленное в специализированном магазине домашнее кимоно и, с досадой обновив толстый слой согревающих чар, босиком направился на кухню. Критчер не оценил укороченных ножек стола и подушек, на которых усаживался странный хозяин, но не спорил с ним, подавая непривычные блюда с обреченностью старого слуги, которому уже не переучиться на новый лад, следуя за капризами господ. - Как там твой второй хозяин? – спросил Гарри. - Хозяйка в тоске, - доложил Критчер, упорно говоривший о Снейпе в женском роде и отказывавшийся пояснять причины такого странного поведения. – Хозяйка все что-то пишет, пишет, почти не ест. Макки, Пакки и Викки уж уговаривают ее, а она только подушками в них бросается, - с неодобрением сказал Критчер, вызывая у Гарри грустную улыбку – швыряться подушками Сойку любила. Хорошо, что это в ней не изменилось. - Передашь ему еще одно письмо. Вечером. - Хозяйка расстраивается от ваших писем, - проворчал Критчер. – Смотрит потом в зеркало и плачет. - Плачет? Снейп? – недоверчиво переспросил Гарри. – Что ты несешь? - Внутри плачет, - наставительно заметил старый домовик. – Хозяин не то что-то пишет госпоже. А ей нельзя огорчаться! - Пишу, что люблю, - больше сам себе ответил Гарри. - Госпожа знает, - заверил его Критчер. – Глупый хозяин. Разве интересно госпоже то, что она уже знает? Хозяину Гарри надо поговорить с хозяином Северусом. - А я с кем… - на автомате спросил Гарри, да так и застыл, не договорив. Критчер каркнул что-то оскорбительное, но маловразумительное, и исчез. - Ладно. Идем к супругу, тем более ему все равно нужно в Министерство. Доев сухой рис с каким-то подозрительным куском рыбы, Гарри легко поднялся и отправился отыскивать в своем шкафу что-то официальное, удобное и теплое одновременно – в этом мире постоянно мерз не только Снейп. *** - Северус? Северус, ты здесь? - Поттер? Го… ро? – послышалось не слишком связное из-за кресла. Гарри заглянул туда и застал своего супруга на полу. Тот сидел, прижав к груди острые колени, в крошечном пространстве, состоявшем из стены, кресла, отгораживавшего его от остального мира высокой спинкой, небольшой жаровней, совсем как та, что была у Сойку в спальне, и бутылки виски, опустевшей почти наполовину. - Горо, - придыханием сказал Северус, и глаза его странно блеснули. - Можно к тебе? – Гарри перешел на ставший родным язык Империи, даже не заметив этого. Хозяин тесного мирка молча подвинулся, уступая место у самой жаровни, и Поттер с трудом втиснулся между стеной и его теплым боком. - Как ты? – спросил он, принимая бутылку и делая из нее глоток. - А ты, господин? – Снейп, немыслимо извернувшись, положил голову себе на колено и теперь смотрел на Гарри снизу вверх, пристально, изучающее. - Учусь жить, сердце мое. В твоем мире. Почти без тебя. Тонкие пальцы Северуса потянулись к тугой косе Гарри и привычно распустили ее, перебирая пряди. - Без нее, - поправил Снейп. – Без Сойку. Гарри поймал его руку и прижал к губам, как делал десятки раз до этого. - Без тебя, Северус. Нас здесь двое. - А было трое, помнишь? - Да. На все воля Великого. - Ты сказал, что я… что все так, как я хочу. Это моя вина. - Нет, Соэ… Северус. Ты же умер там? Вместе с нашим дитя. Это я виноват в том, что не смог уберечь вас. В том, что просил Великого только за тебя, за то, что эгоистично оставил вас ради долга, хотя до этого клялся, что ты для меня важнее Империи. - И как ты себе это представляешь? Чтоб тебя казнили, как предателя, а нашего ребенка заклеймили до конца жизни? У нас был бы красивый сын, - грустно добавил Северус. - Такой же, как ты – смелый, сильный… бесстрашный. - Бесстрашный? – Гарри горько усмехнулся, отводя от его бледного лица тонкую прядь темных волос. – Я боялся. Боялся потерять тебя, и это почти произошло. Происходит прямо сейчас. А я лишь хотел сделать тебя счастливым, подарить мир, в котором все будет так, как хочешь ты. Даже если бы ты захотел забыть меня навсегда. Но ты почему-то помнишь. - Убогая у меня, выходит, фантазия, - хрипло прошептал Северус в ответ, - я не смог придумать ничего лучше, чем вернуться сюда, снова ввергнуть тебя в вечную войну, бросить между жерновами добра и зла, а самому стать единственным человеком, которого ты ненавидишь. - Что ты, Северус. Разве так бывает от ненависти? - Как? – тонкая бровь знакомо изогнулась, затрагивая в душе сотни невидимых струн, и Гарри выдохнул: - Так, что я готов снова и снова умирать в муках, лишь бы нашелся, наконец, мир, в котором тебе будет хорошо, сердце мое. Я так этого хочу. Северус отвернулся, пытаясь справиться с лицом, но потом резким движением выхватил у Гарри бутылку и жадно приложился к ней, глотая обжигающую жидкость прямо из горлышка. Тонкие, чувственно изогнутые губы обхватили темное стекло, заставляя кровь бежать быстрее, превращаясь в жидкий огонь, напоминая, какими могли быть они, эти уста, как они ласкали его, как сладок был их вкус с легким оттенком зеленого чая. - Соэ, что ты… что ты творишь со мной? – прошептал Гарри, отнимая у него бутылку, жадно слизывая янтарные горьковатые капли с тонких уст, сходя с ума от близости, от того, что они оба здесь, что общее прошлое все еще переплетает их души так тесно, что у тел просто не остается выбора. – Мой, мой, - шептал он, вдыхая знакомый аромат волос. – Никто больше не отнимет… Северус. От звука собственного имени Снейп вздрогнул, будто очнувшись, и с силой оттолкнул Гарри. В его глазах были лишь ярость и припрятанный глубоко испуг. - Что вы себе… Поттер? – перешел он на английский, поднимаясь, отодвигая кресло, безжалостно разрушая маленький уголок Империи, в котором снова было все возможно, реально и осязаемо, а следом за рушившимся миром катились в Бездну и надежды Гарри. - Я люблю тебя, Северус. Тебя, когда ты это… Снейп резко развернулся, взвивая полы тонкого шелкового халата вокруг длинных белых ног и прошипел: - Уходите, Поттер. Мерлином заклинаю, - в руке у него появилась палочка, выскользнувшая из широкого рукава, как когда-то тэссэн, - иначе я за себя не отвечаю. От вида этих гладких ног, белоснежной кожи груди, видневшейся в вырезе легкомысленного одеяния, Гарри бросило в жар. - Красивый мой… - Пошел вон, - раздельно произнес Северус, и Поттер, лишь на краткий миг тронув губами то самое чувствительное место шеи, от прикосновения к которому его Соэ обычно сходила с ума, просто растворился в воздухе, будто его и не было. - Как он это.... - Северус дотронулся до горевшего огнем места, а потом опустился на пол, закрыв лицо ладонями. Опять. Опять это произошло с ним, он обеими руками отталкивал от себя все самое ценное в этой гребанной жизни. - Это трусость, трусость и подлость. Поздравляю, Северус Снейп, в свои тридцать восемь ты все такой же безнадежно пустоголовый кретин, каким был в шестнадцать, когда от страха обозвал Лили. Ничему тебя не учит жизнь. Жизнь учила. Но Северус Снейп был не из тех, кто все хватает на лету. Только не в таком тонком деле, как доверие.