Шелковый веер со стальными спицами

Тело у Гарри совсем другое, чем помнилось Северусу: еще не до конца сформировавшееся, с непропорционально длинными руками, не слишком развитыми мышцами, узкими бедрами и худыми ногами. Поттер был тоньше Такэдо, и это странно дисгармонировало с внутренним миром самого Северуса. «На себя посмотри, - зло подумал он, - красавец выискался. Портишь все, до чего дотрагиваешься! Кто тебя просил? Не мог пожелать прежнего Горо? Не мог остаться для него женой? Так тебе и…» - Не смотри на меня так, Соэ, - усмехнулся Гарри. – Я заматерею. Мне всего восемнадцать, через пару лет все будет по-прежнему. - А мне тридцать восемь, и лучше уже не станет никогда, только хуже. - Иди ко мне, Северус. Иди, родной. Зачем ты терзаешь себя? Маги живут до двухсот лет, сил у нас с тобой предостаточно, мы долго будем молодыми, со временем разница в возрасте будет все менее заметной, мы станем похожи друг на друга, как Кио и Оэ, помнишь их? Северус вспомнил одну из немногих пожилых пар, живших в столице. Им обоим было около шестидесяти, и они действительно были похожи, как две капли воды – почтенный самурай Императора и его жена, прожившая с ним всю жизнь. - Упаси тебя Великий от таких метаморфоз, - криво усмехнулся Северус и прижался губами к непривычно-светлой коже своего мужа. – Ты такой белый, Горо, - сказал он по-имперски. – И тонкий, тоньше, чем я помню. - Я англичанин, сердце мое, а не житель Китаямы с примесью крови моей смуглокожей матери. И занимаюсь бусидо всего три месяца, а не всю жизнь. - А черты лица и волосы почти те же. Хоть это мне не удалось в тебе испортить. - Соэ, - Гарри нежно провел по его длинным волосам, - какая разница, скажи мне? Для тебя это так важно? Я куплю солярий. Стероиды жрать не буду, прости, от них мужская сила пропадает. - Не важно, Горо. Просто я… - Ты считаешь, что это из-за тебя. Глупости. Нас вообще могло не быть. Поцелуй меня, Соэ. Северус склонился над ним и поцеловал. Тягуче, нежно, поглаживая рукой его шею. Так непривычно было самому ласкать его, не с позиции соблазнителя, которого потом все равно уложат на спину, а вот так – зная, что тебе передали власть над собой. Горо лежал почти неподвижно, засунув руки под подушки, и только тихо стонал. Это совершенно не походило на то, что тот вытворял всего минуту назад, страстно прижимая к себе, впиваясь поцелуями в шею, теребя чувствительные соски. Северус чувствовал себя так, будто сдает сложнейший экзамен или варит многосоставное зелье в первый раз – он боялся сделать что-нибудь не так, ошибиться и выглядеть смешным. Он смотрел на длинные стрелки ресниц своего мужа, на его губы и гнал от себя мысль, что все происходящее – неправильно. «Член действительно не делает тебя мужиком, - с раздражением подумал Северус. – Горо, как всегда, прав. Ты баба. Баба с цветным веером, только и годная для того, чтобы ублажать своего господина. Хотя ты и этого не можешь…» Паника поднималась в нем удушающей лавиной, но тут Горо приоткрыл глаза и улыбнулся: - Не слишком аппетитное зрелище, да? Я худой, нескладный, как щенок-подросток. - Совершенство, - прошептал Северус ему в губы, и поцеловал так, как хотел иногда там, в прошлой жизни: заявляя свои права, присваивая то, что принадлежало Великому и Императору – душу и тело своего супруга. Ему всегда было мало лишь сердца, потому что Горо никогда не был его до конца. И вот - в этом мире нет Империи и долга перед ней, Великий прислушался к мольбам и отпустил их. Пусть на время, пусть снова придется вернуться туда, в мир тумана и теней, но как же хорошо, что сейчас они здесь, одни в целой вселенной. – Ты мой. - Твой. Великий! Соэ, делай уже что-то, я же сейчас скончаюсь! - Я не дам тебе умереть, - усмехнулся Северус, лизнув его живот, а потом и вовсе вобрав в рот член, заставляя Гарри выгнуться и знакомо зарычать, комкая простыни и покрывало. - Ах ты ж… Соэ… черт! Тонкий палец скользнул внутрь, как десятки раз до этого, даря знакомую ласку, и Горо не менее знакомо задрожал, не в силах даже закричать: Соэ свое дело знала… Знал. Быстро кончить Гарри не дали – в ход пошли язык и пальцы, губы, и он совсем потерялся в этих ласках, что так часто снились ему и в походах, и уже тут, в Англии: пальцы Сойку проникают в него, безошибочно находя то самое «второе сердце», заставляя дрожать от напряжения, от изысканного, острого удовольствия, током прошивающего все тело. Губы на члене, пальцы внутри – он любил эти ласки, а потому ничуть не боялся непривычного распределения ролей. Его супруг всегда все делал идеально. - Горо… - хриплый выдох в ухо, - Горо, ты… - Я ничего не боюсь, Соэ. И уж тем более не боюсь удовольствия, которое ты можешь мне подарить. Я так скучал по тебе, мой прекрасный. Я так тебя хочу… Северус, глядя ему прямо в широко раскрытые глаза, толкнулся внутрь, сходя с ума не столько от страсти, сколько от нервного напряжения, но Горо опустил ресницы и с его ярких губ сорвался тихий, отчаянный стон. - Больно? – забеспокоился Северус. - Черт! Да нет же! – Гарри обхватил руками его ягодицы и потянул на себя, прикусив губу. – Соэ… не могу… - Сейчас, - Северус осторожно добавил смазки и плавно двинулся внутрь. Он сходил с ума от беспокойства, следя за малейшими оттенками эмоций на лице Гарри, но не находил там ничего, кроме сладостной муки. Пересохшие губы приоткрыты, ресницы дрожат, щеки порозовели. - Соэ… Мерлин! Здесь… еще… Северус старался отвлечься от ощущения горячей плотности, обхватившей его член, от хриплого дыхания и ощущения мнущих его ягодицы сильных рук, но тут Горо изогнулся и начал сам насаживаться на его член мелкими, неглубокими толчками, явно каждый раз попадая себе по простате. - О… О, Соэ… - хрипло стонал он, - Еще… Еще немного. Северус обхватил его член, наслаждаясь тем, как внутри у Горо все сладко сжалось, а сам он захрипел, едва не сбросив супруга с себя, и кончил, заливая себе грудь и даже волосы. Северус, наконец расслабившись, последовал за ним. «Как утомительно, - успел подумать он, перед тем, как тугая судорога скрутила его, бросая в пропасть, - не стоило ради этого умирать». *** Еще два месяца Северус чувствовал себя не в своей тарелке: стоило им с Гарри остаться наедине, как воздух будто накалялся, и они оказывались в постели. Терзаемый сильными руками и губами, поначалу он еще надеялся, что Горо все поймет без слов, но тот, заставив супруга буквально растечься под ним, дойти почти до края, раскрыться, мечтая принадлежать, вдруг отстранялся и переворачивался на спину, будто вспомнив о чем-то важном. И Северусу снова приходилось быть сверху. Он уже проклинал себя и свою глупость, упрямство мужа и его верность однажды данному слову. Чего он только не перепробовал: ложился на спину и сгибал в коленях ноги, пытался удержать Гарри, когда тот отстранялся, чтобы принять «удобную позу», но Поттер был непреклонен и будто не понимал ни единого намека. Северус раздражался от такой непонятливости обычно очень чуткого супруга, но сказать ему прямо о своих желаниях отчего-то не мог. «Хотел быть мужиком? Кушай теперь, да не обляпайся, смотри, борец за свободу личности», - мысленно клял себя Северус. До дрожи хотелось принадлежать, вытянуться под сильным телом, отдаться, испытать позабытое удовольствие от властной страстности супруга, снова услышать низкий рык и увидеть, как темнеют глаза, когда Гарри, обезумев от сумасшедшей гонки, кончает глубоко внутри него, заполняет собой. Самому ему никогда не удавалось довести ни супруга, ни себя до состояния абсолютной, совершенной обессиленности, когда пошевелиться не было никакой возможности, когда даже слова не хотят срываться с пересохших губ. Все время казалось, что всего этого недостаточно, что Гарри терпит его, несмотря на то, что стонет и, вроде бы, не жалуется. Что-то было не так. Острое чувство неудовлетворенности не смывалось ни совместными купаниями, ни возобновившимися посиделками за чаем, ни разговорами о политике, оружии, магии и зельях – о чисто мужских вещах, о которых в Империи с женщинами не говорили. - Да что с тобой, Соэ? – спросил, наконец, Гарри, уставший от постоянной раздражительности и перепадов настроения супруга. – Проблемы с лабораторией? Фанаты достали? Сплетни? Не обращай на всю эту ерунду внимания. Главное, что мы… Северус резко отвернулся от окна и взглянул ему в глаза. - Главное что мы «что», Поттер? Вместе? Гарри усмехнулся самым уголком рта и насмешливо сказал: - Я бы заподозрил у тебя недотрах, если бы ты полчаса назад не ворвался на тренировку и не разложил меня на татами. Что происходит? - Я хочу тебя. - Разве я против? – Гарри чуть прищурил глаза и стал вдруг так похож на Горо, что у Северуса внутри все налилось жаром. - Не так, - хрипло сказал он. - Как раньше. Чтобы не пошевелиться потом, чтобы горло пересохло от крика. - Соэ… - Знаю, я сказал, что хочу вести. - Чшш, не объясняй ничего. Иди ко мне. Стоило так долго молчать? - Можно подумать, ты сам не догадывался. - Хотел, чтобы ты научился облекать свои желания в слова, чтобы понял, чего хочешь. И чтобы взял на себя ответственность за это решение, а не обвинил потом меня в том, что я не держу слово. - Поменьше бы тебе принципиальности. - А тебе – гордости и упрямства, - Гарри лизнул его шею и, недолго думая, аппарировал в спальню.