Шелковый веер со стальными спицами

Наконец-то все встало на свои места, и Гарри будто подменили. Из страстного, но покорного возлюбленного он превратился в одержимого Северусом кровожадного демона, который буквально высасывал из него душу, прижимал к кровати горячим телом, жадно ласкал чуть шершавыми ладонями. - Обожаю тебя. У тебя тело такое гладкое, ни единого волоска, - шептал Гарри ему в самое ухо. – Кожа как лепестки… Соэ… - Трахни меня. - Соэ! – Гарри рассмеялся и, поцеловав его в губы, спустился ниже, прикусив соски. – Все время забываю, каким ты можешь быть грубияном. - Когда это я грубил… тебе? - Кто называл меня идиотом в школе, м? - А… о… еще вот здесь… то было в прошло… ой жизни, Поттер. Великий! Еще так… Северус сначала изогнулся, загоняя член едва не в горло Гарри, а потом прижал колени к груди, раскрываясь так бесстыдно, как никогда не позволял себе, будучи женщиной. Поттер застонал, давая оттяжку в рык, не выпуская члена изо рта, макнул два пальца в подлетевшую баночку и нежно огладил плотно сжатую звездочку ануса. Северус вцепился в собственные колени так, что побелели костяшки пальцев – очень хотелось, чтобы, наконец, чертов Поттер, который никуда не спешит почему-то, добрался до самого главного. - Ммм… о, ебический Мерлин! Поттер фыркнул, не выпуская члена изо рта, и взялся за него всерьез. Дразнил языком и пальцами, вылизывал, целовал и трогал, пока Северус не рявкнул в своей лучшей школьной манере: - Поттер! – совершенно не напоминая при этом нежную Сойку, и Гарри, с трудом оторвавшись от вожделенного члена, улегся на него сверху. - Соэ, куда ты спешишь? - Горо, не могу, ну перестань же! Ты же сам знаешь, что это такое… хотеть. Гарри уперся лбом ему в лоб, и медленно надавил членом на совершенно не привыкший к такому обращению вход. Северус громко, отчаянно застонал, оплел мужа ногами, обхватил за шею и надавил пятками ему на ягодицы. Тот понял его без слов. - Больно же будет. - Не тебе же! Давай. Шевелись! Еще раз просить не пришлось, и следующие полчаса превратились для супругов в яркий калейдоскоп ощущений. Сдерживая свое нетерпение, Гарри начал медленно, но постоянно понукаемый извивающимся от нетерпения Северусом, он вскоре жадно выколачивал из него всю неудовлетворенность и раздражение, что успели скопиться за то время, что они пытались понять друг друга. Оба хрипло, загнанно дышали, и даже если бы сейчас в их спальню ударил бы метеорит, они бы этого не заметили, решив, что мир вокруг рушится от удовольствия, ими испытываемого. Сил не было. Ни пресловутых последних, ни первых, никаких. Северус лежал на животе в лужице остывающего семени, придавленный сверху не слишком тяжелым, но все-таки имеющим вес телом Гарри. - Потрясающе… - слабо, на выдохе выговорил он, засыпая. Супруг даже не пошевелился, лишь коснулся губами его плеча, соглашаясь, тоже медленно проваливаясь в сон. В белом тумане мелькнула темная тень, и огромный желтый глаз уставился на Северуса, пронизывая своим равнодушным, чуть насмешливым взглядом насквозь. - Ну что, Соэ. Все, как ты жшшшелал? Северус почему-то совершенно не испугался, а попытался встать на колени. Колен у него не оказалось, как и тела, поэтому он лишь тихо сказал: - Спасибо, Великий. - Ты доволен? Счастлив? У тебя все ессссть… или чего-то все-таки не хватает? - А Горо? Горо счастлив со мной, Великий? - Хм… это ты мне скажшшши. Это же тебя он так любит, что таскается за тобой из мира в мир невесть сколько жизней подряд, пока ты вертишшшшь хвостом… впрочем, сейчас у тебя и хвосссста-то нет. - Я… не знаю. Горо хочет ребенка, я чувствую. - Чувствуешшшь. Но ведь все так, как хочешь ты. Только так. Прощшшшай. Память Северуса затопили образы из прошлой жизни: синие человечки с желтыми глазами, тянущие женщин и якко к своим птицам, верный тэссен в ее руках, и кровь, кровь на металлических кончиках его спиц. Вот гадкий гоэ пытается ударить ее ногой в круглый живот, но Эя успевает раньше – отталкивает хозяйку в траву, закрывая собой, и Сойку падает, падает через какие-то странные хрустальные сферы, а в голове только одна мысль: лишь бы были живы Горо и сын. Пусть лучше она… как жаль, что малышу не посчастливилось родиться чуть раньше. Она крепко обхватила живот и… резко проснулась. - Что с тобой? – муж проснулся рядом, нащупал ее руку и прошептал: - Люмос. - Ребенок, - сказала она. – Толкается. - Что? Да где же эта чертова… Люмос Максима! Вспыхнули светильники, и ошарашенный Горо посмотрел на ту, чью руку держал. - Соэ… - Черт, - знакомо поморщилась его жена. – Я уже и забыл, что это за удовольствие. Тащи валик под спину. Поттер, не спи! – уже по-английски добавила обнаженная Сойку, поглаживая беспокойно подскакивающий живот. – Поттер? Горо опустился на колени у их постели и прижался губами к выведенному тонкой кисточкой на ее животе иероглифу «Счастье». Теперь он совершенно точно знал, что тот обозначает.