В Икебукуро наконец светит солнце

Сидя за столиком и за обе щеки уплетая вкуснейшие суши всего Токио, Изая усердно пытался утихомирить появившееся волнение. Хотя бы для того, чтобы спокойно насладиться вкусом сочного, жирного тунца. Голодный желудок благодарно урчал, радуясь любимой пище, и Изая не заметил, в какой момент высокая тень закрыла собой свет. — Привет. Держи. Изая чуть не подавился от неожиданности, удивленно глядя сначала на явившегося из ниоткуда Шизуо, а следом на протянутый ему чёрный зонт. — Привет, — Изая судорожно проглотил едва не застрявший в горле рис. — Я тебя не заметил. Присаживайся, — он кивнул на сидение напротив. — Мне нужно идти, — вновь эта непривычная холодная интонация заставляет напрячься, однако, вопреки всему, внешний вид Шизуо не давал никаких поводов для того тревожного состояния, которое по непонятным причинам испытывал Изая. Может, это необоснованное волнение — всего лишь результат недосыпа и стресса, преследующих Изаю по пятам последнее время? Изая оценивающе оглядывает Шизуо с ног до головы: начищенные блестящие туфли, в которых, наверное, если приглядеться, можно увидеть своё отражение; брюки с чёткими, ровными стрелками, практически идеально гладкая рубашка с белоснежными манжетами; и солнечные очки, будто намеренно скрывающие что-то за фиолетовым стеклом. — А если ливанет? — скептически интересуется Изая, вспомнив весьма неутешительный прогноз погоды на сегодняшний вечер. — До дома недалеко. Слух улавливает гул за окном, деревья наклоняются скрипуче, шелестят жухлой осенней листвой. — Как знаешь… — Изая равнодушно цепляется взглядом за лежавшие перед ним суши. Хочет попасть под дождь? Пусть. Мальчик взрослый, сам разберётся. — Мне правда пора. Еще раз спасибо за зонт, — не дожидаясь ответа, Шизуо разворачивается и направляется к выходу. Изая лишь задумчиво качает головой вслед, провожая взглядом удаляющуюся фигуру. Шизуо выглядел опрятно, ухоженно, как с иголочки, будто и не произошло недавно страшной трагедии. Тяжелая рука подозрения вольно опускается на плечо Изаи, а ядовитый, насмешливый голос пробирает до костей. «Чую, что-то здесь не так. А ты как считаешь, Изая-кун?» С недоверием проследив за парнем по ту сторону окна, Изая прикрывает глаза и шумно выдыхает неожиданно накатившее колючее волнение. Он просто перенервничал, так ведь? Да, это всего лишь нервы, и незачем строить себе сумасшедшие теории. Нужен лишь ещё один глоток любимого кофе и парочка оставшихся суши, чтобы удовлетворенно облизнуть губы, положить на стол необходимую сумму и отправиться обратно в Синдзюку, упрямо игнорируя тихий предостерегающий шёпот подсознания. *** Дни ползли один за другим, как старая потрёпанная медуза скользит под сверкающей водной гладью — медленно и лениво. Необычная активность местных группировок привлекала к себе внимание заинтересованных деятелей преступного мира, однако самому успешному информатору Токио на все эти изменения, как и на фамилии новоявленных лидеров Якудза, было плевать. В голове крутилось лишь одно имя. Не давая покоя ни днём, ни ночью, это имя уже клеймом отпечаталось на подкорке мозга. Как бы Изая ни хотел, но никак не мог избавиться от мысли, что Шизуо вёл себя странно. Как ни в чем ни бывало, словно это и вовсе не он, а его двойник, возникший из многолетнего клуба сигаретного дыма. «Какого черта с ним происходит? Почему он ведет себя так, будто всё в полном порядке?» — задавал себе эти вопросы Изая, в очередной раз шагая по Икебукуро в попытках увидеть или услышать что-то, что хоть немного намекнёт на правильный ответ. Но все общие знакомые, как один, утверждали, что с Шизуо всё действительно нормально, держится парень, даже на работу вышел. И постепенно тянущее чувство волнения начало отступать, сменяясь крохотной искоркой надежды. Надежды на то, что Шизуо и правда справляется, что смог выдержать потерю и готов идти дальше. В наполированных до блеска туфлях и идеально выглаженной форме бармена — в память о брате, подарившему когда-то эту униформу. Тёплое, глубокое чувство уважения и восхищения разливалось по всему телу каждый раз, когда Изая представлял того вспыльчивого ранее парня с ровной осанкой и решительным взглядом, устремленным далеко вперед — навстречу большому будущему. Сдержанного, уверенного, сильного и волевого. «Экс-гроза Икебукуро», — Изая невольно усмехнулся от прозвучавшего в голове прозвища. Когда он думал о нём в таком ключе, внутри всё загоралось, вспыхивало ярко, словно это тот же самый Шизуо, но в то же время другой: повзрослевший, окрепший. Как защитник, рыцарь своего времени. К такому хотелось тянуться, идти навстречу, остановиться рядом, под огромным куполом величия и спокойствия, закрыть глаза и знать, что больше тебя ничто не потревожит. И однажды вечером, воодушевленный идеей, что всё налаживается, Изая решил спросить совета у лучшего друга — человека, пережившего немалое, чтобы добиться ответных чувств неприступной далахан. Кроме того, Шинра и Сэлти были единственными, не считая Намие, кто знал о его чувствах к Шизуо. — Представляешь, Шинра, он не кидается на меня. Спокойно разговаривает и даже не называет блохой! — Изая полубоком сидел на подлокотнике светло-бежевого кресла и расслабленно болтал ногой. — Слушай, я, конечно, рад, но тебе не кажется, что ты рискуешь? — потягивая горячий кофе, уставший после трудового дня Шинра говорил непривычно серьезно. — Необязательно. Я всегда был уверен, что нет ничего абсолютного. Это относится и к его ненависти, — Изая задумчиво пожал плечами. — Может, настало время перемен? — Не буду исключать, однако ты не думал, что это просто последствия смерти его брата? Сейчас его в принципе мало что волнует, он действует как на автомате, — не унимался Шинра, с предостережением оценивая идею товарища. — Я понимаю, — с лёгкой грустью выдохнул Изая, — но… — Ты хочешь попробовать? — Если это действительно мой шанс, я не могу его упустить. В конце концов, лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал, так ведь? Шинра тяжко вздыхает и утомленно потирает висок. — В вашем случае вообще сложно что-либо прогнозировать… — А вдруг получится! — Изая из последних сил старался удержать энтузиазм. — Он ведь потерял того, кого любил больше всего. Ему наверняка одиноко. — И ты решил, что ему сможет помочь тот, кого он больше всего ненавидел, — добавив в кофе еще одну ложку сахара, сказал Шинра. — Гениально, что тут еще скажешь… Слова больно вцепились клешнями, сбросили с небес на землю и заставили взглянуть правде в глаза. Шизуо дал слабину, и лишь поэтому Изая смог подобраться к нему, не вызывая новых приступов ненависти и агрессии. Пройдёт время, и всё вернется на круги своя. Шизуо вновь вспомнит о своей неприязни, вновь с ожесточением вырвет фонарный столб и изо всех сил швырнёт в ненавистного кровососа, отравлявшего его жизнь с самой первой встречи. Горящий еще секунду назад взгляд погас, как тусклый дотлевающий уголь. Изая обреченно опустил голову и невидяще уставился в пол. Что, если его идея на самом деле ошибка? Он ведь просто не сможет, как раньше, продолжать бегать по улицам Икебукуро, ловко уворачиваясь от летящих в него предметов декора города. Не сможет видеть Шизуо и понимать, что тот знает о его чувствах и с ещё большим наслаждением гонится за ним, пытаясь прибить. «Ты осознаешь весь риск? — Изая заторможено реагирует на появившийся перед глазами телефон Селти и лишь коротко кивает в ответ. — И всё равно хочешь попробовать?» — Да… — произносит Изая неуверенно. — Возможно, это мой единственный шанс достучаться до него. «Тогда я на твоей стороне. Действуй» — Селти! Ты серьезно? — воодушевленный поддержкой далахан Изая резво вскакивает с кресла. — Мне так нужно было это услышать! — Ох, Изая… — Шинра скептически мотает головой, но решимость в глазах друга вспыхивает намного ярче его сомнений. Шинра лишь тяжело вздыхает. — Ну что тут скажешь… Удачи. — Спасибо, — собираясь с мыслями, Изая проглатывает комок волнения, рефлекторно сжимает в кулаках мех на рукавах куртки и покидает квартиру. *** Предвкушая долгожданную встречу с Хейваджимой, которого всю последнюю неделю приходилось избегать, Изая шагал уверенно и бодро. Идея о том, что с ним можно хотя бы подружиться, приподнимала краешки губ в улыбке, а глаза заставляла нетерпеливо выискивать в толпе форму бармена. Остался решающий шаг, от которого уже год Изая отбрыкивался всеми силами, зная, что одно неверное действие может вмиг разрушить всё. Но сейчас казалось, что в буйствующем когда-то грозе Икебукуро что-то изменилось. Да, возможно, погасло, беспомощно ссутулилось и стихло, но это и был тот самый шанс, который позволит наладить испорченные годами отношения. А после, Изая уверен, глаза Шизуо вновь запылают золотым, как у того бесстрастного, спокойного Шизуо, образ которого представлял себе Изая: огонь внутри разгорится с новой силой, только теперь он будет не сжигать всё на своём пути, а бережно согревать тех, кто рядом. Мелькнувшая на периферии зрения знакомая фигура в дорогом костюме и с прической, как у опытного растамана, отвлекает от глубокомысленных мечтаний. Изая коротко усмехается. Он никогда не понимал смысла в висящих на голове сосисках, однако стоило признать, что Танака с дрэдами выглядел весьма ярко. Том не спеша шагал по противоположной стороне улицы и разговаривал по телефону. Изая, быстро оглядевшись и не заметив нигде Шизуо, дождался зеленого сигнала светофора и перебежал дорогу. — Привет, Том, — он непринужденно улыбнулся, нагнав давнего знакомого. — О, привет, Изая, — захлопнув раскладушку, Танака убрал телефон в карман. — Какими судьбами в Букуро? — Да вот, ищу Шизу-чана. Ты не знаешь, где он? — Либо в баре, либо дома, — как ни в чем не бывало пожал плечом Том. Изае показалось, что он не расслышал. — В баре? — недоуменно переспросил он. — А ты не знал? — удивился Танака. — Он каждый вечер пьет. Либо в баре, либо, когда особенно хочется тишины — дома. — Стоп. Погоди, — Изая поднял руку перед собой. — Ты хочешь сказать, он спивается? — Да. Уже, наверное, неделю. Я пытался с ним поговорить, но он ответил, что специально держит себя в подобной алкогольной прострации. Говорит, так проще не сорваться. Всплывшие в памяти фразы хлёсткими ударами наотмашь бьют по щекам и тут же разбиваются вдребезги о появившиеся факты. «Да, он в порядке, держится» «Да, с ним всё хорошо, даже на работу вышел» Как он был наивен. Полагать, что Шизуо вот так просто оправится от такой потери. Глупец. Знал же… Знал, что что-то не так! Чувствовал, что нельзя расслабляться, но так хотелось поверить в лучшее, поверить, что появилась возможность наладить отношения. И пошел-таки на поводу у своих эмоций, хотя который раз зарекался никогда больше так не лажать. — Ты не знаешь, в какой бар он ходит? — преисполненный решимости интересуется Изая. — Точно не знаю, но, думаю, сегодня он дома. Весь день жаловался на головную боль, вряд ли захочет сидеть в шумном месте. — Спасибо, Том, — благодарит Изая и через несколько секунд теряется в толпе прохожих. *** Считанные минуты до давно знакомого дома в небольшом переулке Икебукуро, гулкие удары сердца заглушало лишь собственное дыхание, частое и неглубокое после вынужденной пробежки по изученным до каждого поворота улицам. Протиснувшись в открывающиеся двери лифта, Изая с силой нажимает на нужный этаж и несколько раз напряженно тычет на кнопку закрытия дверей. Нужно отдышаться и попытаться привести мысли в порядок, продумать хоть какой-то диалог, но голова словно опустела. Изая, не моргая, следил за мелькающими на крохотном экране цифрами, понимая, что с каждой секундой приближается к той пугающей неизвестности, с которой так не хотелось встречаться. Но выбора не было. Остановившись напротив квартиры Шизуо, Изая последний раз медленно, глубоко вздохнул и нажал на звонок. Спустя пару десятков секунд давящая тишина, висевшая в окружающем воздухе, даже не шелохнулась. Изая позвонил еще раз и внимательно прислушался в надежде уловить хоть какой-то шум за дверью, но ответом ему вновь служила тишина. «Неужели он пошел в бар? А может, лёг спать, а я тут трезвоню?» — невольно задумался Изая, однако едва слышимый шорох по ту сторону заставил замереть, уже через мгновение растерянно глазея на распахнувшуюся дверь. — Ты чего тут забыл? — непонимающе спросил Шизуо. — Хотел узнать, как у тебя дела, — ответил Изая отстранено. Спортивные штаны, мятая футболка и бокал явно не яблочного сока в руке — словно ещё одна отрезвляющая пощёчина. Но нужно было держать себя в руках. — И для этого пришел ко мне домой? — на всякий случай ещё раз уточнил Шизуо. — Я встретил Тома на улице, он сказал, что ты, скорее всего, дома. — Ясно, — с усталостью выдохнул Шизуо. — У меня всё в порядке. Можешь не беспокоиться. Он уже хотел закрыть дверь. Не позволила рука Изаи. — Подожди, Шизу-чан, — Изая решительно заглянул в покрасневшие глаза. — Хочешь, я побуду с тобой? — Нет, — без раздумий отрезал Шизуо. — Ты чем-то занят? — Да. Изая хмурится, с подозрением всматриваясь в потускневшее лицо. — Чем? Выпивкой? Самоуверенный вид Изаи, вызывающий колкий взгляд, жалом проникающий под кожу, и холодная обвиняющая интонация в голосе. Шизуо почти физически почувствовал вспыхнувший внутри гнев. — Да, выпивкой. Какие-то проблемы? — Шизу-чан, не стоит налегать на алкоголь. Это не поможет, — Изая постарался остудить его пыл как можно деликатнее. Нужно любым способом избежать конфликта. Ссора сейчас будет очень некстати. — Ты ко мне в психологи что ли нанялся? Или в няньки? — Шизуо не пытался скрыть издевательскую насмешку. — Я и сам разберусь, что мне делать. — Я просто хочу помочь. — Ты и так уже помог, — Шизуо напряженно проводит ладонью ото лба к затылку, убирая надоевшую отросшую челку, которая теперь постоянно лезла в глаза. — Дальше без тебя справлюсь. — Шизу-чан, тебе незачем постоянно сидеть в одиночестве. Так только хуже будет, — Изая упрямо продолжал стоять на своём, словно нарочно не замечая, как потухшие глаза на короткий миг опасно сверкнули золотой вспышкой. — Слушай, ты прекрасно знал, как я относился к Касуке. Никакая болтовня, будь она наполнена твоими философскими изречениями, не изменит того, что его больше нет. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое! — Но ты же сам себя гробишь! — повышенные голоса эхом бьют о бетонные стены. Изая сорвался, уже через секунду осознав, до чего довел этот разговор. — Ты начинаешь меня раздражать, — предупредил Шизуо, еще сильнее нахмурившись. — Я просто не хочу, чтобы ты сидел тут и заливал горе алкоголем, когда есть люди, которые хотят тебе помочь, — ответил Изая, почти отчаявшись в успешном завершении диалога. — Чем помочь? Болтовней? Я уже объяснил, что мне это не нужно. Не зли меня, блоха. Уходи. Хлопок двери словно меняет сцены спектакля, когда наполненное только что голосами помещение погружается в опустошающую безмолвную тишину. Изая замирает между вдохом и выдохом, несколько секунд смотрит на серый металл перед собой. Так не хотелось подобного результата. Он опускает виноватый взгляд и огорчённо поджимает губы. Он перестарался. И сейчас оставалось лишь задумчиво спускаться по ступенькам, осознавая, что он снова блоха.