***
- Ты же сказала, что будешь игнорировать M.art(а), - уточнила подруга, наблюдая с кровати за моими сборами. - Угу. - Но сама снова идешь полуночницей замазывать его работу. - Да, - отрывисто отвечаю я, надевая теплую толстовку поверх еще одной кофты. Зима как-никак. - Помниться, в тот раз ты долго мучилась угрызениями совести, - с осторожностью напоминает Саша. - Да знаю я, - восклицаю с чувством и падаю спиной на кровать. – Здесь уже не только задетая честь и жажда мести. Он сам меня спровоцировал, я не могу не ответить. Это уже дело принципа. - Тебе оно надо? – девушка ложится рядом со мной. Я медлю с ответом. - Не знаю… Я думала, перееду в Питер – город творчества, буду здесь своей, избавлюсь от излишнего внимания. Но все стало еще сложнее, - морщусь, рассуждая вслух. Саша молчит, прекрасно понимая, что под «сложно» я подразумеваю не только M.art(а). Непросто было скрывать от подруги мою рассеянность и постоянные дерганья, когда кто-то из одноклассников входил в класс. Кто-то, но не он. Уже полторы недели после нашей стычки Карцев не появлялся в школе. Это было еще хуже, чем если бы он был у меня на виду. Мои метания от «все ли у него в порядке, стоит написать ему» до «кто я такая, чтобы он мне отчитывался» сводили с ума. Каждое утро я собиралась с духом, чтобы поговорить с ним, и каждый раз он не приходил. В итоге, я нехотя призналась подруге, что она была права, и Карцев мне небезразличен. Саша деликатно промолчала, но ее взгляд буквально кричал: «Я же говорила!». Мы перемыли ему все косточки, но так и не решили, что делать с моими чувствами к нему, и как понять, как он ко мне относится. В общем, как бы это странно не звучало, но M.art и его проделки – это единственное, что осталось стабильным и в чем я была уверена. Только ему об этом знать не надо, иначе, боюсь, его чрезмерно раздутое эго лопнет. - Почему ты, как магнитом, притягиваешь каких-то странных мужиков? – наигранно возмущается подруга, пытаясь поднять мне настроение. – Встречалась бы себе спокойно с каким-нибудь отличником Петей. Нет же, ей плохих парней подавай. - Так и я ж далека от обычности,- хмыкаю, но при этом понимаю, что в словах девушки есть доля правды. Несколько минут мы молча смотрим в потолок. - Ладно, - я резко встаю с постели. - Раньше начну, раньше закончу. Проверяю, все ли я взяла, повязываю бандану на шею, чтобы потом спрятать за ней лицо, натягиваю перчатки, прячу за капюшоном волосы и вызываю такси. Подруга как обычно дает мне миллион наставлений, а я в ответ обещаю отписаться, когда все закончу. Такси подъезжает, и я выхожу на улицу. В машине меня берет уже знакомый мандраж, но я себя успокаиваю тем, что сегодня все будет намного проще чем со стрип клубом. По крайней мере, поблизости не будет пьяных мужиков и кучи охраны. А единственный сторож детского сада, пожилой дядечка, скорее всего в это время уже будет мирно посапывать на раскладушке (спасибо за информацию моей ночной вылазке пару дней назад). Как обычно вылезаю из такси за пару кварталов от нужного места и иду пешком, натягивая на ходу бандану до глаз и проверяя, чтобы волосы были хорошо спрятаны под капюшоном. Дойдя до нужного здания, несколько минут осматриваюсь и прислушиваюсь. Все чисто, обычные звуки города. Аккуратно перелезаю через ограду ближе к рисунку. Натыкаюсь взглядом на саму себя, и на миг дыхание сбивается. Черт! Как бы я не относилась к Марту, но его работы – это что-то невероятное. Прикасаюсь пальцами к рисунку и поджимаю губы. Мысленно матерюсь, разрываясь внутри от голоса совести и чувства мести. И снова Саша была права: мне не так просто уничтожить чужую работу. Да еще и заменить ее своими каракулями. Несколько минут борюсь с сомнениями, затем делаю глубокий вдох и начинаю доставать из рюкзака баллончики и баночки с краской, кисти и кое-какие трафареты. Заранее решив, что изменю только лицо и цвет волос, я знала, что придется возиться с мелкими деталями. Вот только я не подумала, что нужная часть рисунка находится на высоте, поэтому приходится искать что-то, на что я могу встать. К счастью, рядом с мусорными контейнерами я нахожу подходящую бочку, которую с трудом доношу до стены и залезаю на нее. Когда я делаю наброски, меня не покидает ощущение, что с рисунком что-то не то. В итоге, я слезаю с бочки и отхожу подальше, чтобы видеть все изображение. Угол стены обрезает несколько детей и волосы воспитательницы. Все выглядит каким-то… незаконченным. Как будто у рисунка должно быть продолжение. И нет традиционной подписи M.art(а) в правом нижнем углу. Как-то это на него не похоже. Хотя, кто знает, что у него в голове, - я пожимаю плечами и возвращаюсь к своей работе. Заканчивая глаза и приступая к губам, внезапно чувствую, как воздух вокруг густеет от напряжения. Так и замерев с поднятой кистью в руках, я, не дыша, пытаюсь определить обстановку вокруг себя. Спустя пару секунд аккуратно оглядываюсь по сторонам и не замечаю ничего подозрительного. Жду еще несколько минут и возвращаюсь к рисунку, ругая себя за приступы паранойи. Как внезапно за углом слышу грохот открывшейся и ударившейся об стену двери вперемежку с отборными матами детсадовского сторожа, среди которых различаю «Засранцы! Уголовники! Лишь бы портить государственное имущество». От неожиданности и ужаса я делаю резкий шаг назад, забыв, что стою на бочке. Падаю на землю, больно ударившись коленом и локтем. Голос слышится все ближе, поэтому я, стиснув зубы от боли, встаю, хватаю свой раскрытый рюкзак и как можно быстрее бегу в противоположную от голоса сторону, прихрамывая на правую ногу. Сердце стучит где-то в ушах, дыхание перехватывает, а в кровь выбрасывается адреналин, благодаря которому я еще стою на ногах, хотя удар вышел сильным. Только бы оторваться, - крутится в голове, когда я заворачиваю за угол здания и… …на всей скорости в кого-то врезаюсь. От удара вышибает дух и темнеет в глазах. И пока нас отбрасывает в разные стороны, в голове запоздало мелькает мысль о том, что, скорее всего, охранников было двое. Приземляюсь на задницу с надеждой не сломать себе копчик. Боль от нового падения на секунду парализует, но зато пропадают звездочки в глазах, и я пытаюсь проморгаться и попутно вспомнить, как дышать. Предметы снова обретают свои очертания, и я с ужасом ожидаю своей участи, смотря на того, в кого врезалась. Не похож он на охранника, - мелькает первая мысль, когда я вижу перед собой, судя по телосложению, парня, который сейчас медленно поднимается на ноги, тряся головой. Видимо, ему тоже досталось от нашего столкновения. Как и я, он одет во все черное, с перекинутой через плечо спортивной сумкой. Черная маска закрывает нижнюю половину лица, а под сбитым от удара капюшоном, который он тут же натягивает на себя, я успеваю заметить темные волосы. Весь образ выглядит знакомым, но шокированный от событий и боли мозг отказывается трезво мыслить. Парень резко поворачивается и натыкается взглядом на меня, все еще сидевшую на земле. Слышу как от движений гремят в его сумке баллончики, и вместе с этим звуком, как обухом по голове, приходит озарение. Передо мной M.art. Видимо, он как раз на смежной стене дорисовывал свою работу. От нелепости нашей встречи и ситуации в целом из меня вырывается истерический смешок. Пока я пытаюсь переварить все это, M.art беглым взглядом оценивает ситуацию. Смотрит на мой прикид, замечает валяющийся рядом рюкзак, из которого выпали баночки с краской. И, скорее всего, видит, как к нам приближается охранник с фонариком, не прекращая браниться и кричать, что он вызвал полицию. Секундное замешательство, и я буквально вижу, как к нему приходит озарение. Он понял, что я тут делала. К моему удивлению, парень не бросает меня, а хватает за руку и резко тянет на себя. Я встаю и тут же чуть слышно скулю от боли во всем теле. - Давай быстрей, - бросает он, продолжая тащить меня за собой. И снова мне чудится что-то знакомое в голосе, но боль перекрывает все и не дает сосредоточится. Видя, что я не могу бежать и что охранник нас нагоняет, Март, выругавшись, тянет меня за мусорные контейнера, стоящие неподалеку. Кое-как протиснувшись между стеной и ними, он нажимает мне на плечи, чтобы я присела на корточки. Снова непроизвольно стону от прострелившей боли в колене, на что парень закрывает мне рот рукой. Я бросаю на него взгляд и замечаю, что, видимо, пока он меня тащил, маска сползла с его лица. И сейчас, находясь в темноте,но непозволительно близко друг к другу, я видела все. Такие знакомые льдисто-голубые глаза, отточенные черты лица, вечно нахмуренные брови и родинку на виске, которую я так часто видела, сидя слева от него на уроках математики. Максим Карцев. Он же M.art. Он же «хрен еще знает, сколько у него личностей». Мог ли еще этот вечер меня чем-нибудь ошарашить? Сомневаюсь. Если только молнией в голову, ибо мой мозг отказывается переваривать все, что увидели мои глаза. Все это время, - шепчу одними губами, не отрывая шокированного взгляда от парня, который не перестает вертеть головой, настороженно вглядываясь и вслушиваясь в темноту, и даже не подозревает, что сейчас происходит на душе у человека, сидящего рядом с ним. Как это могло произойти? Как мрачный, нелюдимый парень мог оказаться ярким, талантливым художником? И самое главное – как я могла этого не понять?! Я каждый день сидела с ним за одной партой, у нас было куча стычек и куча знаков… Но только теперь в голове воспоминания начинают раскладываться по полочкам. Интерес Карцева и M.art(а) к моему кулону, рисунок на стрип клубе, после того, как Карцев нашел меня в душевой, и миллион намеков M.art(а) в наших переписках. Как будто он хотел, чтобы я поняла, кто он. - Какая же я идиотка, - в шоке от своей бестолковости шепчу я, уставившись в пустоту. - Что? – хмурится парень, перестав вглядываться в сторону дороги, и тут, будто вспомнив, что он не один, на его лице расцветает знакомая кривая ухмылка, отчего мне становится только хуже. - Так значит тебя Вспышка наняла в мстители? – насмешливо тянет парень. – Не думал, что это будет девчонка. Я на секунду отрываюсь от самобичевания и с недоумением пялюсь на Карцева. Что, простите? Так, Вспышка – это я. Но… наняла? Видимо, от перегрузки мозга и удара доходит до меня медленно. Стоп! Он что меня не узнал? – я в неверии уставилась на парня. Похоже соображаловка не у одной меня работает туго. Хотя, если посмотреть: он никогда не видел меня ненакрашенной, без увеличивающих линз разных цветов, пол лица так и закрывает бандана, а волосы спрятаны под капюшоном. Хорошо, он мог меня не узнать. Но думать, что я кого-то просила или наняла (!) зарисовывать его работы – это мега глупо! Пока я металась между «хорошенько врезать ему за все проблемы, что он мне создал» или «продолжить притворяться, что перед ним другой человек», а парень с интересом меня разглядывал, охранник отдалился на достаточное расстояние, так и не заметив нас. Ну, хоть ночевать мне сегодня не в тюрьме, - только успела мелькнуть мысль, как вдалеке послышался вой полицейской сирены, который все приближался. Я в испуге взглянула на Карцева, который, недолго думая, бросил мне: «Бежим!». И, вытянув меня за руку из-за контейнеров, рванул вперед. Только немного успокоившееся сердце, снова почувствовало скачок адреналина. И, не обращая внимания на боль в колене и пятой точке, я побежала за парнем так, как не бегала абсолютно здоровой и отдохнувшей на уроках физкультуры. Ничто так не мотивирует, как полицейская сирена и угроза попасть в тюрьму. Правда моего запала хватило ненадолго, и уже спустя пару кварталов боль стала просто невыносимой. Казалось, что сейчас я потеряю сознание от нехватки кислорода. Плюнув на все, я резко остановилась, стянула бандану с лица, чтобы было легче, и, оперившись руками на колени, пыталась отдышаться. Я была уверена, что Карцев давно убежал далеко вперед меня. С одной стороны, радовало, что он не увидит меня такой – запыхавшейся, потной, с гримасой боли на лице, да и не нужно будет притворяться, что я не я; а с другой – в груди поднималась детская обида, что меня бросили. Полицейская сирена все еще звучала вдалеке, а я уже раздумывала, не упасть ли мне прямо здесь, посреди тротуара, и будь что будет. - Здесь не стоит оставаться, - неожиданный баритон надо мной заставляет подпрыгнуть и испуганно поднять голову на Карцева, который неизвестно откуда тут появился. С горящими глазами и румянцем от бега на лице он выглядит как гребаная фотомодель, а не потная слониха, как я. - Они будут обыскивать этот ра… - парень запинается на полуслове, когда я выпрямляюсь перед ним, выдерживает паузу и с подозрением прищуривает глаза, осматривая мое лицо. Затем резко делает два шага вперед, становясь вплотную ко мне. От неожиданности я пячусь назад, но Максим одной рукой хватает меня за локоть, а другой пропускает через пальцы мой красный локон, выбившийся из пучка во время бега. - Вспышка? – полу вопросительно, полу удивленно произносит он. Да, парень, сегодня день открытий для нас обоих. - Карцев – парирую я ему. И в одно это слово пытаюсь вложить все, что чувствую сейчас по отношении к нему. И это далеко не положительные эмоции. - Я не думал, что это можешь быть ты, - как-то растерянно произносит парень. «Не думал» - верно подмечено. - Слушай, нельзя тут оставаться, - хмурится он, избегая моего взгляда. Максим Карцев смущен? Не знала, что он способен на такие слабости. - Я живу недалеко отсюда. Доберемся и переждем там. Домой к Карцеву? Нет, спасибо! - Я лучше такси вызову, - грубо обрываю его и тянусь за рюкзаком. - Не стоит этого делать. Во-первых, оно долго будет добираться, а, во-вторых, полиция может промониторить, кто вызывал такси с этого района. Я с подозрением смотрю на брюнета. Мы что настолько серьезные преступники, чтобы нас так разыскивать? - Решай сама, - нарочито безразлично бросает парень и, развернувшись, начинает уходить. Я несколько секунд еще думаю, но не перестающее болеть тело (в особенности колено) требует отдыха или хотя бы куда-нибудь присесть. Поэтому, раздраженно фыркнув, я следую за Карцевым, который, кажется, даже спиной начинает источать самодовольство, когда понимает, что я его послушалась.***
Спустя пятнадцать минут моих мучений мы, наконец, подходим к обычной многоэтажке и Максим, остановившись, прикладывает ключ к домофону. Раздается характерный писк, и мы входим в светлый подъезд. - У нас лифт не работает, на ремонте. - На какой этаж нужно? – с опаской спрашиваю я. - Восьмой. - Восьмой? – пищу, с ужасом представляя, сколько ступеней мне надо преодолеть. Спойлер: меня хватило на пять ступенек, наступая на которые, я каждый раз шипела от боли в колене. - Ну все! Я не могу больше слушать эти стоны раненного животного. Карцев, который ушел на пол пролета вперед меня, с решительным видом спускается вниз. - Что ты… Эй! Не успеваю я закончить фразу, как оказываюсь на руках у парня. Одной рукой он держит меня чуть выше поясницы, а другой под коленями. Мне же приходится обхватить его за шею, чтобы не упасть. На секунду ушиб отдает болью, но я тут же про нее забываю, когда понимаю, что наши лица находятся слишком близко друг к другу. Настолько, что я вижу каждую ресничку и каждую темную крапинку в его глазах. Понимаю, что пялюсь на него чересчур долго. Смутившись, прячу лицо в его толстовке и, чтобы скрыть неловкость, бубню: - Я сама могла дойти. От его смешка вибрирует грудь, а волосы опаляет дыхание. Сердце тут же отзывается на все это и, кажется, пропускает пару ударов. Глупое сердце! - Конечно. К утру бы добралась, - будничным тоном отвечает он. Мне же ничего не остается, как раздраженно пыхтеть, вдыхая полной грудью приятный аромат мужского парфюма и чего-то до жути притягательного, отчего рот наполняется слюной. Пару раз Карцев останавливается отдохнуть, и я делаю попытки возмутиться и стать на ноги, на что парень прижимает меня еще сильнее и одним взглядом заставляет замолкнуть. Добравшись до нужного этажа, парень опускает меня и, тяжело выдохнув, вытирает рукавом пот со лба. Я мысленно готовлюсь к тому, что сейчас услышу что-то едкое про свой вес, но Карцев молча открывает дверь квартиры и взглядом показывает мне зайти. Надо же! Мне бы и в голову не могло прийти, что сегодня я окажусь в квартире у Максима Карцева, который M.art, который… Так стоп! Об этом подумает потом. Иначе у моего мозга снова будет перегруз. Я захожу в квартиру и попадаю в коридор с гардеробной и стойкой для обуви. Парень, не нагибаясь, снимает обувь и проходит дальше, на ходу включая везде свет и стягивая через голову толстовку. - Проходи! – кричит он мне из другой комнаты. Я судорожно вздыхаю и, прекратив заламывать руки от неловкости, с трудом стягиваю кроссовки. А выпрямившись, пугаюсь Карцева, который стоит в проходе, скрестив руки на груди и наблюдая за мной. Удостоверившись, что я справилась самостоятельно, он уходит. Я иду за ним и попадаю в огромную комнату, которая, видимо, служит и гостиной, и кухней, и столовой. В одном углу находится кухонный гарнитур со всей утварью и обеденной стойкой, в другом - большой диван, телевизор, несколько полок и журнальный столик. Два огромных окна, за которыми мерцают огни города, закрываются темно-синими шторами, сейчас сдвинутыми вбок. В отличие от светлых тонов интерьера, мебель выполнена из темного дерева. Выглядит все гармонично и современно. Из этого стиля выбивается только одно. Одна из стен, самая длинная, буквально пестрит граффити, рисунками и надписями всевозможных цветов и размеров. Они наслаиваются друг на друга, переплетаются в какофонию красок и стилей. Выглядит все это как безумие художника, но почему-то притягивает взгляд. Я медленно иду к ней, чтобы поближе рассмотреть рисунки, но меня останавливает рука Максима. - Осторожно,- он указывает головой на пол. И я только тогда замечаю, что около стены пол застлан пленкой, на которой остались следы краски и разбросанные кисти, банки с краской и баллончики. Смущенно улыбнувшись, я отхожу. - Выглядит круто, - я указываю на стену. - Родители не против? - Нет. Они здесь практически не бывают. Перебрались жить за город, а мне разрешили снести здесь пару стен (раньше эта комната делилась на несколько) и уродовать эту,- хмыкает парень, потирая рукой заднюю часть шеи, что, как я заметила, он делает, когда нервничает. - Эээ, может кофе, чаю? Есть пиво… - Воды, - перебиваю я его. - Если можно, - добавляю, нервно улыбаясь. Как все неловко и непонятно. Почти светская беседа. И мне это почему-то не нравится. Пока Максим наливает воды, я снимаю испачканные в краске перчатки, развязываю бандану и стягиваю с головы капюшон, из-под которого сразу волнами выпадают выбившиеся из резинки волосы. Я расчесываю их руками и трясу, чтобы выпала потерявшаяся резинка, но прекращаю это делать, когда замечаю, что Максим, повернувшийся ко мне со стаканом воды, замирает и нечитаемым взглядом наблюдает за мной. - Резинку… ищу, - зачем-то поясняю я, покраснев от такого пристального внимания. Карцев отмирает и отдает мне воду, а сам тянется мне через плечо и откуда-то с капюшона вытаскивает резину. - Спасибо, - кусая губу, неловко бормочу я и забираю протянутый предмет. К моему удивлению, Максим не отходит, а поднимает руку и с мучительной медлительностью заправляет падающую мне на глаза прядь за ухо. На секунду его рука задерживается и у меня мелькает мысль: «Неужели поцелует?». Но парень так же медленно ее опускает и снова отходит к графину, чтобы налить теперь уже себе воды. А я трясущимися руками поднимаю свой стакан и пытаюсь понять, что это за прилив нежности сейчас был. Одного стакана оказывается мало после такой пробежки, но я не решаюсь попросить больше. Наспех заплетаю волосы в косу и, смущаясь, спрашиваю, где ванная комната. Там справляю нужду и, опираясь на раковину, смотрю на себя в зеркало. Красное то ли от смущения, то ли от бега лицо, испуганное выражение и горящие, бегающие глаза. Красота. Что ж за день-то сегодня такой, - мелькает в голове, когда я умываюсь холодной водой, чтобы немного прийти в себя. Затем решаю осмотреть места на теле, где больше всего болит. Колено выглядит слегка опухшим и уже приобретает синеватый оттенок. Признаков перелома нет, поэтому здесь, скорее всего ушиб. Сняв обе кофты, остаюсь в футболке и обнаруживаю на локте тоже синяк, а вот, что на ягодицах, я не смогла увидеть, но думаю то же самое. Сейчас бы обезболивающего и приложить лед ко всему этому. Вспоминаю, какие дома есть таблетки. И только тогда в голове торкает, что я совсем забыла про Сашу. Она же там поди с ума сходит от беспокойства. Сгребаю все свои вещи и хромаю в гостиную. Там кидаю их на диван, где и обнаруживаю свой рюкзак. Набираюсь смелости и прошу у Максима лед и обезболивающее, указывая на синяк на локте. Парень хмурится и исчезает в другой комнате. Я же в это время роюсь в рюкзаке, и чем дольше это делаю, тем яснее становится, что телефона в нем нет. Сажусь на диван, чувствуя себя на волосок от истерики. И дело даже не только в телефоне, а вообще во всем сегодняшнем дне. В горле встает ком обиды за себя и возникает вопрос, чем же я все это заслужила. Обманы, тайны, недопонимания, теперь еще покалеченное тело и потерянный телефон. - Я нашел лед, таблетки и охренительный крем от ушибов. Сам им не раз пользовался. Держи, - с замешательством повторяет парень, продолжая протягивать мне пакет со льдом. Я проглатываю ком и беру лед, прикладывая его к колену. - Все нормально? Я киваю головой, боясь, что если что-то скажу, то расплачусь. - Будем играть в угадайку? Я же вижу, что что-то случилось, - настаивает парень, садясь на корточки передо мной. Случилось. Ты случился, и вся эта гребаная ситуация в целом. - Телефон, - выдавливаю я из себя. - Выпал, наверное, когда убегала от охранника. - Он так важен? – хмурится Карцев, на что я пожимаю плечами, не поднимая глаз от пола. Некоторое время парень продолжает сидеть, затем, выругавшись сквозь зубы, резко встает и, захватив на ходу толстовку и маску, идет в коридор. - Стой, ты куда?! – тороплюсь я за ним, сбитая с толку. - Мне надо уйти. - Куда? – восклицаю, шокированная тем, что он оставляет меня одну в его квартире. Или мне тоже с ним идти? Что мне вообще делать, я не пойму! - Попробую твой телефон найти. Где ты его последний раз видела? – отрывисто бросает парень, надевая кроссовки. - Какой телефон? Не надо ничего искать! - отвечаю я, в панике что он собирается идти туда, где сейчас рыскает полиция. - Я не спрашиваю, надо мне или не надо, - устало потирает переносицу парень. – Где ты его видела в последний раз? - Ну… эээ. Скорее всего, он выпал около рисунка, когда я падала, - морщусь, пытаясь вспомнить. Карцев удивленно приподнимает брови. - Охранник меня напугал, когда я стояла на бочке и зари… - я запинаюсь и краснею от стыда. Не каждый день ты вслух признаешься человеку, что портишь его работы. Хоть он это уже итак понял. - В общем, я упала с нее, а рюкзак был в тот момент открыт, и телефон мог выпасть. - Я понял. Помажь кремом, - бросает парень, кивая головой на мое колено и поворачиваясь ко входной двери. - А мне-то что делать? - Жди. - Я все- таки думаю, что это не стоит того, чтобы… Но мой монолог наглым образом прерывают, закрыв прямо перед моим носом дверь. И я оказываюсь одна, в чужом доме, без средства связи и со съедающим внутри беспокойством.